Чего греха таить, в жизни Анны Сергеевны Панкратьевой встречались всякие мужчины, но, как и любая другая женщина, Анна Сергеевна ждала и искала исключительно мужчину своей мечты. Согласитесь, всякие – это всякие, а мужчина мечты – это совсем уже другое дело. Дело очень важное, без которого вся жизнь будет казаться какой-то серой и незначительной. Может быть, конечно, в нашей загадочной и бесконечной вселенной существует где-то возможность прожить эту же самую жизнь еще раз, исправить ошибки, победить в себе дракона и встретить свою половину. Может быть. Нам об этом ничего неизвестно, поэтому мы стараемся использовать каждое мгновение, чтобы, как учил нас классик советской литературы, потом не было мучительно жаль за бесцельно прожитые годы. Однако, человек предполагает, а располагает, как известно, некто совсем другой. Конечно, время летит, пока они вам там, на небе, подберут подходящий вариант вашей мечты. Ведь мечта у всех разная. Это только так кажется, что каждая женщина мечтает встретить на своем жизненном пути высокого брюнета с синими глазами - нефтяного магната или, на худой конец, наследника королевской семьи. Ни фига подобного! А поговорить?
Так вот, время уходит на то, чтобы подобрать вам необходимого кандидата, потом надо еще как-то вас с ним познакомить и т.д и т.п. А годы-то идут! Но это тоже весьма полезно. Пообщавшись с разными другими мужчинами, которые болтаются в пространстве вокруг вас, вы в последствие будете уже ценить, наконец найденного мужчину вашей мечты. Холить и лелеять его. Ведь вам же будет с чем сравнивать.
Анна Сергеевна Панкратьева встретила мужчину мечты на излете своей второй молодости. Ну, или третьей. Это с какой стороны посмотреть. Кому-то сорок лет – так и вовсе юность. Иван Ильич покорил ее сердце всерьез и надолго. А когда женщина любит, то она, безусловно, готова любимому своему не только котлет нажарить, но и нарожать кучу ребятишек. Однако, куча кучей, нарожать ее – дело, хоть и хлопотное, но не самое главное. Главное потом эту кучу в люди вывести. Нет, конечно, некоторые детей и в пятьдесят лет рожают, а некоторые в шестьдесят становятся отцами. О чем они думают не совсем ясно. Не о ребенке – это точно. Конечно, хорошо на старости лет в дитю поиграть, но для этого в природе внуки существуют и куклы разные. Ведь дитя эта в самом своем вредном подростковом возрасте рискует остаться сиротой. Поэтому Анна Сергеевна и Иван Ильич рассудили здраво и решили новых ребятишек не рожать. От прежних-то браков дети есть, значит, и внуки со временем появятся. Можно будет потискать, да попереживать насчет газов, соплей и кашля.
Домашних животных они тоже определили не заводить. Животные эти живут меньше, чем люди, поэтому помирают на руках несчастных владельцев, а если и не помирают, то болеют постоянно, обувь грызут и учиняют вокруг себя разное беспокойство. Решить-то решили, но опять позабыли, кто предполагает, а кто располагает. В результате, на небе решили совсем по-другому и послали Анне Сергеевне с Иваном Ильичем кота Кузьму Ивановича. Ну, чтобы было о ком позаботиться и на кого на старости лет порадоваться. То есть, навроде того самого колобка из русской сказки.
Кузьма Иванович – кот не какой-нибудь там простецкий, а самый что ни на есть аристократический, британской породы. С виду он похож на плюшевого медведя, правда, медведь этот не коричневый, а жемчужно-серый. В точности, как шуба Анны Сергеевны из щипаной норки. И хвост, опять же, что твоя краковскоя колбаса. Морда круглая, важная, глаза наглые и голос противный. Скрипучий. Опять же повадки директорские. А какие еще, спрашивается, повадки у кота могут быть, если он вырос в семье двух директоров и на полном серьезе считал, что Иван Ильич его папа, а Анна Сергеевна – любящая мамаша.
Ясное дело, от кота этого в семье началось полное беспокойство, особенно, когда за город переехали. То он ни свет ни заря под дверью своим скрипучим голосом орет, чтоб его выпустили, то, наоборот, в окно спальни стучится, чтоб его назад запустили. Ну, и мебель всю погрыз хуже любой собаки. Собака-то мебель только снизу погрызть может, а Кузьма Иванович везде расстарался. Куда залезет, там и грызет. Надо сказать, что в городе он мебель не грыз ни минуты. Да, кто ж его грызть-то будет, говно это итальянское. А за городом пришлось на мебели сэкономить, и купить в известном шведском магазине сосновую. Очень вкусную. Иван Ильич, правда, подумал, что Кузьма, как главный директор в семье, намекает, что пора бы уже эту всю дешевую мебель повыкинуть, да накупить новой дорогой и невкусной. Даже собрался диваны закупить модные, кожаные. Анна Сергеевна с большим трудом Ивана Ильича отговорила от этого дела. Как представила, что Кузьма с диванами этими сделает. Да, что Кузьма! Что Иван Ильич потом с ней самой сделает!
А тут еще летом стал к ним в гости приезжать тещин кот Тимофей. Теща сама на юга повадилась, а Тимофея дочери с зятем на все лето на постой определила. Тимофей, в отличие от Кузьмы, господин совершенно беспородный. Зачат во грехе и рожден на помойке. Однако, чувствуется, что грешил там весьма и весьма аристократический папаша. Тимофей размером, пожалуй, раза в два больше Кузьмы, в добавок, шерсть имеет рыжую и пушистую, как у персидского кота. А уж какие лохматые галифе у него на задних лапах! Чисто, как у героя Фрунзика Мкртчана в «Кавказской пленнице», только кожаных заплаток не хватает. Тимофей даже походку имеет похожую, попой так повиливает – туда-сюда, туда-сюда. Ну, и нос у него уродился, ни какая-нибудь кнопка персидская, а самый настоящий благородный еврейский нос. Конечно, по возрасту Тимофей Кузьме в дедушки годится, но все равно под командование Кузьмы построился. Против настоящей директорской хватки Кузьмы Ивановича не попрешь.
Всем коты, конечно, хороши, но склонны к разным хулиганствам, типа того самого стука в окно, да криков под дверью. Анна Сергеевна, глядя на них, грешным делом даже думала иногда, какая хорошая из одного получилась бы шапочка, от норки не отличишь, а из другого воротничок почище лисьего.
А этим летом так и вовсе случилось полное безобразие. Кузьма –то подрос и стал добытчиком. Однако, мамаша его Анна Сергеевна ничему такому Кузьму не научила, кроме того, как с мышкой по квартире гоняться, да под холодильник ее запихивать. Кузьма, как мышку запихнет куда, так сразу к мамаше жаловаться бежит. Бе-бе, ме-ме! Мол, беги маманя, доставай игрушку. И маманя, конечно, швабру в руки и бежать. Чего после этого удивляться, что Кузьма Иванович, когда на улице нечто похожее на эту мышку игрушечную поймал, то сразу-то в дом и приволок. Ну, чтоб поиграть, как следует. На улице не так интересно. Там никаких тебе диванов и холодильников.
На тот момент, когда Кузьма себе игрушку раздобыл, Анна Сергеевна ждала с работы своего любимого Ивана Ильича и готовила ему ужин, как водится, из трех блюд. Жарит она, парит и вдруг видит краем глаза, как Кузьма с веранды в дом заходит и в зубах чего-то тащит. Глянула она, батюшки светы, а тащит он самого, что ни на есть настоящего крота. Чисто, как из чешского мультфильма далекого детства Анны Сергеевны. Толстый такой, плюшевый, на Кузьму Ивановича похож, только черный. Да еще и живой. Знамо дело, крот, как только его из зубов выпустили, кинулся под камин. Кузьма за ним. Там и затихли. Анна Сергеевна тоже замерла. Это она представила, как потом из-под камина этого крота доставать, если его Кузьма Иванович ненароком удавит. Через некоторое время из-под камина показался Кузьма и кинулся к мамаше жаловаться. Видать, потерял он крота под камином. Надо сказать, что камин – это вам не холодильник какой-нибудь и тем более не диван. Отодвинуть его не отодвинешь. Даже если разбирать начнешь, то вряд ли чего путное из этого получится. Одна надежда осталась, что крот посидит-посидит, да и выйдет. Если, конечно, еще живой. С другой стороны, какому же еще ему быть, ежели он от Кузьмы спрятался. Кузьма, ясное дело, ничего такого дожидаться даже не собирался, а отправился во двор нового крота себе для игры подыскивать. Тут Иван Ильич с работы-то и пожаловали. Его, как водится, Тимофей у машины встретил и с улицы почетным эскортом сопроводил. Кузьма Иванович никогда таких глупостей не делает, не царское это дело – встречать, провожать. Этим пусть шестерки, типа Тимофея занимаются. Тимофею эта работа, явно, нравится, не иначе он себя эдаким дворецким ощущает. Только что у Ивана Ильича шляпу с зонтом не забирает. Так и нету у Ивана Ильича вовсе никакой шляпы. Вот если б была, то еще неизвестно, может быть, Тимофей бы ее, как положено, брал бы и в прихожей на вешалку вешал. А так только идет впереди важно, в галифе своих, хвост пистолетом и попой повиливает. Мол, гляньте, кого я вам веду! За ним Иван Ильич с портфелем в костюме и галстуке. Строго так смотрит, все ли в порядке, не пора ли еще газон косить. Пришли они в дом, а там Анна Сергеевна. Целует мужа, портфель забирает, да возьми и скажи:
- Нам сегодня Кузьма Иванович крота притащил!
Иван Ильич благодушно так усмехнулся и говорит:
- Это ж он тебе, как мамке, добычу принес, чтоб ты его похвалила.
- Ага! – отвечает Анна Сергеевна. – Только крот-то живой. Кузьма его под камин загнал!
Что тут началось! Иван Ильич ногами затопал, да как заорет! Все сказал, что думает. Все недостатки Кузьмы Ивановича перечислил, и про мебель покусанную вспомнил, и про диван когтями измученный, и про пол поцарапанный. И из всего вышеперечисленного выходило, что ни минуты Иван Ильич больше в своем доме Кузьму Ивановича терпеть не намерен, и что прямая дорога теперь лежит Кузьме в тещин дом. А так как все это Иван Ильич совсем не Кузьме высказывал, а вовсе даже, наоборот, евонной мамаше Анне Сергеевне, то та ненароком даже подумала, что и ее Иван Ильич запросто к теще готов отправить. Думала уже идти вещи в узелок собирать, да не тут то было. Иван Ильич жене, вообще, страшную месть удумал. Заявил, что вместе с ней поедет жить в городскую квартиру. И будут они там жить до тех пор, пока крот злополучный под камином не истлеет, и вонять не перестанет. В процессе крика этого Иван Ильич, как был в костюме, сам под камин кинулся, дрова из-под него все повыбрасывал и начал в образовавшемся отверстии кочергой шебуршать. Так разозлился, что от жены швабру не принял.
Всем известно, что коты терпеть не могут никакого шума, а особенно скандалов семейных и криков разных. Однако, во время всего этого безобразия Тимофей, который Ивана Ильича с работы в дом привел, никуда не убежал и под стул не забился. Спокойно сидел, да на Ивана Ильича внимательно так поглядывал. Анна Сергеевна решила помощи у Тимофея попросить, говорит:
- Тимоша, дорогой, будь любезен, достань ты этого крота, чтоб Иван Ильич успокоился уже!
Тимофей головой кивнул, подошел к Ивану Ильичу и ткнул его лохматой башкой аккурат в костюмные брюки, а потом так головой повел и на диван показывает. Только что лапой в ту сторону не махнул, да не сказал:
- Хорош, мужчина, разорятся! Крот-то вон он, давно из-под камина ушел, и под диван залезть пытается. Только больно жопа у него толстая, никак под диван не пролазит.
Глянул Иван Ильич, а из-под дивана, действительно, торчит черная плюшевая задница. Достал он крота и стал его к веранде подталкивать, а крот упирается, назад под диван хочет. Ясное дело, у Анны Сергеевны в доме жизнь совсем не плохая, даже кротам нравится. Наконец, Иван Ильич с помощью швабры крота на веранду выгнал, а уж с веранды на землю тот и сам спрыгнул. После чего Иван Ильич начал волноваться, не ударился ли тот головой. Иван Ильич хоть и нервный мужчина, сатрап, но внутри все-таки добрый и живность разную жалеет.
В это время ужин, который Анна Сергеевна Ивану Ильичу приготовила, конечно, остыл. А Анна Сергеевна не на шутку задумалась, может быть, стоит уже Ивана Ильича некоторое время пельменями покупными покормить. Или пора ей уже в командировку какую-нибудь съездить. Дней эдак на пять. Ведь по всему выходит, что абсолютное зло в лице Анны Сергеевны всячески жизнь Ивану Ильичу портит и чего только для этого не устраивает. Вон, даже крота в дом притащила. Он ведь, Иван Ильич, наверняка забыл уже, как жил-то хорошо раньше без Анны Сергеевны. Не иначе, как сыр в масле катался! Он, конечно, прощения потом просил. Голову свою лысую повинную Анне Сергеевне на колени прикладывал, но букет на следующий день ни фига не принес. Только сковородкой новой и отделался. Правда, не какой-нибудь, а самой дорогой, фирмы «Тефаль», которая,как известно, ночей не спит, все про нас думает. Теперь Анна Сергеевна дверь на веранду завсегда закрытой держит.
Да! Тимофею была выдана благодарность в виде «Шебы» из тунца с креветками. Кузьме тоже, конечно, этой «Шебы» дали, но уже без поклонов и благодарственных речей.