Глава 2. Свадьба.
Приготовления к свадьбе заняли не много не мало две недели. Мероприятие это, хлопотное само по себе, приобретало воистину гигантские масштабы, если речь шла о влиятельных особах. Свою собственную свадьбу Грэль помнил до сих пор в мельчайших подробностях, хотя прошло с тех пор без малого четыре десятка лет. Тогда хозяйственные хлопоты счастливо его миновали, зато теперь почти полностью легли на его плечи. Угощение, наряды, убранство комнат, стойла и корма для многочисленных и разнообразных животных, на которых должны были приехать гости, – казалось, не будет конца и края всем этим заботам. Маршан взял на себя приглашение гостей: подобные мероприятия независимо от желания хозяев приобретали важное политическое значение, не пригласив кого-либо из соседей или союзников, можно было на всю жизнь обзавестись скрытым или явным недоброжелателем. Князь с супругом валились с ног от усталости и виделись в эти дни только за обеденным столом и в спальне, и нередко, даже раздевая друг друга для любовных ласк, продолжали обсуждать, как идут приготовления к свадьбе.
- Эльфы все же пришлют только младшего принца. Неужели для их Владыки до сих пор зазорно садиться за один стол с полукровкой?! – бесился Марш, крепко прижимая к себе мужа, словно его снова приходилось защищать от нападок родственников.
- Пф! Я искренне рад, что на празднике не будет этого напыщенного идиота – моего двоюродного дяди! Он способен заморозить своим презрением даже пламя в пасти у Огненного! Уверяю тебя, нам хватит и младшего принца, даже еще много покажется!
Верина так же не миновала предпраздничная суета: ему срочно шили наряды, обучали приветственным речам на разных наречиях, заставляли зубрить брачный ритуал. Будущие мужья больше не брали его в свою постель, но и не упускали случая затискать котенка в объятиях и зацеловать до пунцовых щек и припухших губ при первой же возможности. Верин смущался, слабо отбрыкивался от Грэля, если полуэльф распускал руки при слугах, но всегда покорно замирал в сильных руках Марша, позволяя ему делать с собой все, что угодно. Грэль видел, что рысенок влюблен в князя без памяти, так же как и он сам, и благодарил Вышнего за то, что в их будущей семье все так удачно складывается. Понемногу осваиваясь в новом доме, Верин начал проявлять характер: непоседливый и подчас упрямый, мальчик не раз сбегал с занятий по этикету в загоны к драконам, а по ночам совершал вылазки по окрестным прилескам, пока об этом не прознал Маршан.
- Ты подвергаешь себя неслыханной опасности! Один, без оружия, ночью! Никто не застрахован от разбойников, а диким хищникам и вовсе невдомек, что это угодья Южного Владыки, а ты – их будущий хозяин! Ты подумал о нас с Грэлем? Неужели ты хочешь, чтобы мы умерли с горя, если с тобой что-нибудь случится?!
Грозная речь, которая напоминала скорее отцовскую, чем супружескую, возымела действие: Верин расплакался, пообещал, что больше никогда не выйдет за территорию замка без сопровождения, и впервые сам залез на колени к князю, неловко обняв его и поцеловав в губы. Грэль, который до этого момента был взволнован и расстроен слезами мальчика, чуть не расхохотался, увидев ошеломленное лицо супруга. Как и ожидал полуэльф, в ответ Марш сжал рысенка в медвежьих объятьях и забурчал обещания, что сразу же после свадьбы сам лично устроит для Верина ночную охоту. «Ну, что я говорил? Ты будешь вить из него веревки еще почище моего, хитрюга», - думал полуэльф, весело улыбаясь смущенному князю.
Гости начали съезжаться за три дня до свадьбы. Нервная обстановка в замке накалилась до предела, Грэль сбился с ног, пытаясь угодить всем требованиям именитых приглашенных, предусмотреть все их прихоти и привычки.
- О, Вышний! Как же с ними сложно! Великий Шаман Севера ест только мясо и молоко и привык к постоянному холоду в своих покоях. Наместник Востока, напротив, нуждается в свежих фруктах десяти сортов, к тому же привез с собой целый гарем! Он требует, чтобы каждому из пятнадцати его любимых наложников выделили отдельные апартаменты, заполненные живыми цветами! Я чувствую, что к приезду моих родственников с Запада мое терпение закончится окончательно и их придется встречать тебе, - жаловался полуэльф мужу перед сном.
Марш сочувственно вздыхал, обнимая любимого, и вспоминал, что он не только политический деятель, но и маг: он, в конце концов, может наколдовать прохладу в одни покои и живые цветы – в другие.
- Хочешь, я нашлю на эльфов сонливость, и они не будут никому докучать? – заботливо спрашивал князь у мужа, делая ему расслабляющий массаж, и целуя вдоль позвоночника.
- Я думаю, им всем не помешает летаргический сон на ближайшую неделю, - довольно мурлыкал Грэль. – О…даа…вот тут еще раз, пожалуйста…
Как только гости начали заполнять замок князя, Верину настрого запретили выходить из своих комнат: по древнему обычаю невеста или младший жених должны были появиться перед приглашенными только на церемонии. Мальчик был уже на грани нервного расстройства – и от волнения перед неумолимо приближающимися торжествами, и от количества важных персон, которые будут глазеть на него. Вынужденное заключение в этой ситуации показалось ему совсем уж невыносимым. Маршан и Грэль старались проводить с рысенком все свои свободные минуты, но в последние дни у хозяев замка их почти не было. В результате, накануне торжественного дня случилось то, чего втайне так опасался полуэльф - Верин сбежал.
- Клянусь, господин, я глаз с него не спускал! – испуганно лепетал приставленный к рысенку демон, боясь поднять взгляд на багрового от ярости князя. – Он попросил принести воды и фруктов, я и вышел-то на пять минут, не больше…
- Он снял браслет, - выдохнул вбежавший в этот момент в комнату бледный от волнения Грэль. – Если он обратился в рысь…
- Тем легче будет его найти, - отрезал Марш, вскакивая со своего места. – Вели оседлать мне коня. И пусть два десятка моих лучших охотников выезжают следом, не мешкая. С собой брать луки и сети…
Но облава на сбежавшего жениха закончилась, не начавшись, - как только князь подошел к оседланному во дворе коню, к его ногам скользнула золотая рысь. Верин улегся на брюхо, сложив голову к ногам Маршана и всем своим видом выражая раскаяние. Как выяснилось позже, мальчик не выдержал нервного напряжения и решил подышать свежим воздухом, а заодно проведать яйцо снежного дракона, надеясь, что успеет обернуться быстро, и его не хватятся. Все разошлись по своим покоям, Марш приказал принести ему в спальню клюквенной настойки, а полуэльф зашел перед сном проведать виновника треволнений.
- Я смотрю, уроки анимага не проходят даром? – улыбаясь, спросил Грэль мурчащую от удовольствия рысь, почесывая ее между ушей. – Не забудь вернуться в человеческий облик перед церемонией. Сладких снов, котенок, - полуэльф чмокнул мальчика в кончик розового носа и отправился в спальню, успокаивать переволновавшегося князя.
Раннее утро в день свадьбы было прекрасным и на удивление тихим – как будто все напряжение последних недель закончилось с наступлением «того самого дня». Князь позаботился о том, чтобы солнце не пекло слишком сильно, и хотя на небе не было ни облачка, изумрудная трава блестела капельками росы, а белоснежные цветы всех сортов, которыми был убран замок и двор, сверкали в солнечных лучах, словно сделанные из жемчуга. Гости собрались в центре двора, расположившись напротив друг друга с четырех сторон, тем самым они подтверждали присутствие на свадьбе представителей всех Четырех земель Соединенного Королевства. По традиции, со стороны хозяев должны были стоять их родственники, но и Маршан и Грэль уже слишком давно не поддерживали отношений со своими семьями, поэтому сейчас в южной части площадки стояли лишь несколько семей ближайших соседей князя.
В центре двора был сооружен невысокий постамент, на котором под воздушной аркой из живых цветов стоял алтарь Четырем Стихиям – здесь супруги должны были произнести брачные обеты. Как только первый солнечный луч коснулся поверхности алтаря, в замке раздался звон большого колокола, и на постамент взошли Маршан и Грэль. Они были одеты в праздничные одежды: князь – в пурпур и золото, цвета Владыки Южных земель, Грэль – в нежно-голубой хитон и серебряный плащ. Хозяева церемонии возложили на алтарь Дары Четырем Стихиям: зерна редкого в этих краях питательного растения «фекка» - Земле, сосуд с вечно-ледяной водой из живительного высокогорного источника – Воде, сноп тучных пшеничных колосьев нового урожая – Огню и дорогие восточные благовония, исцеляющие болезни, – Воздуху. Возлагая Дары на алтарь, князь для гостей громко объявлял их происхождение и значение.
Как только алтарь принял последний Дар, колокол в замке зазвучал второй раз, наступил самый волнительный момент - появление младшего жениха. Маршан и Грэль, затаив дыхание, смотрели на дорожку из лепестков белых роз, ведущую от замка к брачному алтарю. На один миг в сердце полуэльфа закрался страх: не сбежал ли Верин еще раз, не передумал ли? Но вот по толпе гостей прошел восхищенный вздох, тут и там на лицах приглашенных начали расцветать улыбки. Когда Верин ступил на дорожку из роз, всем присутствующим показалось, что солнце засветило еще ярче, отражаясь в золоте его волос.
По древним традициям невеста или младший жених должны были за время свадебной церемонии сменить три наряда. Сейчас Верин был одет в простой белоснежный хитон без рукавов, доходящий ему до щиколоток и перехваченный у талии серебряным пояском. Он нес в руках охапку белоснежных речных лилий – символ невинности души и тела и чистоты намерений. В последние годы этот обряд почти утратил свой смысл, и белые лилии можно было увидеть и в руках вдовиц, выходящих замуж во второй, а то и третий раз, и в руках суровых воинов, явно не обладающих невинностью. Но сегодня в тайном значении прекрасных цветов не усомнился ни один из присутствующих. Верин торжественно пронес свою ношу до постамента, преклонил колени перед Маршаном и вручил ему цветы, отдавая вместе с ними свою девственность и чистые помыслы. Марш принял букет и возложил его на алтарь, а Грэль помог мальчику подняться с колен. В звенящей тишине над площадью разнесся громкий голос князя:
- Верин, сын Драйена, согласен ли ты назвать меня своим мужем и господином, и любить и почитать меня, пока смерть не разлучит нас?
Если бы Верин вздумал сейчас при всех отказать князю, никто ни при каких обстоятельствах не смог бы принудить его изменить свое решение. Но мальчик, необычно серьезный и торжественный, заметно волнуясь, звонко произнес:
- Да, я согласен. Господин и муж мой, я обещаю перед всеми этими людьми любить тебя всем сердцем и почитать, пока смерть не разлучит нас.
Пряча одобрительную и довольную улыбку, Маршан надел на шею Верина тяжелое ожерелье из темного золота с рубинами в знак того, что принимает юношу в свой дом, свою семью, под свою защиту. После этого перед рысенком встал Грэль.
- Верин, сын Драйена, согласен ли ты назвать меня своим мужем, любить и почитать меня, пока смерть не разлучит нас?
Глядя в ласковые глаза полуэльфа, Верин радостно улыбнулся и уже гораздо легче и бойчее произнес слова клятвы. Грэль закрепил на голове мальчика легкую диадему из белого золота, которая удобно обхватила лоб и затылок, укрощая непокорные пряди, – в знак того, что также принимает рысенка в свою семью. Затем оба старших супруга взяли Верина за руки и провозгласили его своим младшим мужем четыре раза – обратившись лицом к представителям всех Четырех земель. И каждый раз после их слов в замке звонил большой колокол.
Началась вторая часть обряда: Верина быстро окружили демоны-прислужники, закрыв от любопытных глаз большим куском плотной ткани и переодев его в праздничные одежды княжеского дома Южных земель. Хитон цвета червленого золота с пурпурной отделкой и алый плащ неожиданно сделали рысенка более взрослым: теперь всем было видно, что перед ними не ребенок, но юноша, готовый вступить во взрослую жизнь. Верин встал в центре постамента и приготовился принимать поздравления и подарки. Первыми к юному жениху подошли по очереди все домочадцы замка, приветствуя своего нового хозяина. Марш с удивлением отметил, что его челядь уже успела полюбить мальчика, и Верин отвечал на их поздравления с искренней радостью. Затем к постаменту со счастливыми супругами начали подходить высокие гости. Владыка Севера, известный своей шаманской магией и проницательностью, подарил Верину шестерку совсем молодых северных оленят, вызвав у молодого виновника торжества бурный восторг, а у князя страдальческий вздох – он уже предчувствовал, что вскоре его замок превратится из военной крепости в Уникум редких животных со всего света.
Западные эльфы на этот раз снизошли до воистину роскошных даров, не иначе сказалась недавняя история с выкупом одного из их принцев. Меткий эльфийский лук, заговоренный на поражение любой цели независимо от ее дальности и скорости, эликсир, заживляющий любые раны – почти легендарная «живая вода», и магический кристалл, позволяющий видеть истинную сущность любых вещей и помыслы того, кто в него смотрит – Грэль буквально онемел, когда эльфы закончили одаривать оторопевшего Верина. А, увидев, как младший принц, по-эльфийским меркам едва ли старше рысенка, приятельски подмигнул сначала смущенному жениху, а потом своему троюродному брату-полукровке, даже Маршан изумленно открыл рот.
Восточный Владыка подошел в окружении всех своих наложников, одним из которых, судя по близости к хозяину – любимым, был тот самый страстный темный эльф - подарок Марша. Князь Востока сначала долго и цветисто расписывал достоинства молодого жениха, вогнав его в краску, и вызвав у Маршана и Грэля приступ ревности. Затем восточный владыка одарил Верина крупными драгоценными камнями необычайной красоты, а напоследок преподнес еще один дар всем трем супругам – необыкновенные редчайшие растения, которые в засушенном виде в спальне или как приправа к еде возбуждали в мужчинах любовное желание и раскрепощенность, а так же увеличивали выносливость в постели. Когда Наместник Востока принялся перечислять, как именно он желает «молодым» провести брачную ночь с помощью своего подарка, покраснел даже Марш, а Грэль с Верином остро захотели провалиться сквозь землю.
Поздравления гостей и соседей заняли чуть ли не полдня, а затем Маршан объявил отдых перед свадебным ужином. Демоны-прислужники сбились с ног, наполняя ванны в комнатах гостей ароматной прохладной водой. Воспользовавшись начавшейся суетой, князь незаметно увлек Верина в их с Грэлем покои. Рысенок с трудом держался на ногах от усталости. Войдя в спальню старших супругов, он, не раздеваясь, с жалобным стоном повалился на кровать.
- Бедняжка, - сочувственно покачал головой Грэль. – Я тебя очень хорошо понимаю. Сам, помнится, в конце своей брачной церемонии едва не потерял сознание. А ведь впереди еще праздничный ужин…
Услышав о том, что его мучения еще не закончились, Верин жалобно всхлипнул и уткнулся лицом в подушку. Марш и Грэль, переглянувшись, подсели к нему с двух сторон.
- Не нужно так переживать, котенок, - промурлыкал Маршан, поглаживая мальчика по спине. Давай-ка, мы немного тебя расслабим.
Рысенок вздрогнул, повернул голову и воззрился на князя с подозрением и смущением.
- Но, я думал… что до наступления ночи…
- Никто не просит тебя прямо сейчас приступать к выполнению супружеских обязанностей, - мягко рассмеялся Грэль; он запустил пальцы в золотые локоны, снимая с головы мальчика свой подарок. – Мы просто поможем тебе расслабиться. Ты сбросишь напряжение и наберешься сил для вечерних торжеств.
Не отводя настороженного взгляда от обоих своих супругов, Верин повернулся на спину и дал себя раздеть. Маршан тут же скинул с себя одежду и, подняв мальчика на руки, отнес его в ванну. Вскоре к ним присоединился и Грэль. Какое-то время они просто нежились в прохладной воде, ощущая, как ее ароматные капли смывают с них усталость тяжелого дня. Затем князь снова взял рысенка на руки и отнес в постель, сразу же прижавшись к его губам нежным поцелуем. Верин с удовольствием ответил на ласку, а через минуту почувствовал, как еще одни губы ласкают его грудь, и тут же две пары рук принялись гладить его тело, погружая в сладостную негу. Ни о чем больше не думая, рысенок отдался приятным ощущениям, закрыв глаза, закинув руки за голову, раздвинув стройные ноги.
Марш и Грэль действительно хотели лишь приласкать мальчика, снять с него излишнее напряжение, но Верин неожиданно быстро возбудился, его дыхание участилось, тело покрылось мурашками. Лукаво улыбнувшись мужу, полуэльф устроился между ног рысенка и коснулся языком головки его уже твердого члена. В этот же момент Маршан прижал руки мальчика к подушке и накрыл его губы поцелуем, поймав испуганно-изумленный вскрик. Верин широко распахнул глаза, напрягся, попытавшись вывернуться из властных объятий. Вряд ли он вообще думал о том, что можно ласкать кого-то ртом в таком месте, и сейчас рысенок не понимал, чего в нем больше – страха или возбуждения. И все же, удовольствие от ласки было слишком ошеломляющим: юноша выгнулся, задрожал и перестал сопротивляться удерживающим его рукам. Грэль заглатывал член мальчика на всю длину, ритмично двигая головой, поглаживая внутреннюю сторону его бедер; князь целовал и ласкал пальцами соски рысенка; оба они старательно подводили своего младшего супруга к оргазму, стремясь доставить ему максимум удовольствия. Когда Верин забился, изливая семя в рот полуэльфу, Марш отпустил его, позволив закричать, прогнуться в пояснице и вцепиться пальцами в серебристые пряди Грэля.
Успокоив мальчика нежными поцелуями, старшие супруги занялись друг другом. Верин, которому разрешили остаться, откатился на край кровати и, как завороженный, наблюдал за страстными грубоватыми ласками Марша, за игривыми поцелуями-укусами Грэля, за тем, как мужчины откровенно трогают друг друга, даря наслаждение. Позже рысенок, затаив дыхание и кусая губы, смотрел на бесстыдно стонущего полуэльфа, мечущегося под тяжелым телом князя, на Маршана, ритмично вбивающего любимого в подушки, заставляя его все ближе и ближе приближаться к ошеломляющему взрыву удовольствия. Верин ощущал, как страх перед его собственной брачной ночью отходит на задний план, уступая место любопытству и желанию. Видя, как доверяют оба старших супруга друг другу в постели, как заботятся о нем самом, рысенок и сам чувствовал к своим мужьям все больше доверия.
***
Свадебный ужин также являлся частью брачного обряда. Хозяева–новобрачные должны были отблагодарить гостей за то, что те согласились выступить свидетелями их бракосочетания, и за богатые дары. Как правило, кроме изысканного угощения каждый из приглашенных получал из рук старшего мужа подарок, а младший муж должен был прислуживать за столом наиболее важным гостям. На свадебный ужин новобрачные одевались в одежды одного цвета, что символизировало их принадлежность к одной семье. На далекой свадьбе Маршана и Грэля они были одеты в белое с серебром, и гости не могли отвести глаз от столь красивой пары. Сегодня трое счастливых молодоженов облачились в наряды темно-зеленого цвета, отделанные золотом, – чтобы подчеркнуть красоту золотых локонов Верина.
Ужин начался с того, что в парадную залу замка, уставленную столами с яствами и заполненную гостями, под приветственные крики и хлопки в ладоши вошли новобрачные. Верин шел посередине и, судя по его виду, чувствовал себя уже гораздо увереннее. Усевшись во главе стола, Маршан поднял большую чашу с вином и громко произнес благодарственный тост в честь гостей. Когда все присутствующие стоя осушили до дна заздравные чаши, гости принялись за угощение, а хозяева приступили к своим обязанностям. После каждого нового блюда, вносимого в залу, Маршан обращался к тому или иному гостю, произнося тост в его честь. После чего Грэль одаривал тостуемого щедрым даром, и празднество продолжалось. После нескольких подобных благодарностей-тостов полуэльф начал с тревогой посматривать на князя - в такую ночь излишек выпитого вина мог сыграть с мужчиной дурную шутку. Улучив минутку, Грэль наклонился к мужу, любовно поправляя на нем княжеское ожерелье из граната и рубинов.
- Милый, это так необходимо – выпивать до дна с каждым из гостей? Боюсь, в таком случае, бедняжка Верин так и останется девственником до завтрашнего утра, - прошептал полуэльф, не забывая улыбаться гостям.
- Не волнуйся, я не пью, а только обмакиваю губы, - усмехнулся князь, поглаживая под столом бедро супруга. – Девственность нашего котенка волнует меня ничуть не меньше, чем тебя, можешь не сомневаться.
Грэль вспыхнул и закусил губу, чтобы не рассмеяться, шутливо толкнув мужа в плечо за его откровенные шутки. Тем временем Верин добросовестно исполнял свой долг, прислуживая за столом Владыкам Трех Земель. Стоя за их спинами, он подливал вино, если их чаши пустели, подзывал слуг сменить тарелки и сам приносил дорогим гостям самые лакомые блюда. Все трое Владык очень благосклонно отнеслись к молодому хозяину. Каждый стремился познакомиться с ним поближе, выказать свое расположение.
В самом начале ужина к Верину обратился младший принц Западных эльфов.
- Прими мои, поздравления, Верин, сын Драйена! Я вижу, что в этом доме все любят тебя, уверен, ты будешь счастлив здесь. Меня зовут Эллион, я прихожусь твоему среднему супругу троюродным братом. Не мог бы ты устроить нам с ним личную встречу после празднества? У нас о нем почти не вспоминают, хотя я вижу, что он благороден и мудр. Я хотел бы познакомиться с ним и, возможно, обсудить кое-что…
Увидев, как щеки эльфа слегка порозовели, словно от смущения, рысенок с трудом удержался от любопытных вопросов и пообещал принцу непременно поговорить с Грэлем.
Северный шаман цепко схватил мальчика за руку, когда Верин потянулся к его чаше, и принялся рассматривать заговоренный браслет.
- И в какое же животное ты умеешь превращаться? – спросил старик напрягшегося от неожиданности мальчика, хитро прищурив раскосые глаза.
- В золотую рысь, Владыка Севера… Но я… еще не очень хорошо умею… - смущенно ответил рысенок и осторожно высвободил руку.
Шаман развернулся к нему всем корпусом, изумленно всматриваясь в янтарные глаза, словно не веря тому, что услышал.
- О, Великий Северный Дух! – пораженно выдохнул старик. – Неужели я дожил до этих времен! О тебе слагают легенды в моем народе и рассказывают сказки детям! Мальчик, умеющий превращаться в золотую рысь… Когда-нибудь ты узнаешь свое предназначение…но не от меня… Позволишь ли ты взглянуть на тебя в твоем истинном обличии после празднеств? Ты сделаешь меня счастливейшим из живущих!
Верин был так смущен и даже напуган странными речами старика, что торопливо согласился и поспешил ретироваться подальше.
- Смотри-ка, Северный Шаман глаз не сводит с нашего мальчика, - довольно прошептал Маршан мужу, и в его тоне прозвучали горделивые нотки. – О чем они могут так увлеченно разговаривать? Надеюсь, он не научит ребенка, как еще больше усложнять нам жизнь с помощью разных магических штучек?
- Плохому он его точно не научит, - философски ответил Грэль. – А вот этот старый развратник может… и не только теоретически!
Последнюю фразу полуэльф произнес неожиданно гневно, и Марш с удивлением перевел взгляд в направлении, куда смотрел его нахмурившийся супруг. Он увидел, как Верин подливал вино в чашу Восточного Владыки, и, судя по пунцовому лицу мальчика, по-видимому, выслушивал очередные комплименты. Наместник Восточных Земель наклонился ближе к рысенку, нашептывая ему на ухо что-то совершенно бесстыдное – об этом не трудно было догадаться, стоило лишь повнимательнее присмотреться к выражению лица Владыки. Старшие мужья Верина сгорали от ревности, мрачнея словно туча, но вмешиваться не имели права. Но, когда холеная рука, унизанная перстнями и браслетами, опустилась на бедро мальчика, принимаясь поглаживать его сквозь тонкую ткань туники, князь не выдержал.
- О, Владыка Востока! – воскликнул он, хватаясь за чашу с вином и вскакивая, чуть не опрокинув стол.
В его голосе было столько неприкрытой угрозы, что Грэль испугался, как бы на этой славной свадьбе не завязалась затяжная междоусобная война. Но недаром Маршан был очень хорошим политиком, иначе как бы он смог уже столько лет сохранять мир и благоденствие своих земель. Добившись, что внимание Восточного Владыки переключилось на него, князь продолжил свою речь уже совершенно другим тоном, а закончил ее такими восхвалениями, что Наместник Востока порозовел от удовольствия. Грэль мигом сориентировался и подскочил к Владыке с подарками, оттеснив от него Верина. Воспользовавшись моментом, рысенок шмыгнул к княжескому столу, спрятавшись за спину Марша.
- Я больше не выдержу, - жалобно прошептал Верин, когда князь по-хозяйски обнял его, усадив себе на колени, чтобы еще раз напомнить присутствующим о неприкосновенности младшего хозяина замка, каким бы симпатичным и соблазнительным он не был.
- Да, ты прав, пора нам покинуть это достойное собрание… и уединиться, - Марш довольно усмехнулся, увидев, как щеки рысенка немедленно окрасились стыдливым румянцем.
Призвав гостей к тишине, князь в последний раз поднял заздравную чашу с вином и произнес краткую речь, в которой снова поблагодарил всех собравшихся и наказал им продолжать празднование, ни в чем себе не отказывая.
- А мы, с вашего позволения, удалимся в свои покои, - Марш многозначительно усмехнулся, обняв Верина и прижав к себе так, чтобы ни у кого из присутствующих не осталось сомнений, с какой целью хозяева покидают свадебный пир.
- Ох, лучше не слушай, - шепнул Грэль красному от стыда рысенку, когда они шли вдоль столов с гостями, каждый из которых по обычаю напутствовал новобрачных приличествующими случаю пожеланиями, весьма откровенными по смыслу. Когда они наконец-то остались втроем в покоях князя, полуэльф прижал Верина к своей груди и гладил его по волосам и спине, пока мальчик не перестал дрожать. Марш уже вовсю плескался в ванне, смывая с себя усталость и легкое опьянение, он бросал на своих мужей многозначительные взгляды, демонстрируя, с каким нетерпением хочет приступить к выполнению супружеского долга. Грэль помог Верину раздеться, и они вдвоем присоединились к князю. Маршан довольно хмыкнул и обнял своих любимых за плечи, затем нежно поцеловал в губы сначала полуэльфа, потом рысенка, и блаженно вздохнул.
- Кажется, сейчас я совершенно счастлив, - заявил он. – Я очень рад, что ты теперь стал членом нашей семьи, малыш! Правда… я буду еще более счастлив, когда ты станешь мне младшим мужем по-настоящему…
Последнюю фразу Маршан промурлыкал, понизив голос, на ухо Верину, прижимая его к себе посильнее, и даже полуэльф почувствовал, как по спине рысенка прошла дрожь от интимного многообещающего тона князя. Сейчас наступал момент, когда в супружеской постели должны были быть только двое – по своей важности это действо не уступало ритуалу произнесения брачных обетов и являлось окончательным закреплением супружества, актом рождения новой семьи. Грэль знал, что наступит время, когда и он станет Верину мужем по-настоящему, и у них троих будет много прекрасных ночей, когда они будут вновь и вновь доказывать друг другу свою любовь, но сейчас он должен был отойти в сторону. Нежно улыбнувшись князю и поцеловав его в висок, Грэль вынырнул из объятий супруга и вышел из ванной, обматываясь на ходу большим куском мягкой ткани.
-Не уходи, - услышал он улыбающийся голос мужа. – Обряд не запрещает третьему супругу находиться рядом, ведь так? Этот праздник в большей степени твоя заслуга, я хочу, чтобы мы разделили на троих всю его радость.
Полуэльф обернулся, глядя на князя с удивлением и волнением, он боялся признаться даже самому себе, что меньше всего хотел бы закончить этот прекрасный день одиноко в холодной постели. Марш смотрел на него со всей любовью, какая связывала их все эти долгие сорок лет, и то, что одной рукой он прижимал к своему обнаженному телу сладко вздрагивающего от его прикосновений юного золотоволосого ангела, нисколько не умалило чувств старших супругов друг к другу.
- Хорошо, я останусь, - благодарно улыбнулся Грэль. – Но этой ночью все ласки и все удовольствие должны достаться только нашему котенку.
Верин залился краской до корней волос и спрятал лицо на груди у смеющегося Марша, но оба старших супруга видели, что страха в мальчике остается все меньше, а предвкушения и возбуждения – все больше. Князь не стал больше тянуть, подхватив рысенка на руки, он вышел из ванны, стряхивая с себя воду, похожий на могучего и прекрасного бога морей. Грэль помог своим мужьям обтереться сухим полотенцем, но когда Марш за руку повел Верина к кровати, полуэльф устроился в большом кресле напротив, все же решив не вмешиваться в их самый первый раз.
У рысенка подгибались колени от волнения, но он не противился ни одному прикосновению, ни одному требованию или откровенной ласке. Маршан уложил мальчика на спину и некоторое время лишь целовал в губы и гладил его тело, заставляя прогибаться, раскрываться ему на встречу. Грэль видел, как Верин поднимает грудную клетку, желая теснее прижаться к телу князя, как он вздрагивает, когда пальцы Марша задевают его соски, как он несмело разводит все шире бедра, чтобы Маршу было удобнее гладить его в самых откровенных местах. Полуэльф и сам возбуждался, глядя на своих возлюбленных, ему казалось, что он ощущает прикосновения и нежные поцелуи князя, что это у него тело зудит от мурашек и кружится голова…
Поймав первый стон мальчика, Марш приступил к более активным действиям, Грэлю пришлось закусить губу и вцепиться в подлокотники кресла, чтобы не вторить все усиливающимся стонам Верина, когда князь ласкал рысенка изнутри одним, а затем и двумя пальцами. Мальчик метался по кровати, стискивал пальцами простынь, прижимал колени к груди – было видно, что ему так хорошо, что он уже потерял весь свой страх и стыд, желая отдаться наслаждению целиком. Наконец, Маршан перевернул Верина на живот, подложил под него подушку, чтобы приподнять ягодицы, и тщательно смазал себя специально подготовленным вязким ароматным маслом. Рысенок был уже так возбужден, что нетерпеливо ерзал, тихо постанывая от нетерпения, но когда между его ягодиц скользнул твердый член князя, он испуганно замер, словно пойманная птичка.
- Потерпи, малыш, и постарайся не сжимать меня слишком сильно, - хрипло прошептал Марш на ухо Верину, надавливая на вход в его тело.
Грэль добела сжал переплетенные пальцы рук, услышав пронзительный крик мальчика. Его разрывало желание сорваться с места, лечь рядом, сцеловывать его слезы, шептать слова утешения, обещать неземное блаженство. Но не сейчас, не в этот раз. Сейчас только Маршан должен был владеть Верином без остатка, только так его власть мужа, господина, защитника будет полной. Немного успокоившись, полуэльф увидел, что князь и сам неплохо справлялся с ситуацией: поглаживая мальчика по пояснице, он бормотал ему ласковые слова, целовал его вздрагивающие плечи и лопатки, советовал, как лучше сделать, чтобы уменьшить боль.
Нежность и терпение старшего супруга все же сделали свое дело – прошло немного времени, и болезненные вскрики Верина сменились протяжными стонами, его спина покрылась испариной, он стал вскидывать голову, прогибаться в пояснице, толкаться навстречу. Марш старался двигаться осторожно и медленно, хотя было видно, что ему стоило немалых сил сдерживать рвущееся наружу желание. Эти двое представляли собой столь откровенно страстную картину, что Грэль искусал все губы, пытаясь сдержать собственное возбуждение. И все же, когда Верин задрожал и заметался под князем, а тот ускорил свои движения, вцепившись в худенькие плечи рысенка и вбиваясь в него уже почти до конца, полуэльф не выдержал: раздвинул стройные ноги и опустил горячую ладонь на свой болезненно пульсирующий член, чтобы дать разрядку своему телу.
Верин долго не мог отдышаться после оргазма, он лежал на взмокшей груди улыбающегося Маршана, наглаживаемый обоими своими мужьями, и хрипло судорожно вздыхал, облизывая пересохшие губы. Когда дыхание рысенка стало ровным, и он открыл глаза, сразу мило порозовев от смущения, князь приподнял его лицо за подбородок и ласково сказал:
- Теперь ты – мой супруг, на долгие годы, и я буду любить тебя и баловать, пока у меня достанет сил. Скажи, не жалеешь ли, что выбрал меня своим мужем?
Верин непонимающе моргнул, всмотрелся в лицо князя, словно ожидая, что тот просто пошутил, задавая такой странный вопрос, но, увидев, что Марш совершенно серьезен, тихо ответил:
- Я никогда не пожалею об этом.
Нежные поцелуи от обоих любящих мужей стали ему достойной наградой, а исполнение супружеских обязанностей во второй и все последующие разы принесло гораздо больше удовольствия, чем боли.
Эпилог.
- Ммм… Ты даже не дашь мне передохнуть? Вы с Верином совсем меня загоняли, а ведь я уже не так молод, - Маршан раскинулся на супружеском ложе, расслабившись после очередного страстного безумия и млея под дразнящими поцелуями Грэля. Князь, конечно же, лукавил: его богатырского здоровья с лихвой хватало на обоих мужей и еще оставалось на управление Южными Землями. – Ты снова стал таким же ненасытным, каким был в юности. Вот не думал, что присутствие третьего в нашей постели способно пробудить в тебе такой чувственный голод…
- Ах, любовь моя, ты безжалостен, - тихо рассмеялся Грэль, укладываясь на грудь мужа. – Тебя послушать, так до появления Верина я был немощным бревном! Но в чем-то ты прав… Ты стал делить свою неистощимую энергию на нас двоих, и у меня есть время, чтобы отдохнуть и собраться с силами…
Дискуссия сошла на нет, переродившись в нежные поцелуи, которые становились все более страстными и требовательными, и старшие супруги княжеского дома Южных Земель совсем уже было пошли на третий заход за сегодняшнее утро, но…
- Он вылупляется! – взволнованный вопль потряс спальню князя, заставив обоих разомлевших любовников вздрогнуть от неожиданности.
Одновременно с оглушающим известием о чьем-то рождении, дверь с треском распахнулась, и на супружескую кровать без всякого стеснения приземлилось упругое и стройное юношеское тело.
- Демоны подземелий, Верин! Это известие не могло подождать еще… полчаса или час? – страдальчески простонал Марш, тем не менее, крепко прижимая к себе младшего мужа.
Рысенок, окрепший и немного вытянувшийся в высоту за четыре месяца, прошедшие со дня свадьбы, доверчиво прильнул к князю, сверкая глазами и кусая губы от волнения. Коротко поцеловав в губы одного старшего мужа, потеревшись щекой о плечо другого, Верин лихорадочно затараторил:
- Вылупляется! Снежный дракон, мой дракон, кажется, он решил родиться! Я сразу после сна решил проведать… а в яйце трещины! Я думал, вдруг кто-то из демонов его уронил? Я всех поднял на ноги, но никто не трогал яйцо со вчерашнего вечера! Что же это тогда? Ты же говорил, что ему до срока еще месяц или полтора! Это не опасно? Может, его надо в тепло? За ним нужно наблюдать! А если птенец вылупится и умрет? Разреши принести его в покои, прошу, я буду…
- Ни за что! – рявкнул Марш, стараясь не растаять от нежных поглаживаний по щеке и этого лихорадочного жаркого шепота в шею. – Никаких драконов в покоях замка! Просто сделаем ему отдельное стойло, может быть стоит затопить там очаг, чтобы было теплее… Ах, черт с тобой, пойдем смотреть твоего дракона…
Шлепнув для собственного успокоения просиявшего Верина по мягкому месту, князь, извиняясь, поцеловал с пониманием улыбающегося Грэля и легко вскочил на ноги, хватая одежду. Пока Марш одевался, рысенок ластился к полуэльфу, заглядывая ему в глаза, словно пытаясь испросить прощение за то, что помешал.
- Да ладно вам, идите уже, - рассмеялся Грэль, с наслаждением целуя подставляемые сладкие губы. – Я к вам позже присоединюсь, нужно сделать распоряжение на счет завтрака.
Маршан торопливо дернул Верина за золотой локон, рысенок соскочил с кровати и помчался к двери, вслед за старшим мужем.
- Я хочу на завтрак овсяные лепешки с молоком и медом! – услышал полуэльф звонкий юношеский голос уже из коридоров замка.
«Ах, прохвост! И лепешки ему подавай, и князя с собой утащил… И я не удивлюсь, если эти двое проведут следующую ночь вместе… в драконьем стойле, трясясь над яйцом», - представив эту картину, Грэль заливисто расхохотался. Жизнь в замке обещала стать еще интереснее, хотя с появлением золотого рысенка она и так преподносила один приятный сюрприз за другим…