Откровенно говоря, в истории цивилизации со времён создания теории
научного коммунизма нашлись буквально единицы людей, кого с полным
правом можно было бы назвать коммунистами не по вере, а по убеждениям.
То есть те люди, кто по-настоящему проникся и осознал всё гуманистичес-
кое значение наследия Маркса и Энгельса и никогда не принимал и не про-
пагандировал вульгарных толкований о коммунизме как торжестве поголов-
ного, всеобщего равенства и рае земном, не заигрывал с официальной пар-
тийной идеологией. И дело тут не в том, что теории классиков марксизма
трудны для понимания. Ум, конечно же, здесь нужен, но не менее нужна
душа, духовная культура, искреннее желание блага человеку. Этот духов-
ный элемент понимания невероятно раздвигает рамки восприятия теорий,
наполняет их новым смыслом. Вся драма марксизма, если можно так выра-
зиться, состоит именно в том, что Маркс и Энгельс были личности гениаль-
ные, гармонично сочетавшие в себе умственные и душевные начала, обла-
давшие исключительной духовной свободой, оставили в наследие людям
теории в надежде, что они правильно поймут их и так же правильно, сообра-
зуясь с обстоятельствами, разумно будут проводить идеи в жизнь. Провод-
ники же идей классиков марксизма оказались у нас в стране далеко не ге-
ниальными людьми, не отличавшимися высокой духовной культурой и не
имевшими, к тому же, необходимой духовной свободы, т.к. жестко были
связаны установившимися догмами и стереотипами наподобие тезисов о
классовой борьбе и неизбежном крушении капитализма. Они посчитали, что
для построения на земле коммунистического общества все предпосылки
уже созрели и достаточно всё это дело только организовать: сменить поли-
тическую власть, изменить отношения собственности, и всё будет так, как
надо. Однако попытка упростить марксизм, свести его к набору примитив-
ных догм, а отсюда – попытка форсировать историю, заменить эволюцию,
диалектику развития революцией, ломкой, как мы видим, обернулись эко-
номическим и политическим кризисом. Эта попытка затормозила развитие
нашего общества на десятилетия. Но самое страшное, что подобные взгляды
допускали и оправдывали любое насилие. Логика проста: всех, кто мешает
построению светлого будущего на земле, надо убирать, «сметать поганой
метлой». Преувеличенное значение насилия в истории обернулось трагедией
миллионов. Урок, незабываемый в веках.
Но экономический и политический кризис в стране никак не задел и не
мог задеть коммунистических идеалов, так как воплощённых в жизнь иде-
алов не было вовсе. Политический кризис поразил главным образом офи-
циальную партийную идеологию. Но партийная идеология и марксизм ра-
зошлись за минувшее столетие так далеко, что не только понять друг друга,
но и услышать они просто не могут. Может быть, сегодня, как никогда
ранее, время вернуться к гуманистическим идеалам марксизма, стереть с
него пыль прошедших десятилетий, поднятую революционными вихрями,
ещё раз переосмыслить наследие классиков научного коммунизма. И в этой
связи недавно вышедшая книга «После коммунизма» представляет особый
интерес. В ней собраны материалы, не предназначенные для печати, некоего
автора С.Платонова. Книга вышла после смерти Платонова (1986 г.), и к
изданию её он никакого отношения не имел. Однако тем эта книга и ин-
тересна.
С.Платонова можно смело отнести к тем немногим людям, кого действи-
тельно справедливо называют коммунистами по убеждениям. В марксизме
он увидел и понял самое важное, самое существенное, что не зависит от пе-
ремен в партийных идеологиях, а именно – ничто здесь нельзя принимать за
догму, ни одно слово, какое бы священное оно ни было, ни одно положение,
только развитие, только движение. Любая теория, превращаясь в жесткую
схему, гибнет и губит вместе с собой дело, которому она служила. Жизнь
в миллионы раз сложнее всякой мудрёной социальной теории. Мысль Пла-
тонова не скована стереотипами, проникает глубоко и видит ясно. Размыш-
ления, письма, заметки собранные в книге, относятся к периоду с 1983 по 86
годы. Но это уже итоги многолетней работы его души и ума, человека уди-
вительного, странного и во многом ещё не понятого нами, как утверждают
составители сборника.
В сущности Платонов не открывает ничего нового в марксизме и не при-
бавляет к нему ничего. Просто он пытается дать нам того Маркса, о кото-
ром мы всуе забыли или, что того хуже, не хотели знать. Понять Маркса –
это для Платонова стратегическая и безотлагательная задача партии и соци-
алистического государства. «Мы по-настоящему не осознаём, – пишет ав-
тор, – кто мы такие и где мы находимся, что должны делать, в чём состоит
строительство коммунизма». В этих словах Платонова заключена его исход-
ная позиция на пути восхождения к высотам марксовой теории. Здесь же
он высказывает мысль чрезвычайной важности, непонимание которой нам
дорого стоило, а именно, что коммунизм – как по своему содержанию, так и
по масштабам решаемой задачи – соизмерим отнюдь не с капитализмом, а
только со всей предшествующей историей. Таким образом, наш путь ми-
нувших десятилетий был путём не утрат идеалов, а путём утрат иллюзий,
иллюзий на скорое (через несколько десятилетий) построение коммунизма.
Главная задача, решаемая в ходе строительства коммунистического общес-
тва, заключается в овладении производственными отношениями, а тем са-
мым, в присвоении отчуждённых производительных сил, но это присвоение
возможно лишь в порядке обратном тому, в котором происходило их от-
чуждение. Проблема отчуждения производительных сил у нас в стране пос-
ле социалистической революции не только не облегчилась, но ещё больше
усугубилась.
Существо проблемы отчуждения по Марксу состоит в следующем: «Соци-
альная сила, возникающая благодаря обусловленной разделением труда
совместной деятельности различных индивидов – эта социальная сила
вследствие того, что сама совместная деятельность возникает не добро-
вольно, а стихийно, представляется данным индивидам не как их собствен-
ная объединяющая сила, а как некая чуждая, вне их стоящая власть, о про-
исхождении и тенденциях развития которой они ничего не знают; они,
следовательно, уже не могут господствовать над этой силой, - напротив,
последняя проходит теперь ряд собственных фаз и ступеней развития, не
только не зависящих от воли и поведения людей, а наоборот, направляющих
эту волю и это поведение». Разработка проблемы отчуждения, – указывает
Платонов, – историческое завещание Маркса, и сегодня дальнейшее промед-
ление с исполнением этого завещания смерти подобно. История отчуждения
производительных сил является лишь средством построения теории его пре-
одоления.
Почему составители сборника работ С.Платонова назвали книгу «После
коммунизма»? А суть в следующем. Маркс разделяет развитие человечества
на три эпохи: 1. Предыстория, эпоха отчуждения. 2. Эпоха уничтожения
частной собственности, эпоха коммунизма. 3. Эпоха положительного гума-
низма, свободная ассоциация всесторонне развивающихся индивидов. Пре-
дыстория в этом делении соответствует царству естественной необходимос-
ти; эпоха коммунизма – царству осознанной необходимости; эпоха гума-
низма – царству свободы. Исходя из этого Платонов пишет: «Для любого
грамотного марксиста, знающего закон отрицания отрицания, понимающе-
го, что на коммунизме история не может остановиться, такое членение на
три эпохи должно быть вполне естественным. Почему же эти прописные
истины марксизма приходится буквально переоткрывать? Именно из-за иг-
норирования этих азов исторического материализма, – продолжает Плато-
нов, – и возникает немедленно тот парадокс, когда материалистическое по-
нимание механизма общественного развития оказывается запертым в гра-
ницах «предыстории», а коммунистическая партия, взорвав эти границы и
превратившись в правящую, в результате тут же становится теоретически
безоружной, обрекается в дальнейшем экономическом строительстве на
ползучий эмпиризм». Здесь Платонов ясно даёт понять, что устоявшиеся
догматы о коммунизме превратились в могучий тормоз общественного раз-
вития, и лишь преодолев эти догматы, выйдя на новый теоретический уро-
вень понимания целей общественного развития, мы только и сможем дви-
нуться вперёд. Наша цель отнюдь не коммунизм, это всего-навсего проме-
жуточный этап. Нужно быть способным заглянуть дальше, за эпоху комму-
низма. Платонов с помощью Маркса заглядывает и выдаёт нам дикие с обы-
вательской точки зрения парадоксы. Вот один из них: «Сущность социа-
лизма и коммунизма – вовсе не «совершенствование», «развитие» и т.п.
производственных отношений, а их планомерное и полное уничтожение».
Этот тезис-парадокс прямо следует из более парадоксального тезиса Марк-
са: «Пролетарии, чтобы отстоять себя как личности, должны уничтожить
имеющее место до настоящего времени условие своего собственного су-
ществования…, т.е. должны уничтожить труд». По Марксу труд есть лишь
выражение человеческой деятельности в рамках отчуждения. Развивая
мысль Маркса, Платонов пишет: «Труд есть категория, означающая такой
вид деятельности людей, при которой они связаны между собой отчуждён-
ными, то есть производственными отношениями. Уничтожение труда не
означает уничтожение всякой деятельности во имя основания царства без-
дельников – напротив, это есть превращение деятельности в подлинно че-
ловеческую, поскольку уничтожение производственных отношений толь-
ко и открывает простор для отношений человеческих».
Действительно, для нашего уха всё это звучит так необычно, что поначалу
испытываешь маленький шок. С позиции почтенного житейского здравого
смысла подобные положения кажутся неприемлемыми: как же так – уничто-
жить труд?! уничтожить производственные отношения?! Здесь Платонов
приводит простые и верные слова Ленина о том, что с обываетельскими по-
нятиями нельзя браться за теоретические вопросы, и прямо подчёркивает:
«Особенность переживаемого страной момента такова, что обывательское
обращение с категориями марксизма вот-вот может ввергнуть нас в ката-
строфу». И ещё: «Не потому ли мы так основательно застряли на месте с
превращением наших идей в реальную силу, что дело это поручено таким
«специалистам», которые – при всех их субъективно-благих побуждениях -
по самому узкоцеховому характеру своей подготовки и своего стерильного
социального бытия ничего не умеют и не хотят делать руками?». Платонов
здесь угодил, что называется, в самую точку. Существовавшая, к тому же,
десятилетиями практика подбора и расстановки кадров в партийном руко-
водстве всех уровней уже сама по себе отчуждала наиболее умных, энер-
гичным, самостоятельных людей и насаждала посредственных, послушных,
лояльных к высшему руководству. Они же, в свою очередь, определяли
теоретический уровень идеологии. То, что в марксизме отвечало требовани-
ям текущего дня – они высвечивали, а то, что не отвечало – затушевывали,
т.е. пользовались наследием классиков по своему усмотрению ( по Троцко-
му: то как киноэкраном, то как половой тряпкой). Как цельное учение –
марксизм был не нужен. Пример? Пожалуйста. Цветущая ныне пышным
цветом противоположность между городом и деревней. А ведь судьба этой
противоположности была уже предопределена в «Манифесте коммунисти-
ческой партии» в 1848 году. Более чем за семьдесят с лишним лет строи-
тельства коммунизма в нашей стране мы не только не шли к уничтожению
этой противоположности, а напротив, усугубляли её со страшной силой, и
теперь, придя к кризису, спрашиваем друг друга: почему это случилось?
Да потому что, извините, наплевали на принципиальное положение, зане-
сённое, к тому же, в перечень мер манифеста, которые должен проводить
в жизнь пролетариат, завоевавший политическое господство. Хотя здесь мо-
гут сослаться на объективные причины, на реальности и прочее. Отчасти
это верно, но преступное пренебрежение подобным важным моментом, бес-
контрольность и неуправляемость процессов в отношениях город-деревня
именно и привели наше общество на грань катастрофы. И самое печальное,
что это до сих пор не осознаётся высшим партийным руководством. Вместо
того, чтобы в последние десятилетия энергично заняться дорожным строи-
тельством, обустройством и развитием села, руководство занималось сселе-
нием мелких деревень и заботилось о выпуске многотонных сельскохозяй-
ственных машин, доконавших окончательно сельские дороги. Горькие итоги
такой порочной политики налицо: переполненные населением крупные го-
рода с пустыми прилавками магазинов с одной стоороны, с другой – обез-
людевшие деревни с зарастающими кустарником и бурьяном некогда пло-
дородными землями. Единственное, что поможет нам выбраться из подобно-
го положения, так это налаживание и организация обратного миграцион-
ного процесса из города в деревню, освоение заброшенных земель. Но глав-
ное: земля должна пренадлежать крестьянам, плодами своего труда они так-
же должны распоряжаться сами. Я уже не говорю о дорожном строитель-
стве, выпуске малогабаритной сельхозтехники, возвращении на село лоша-
ди. Деревня, наконец, должна подняться с колен.
Говоря о главных чертах нового способа производства в коммунистичес-
кую и в посткоммунистическую эпоху, Платонов отмечает, что «важнейшая
из них – превращение отношений собственности в общественную произво-
дительную силу. Вторая основная черта относится к материальной базе об-
щества, доминирующему типу средств производства. Человеческий труд, а
вместе с тем и человек как таковой уйдут из сферы материального произ-
водства. Работающие в ней гибкие автоматизированные средства труда бу-
дут компактными, децентрализованными, экологически чистыми. Мучитель-
ные сегодня проблемы специализации и невероятно усложнившиеся коопе-
рационные связи, вызванные к жизни крупномасштабным узкоспециализи-
рованным производством, умрут вместе с ним. Исчезнет усиливающееся
давление на социальную сферу громады административно-технологичес-
ких отношений. Наконец, исчезнет проклятье отчуждённого труда».
«Но что же составит, – спрашивает Платонов, – в этих условиях основное
содержание человеческой деятельности?» И отвечает: «Человек становится
опосредствующим звеном между сферой материального производства, ос-
новой своего существования, по отношению к которой он отныне выполня-
ет только функцию развития, и сферой общественного сознания, совокуп-
ного духовного богатства общества, являясь одновременно его субстанцией
и субъектом».
По Платонову, если коротко говорить, уничтожить или вытеснить то или
иное производственное отношение означает заменить отношение между
людьми в процессе производства отношением между неодушевлёнными
элементами производительных сил. В известном смысле здесь отношения
человека и производства выступают как отношения художника и предмета
художественного освоения. Труд как художественное творчество. Это ли
не мечта всякого работника?! Однако, чтобы подобное стало реальностью,
должна произойти настоящая производственно-технологическая револю-
ция, начало которой могут положить только большие сдвиги в фундамен-
тальных науках. Наука же пока пребывает, благодаря её традиционному
консерватизму, в затянувшейся спячке. Но я знаю, силы уже созрели, пере-
ворот в знаниях уже произошел, и нужен лишь мощный удар, приводящий
её в бодрствующее состояние. И он скоро прогремит.
Сто раз прав Платонов, говоря о Марксе, что он стал первым в мире ком-
мунистом именно потому, что он стал первым в истории последовательным
гуманистом. Ну как не называть гуманистом человека, кто мечтал и рабо-
тал для того, чтобы превратить бремя труда в радость творчества, заменить
отношения людей как субъектов производства отношениями человечески-
ми! Марксизм ценен и удивителен тем, что в нём, как в маленьком зёрныш-
ке, содержится вся будущая история развития и становления большого рас-
тения, все будущие открытия и достижения человеческого гения. И ещё раз
прав Платонов, говоря, что освоение глубинных пластов теоретического
наследия марксизма только ещё предстоит совершить.
Я понимаю, эта статья может вызывать недоумение и негодование неко-
торых людей, тем более сегодня, когда антикоммунизм в стране с каждым
днём набирает обороты. Пусть не упрекают меня в том, что я подыгрываю
партийно-бюрократической системе, пытаясь спасти её таким образом. Я не
меньше их презираю мерзости этой системы. Но единственным оружием в
борьбе с засильем партийного идиотизма я считаю воскрешение истинного
марксизма, очищение его от пустословия усопших толкователей, его про-
паганда. Нужен свет правды, больше света.
Декабрь 1990 г.