Э - ГЕ - ГЕЙ!..

               
     Дине  было  жаль  парня. Ну  и  что, что  он  оказался  нетрадиционной  ориентации, мало  их  теперь  таких! Словно  бы  раньше  ничего  подобного  не  было!.. Было, конечно, ещё  как  было, только  об  этом  больше  умалчивалось, чем  афишировалось, не  то  что  сегодня. Сегодня  это «фишка», изюминка  мужчины, если  он  не  так  традиционен  и  скучен, как  все  прочие  одного  с  ним  пола  рождения.

     Дина  не  то  чтобы  была  всеми  руками-ногами  за  этакий  каприз  природы, но  относилась  к  подобного  рода  «отклонениям»  с  пониманием, ведь  и  рыба  ищет  там, где  глубже, что  уж  говорить  о  человеке, которого  поиски  того  где  лучше  заводят  порой  в  самые  неожиданные  места. Каламбур, конечно, на  грани  комильфо, ну  да  из  песни  слова  не  выкинешь.

     Итак, Дина  прониклась  сочувствием  к  новенькому. Парня  звали  Ильёй – такое  вот  «богатырское»  имечко  у  отнюдь  не... традиционной  ориентации  юноши! Ну  да  кто  ж  его  знал, как  оно  повернётся... Опять-таки  каламбурчик, так  его  и  разэтак!

     Девчонки  в  отделе – и  те, что  на  выданье, и  те, кто  холостячки  по  жизни – активно  заинтересовавшиеся  было  новеньким, узнав  о  его  ориентации, удивительно  быстро  потеряли  к  нему  первоначальный  интерес, и  парень  оказался  словно  бы  в  некоторой  изоляции. Как  прокажённый, честное  слово! Несправедливо.

     Зато  насторожились  мужчины, которых  в  коллективе  насчитывалось  ни  много, ни  мало, аж  целых  трое – это  на  двадцать-то  с  лишним  дам! Но  думается, этим  троим – «мушкетёрам»! – нечего  было  опасаться, потому  как  были  они  все  до  одного  предпенсионного  возраста  и  ничего  примечательного  и  притягательного – ни  для  кого! – из  себя  не  представляли. Но  для  пущей  важности  либо  проформы  ради  они  сплотились  против  новенького  особой  какой-то  сплочённостью, смешной  и  по-детски  наивной. Мол, мы  не  такие! – словно  бы  говорила  за  них  их  эта  самая  сплочённость. И  вообще, мы  старой  закалки  и  формации  и  терпим  рядом  с  собой  «этого»  только  чтобы  не  прослыть  ханжами  и  мастодонтами (каковыми  на  самом  деле  и  являемся), как  никак  двадцать  первый  век  на  дворе, шутка  ли!

     Как  это  выяснилось, что  Илья  Ковшов... э-э... гей? Конечно, он  не  афишировал  своих... э-э... наклонностей, всё  вышло  совершенно  случайно  уже  на  второй  день  появления  новенького  в  отделе. Об  этом  узнала  Ларочка  Викулина, точнее  сказать, она  и  была  единственным  человеком  в  отделе, кто  услышал  довольно-таки  интимный  разговор  Ковшова  с  кем-то  по  телефону, и  поспешила  поделиться  с  коллегами  услышанным, а  как  же  иначе!

     На  столе  у  новенького  чуть  слышно  запиликал  мобильник. Илья  взглянул  на  вызов, подхватился  и  вместе  с  телефоном  быстренько  выскользнул  в  коридор. Очевидно, разговаривая  по  телефону, он  не  заметил  Ларочки, по-тихому  курившей  за  углом. А  она  навострила  всё  своё  любопытство...

   «Малыш! –  пересказывала  потом  с  чувством  Ларочка, - Ты  же  д о л ж е н  понять!.. Ну  я  не   нарочно... Ну  прости, слышишь!.. Конечно... Поговорим  вечером... И  я  тебя... Да. Пока.» Вот  такой, как  она  сама  потом  резюмировала, недвусмысленный  монолог  услышала  притаившаяся  за  углом  в  коридоре  Ларочка.

     Безусловно, обращение  Ильи  к  кому-то  по  телефону  было  однозначно  и  бесспорно  интимно, и  этот  кто-то  был  явно  не  женского  полу. А  потому  и  вывод  напрашивался  сам  собой. Изумлённые  коварством  новенького  девушки, уже  начавшие  присматриваться  к  высокому  симпатичному  парню, были  поражены  в... самые  чувствительные  места. Вот  такой  вот  облом, девчонки! Как  тут  не  надуться  обижено  и  не  запрезирать  его!

     Страсти, конечно  же, вскоре  улеглись, поубавилось  среди  дам    презрительности  и  недоумения, а  среди  мужчин – спеси  и  недоумения  так  же. Но  некий  искусственно  созданный  вакуум  вокруг  новенького  всё  ещё  сохранялся. А  потому-то  Дине  и  было  некоторым  образом  жаль  парня, по-человечески  жаль, по-товарищески.

     Не  так  давно  она  прочла  одну  умную  книгу, буквально  раскрывшую  ей  глаза  на  странную  привязанность  мужчин  друг  к  другу. Там  была  и  такая  версия – именно  она-то  и  запомнилась  Дине, – что  подобным  образом  мужчины  защищаются  от  слишком  агрессивно  настроенных  женщин. Вот  так  вот, милые  дамы! И  ещё - человек  вынужден  приспосабливаться  к  среде  своего  обитания. Наверное, и  впрямь  нелегко  сохранить заложенную  природой  мужественность, если  тебя  растят  мамки-няньки-бабушки, и  потом  ты  всю  свою  жизнь  проводишь  по  большей  части  в  женском  обществе. Детские  сады, школы, больницы  и  так  далее – везде  женщины - воспитательницы, учителя, врачи... И  это  как  самозащита, самосохранение – принятие  на  себя  некоторых  черт  сообщества, в  котором  вынужден  существовать. Так, например, дети-маугли, выросшие  среди  животных, сами  становятся  животными  наполовину, хотя  внешне  выглядят  вполне  по-человечески...

     Дина  много  размышляла  на  эту  животрепещущую  тему, а  потому, когда  судьба  впервые  столкнула  её  с  представителем  «меньшинства», она  просто  не  могла  им  не  заинтересоваться. Дина  исподволь  наблюдала  за  новеньким, внимательно  и  не  спеша  изучала  и  не  упускала  ни  малейшей  возможности  с  ним  пообщаться. И – странное  дело! – чем  дольше  она  его  изучала, тем  больше  недоумевала. С  чего  это  девчонки  взяли, что  парень – гей? Ну  да, разговор  Ларочка  слышала, ну  и  что! Ну, замкнут  немного, сдержан, следит  за  собой... Он, конечно, ни  к  кому  из  своих  коллег-дам  не  проявил  ещё  ни  малейшего  интереса, что  вроде  бы  противоестественно  и  не  может  этих  самых  коллег  не  задевать  за  живое, но... Не  скажи  Дине, что  парень  «голубой», она  бы  сама  ни  за  что  бы  до  этого  не  додумалась, вот  что  значит  мнение  толпы, предвзятое  к  тому  же.

     Конечно, неплохо  было  бы  посмотреть, как  он  ведёт  себя  с  другими  парнями, ну  да  где  ж  их  взять-то, других  парней! Но  к  девчонкам  он  и  в  самом  деле  был  равнодушен. Или  всё  же  только  казался  равнодушным? Но  ведь  нынешние  девчонки  носят  чёрте  что: юбки-мини-мини-мини... попки  наружу – что  за  джинсы  вошли  в  моду! – бюсты  разнообразных  форм  и  размеров  в  разной  степени  оголённости!.. Да  тут  надо  быть  тем  ещё  стойким  оловянным  солдатиком, чтобы  не  клюнуть  на  всю  эту  красоту.
 
     Да, как  ни  крути, а  Илья  Ковшов, юноша  двадцати  семи  лет  отроду  и  весьма  привлекательной  наружности  был, по  всей  видимости, как  бы  это  помягче  сказать... не  такой  как  все. Угораздило  же  парня!

     Так  случилось, что  они  каким-то  образом  сблизились - Дина  и  Илья. Она – на  почве  своего  проснувшегося  интереса  к  его  «нетрадиционности», а  он – невольно  оказавшись  в  андеграунде  их  небольшого  коллектива. Дина  даже  мысленно  с  удовлетворением  потирала  руки, предвкушая  неспешное  утоление  своего  волнующего  интереса, ведь  ей  так  многое  хотелось  узнать  о  специфике  однополых  отношений  из  первоисточника, так  сказать... Книги  книгами, а  в  жизни  всё  гораздо... интересней! Вот, например, как  он  чувствует  себя  в  окружении  негативно  настроенных  коллег? А  как  относятся  его  родные  и  близкие  к  тому, что  парень  вырос  не  таким, каким  нужно? И  ещё  много-много  вопросов  зрело  в  любознательном  Динином  мозгу, и  на  все  эти  вопросы  очень  хотелось  получить  по  возможности  искренние  и  полные  ответы.

     Здесь  стоит  упомянуть  о  том, что  Дина  была  молодой  и  интересной  женщиной  лет  тридцати  с  хвостиком, на  данный  момент  разведенной. А  ещё  у  неё  был  восьмилетний  сынишка, и  мечтала  она  о  счастливой  семейной  жизни. И  вроде  бы  всё  у  неё  есть, чтобы  быть  счастливой – молодость, привлекательность, ум, способности, а  вот  в  личной  жизни  ну  никак  не  везёт! И, наверное, чтобы  хоть  на  какое-то  время  отвлечься  от  проблем  с  незадавшейся  личной  жизнью, Дина  и  увлеклась  нюансами  личной  жизни  первого  встреченного  ею  гея. Ей  даже  вдруг  мысли  стали  приходить  в  голову  странные-странные... такие, о  которых  раньше  и  думать-то  было... непринято. Она  даже  с  затаённой  усмешкой  разглядывала  женский – в  основной  своей  массе – контингент  отдела  в  попытке  примерить  на  себя  совершенно... иную  личину. Вот  как  подействовало  на  бедную  одинокую  женщину  знакомство  с  Ильёй  Ковшовым, гей-мальчиком  начала  двадцать  первого  века! А  что  бы  не  попробовать?! Раз  ей  так  не  везёт  с  мужчинами!..


     Однажды, по  случаю  дня  рождения  старейшей, в  буквальном  смысле, сотрудницы  отдела  начальство  милостиво  позволило  сократить  рабочий  день  аж  на  целый  час  и  устроить  небольшой  фуршетик, корпоративчик  по-нынешнему. Сдвинули  столы, быстренько  накрыли  их  всевозможной  снедью  и... вперёд!

     В  самый  разгар  фуршета, когда  уже  все  были  вполне  себе  навеселе, Дина  вдруг  осознала, как  неумело  нынче  накрыт  стол – все  самые-самые  вкусные  закуски  стоят  так  далеко, тянуться  надо. Она  и  потянулась  к... тарелке  с  крошечными  тарталетками  с  красной  икрой  и  вдруг  столкнулась  с  чьей-то  такой  же  тянущейся  к  деликатесу  рукой. Дина  подняла  глаза – Илья! Она  хихикнула  понимающе.

   - Ты  тоже  икорки  захотел? Ну, тогда  и  мне  положи, пожалуйста, - и  она  протянула  парню  тарелку.

    Выполнив  просьбу, Илья  предложил  Дине  достать  ей  ещё  чего-нибудь, раз  уж  такое  дело.

   - Если  тебе  не  трудно, во-он  там  бутерброды  со  шпротами, я  их  просто  обожаю!.. Ага, спасибо! И  себе  положи, очень  рекомендую. Виолетта  Пална (именинница) их  исключительно  вкусно  делает. Но  там, знаешь  ли, есть  чеснок, так  что… если  целоваться  с  кем  собираешься, тогда... Что  ты  на  меня  так  смотришь? Бери-бери, не пожалеешь!

     Положив  себе  закуски, они  отошли  от  стола  к  окну  и  уселись  на  низкий  подоконник. Смакуя, Дина  продолжила:

   - Это  чудо, а  не  бутерброды! Я  их  тоже  иногда  делаю. А  знаешь, как  всё  просто. Берутся  горячие  гренки  из  белого  хлеба, намазываются  майонезом  с  растёртым  чесноком, причём  чеснока  не  жалеют, сверху  кладётся  рыбка  и  ломтик  солёного  огурца, и – всё, но  пальчики  оближешь!

   - Икрой  потом  заесть  можно?

     Дина  посмотрела  на  парня  несколько  диковато, а  потом  рассмеялась – шутит!

   - Заедай, чем  хочешь, - милостиво  разрешила  она. – А  вообще, что  ты  больше  любишь, икру  или  шпроты?

   - Сравнила  тоже! – заглотнув  тарталетку  с  икрой, пыхнул  Илья.

   - А  вот  я  от  шпротов  без  ума, особенно  от  таких  вот  бутербродов. А  икра – так, баловство  одно, её  много  не  съешь. Впрочем, кажется, я  чуток  лишнего  выпила, болтаю  без  умолку, да?

   - Да  нет, нормально.

   - А  как  тебе  наш  корпоративчик, ты  ведь, кажется, первый  раз  с  нами?

   - Кажется  да. Нормально.

   - Это  твоё  любимое  словцо – нормально?

   - А  что? Я  могу, конечно, вскочить  и  в  ладоши  захлопать: «Ой, как  всё  здорово!»

   - Можешь, да?

   - Да  что  ты  прицепилась, Дин!

   - Ой, извини, и  правда... - Дина  отставила  опустевшую  тарелку  и  поднялась  с  подоконника. - Знаешь, я, пожалуй, сейчас  улизну  тихонько. Как  ты  думаешь, не  заметят? Шурик  долго  дома  один  не  усидит, гулять  умчится, ищи  его  потом... А  тут  ещё  нескоро  расходится  будут, ещё  чай  и  торт  в  холодильнике, так  что...

   - Ну, попробуй.

     Улизнуть  потихоньку  Дине  на  её  счастье  удалось. Выбравшись  из  душного  помещения  на  свежий  воздух, она  вдохнула  полной  грудью, расправила  плечи  и  бодро  зашагала  в  сторону  остановки. Фуршет  фуршетом, а  ей  ребёнок  важнее. Сидит  сейчас, небось, в  окошко  смотрит, ждёт, когда  мама  придёт, уроки  проверит  и, быть  может, покататься  на  велике  разрешит...
 
   - Дин!

     Она  удивлённо  повернула  голову – её  догонял  Ковшов.

   - Ой! Илья, ты? А  ты  чего, тоже  сбежал?

   - Да  вот, решил  последовать  твоему  примеру.

   - А  чего  так? Скучно  стало, да?

   - А  было  ли  весело?

   - Да-а... Значит, не  понравилось  тебе.

   - Не  особо, если  честно.

   - Да  я  понимаю. А  чего  ты  хочешь – женщины  развлекают  сами  себя  как  могут, ты  же  видел, что  проку  от  наши  старичков.

   - Дина.

   - Да, что?

   - От  меня  сильно  чесноком  пахнет?

     Они  остановились, Илья  наклонился  к  ней  и  сдержанно  дыхнул  ей  в  лицо.

     Дина  хихикнула.

   - Нашёл, у  кого  спрашивать, я  же  тоже  бутерброды  ела.

   - Дурацкая  закуска.

   - Да-а?!. А  мне  нравится. Не  ел  бы, я  тебя  предупреждала. И  потом, носи  в  кармане  жвачку, если  что.

   - Спасибо  за  совет.

   - Вот  еще. Ты  чего  это  вдруг  такой  хмурый  сделался?

   - Заметно, да?

     Дина  пожала  плечами. А  Илья  друг  возьми  и  поцелуй  её, прямо  в  губы! От  неожиданности  Дина  испуганно  отшатнулась. Она  бы, наверное, упала, не  удержав  равновесия, но  Ковшов  по-джентельменски  поддержал  её.

   - С  ума  сошёл, да?! – Дина  стряхнула  с  себя  его  руки. – Или  ты  на  мне  решил  проверить действие  чеснока? Ну  так  я  ничего  не...

   - Дин! – вид  у  парня  был  растерянный  и  чуточку  виноватый. – Ты  о  чём, а?

   - А  ты  - чего?

   - Не  сердись, пожалуйста, ладно!

   - Как  же, не  сердись...

         (прод.след...)