Однажды толстомордый, одноглазый и краснорожий англичанин заявил:
«Все черные животные лишь суть, а потому совсем они не нужны».
Взял ружье и пошел отстреливать львов, обезьян и камерунцев.
И вот липкие ручища, покрытые крупными рыжими пучками шерсти, навели прицел ружья на маленького черного камерунца.
«Ты всего лишь маленькая обезьяна и я пристрелю тебя как макаку».
На что маленький камерунец смело ответил толстомордой английской свинье:
«Можешь убить меня, но не боишься ли тем самым ты и себе вред нанести немалый?»
«Что ты несешь паршивая макака – я пристрелю тебя, и мир лишь станет чище»
, и тут же выстрелил, но правда холостым и сзади.
На миг глаза затмило английским едким газом, и тоненько чихнув камерунец отвечал:
«А разве ж ты не слышал, что Земля наша кругла, что твоя лысая башка?»
Англичанин протер грязным носовым платком глаза, спасаясь от своего же собственного газа и произнес задыхаясь, едва слышно:
«Что мелешь, чертова макака, проклятый газ мне застилает глаз – поменьше надо есть овсянки видно. Как только глаз мой сможет видеть, я пристрелю тебя, как комара. И газы все из-за тебя мартышка, уж видимо мой зад так реагирует на обезьян».
И тут же раздался новый залп и снова сзади, а дальше тихий стон и мат рыжебородого англосакса.
И снова тоненько чихнув камерунец произнес:
«Так вот коль знаешь ты об этом, то видимо задумался хотя раз, отчего не падаем мы с круглой Земли, как падает кепка с лысой твоей головы»
«Что мелишь ты мартышка? Мне лекции читать не надо – мне профессура много лет уж мозги промывала!»
И газы выпустил опять. И третий раз чихнув, сказал лишь камерунец:
«Не падаем мы от того, что те, кто которые сейчас внизу притягивают тех, кто наверху!»
Задумался тут англичанин, от мыслей газов напустив едва не больше, чем их было. Затмил густой английский газ в округе все, а камерунец был таков!