Сначала я почувствовала резкую боль в затылке, потом почему-то замёрзшие ноги. И только после этого вспомнила все приключения, которые недавно с нами случились. С трудом села…. В голове шумело, и колено болело. Я осмотрелась. Кит и Сыч ходили кругами около самолёта. А тот был таким, как раньше – обшарпанный, без двери. И пустая глазница правой стороны лобового окна чернела, как это было … на нашем лётном поле. Чудеса! Резкий и холодный ветер дул с такой силой, что ребята едва держались на ногах.
– Же-ня! – я пыталась кричать, но ветер глушил мой крик. Всё же Кит услышал. Он повернулся и, сложив руки рупором, свистнул своему псу.
– Гав, гав! – тут же справа послышался лай.
– Сыч, помоги! Они застряли! – вдвоём ребята метнулись на лай Боцмана, а я ещё только пыталась встать: ветер валил с ног.
Женька и пёс появились на полянке, когда самолёт стал сильно–сильно дрожать и чем-то позвякивать, а я только что справилась с ветром и встала. Оказывается, мою сестрёнку ветер просто сдул в сторону кручи, и только пёс сразу бросился на выручку. Молодчина Боцман! Мальчишки вытащили из самолёта всё, что могло пригодиться. Кит даже приволок кусок от автомобильного сидения. Оно валялось там уже полгода.
– Эта штука здорово горит. Возьмём!
– И верёвку надо взять, – Андрюшка где-то целый моток верёвки отмотал в салоне.
Мы решили уйти с этого открытого всем ветрам места, где даже говорить было невозможно.
– Кит, а почему ты сказал, что Женька застряла? – спросила я друга, пока мы спускались по каменистой тропе с посадочной площадки.
– Потому…. что… Боцман так …сказал, – Кит и сам удивился тому, что произнёс.
– Нет, Боцман просто залаял, – Сыч остановился и внимательно посмотрел другу в глаза, – я сам слышал.
– А я услышал: «Помоги, мы застряли, хозяин!»
– Ну и шуточки у тебя!
Хрустела под ногами мелкая галька, пружинилась странная трава, жёсткая и короткая. И с каждым шагом мы удалялись от пронизывающего ветра. Но двигаться на полусогнутых ногах утомительно. Наконец, остановились перед тремя большими камнями.
– Давайте отдохнём? Я замёрзла и есть хочу, – сестрёнка села на траву.
Мы тоже были не против отдохнуть, осмотреться и хоть что-то понять… Камни стояли огромными щитами. Ветер спотыкался об них, поэтому мы спрятались за этими глыбами. Укутали Женьку одеялом. Я с трудом согнула закоченевшие от напряжения и холодного ветра ноги. Море или океан, короче говоря, то, что омывало этот остров, было таким непривлекательным. Ничего красивого и манящего, как бывает в рекламе отпуска на тёплых островах.
– Сыч, достань мне пирожок.
– Андрей, ты не видел, куда пёс убежал?
– Не-а, – Андрей Сычёв уплетал конфеты и внимательно рассматривал траву. Она, и правда, была странная.
– Я всегда думал, что на островах трава должна быть сочная и мягкая, а тут растёт какая-то щётка.
– Кит, что мы будем дальше делать? Где мы вообще?
– Будто я знаю! Мы за несколько минут оказались над морем… Каким?.. Чувствую себя полным идиотом!
Мы преодолели только половину спуска к воде, но уже устали. Хотелось посидеть немного, закрыв глаза. А потом встать и увидеть наше заброшенное лётное поле. Как нас угораздило попасть в такую переделку? Мне не хотелось никуда дальше идти….
– Ребята, а почему нам надо дальше спускаться? Может, ещё посидим? – мои жалкие попытки задержаться почему-то никого не остановили: Кит допивал квас, Сыч опять сворачивал одеяло, вытряхнув Женьку.
– Ань, в горах темнеет быстро. А у нас нет воды.
– И что?
– Надо спуститься и поискать пресную воду. И людей. Или… место для ночёвки.
– Мы будем на берегу спать? На камнях?
– А есть другие варианты?
– Но я не могу спать без кровати!
– И я!
– Гав, Г-гав!
– О! Боцман нашёл какой-то ручей! – подхватив почти пустой рюкзак, Кит бросился вниз.
– Девчонки, догоняйте! – Сыч рванул вниз, изредка шлёпаясь на пятую точку.
– Аня, почему они все убежали? Я устала…, – Женька хотела поиграть в свою любимую игру: поканючить. Но время было неподходящее. Я тоже поспешила вниз, рявкнув по дороге, чтобы она утёрла сопли. Заодно и себя поругала: надо же мне было додуматься – надеть сарафан! Холодно! Хорошо, что сестрёнка была в спортивном костюме и тёплых кроссовках.
Нас постигло жуткое разочарование: вода в ручье была горькая и абсолютно непитьевая! Кит отплёвывался, как будто отравы хлебнул.
– Никита, – Сыч сидел на камне и внимательно смотрел на Кита, – а почему ты сказал, что Боцман нашёл ручей?
Кит замер. Потом сел рядом и тихо сказал:
– Ребята, я стал понимать, что говорит мой пёс.
– Как это?
– Ну, … вот когда он лает, то я слышу, что он говорит.
– Все хозяева понимают своих собак, – я не понимала, почему Сыч такому событию придаёт столько значения.
– Гав! Ррр…., – Боцман смотрел на меня и лаял.
– Он сказал, что ты вчера порвала колготки, – Кит буравил меня взглядом, не мигая….
Ни фига себе! Я вчера хотела лишь примерить новые колготки, которые мама купила. Надела их, а тут срочно пришлось выбежать из подъезда – встретить соседку. Налетела на ветку и порвала новые колготки вдрызг! Но этого никто не видел, кроме соседки и …Боцмана. Тот как раз сидел рядом с подъездом. А больше никого не было!
– Это … что же получается? Ты понимаешь теперь язык животных?
– Не знаю, Андюх…. Может, на этом острове всё будет как-то не так?
– Ой, а может…, – у Женьки округлились глаза, – здесь вообще все животные становятся говорящими?
– Или динозавры живут…
– Или людоеды...
– Или Санта Клаус….
Наша фантазия начала рисовать самые разные картинки, от милых до страшных. Мы осматривали окрестности с пристрастием, но никого и ничего необычного не было: ни жутких аборигенов, ни хорошеньких старушек, ведущих говорящих коров, ни экзотических помесей крокодилов с макаками… Камни, жёсткая трава, где-то далеко – лес. И плещущаяся под ногами вода, которую тёплой не назовёшь. Пройдя по берегу моря, собрали несколько веточек для костра. Когда ноги уже не передвигались, то случайно наткнулись на пещеру. Нашёл её самый терпеливый – Андрюшка. Камни, из которых была выложена эта пещера, были такие гладкие и красивые, что мы с сестрёнкой просто ходили и гладили их. Но стремительно темнело. Ребята разложили небольшой костёр, тихо переругиваясь из-за того, что веток было мало. Мне было почему-то спокойно в этой пещере. Я разложила одеяло прямо на камни. Женька захныкала:
– Я не могу тут спать: жёстко….
– Не ной!
– Девчонки, я сейчас травы принесу.
Сыч нарвал травы полную охапку. Она чем-то напоминала лапник – тоже щётка колючая… Но подложив под одеяло эту жёсткую охапку, я почувствовала, насколько стало сидеть приятней. Женька тут же бухнулась и уснула, свернувшись калачиком. Мне так хотелось пить, что было желание поискать тот ручей с горькой водой. Может, один глоточек можно сделать? Губы пересохли, и в горле будто тёрка поселилась.
Но голова опустилась на одеяло против моей воли. «Какой Андрюха молодец, что притащил это одеяло», – это было последнее, что пронеслось в моей голове.
Встаю я всегда легко и рано. И пробуждение на острове было таким же. Первое, что я увидела – чужая сгорбленная спина в проёме входа в пещеру. Это был пожилой мужчина, который сидел спиной ко мне. Я хотела растолкать сестру, но её рядом не было! Я одна? Где моя сестрёнка?! Ребята спали, сидя спиной друг к другу и привалившись к каменной стене головами. Ужас! Боцмана тоже нигде не видно, как и Женьку. Значит, уже куда-то сбежали вместе. Я тихонько подкралась к Киту:
– Кит, – шепнула ему в самое ухо и тут же закрыла ладошкой ему рот, – к нам кто-то пожаловал. Старик. А ещё – Женьки нет.
В темноте не было видно реакции моего друга. Он просыпался с трудом и, похоже, вообще забыл, кто я, где он и в какие приключения мы вчера дружно вляпались. Повторив ему ещё раз в ухо утреннюю сводку новостей, я разозлилась. Сыча мне не за что не разбудить! А я старика боялась! И беспокоилась об этой егозе – Женьке.
Старик что-то услыхал и повернулся к пещере лицом. Но я была уверена, что он меня не видит – в глубине нашего ночного пристанища была ещё совсем темнота.
– Кто здесь есть? – спокойно спросил пришелец.
– А Вы кто будете? – почему-то шёпотом спросила я. Подходить одной к незнакомцу было боязно: вдруг, он людоед или маньяк? Я рассматривала его несколько минут из темноты. Но потом рискнула: вышла к нему. Старик улыбнулся. Оказался он довольно приятным человеком: высокий, худой, с короткой седой бородкой. Одет в синюю штормовку, с палочкой в руке, на ногах – высокие сапоги, какие носят, чтобы ходить по болоту. А в голосе чувствовался тихий мягкий акцент, и улыбка хорошая, добрая.
– Вы … давно здесь? Сестрёнку мою не видели?
– Вон ту девчушку? – и старик махнул рукой вдоль берега. Там, вдалеке виднелась знакомая оранжевая фигурка. Рядом трусил Боцман.
Теперь я окончательно расслабилась.
– Вы местный? Что здесь поблизости есть: город или деревня? Мы… заблудились, – не люблю врать, но не говорить же правду о летающей консервной банке по имени «Штурм». На смех поднимет.
– Ммм… А вы разве не местные? – старик посмотрел куда-то за меня. Оказывается, Кит уже подошёл и стоял позади.
– Нет. Мы не местные.
– М-да….
Что-то очень расстроило этого незнакомца – он так сник, что почувствовалось горе. Да, именно горе стало так отчаянно видно в его сгорбленной фигуре.
– Что-то случилось? – Кит задал вопрос, одновременно пытаясь реанимировать костёр.
– М-да… Но… в случайности я уже давно не верю, – бормотал незнакомец, тихо усаживаясь на своё место у входа в пещеру.
Сзади кто-то чихнул, потом ещё и ещё раз. Сыч. Видимо, простудился. Никита – человек спортивный, к холоду приученный, а Андрюшка Сычёв – любитель комнатных условий. Вот, теперь пришёл к нам, трясущийся от холода и шмыгающий носом.
– На-ка, вот, возьми куртку, парень. Иначе сляжешь с воспалением, – старик снял с себя штормовку и накинул на плечи Андрюшке, – надевай!
– С-спаси-бо, ап-чхи, – Сыч даже не сопротивлялся: влез в куртку, согретую человеческим теплом, потом ещё одеялом укутался.
– Сыч, дай спички!
– Кит, я пойду поищу ещё хвороста. Вдруг найду, – я выскочила из пещеры, чтобы немного размяться и оглядеться заодно. А утром побережье казалось совсем не таким хмурым как вечером, да и приключение – совсем нестрашным. И усталость не чувствовалась, только … не покидало ощущение, что… мы просто в кино снимаемся. И сейчас всё закончится, декорации уберут – и мы будем на лётном поле…
Я вернулась с добычей: нашла несколько пучков сухой травы и пень, который торчал между камнями, видимо, принесённый волнами… Годится! Пусть мокрый; высохнет и сгорит… Чаю бы или какао….
Женьки ещё не было. Старик помогал раздувать костёр, но вид у него был совсем не такой бравый, как раньше. Он чуть не плакал.
– У Вас что-то случилось? – вопрос вырвался у меня случайно. Мама учила меня не задавать лишних вопросов людям. Что захотят – сами расскажут.
– Кит, подвинься…, – Сыч подсел ближе к огню.
– Я Вам всё расскажу. В конце концов, может быть, вы и сможете мне помочь…, – старик протянул руки к огню.
– Мы?
–… но сначала я хотел спросить: неужели это ваши настоящие имена – Кит, Сыч? Я таких имён никогда не слышал.
– Я – Никита, но друзья зовут меня – Кит. А это – Андрюшка Сычёв, проще говоря – Сыч.
– А тебя, черноокая красавица, как величают? Я что-то не слышал твоего имени, – зелёные глаза внимательно и очень заинтересованно смотрели на меня.
– Анна.
– Замечательно! А зачем же вы так, мальчики, уродуете свою судьбу какими-то кличками? Ведь имя – это не просто набор звуков или букв! Имя человеку даёт мать или отец, чтобы вложить в его судьбу что-то, что они хотят видеть в своём чаде. Андрей – сильная и добрая личность. Это имя человека, который всегда поможет, рядом с Андреем слабый чувствует себя защищённым, но часто в присутствии громогласных и уверенных в себе ровесников Андрей кажется очень тихим и застенчивым или, наоборот, безрассудно задиристым, как воробей. Андрей – это имя человека, который на короткой ноге с любым животным. Ведь ты любишь животных? – спросил старик у Сыча.
Тот кивнул.
– Вот! А Никита – это ураган, порывистый и решительный. Придумщик. Лидер. А Кит – это что? Неуклюжее огромное существо, питающееся планктоном.
Мы притихли. Старик несколькими словами расписал нас, будто видел насквозь.
– А я?
– Ты, Аннушка, Анютка – трудяга, ласковая, светлая, но иногда тебе не хватает пока мудрости. Ты порывиста и эмоциональна. Это очень красивое имя! Не вздумай придумать ему какое-нибудь сокращение или модную замену…
– А Вас как зовут?
– Фарлен. Это имя мне дал отец. Оно означает «творец». Я – художник. Вернее, был художником…
– Разве можно «быть художником»?
– Да. Но всё по порядку.
И старик рассказал нам необычную историю своей жизни….
– Я обожаю море. И всегда оно покоряло меня, с самого детства. Любое: в шторм, в штиль, зимой и летом. Я писал картины, где главными позирующими был морской берёг, волны, закат на фоне моря… Я много путешествовал и старался передать холсту все краски морских пейзажей. Потом мне посчастливилось увидеть ещё одну красоту этого мира – женщину по имени Адель. Она стала моей женой. И вскоре после свадьбы я нашёл её утром рыдающей в саду. Полные глаза ужаса смотрели на меня сквозь слёзы. Ей приснилось, что однажды двух её дочерей украдут. Я хотел перевести всё это в шутку, ведь и детей- то у нас ещё не было, но…. Она сказала, что у всех женщин её рода бывают вещие сны. Как смог успокоил её…, – старик помолчал немного, глядя в костёр.
– А дальше?
– Дальше? Потом родились двойняшки. Замечательные очаровашки – мои дочурки…. Я выстроил вокруг своего дома огромный забор. Адель гуляла с девочками под охраной двух больших собак, и только во дворе. Когда Яне и Лилиане исполнилось два годика, Адель вывела их, чтобы показать море. Я недоглядел: они близко подошли к краю воды. Чёрная, беспощадная волна поднялась как столб вверх. Только успел крикнуть: «Берегитесь!», как эта волна отшвырнула мою Адель в сторону, а девочек унесла в море. Я не мог подняться с колен: сильный ветер валил меня с ног. Подбежать удалось лишь тогда, когда всё закончилось. Три мои любимые жизни в мгновение ока превратились в воспоминания. Я рыдал на берегу всю ночь. Обнимал тело жены и всматривался в пучину злого моря….. Моё любимое море убило всех, кого любило моё сердце! Но на закате ко мне подошла старуха. Она была очень-очень старая, мудрая. «Не держи обиды на море», – сказала она. – Это снова меряются силой две ведьмы, что живут в наших местах. Они часто похищают детей. Твои девочки живы, но они в плену у одной из сестёр-ведьм». «Если они живы, то я найду их!» – воскликнул я тогда. Потом купил яхту, и вся моя жизнь превратилась в поиск. Я опрашивал всех, кто мог бы подсказать, где искать. Но всё было тщетно…. Прошло уже много лет с того ужасного дня. И только три дня назад ночью мне вдруг явилась моя Адель. Она будто шла по воде рядом с яхтой. Остановилась рядом, откинула волосы и тихонько сказала: «Ты найдёшь наших дочек на острове Тоски. Помогут тебе те, кто разведёт костёр на берегу. Но торопись: жизни девочек могут оборваться в день, когда им исполнится двенадцать лет». Адель исчезла, просто растаяла в воздухе. А я поднял паруса и помчался к этому острову. Вся моя жизнь и все надежды мои были связаны с теми, кто зажжёт на берегу костёр… С вами…
Старик замолчал. У нас тоже не было сил говорить. Как же его было жаль! Но, видимо, костры он всё-таки перепутал. Мы – не те, кто ему нужен. Мы сами потерялись и нуждаемся в помощи. Я украдкой глянула на Сыча. Тот делал вид, что разглядывает какой-то камень. Вертел его в руках, тёр…
– И вот так всю жизнь в одиночестве плаваете? Или у Вас есть команда? – Кит пошарил рукой по земле зачем-то…
– Почти один. Год назад ко мне на палубу сел гусь. Такой белоснежный красавец. Сел, огляделся и …. остался путешествовать со мной. Мы подружились. Он с такой важностью ходит, что я дал ему имя Князь.
– Как же есть хочется…, – простонал Сыч.
– Ой, – старик вскочил, – как же я не подумал! У меня всё есть на яхте. Я сейчас вам принесу и хлеба, и консервов.
– А где же Ваша яхта? – мне не приходилось ещё вживую видеть яхту. Только в кино или в книжках, и ещё раз, когда мимо водохранилища проезжали.
– Да, за этими камнями её не видно почти, – и старик махнул рукой куда-то налево. И тут я сообразила, что к берегу, и правда, не подплыть: из воды торчали огромные валуны или острые шпили мокрых каменных преград. Они были вдоль всего побережья.
– Вы уверены, что … это наш костёр Вам надо было увидеть? – слова Кита старик не услышал, или не захотел услышать. А мы втроём напряглись. Но седой путешественник не ответил, а поспешно спускался в сторону воды. Там качалась маленькая надувная лодка. Мы и её почему-то не замечали всё это время.
– Я вернусь минут через сорок, ребята!
Женька издалека махала мне рукой. Я ответила ей тем же. Наконец-то нагулялась озорня, как её бабушка называет. Хорошо, что этот старик оказался приличным, и никакой не маньяк. Вот только как мы ему поможем? Вот бы ему помочь, и самим домой вернуться. Может, он нас на яхте подвезёт, если удастся его дочерей отыскать… Пока мы с ребятами обсуждали все наши неприятности, подул холодный ветерок. Но как мы не заметили, что не только тучи над нашей головой сгустились, и изменилась погода? Как проморгали, что за нашими спинами двигаются люди-тени, совсем не такие дружелюбные и доброжелательные, как наш новый знакомый?
продолжение:
http://www.proza.ru/2010/09/10/632