ГЛАВА 4
В которой описывается Галактика и ее устройство, а так же неожиданное приключение корабля «Астериск-1» на планете Торкас, арест и прибытие на станцию Ассамблеи.
Великое Вселенское Ничто, известное также как Бог, создал множество Вселенных.
Создал Вселенную, населенную сплошь одним видом живых созданий, называть который не имеет смысла, так как представители этого вида называют себя по-разному.
Создал Вселенную машин, о которой стало как-то известно в остальных Вселенных. Описывать ее нет смысла, лучше прочитайте книги.
Создал Вселенную плоских существ, состоящих из разноцветных квадратиков. Вселенная эта, как и существа, плоская и видится в профиль, в ней всегда есть платформы, чтобы перемещаться, обязательно есть враги и обязательно есть бонусы. Из-за этого обычный поход ночью на кухню превращается в целое испытание с прыжками выше собственной головы по платформам, короткими драками с прущими откуда-то врагами, лихорадочным сбором лекарств и бонусов и воскрешением в случае собственной смерти в начале комнаты. Что характерно – у каждого жителя этой Вселенной минимум по три жизни, а каждое действие сопровождается назойливой музыкой. Главным смыслом существования аборигенов является убийство всех врагов, собрание всех бонусов и достижение цели.
Создал Вселенную информации, где местные жители мало того, что практически анонимны, так еще и постоянно меняют свою внешность-«аватару». Аборигены практически ничем не занимаются, только взаимодействуют друг с другом посредством изображений эмоций знаками препинания, неграмотной письменной речи и простеньких игр. В эту Вселенную периодически заглядывают существа другой Вселенной, о которой пойдет речь ниже.
Она – самое нелепое и самое логичное творение Великого Вселенского Ничто. Никто до сих пор не знает, как на самом деле Он на самом деле создал эту Вселенную. Например, шипозады твердо уверены, будто Он создал ее от нечего делать, дабы убить время, а недоразвитые приматы с сине-зеленой планеты Солнечной системы думали еще недавно, будто она была создана за семь дней, причем даже не Вселенная, а только их планета. Наивные. Впрочем, теперь они думают, что она произошла из-за Большого Взрыва, что еще более далеко от истины. Некоторые думают, что эта Вселенная – не более чем баг Главнейшего Компьютера Великого Вселенского Ничто, насчет которого, кстати, у каждой расы тоже свое собственное мнение. Больше всего эти некоторые боятся Великой Чистки Ужасного Каспера, которая полностью сотрет нашу Вселенную в небытие. Это уже больше похоже на правду.
Но сейчас речь пойдет не о Вселенной вообще, а о ее мельчайшей частичке – Галактике с официальным названием Водоворот, но называемой также Гах%у, Инь^, Ат’Атрат, Арррррссссрргррртхарррр, Тайаан, Млечный Путь и т. д.
На момент написания повести Галактика Водоворот, несмотря на свои огромные размеры, очень походила на своеобразную, многонациональную страну. В ней все время что-то происходило – конфликты, голод, нападения кораблей из Центра, вспышки расизма, возвышение одних рас, уничтожение других – но власти упорно закрывали на это глаза, воспринимая всерьез только угрозу расизма. Чтобы уменьшить его консистенцию, каждый космический корабль должен был иметь на борту минимум двух представителей других народов. А Системная полиция и Галактическая Ассамблея вообще состояли из огромного сброда самых различных существ. В Ассамблее так вообще невозможно было найти двух представителей одного вида (на обслуживающий персонал это правило не распространялось). Эти меры помогали, но приходилось тщательно патрулировать планеты, аборигены которых начинали выходить в космос, чтобы успеть перехватить первый межзвездный корабль и объяснить молодой расе, что к чему, и почему к ним должен присоединиться механик на ложноножках, мяукающий биолог с синим хвостом, врач-инсектоид, рыбообразный оружейник и пернатый пилот с устрашающим клювом. Патрулировали планеты обычно катера Системной полиции, похожие на летающие блюдца.
Один из таких катеров как раз покачивался на орбите красноватой планетки, диаметр которой был немного меньше среднего, а температура поверхности и не предполагала появления существ, обитающих на ней. Вообще-то этот катер должен был патрулировать Солнечную систему в рукаве Ориона, но у него кончилось топливо, поэтому эту обязанность тихонько переправили на плечи другого катера.
Пилот-шипозад Бурга зевнул, равнодушно покосившись на пустующие радары, и снова уткнулся в журнал неприличного содержания «Ксенофильская фиала» [Фиала – цветок с планеты Чупатроп, отличающийся крупными цветами очень интересной формы и своеобразным запахом]. Номер был на редкость неинтересный, поэтому Бурга уже через пять страниц принялся клевать носом.
Говорил же он командору-фелиссу Ка’Дерху не брать его на борт: полицейские-патрульные из жизнерадостных и легкомысленных шипозадов, как из белотрихиссов ораторы – то есть, никакие.
Как только задремавший Бурга вспомнил о Ка’Дерхе, как тот немедленно появился, рассерженно щелкая клювом и пуша перья:
- Бурга-мел!!! Вы опять спите на посту?! Похоже, я в иллюминатор вижу больше, чем вы на своих радарах!
С перепугу Бурга перебазировался со стула на пол, поймал на лету форменную нелепую шляпу и непонимающе уставился из-под пульта управления на фелисса:
- А? Что? Где? Когда?
- Только что! – Ка’Дерх нахохлился и замахал длинными руками с рудиментами маховых перьев, - Я пил сок елочника и увидел в иллюминатор очень будничное явление: с планеты поднимался здоровенный, черно-белый, четвероногий звездолет! И почему-то не почувствовал, чтобы вы пустились за ним в погоню!
Шипозад поспешно поднялся на ноги и уставился на радары новейшего поколения – ничего. Потом посмотрел в иллюминатор и действительно узрел улетающий на сумасшедшей скорости межзвездный корабль.
- Нормально… - ошарашено протянул он, - Как в том анекдоте про диспетче…
- Для анекдотов есть свободное время, а сейчас быстро за ним! – заорал Ка’Дерх. Сквозь хрипловатый бас рыцарского переводчика пробивался орлиный клекот.
Бурга поспешно отдал честь, задал компьютеру координаты и так резко втопил максимальную скорость, что командор, все еще продолжая орать что-то насчет понижения в должности и шлюзовой камеры, впечатался в противоположную стену отсека и наконец-то затих.
«Вот и славненько, - добродушно улыбнулся Бурга.
Внимательный читатель с мозгами уже наверняка догадался, что же это был за корабль.
Хотя в большинстве фантастических произведений используется термины «гиперпространство», «гиперпространственный двигатель» и другие подобные вещи, чтобы не продолжать эту традицию, на Астериск-1 были нацеплены два двигателя, от гиперпространства зависящие лишь косвенно. Один из них был межзвездный основной – «прыгал» от одной звезды к другой, преодолевая за один прыжок три-четыре парсека и питающийся от радиационных батарей – и межзвездный запасной. Запасной совершал более короткие «прыжки» и жрал по сотне единиц обычного топлива за каждый. За кораблем с такими парсеко-прыжковыми двигателями патрульному кораблю было проще угнаться – он не исчезает неизвестно куда, как корабли из Центра или торговые катера-фургоны гусарино и вачовски.
Впрочем, ни корабль, ни команда об этом не ведали, а спокойно летели к ближайшей системе, откуда Гог засек неизвестный сигнал.
- С тебя алкагест. Хотя нет, я сегодня добрый, поэтому откладываю твою задолженность на более поздний срок, - глумливо хмыкнул тогда Харди, обращаясь к Ассолу. Тот только зубами скрипнул и снова исчез в машинном отделении.
Надо сказать, что на громадного Астериска трех членов экипажа пока что вполне хватало. Биолог еще не требовался, а с пилотированием вполне справлялся сам Астериск, руководствуясь иногда по причине подслеповатости указаниями Гога, получившего, как и многие кандзейские студенты, тройное образование: диспетчер-радиотехнолог-штурман.
Вмешательство биоинженерии и программистики чувствовалось на корабле повсюду. Бактериям, питающимся радиацией, нужно было периодически обновлять питательную среду, из которой, собственно, и состояли радиационные батареи (впрочем, пока этого не требовалось). Корабль чувствовал любые прикосновения из-за слоя живых клеток, делавших стены отсеков теплыми и немного бархатистыми. Он спокойно обозревал выпуклый и слегка расплывчатый для него космос, потому что вещество передних, главных иллюминаторов состояло в большой степени из светочувствительных бактерий. Наконец, бесконечные ехидные комментарии и разглагольствования Астериска уже успели довести и без того взвинченного капитана до истерики.
- Если ты сейчас же не заткнешься, я тебя так перепрограммирую, что…
- Что? – поинтересовался Астериск, явно получая от воплей капитана удовольствие. Ассол в это время довольно улыбался: наконец-то родственные души нашли друг друга!
- По ходу разберусь! Сделаю тебе сознание тухломяса, благо, в пищевом отсеке их навалом! – да, запас острот у Харди явно поисчерпался.
- Тухломясы? Отличные животные, не вижу в них ничего плохого, - теперь Астериск прикидывался валенком, - Например, я сейчас болтал с одним тухломясом, так он назвал меня «неполноценным %» и «голож*пым трилли». Как он бесился, смех один!
- Твою мать! – отрывисто высказался Харди, вложив в эту лаконичную фразу всю свою злобу, - Дикий-образ! Что дальше будешь говорить?!
- Дальше?… - Астериск задумался, - Дальше… Думаю, с вашей бурной реакцией, вам следует не ждать моих комментариев и совершать тем самым геноцид нервных клеток, а просто пойти и повеситься. Хотя нет, лучше утопиться. А еще лучше сжечь самого себя, но это противоречит технике безопасности, или просто прогуляться в воздушный шлюз, или…
Харди, непристойно выругавшись, отправился в штурманскую рубку, по пути отвешивая полные бесконечной доброты и нежности комментарии по поводу планировки звездолета, подтверждая свои слова весомыми пинками. Ассол, как обычно криво усмехающийся, выдал:
- Ну, Астериск, молодец, довел наше главное хамло до такого состояния. Уважаю.
- Я еще не то могу, - хмыкнул корабль.
Харди, все еще дрожащий с головы до кисточек на хвосте от злобы, перепутал сгоряча штурманскую рубку и ванную («Попадись мне планировщик!!!»), провел в поисках своей цели еще полчаса, но потом плюнул на это дело своим самым ядовитым сгустком и прошел в находящуюся по соседству со штурманской радиорубку. Надо сказать, что с ней у него были связаны самые приятные воспоминания за этот день.
Сначала поступило сообщение с Кандзей, в котором разъяренный Ррокс высказал все, что он думал о Хардином прощании с планетой, затем бьющегося в нервах отца сменила необычайно жизнерадостная Аннисоль, описавшая восторг толпы от этого прощания и давшая им задание найти где-нибудь признаки инопланетных цивилизаций. Признаки не заставили себя ждать – для разминки какая-то странная тарелка на орбите, а потом радиосигналы с Беты Кермохена или, по другому, Апцессии.
Теперь Харди решил доложить об этом на Кандзей. В отсутствии Гога со всем этим оборудованием его собственного изобретения пришлось повозиться, но, в конце концов, Харди удалось с потом и кровью связаться с королевским домом родной планеты.
К счастью для капитана, ответила Аннисоль:
- Харди! – «Ага, она, кажется, рада меня видеть», - Как я рада тебя видеть! – «Обалдеть, я прорицатель», - Ты что такой помятый?
- Да так, - Харди сделал неопределенный жест рукой, - Устал немного…
- Видел инопланетян? – за кадром слышались звуки шумной гулянки, да и принцесса, похоже, была слегка навеселе. Кто-то ее позвал, но она громко посоветовала ему отправиться ко всем дикий-образам, то есть фуриусским чертям.
- Весело там у вас, - хмыкнул Лонгтейл, - Гог перехватил сигналы с Апцессии, скорее всего, инопланетного происхождения. За уточнениями обращайся к радисту, он у нас по всем таким делам спец…
- Кстати! – нет, Аннисоль явно была навеселе, - Помнишь тот мегалит на Сионовой горе? Так вот, он перестал фонить, а на нем появилась какая-то надпись! Алфавит, говорят, не наш, но смысл почему-то понятен. Надпись говорит что-то о последователях каких-то галодрагосов, короче, самая настоящая легенда. Если что об этих галодрагосах услышишь, сразу сообщи. И расскажи потом о тех сигналах, интересно!
Связь отключилась, Харди, немного успокоившись, сел в кресло. Общение с Аннисолью всегда настраивает на позитивный лад, но вот что за галодрагосы?.. Надо будет узнать поподробней. Но для начала узнать, что же означают те странные сигналы.
Вдруг сверху раздался знакомый мурлыкающий голос, из-за которого у Харди резко «упало»:
- Вхожу в атмосферу планеты, с которой раздаются сигналы, - проговорил Астериск, - Капитан, не сердитесь, но тут что-то не так. Я думаю, вам стоит это увидеть.
Харди вздохнул и поплелся в главный отсек управления. Нет, Астериска не понять. То он плетет счастливо-кретинским голосом всякую муть, то начинает занудствовать. А впрочем, сам виноват – не надо было устраивать эксперименты. Зато Харди наконец-то вспомнил, что же его постоянно беспокоило после встречи с Аннисолью – характер корабля.
Планета Торкас была такой же необычной для фуриусов, как для нас – Кандзей.
Синевато-зеленая растительность покрывала все три материка, но если на Кандзей фиолетовые леса занимали почти всю площадь Латарии, а города выглядели лишь отвоеванными у леса островками, то тут все было ровным счетом наоборот. Здесь леса выглядели отвоеванными у цивилизации островками жизни. К тому же здесь леса были только лиственными, а на родной планете нередко встречались рощи гигантских мхов или грибов.
Но это было лишь первое впечатление. Когда Астериск спустился ниже, экипаж заворожено наблюдал бирюзовое небо, поля, оголенные реки, песчаные пустыни, режущую глаз зеленую окраску тонкой листвы (правда, непосредственно в иллюминаторы это не было видно, но Астериск передавал увеличенные, наспех сделанные снимки). И этот совершенно фантастический, безумно великолепный пейзаж портили только две мелкие детальки – роботизированные ракеты, надвигающиеся прямо в лоб кораблю.
Астериск с перепугу забрал вправо с таким заносом, что ошалевший от зрелища планеты Т3 (с самым высоким терраиндексом) экипаж снесло в сторону стены, а один из пилотов-автоматов зло высказал все то, что он думал об этой ситуации. Впрочем, никто его все равно не понял, и, наверное, правильно сделал. Между тем, ракеты оказались не такими дурами, как считал Астериск, и снова настроились на траекторию нападения.
- Да что за я не знаю! – взревел корабль, войдя в неловкий маневр, перекувыркнувшись и чуть было не войдя в опасную для него тропосферу, - Кто-нибудь, ответьте уже, наконец, на вызов, там ваша панель срочной связи скоро надорвется!
Всех трех синапсид как ветром сдуло – побежали отвечать на вызов. Астериска это позабавило, но эти две стервозины «земля-воздух-верхний слой атмосферы» лишили его всякого чувства удовлетворения. Так как радиации тут было немного, к двигателю перестала поступать энергия, и корабль почувствовал то неприятное ощущение, которое живые существа называют усталостью.
«Сами напросились, милочки, - раздраженно процедил он, затем, еще немного оторвавшись от ракет, резко развернулся и ударил по ним тонким лазерным лучом. От «милочек» остались лишь две струйки дыма.
«Чудесно, - решил Астериск и вдруг каким-то седьмым чувством определил, что ему надо срочно посмотреть вверх, потому что там зависло что-то очень интересное и познавательное. Астериск доверился этому седьмому чувству - и глянул.
Прямо над ним завис «собрат» - здоровенная летающая тарелка серовато-черного цвета.
Пока сослуживцы откачивали командора, Бурга уже настроил автопилот на преследование цели и теперь лишь контролировал его, закинув ноги на панель и напевая похабную песенку на своем родном языке, предварительно отключив переводчик. Песенку он сочинял буквально на ходу – для шипозадов, в отличие от остальных рас, это было совершенно нормальное явление. За этим занятием он чуть было не упустил из виду звездолет молодой расы, который как раз заходил в атмосферу планеты.
- Какая система?.. – простонал, едва очнувшись, Ка’Дерх.
- Бета Кермохена, - весело откликнулся Бурга, снова включив жизнерадостный щебет бардовского переводчика, - Объект зашел в атмосферу планеты Торкас, заарканивать его, или пока рано?
- Погоди-ка, - командор встревожено приподнял гребень, - Торкас?
- Торкас, - кивнул Бурга.
- Это же колония гобсеков, там гроксы уже сто световых лет как все города разорили, - Ка’Дерх недоуменно почесал в затылке, - У них, наверное, до сих пор маяк работает. А если это так, то и система безопасности – тоже!
Бурга пожал плечами и направил катер в атмосферу но, не успел он зайти в средние слои, откуда-то на полной скорости вылетел объект погони. Он резко развернулся и вдарил по преследовавшим его ракетам лазерным лучом. Довольно слабым, надо сказать, но для снарядов этого хватило с лихвой. Корабль как-то необычно дернулся, совсем как эпилептик, и поднял нос на катер, чем очень удивил Бургу: это же каким пилотом надо быть, чтобы так управлять кораблем!
- Заарканивай, - вывел его из транса восхищения Ка’Дерх, - Не то уйдет, как это было в прошлый раз с птенами у отряда Мотикки, по всей Галактике искать будем!
- Не будем, - хмыкнул Бурга, выбрасывая корабельный «аркан», - У него двигатель не той конфигурации. Вы бы лучше приказали Чик-Чику с ними связаться, больше пользы будет…
Изображение на экране стабильно выдавало «белый шум», сопровождающийся угрожающими щелчками. Гог беспомощно посмотрел на Харди с Ассолом.
- Не понимаю. Это какой-то другой язык, кажется, даже не органический… Вот, пошли надписи. Но тут какая-то галиматья! А вдруг они нам угрожают?!
Харди с присущей ему вежливостью наклонился над панелью и защелкал клавишами. После финального «аккорда» - громкого удара кулаком по малюсенькой клавише ввода - бессмыслица на экране стала вполне разборчивым текстом:
«Засечены корабли гроксов. Система безопасности «Грокс-999» включена»
- Гроксы? – удивился Харди. Гог необычайно быстро отбарабанил этот ответ, его и без того бледное лицо сейчас и вовсе обесцветилось. Ассол в это время молчал и зачем-то почесывал стенку.
«Корабли уничтожили предупредительные ракеты. Это гроксы. Ни один корабль гроксов не уйдет отсюда» - появилась через несколько секунд новая надпись.
- Железная логика, - фыркнул, наконец Ассол, - Как будто все остальные спокойно дадут себя подорвать. Похоже, это и есть та самая аномалия, о которой говорил Астериск.
- Гог, отбей: что за гроксы? – сказал Харди. Тренинги не прошли даром – в его голосе послышались неведомые доселе серьезность и собранность. Впрочем, только внешне – внутренне он хотел сбежать куда-нибудь в безопасное место, плюнув на корабль и команду с высокой колокольни.
Гог трясущимися, как в лихорадке, пальцами отбил вопрос, и через секунду сполз на пол, прочитав заплетающимся языком сообщение:
«Программа уничтожения будет запущена через тридцать секунд»
«Мы не гроксы!» - это сообщение пришлось отправить Харди, потому что Гог ничего не соображал от страха.
Не прошло и тридцати секунд, как Астериска резко тряхнуло и куда-то потащило, причем, судя по устроенному полотрясению, корабль этому упорно сопротивлялся. Отсчет на панели теперь сменился изображением удивительного восьмилапого и утконосого существа бежевой окраски. Из одежды на нем были только шесть погон, четыре непонятных знака и нелепая шляпа с пером.
- Чекчубак, иччириктик нер акч, - прочирикало оно, но при этом слышался громкий, злобный бас, твердивший еще более несусветную чушь.
Харди изогнулся в древнем жесте непонимания, затем покачал головой и немного приподнял крылья в его новом аналоге. Ассол же закатил глаза и покрутил пальцем у виска в интернациональном обозначении психа.
Странное создание тупо уставилось на эту веселую компанию и что-то крикнуло в сторону. К нему на помощь пришел еще более жуткий тип – с голой сиреневой кожей, бесхвостый, с плоским широким лицом, красно-черной шерстью на голове и широко расставленными бордовыми глазами без белков.
- Гагрррраххххрррр урррагррр таххгрр, - прорычало оно восьмилапому, причем параллельно с рычанием послышалось невнятное бормотание, состоящее… Из гортанного воя и рычания фарлингва: - Уйди, у тебя переводчик неисправен!
Утконосый тоже понял эту речь, что-то фыркнул в ответ и удалился. А сиреневый заговорил с фуриусами, и его речь создавала эффект фильма с переводом, наложенным на оригинальную озвучку:
- Приветствую вас, молодая раса. К сожалению, мы, как патрульный отряд Системной полиции, были вынуждены вас арестовать.
- И тут вы?! – только и смог выдавить Харди.
- Мы не встречались, - заметил сиреневый, - Кого вы имеете в виду под «вы»?
- Менты, мусора, копы, легавые, «милые лица»… - принялся перечислять капитан, - Короче, вы!
Сиреневый похлопал своими огромными, как окуляры телескопа, глазами и пожал плечами.
- Я никогда не слышал подобных названий… Хотя, мало ли, как нас называют, сняв переводчик. Впрочем, у вас на Кин-Дзе, думаю, и не то можно услышать?
- Кандзей, - зарычал Ассол, - Что вам надо?! Харди не слушайте, он вокруг темы еще полчаса петлять будет!
- Так как вы молодая раса, нашему катеру, дежурившему около вашей планеты Кин-Дза в системе Ситал, следует доставить вас на станцию Ассамблеи, где с вашим представителем переговорят и все ему объяснят. В целях безопасности мы продолжим держать вас на аркане. Да, и еще, - инопланетянин отбросил свой официальный тон, от которого у фуриусов резко заболели зубы, и начал говорить нормально, - Скажите спасибо, что мы оттащили вас от Торкаса, а то были бы вы сейчас тремя струйками водяного пара и окиси углерода. Конец связи.
…Харди неожиданно захотелось спать. Если же учесть, что время в космосе проходит незаметно, а сутки не сменяются, то это желание капитана неожиданностью не являлось. Фуриус на ватных ногах целый час разыскивал свою каюту, кажется, нашел ее и даже немного удивился ее убранству, хотя удивляться, казалось, уже было невмоготу. А может, эти сваленные как попало ракеты и подозрительно светящиеся баллоны служат просто украшением?
Харди привычно проверил счетчик радиации – стрелка вздрагивала на отметке 4-5. Высоковато, но ему не привыкать. Вот только с каких это пор каюты капитанов стали делать такими огромными по площади, но без такого простейшего удобства, как кровать? Даже железной нигде нет! Харди возмущенно фыркнул и свернулся клубком под ближайшим снарядом, положив крыло под голову и обняв по привычке хвост. Перед тем, как вырубиться, его занял всего один вопрос.
Интересно, то, что сиреневый инопланетянин целых два раза произнес вместо «Кандзей» «Кин-Дза» - это простая оговорка или нечто большее, вроде укоренившегося в Галактике названия?
На подходах к станции Ассамблеи Гог привычно запаниковал. Только теперь этому был достаточно серьезный повод: капитана в его каюте не было.
Радист точно помнил, что Харди уходил спать, и более на палубах не появлялся, но почему его нет в собственной каюте? Да и на всех трех уровнях, кроме первого, где находились грузовой и оружейный отсеки. Он обегал все помещения, но Харди словно испарился. Конечно, это было очень в его духе, но даже у этой иноптицы не хватит наглости не прийти на встречу с Галактической Ассамблеей!
- Астериск! – вконец измочаленный, взвыл Гог, - Хорош прикалываться, где капитан?
- Там, где ты еще не смотрел, - уклончиво протянул вредный корабль.
- Я уже везде смотрел!
- А если подумать?
- Ну, кроме первого уровня, где оружейный и грузовой отсеки… Думаешь, он там?
- Вперед! – вместо ответа торжествующе проревел Астериск и отключился.
Харди обнаружился в оружейном отсеке, мирно свернувшимся под нейтронной бомбой, рядом с радиоактивным баллоном. Он долго не хотел вставать, все что-то бормотал в полусне, но как только услышал название снаряда, под которым он продрых пять часов (мизерный срок для обычного фуриуса, но не для фуриуса, спящего с нейтронной бомбой в обнимку), так быстро подлетел и тут же принялся переругиваться с исходящим сарказмом Астериском. Через пятнадцать минут воплей Харди вспомнил, что они вот-вот пристыкуются к Станции и, быстро назначив Гога за главного, умчался в направлении выхода. Радисту, не ожидавшему такой реакции, пришлось долго переваривать информацию.
- Хоть и гиперактивный, но в плане психологии не дурак, - деликатно сказал потом Гог Ассолу, когда они встретились в столовой, - Знает, что ты не любишь руководить и оставаться за главного.
- У нас таких били, - сумрачно отреагировал Ассол.
Станция Ассамблеи в плане дизайна не представляла собой ровным счетом ничего интересного. Довольно крупное, с торчащими во все стороны солнечными батареями судно, дрейфующее на орбите бессистемной звезды Майолай, с тяпляповыми пристройками и собственным небольшим портом. Когда-то судно принадлежало космическим цыганам-роботням, но они в знак признательности за одно дельце, не представляющее особого интереса для читателя, подарили его Ассамблее. Вернее сказать – сбагрили, чтобы отвязались.
Цыганский корабль явно был построен в каком-то обросшем четырехметровой клокастой шерстью космическом году, и с тех пор особо не ремонтировался. К нему только прицепляли иной раз дополнительные строения, такие, как причал, которые держались на честном слове. В случае с причалом слово было настолько честным, что каждая стыковка для него могла стать последней. Солнечные батареи находились в относительно хорошем состоянии, но даже их пришлось чистить и во многих местах обновлять. Ассамблейцы заседали только в самой безопасной части Станции – переоборудованных каютах экипажа, причем «переоборудованных» - слабое слово в случае со сносом стен и полной перепланировкой. В порт же они прилетали на личных катерках, которые сажали предельно аккуратно и легко.
Астериску эти предосторожности были совершенно чужды и незнакомы, поэтому, когда это гигантское черно-белое чучело с разлету ввалилось в небольшой порт, причал остался функционировать только благодаря могучим усилиям его ангела-хранителя. Работники Станции посмотрели на это известие такими глазами, какие наверняка были у евреев, когда усилиями Моисея Красное море повело себя немного странно.
Из этого черно-белого гиганта вышло долговязое существо в черно-золотой форме и, увидев ошалевших работников (которые, кстати сказать, за пару минут до посадки корабля сняли свои переводчики, чтобы не разряжать их), взвыло:
- Иййаау гаррр т%?