Когда мы вернулись на землю после долгожданного поцелуя, ещё долго смотрели друг другу в глаза. Макс расплылся в пьяной и доброй улыбке.
- Ты так смотришь на меня…- протянул он.
- Как?
- Как будто любишь.
- Да… - только и смог выпалить я. Залился краской, хотел обхватить Макса за талию покрепче, но он поставил блок рукой. И словно в мгновенье протрезвев, серьёзно добавил:
- А я ведь всё помню. ВСЁ.
«Ах ты гадёнышь!» пронеслось у меня в голове. Я со всего размаха пнул его сумку с лестничного пролёта так сильно, что она пролетела до следующего этажа. Смотрел на него, а он улыбался.
Сам не знаю причины охватившей меня в тот момент дикой ярости. Но в тот вечер я впервые влепил ему пощёчину. Такую девчачью, обиженную пощёчину. Никогда не думал, что у меня на это смелости хвати. Врезать мог без проблем, а вот пощёчину…
Макс схватил меня за руки и словно взбесившуюся девчонку стал тащить к себе. А я не сильно и вырывался. И мы снова стали целоваться. Долго и самозабвенно.
- Ну что, - пошли? – после этой нелепой истерики спросил Макс.
- Пошли, - полушёпотом произнёс я.
Дверь нам открыл молодой юноша, лет восемнадцати. Высокий, стройный, но уж сильно худощавый. Рёбра так и выпирали из под бело-голубой кожи. Из одежды на нём были только трусы, и то одетые впопыхах наизнанку. Он сначала не понимал, что происходит. Переводил взгляд с меня на Макса и не решался произнести ни слова. Удивился, он видимо, не на шутку.
- Ты бы хоть оделся, - разбил наше нелепое молчание Макс,- мало ли кто тебе в дверь звонит.
- Ты бы хоть предупредил, - обиженно ответил парень.
- Я на электричку опоздал. Вот друг домой проводил. Извини, что потревожили. Но ты же знаешь, - мне больше не где. – Начал было оправдываться Максим.
- Ну о чём ты говоришь. Это ведь твоя квартира, - парень распахнул дверь пошире, - проходите, проходите.
Парня звали Артём. В квартире он, естественно был не один. Пока мы раздевались, кто-то из спальни юркнул в душ. Макс прошёл на кухню и поставил чайник, а я, вспомнив о сумке, побежал вниз.
Когда вскипел чайник к нам присоединился четвёртый.
- Это Дэн, - произнёс растерянно Артём.
Дэн вышел из душа в чём мать родила. Полотенцем вытирал голову и нахально улыбался.
- Привет, - ехидно произнёс он.
- Дэн, иди оденься,- начал было Артём.
- А что? Ты меня ревнуешь?
- Вдруг Макс будет?
Макс присел ко мне на колени и улыбнувшись произнёс:
- Может и буду.
Потом тихо, шепотом, - на ухо:
- Любишь говоришь?
Так же шёпотом – «да».
Когда Дэн и Артём удалились в спальню, мы остались одни. Время было часа два, но сна ни в одном глазу. Мы сидели и молча смотрели друг на друга.
Мой маленький мир вдруг превратился в гигантскую вселенную. В то, что не выразить никакими словами. В этот момент разум мой был чист, я ни о чём не думал, ни о чём не мечтал. Я хотел любить и быть любимым!
Продолжение следует...