1963 год. Я, студентка дефектологического факультета МГПИ, возвращалась в Москву после прекрасного летнего похода по южному Уралу. Натаскавшись вдоволь с рюкзаком по хоженым и нехоженым тропам, домой мы решили плыть на теплоходе.
От Уфы по реке Белой, по матушке Волге, Москва-реке, до самой столицы. Побросав рюкзаки в темном трюме с твердыми облезлыми скамейками, (нам, студентам и это было хорошо) вышли мы на палубу любоваться проплывающими мимо спокойными речными берегами. Теплый летний ветер освежал наши загорелые в походе лица, мерно постукивал мотор. И удивительное ощущение покоя наполнило меня среди медитативного движения вокруг. Сколько прошло времени в этом любовании берегами, трудно сказать, но постепенно я стала присматриваться к тому, что происходило на теплоходе.
Мой взгляд остановился на странной паре, стоявшей недалеко. Женщина
лет пятидесяти, с приятным, добрым лицом, с гладко зачесанными волосами, заплетенными в косу. Эта коса, аккуратно уложенная вокруг головы, создавала впечатление короны. Ее спутник, стоявший ко мне спиной, держал женщину за горло. А «королева» продолжала спокойно говорить!
Я подошла ближе. Женщина замолчала. Рука, сжимавшая горло, опустилась и заговорил спутник. К этому времени я успела его разглядеть. Молодой человек, лет двадцати двух, высокий, чуть полноват для своего возраста, я бы сказала, рыхловат, большая голова с высоким, открытым лбом, а на носу очки с такими толстыми линзами, что контуры глаз искажались в них, как в зеркалах комнаты смеха.
Голос говорящего был глух и монотонен. Звуки нечеткие. Так обычно произносят специально обученные глухие с детства. Вдруг рука молодого человека опять обхватила горло женщины. Та что-то сказала и взяла собеседника за локоть. Оба спустились в ресторан. Я осталась стоять на палубе, денег на ресторанные обеды у меня не было.
Почему же он сжимал ей горло?-- рассуждала я, прохаживаясь по палубе.--Если глухой или с большой потерей слуха, то должен «читать» речь других людей по губам. Этому обучают в специальной школе. А он не может? Почему? Да потому, что плохо видит! Вон какие у него очки! Глухой и почти слепой!
Пораженная своей догадкой, я остановилась на носовой палубе теплохода. Впереди, прямо на нас двигалась водная гладь реки. Она мягко расходилась перед нами, легко пропуская через себя, бурля и пенясь у бортов. Я стояла, заворожено смотрела на бегущую навстречу воду, и продолжала думать, о молодом человеке. В нем было что-то, что отличало от остальных слепоглухих, которые общаются друг с другом руками, ощупывая их. В такой речи каждый жест обозначает слово, а различные комбинации пальцев – звуки. И понимать они могут только тех, кто владеет этой «речью», а значит для общения весь остальной мир для них закрыт. Но женщина общалась со своим спутником голосом!
Задумавшись, я не заметила, что над теплоходом, рекой, зелеными берегами опустился вечер. Солнце прощально освещало верхушки деревьев на высоком берегу реки. До чего же природа прекрасна! Вот совсем недавно я восхищалась горами, их мощью и чуткой тишиной, в которой хранится спрессованное время. А сегодня красота совершенно другая: журчание воды вокруг теплохода, спокойные берега, нежный закат над рекой. Я вспомнила море, свою любимую Юрмалу, закаты на весь горизонт, пылающее небо и отражение его в воде. Наш бесконечный пляж с желтым мягким песочком, ласкающим ноги. И всю эту красоту охраняют стройные мудрые сосны. Да, Земля наша великолепна в своем многообразии!
И кто только создал ее такой гармонично- прекрасной! Время? Космос? Творец?
Эти размышления незаметно увели меня от мыслей о незнакомой паре. Я спустилась в трюм, где на жестких скамейках, положив рюкзаки под голову, убаюканные мерным стуком мотора, спали мои друзья.
………………………………………
Утром нас встретили волжские просторы. Могучая, Волга несла свои воды величаво, не
торопясь, отражая в волнах утреннее солнце. Приятный ветерок, необъятность реки и ясное утро наполнили меня таким жизнеутверждающим оптимизмом, что мне захотелось поделиться радостью бытия. Я оглянулась в поисках собеседников и увидела вчерашнюю женщину. Она стояла у борта теплохода одна, без своего спутника и тоже любовалась чудесным утром.
Встретившись взглядом, приветливо улыбнулась, сняв узы моей врожденной застенчивости.
--- Доброе утро. Оно действительно доброе,чудесное.
---Да, очень красиво. Проспать такое утро было бы обидно. Всякая река хороша, но Волга! В ней что- то чарующее, завораживающее.
---А вы плывете до самой Москвы?
---Да, я в Москве учусь на дефектологическом
факультете, а живу в Риге.
Женщина внимательно посмотрела мне в глаза, как бы оценивая меня, потом спокойно сказала
---А мы с сыном живем в Москве. Вот возвращаемся из путешествия по Волге. Значит до Москвы мы плывем вместе. Давайте знакомится. Как вас зовут?
---Оля.
---Наталья Ивановна.
Мы постояли немного молча, наслаждаясь красотой утра, но мне так хотелось задать ей свои вопросы, что я не выдержала и прервала это спокойное наблюдение за просыпающейся природой.
--- Наталья Ивановна, могу ли я вас спросить, как будущий специалист? Я вчера видела, вы беседовали с молодым человеком, и мне показалось, что беседа эта проходила немножко необычно. Ваш собеседник глухой?
--- Да, это мой сын Егор. Он от рождения полностью глухой и почти слеп, видит только яркие цвета и неясные контуры больших предметов.
Наталья Ивановна говорила о своем сыне спокойно, как о чем-то обыкновенном, без желания вызвать жалость или сочувствие.
--- Но и для слепоглухого ваше общение было необычным. Ведь они используют только мимику и жесты и потому контакт с окружающим миром ограничен, только со специально обученными.
. А вы говорили обычно, только Егор брал вас за горло. Почему?
-- Егор может разговаривать так со всеми. Если хотите, поговорите и вы с ним.
В это время из каюты вышел молодой человек.
Наталья Ивановна взяла его руку и положила себе на горло.
---Егор, я познакомилась с замечательной девушкой Олей. Она студентка дефектологического факультета и хотела бы поговорить с тобой. Оля, вы не против, чтобы Егор положил руку вам на горло?
Я взяла руку молодого человека и он осторожно приложил свою ладонь к моей гортани.
--- Я слушаю вас, Оля.
Голос Егора был хоть и монотонным глухим, но спокойным и доброжелательным.
---У вас такой необычный способ разговаривать с людьми, где вы этому научились?
---Все началось еще до школы. Мама взяла мне частных педагогов, вы уже поняли, почему. Она не хотела отдавать меня совсем в специнтернат. В процессе обучения произношению звуков у меня проявилась сильная чувствительность к вибрациям. Я всем телом ощущал колебания воздуха, пола, предметов. Это свойство развивается у всех глухих и слепо-глухих. Я же особенно хорошо чувствовал ладонью, пальцами. И эту способность стали во мне развивать, я начал различать рукой сначала звуки. а затем целые слова и фразы. Конечно, понадобились годы тренировок, чтобы я легко мог
пользоваться этим со всеми, а не только с моими педагогами и родственниками.
---Егор разговаривает со мной даже по телефону! По вибрации трубки все понимает!
То, как Наталья Ивановна это произнесла, чуствовалась гордость и радость за сына.
--- Я и телевизор слушаю, положив руку на корпус. Видеть не вижу, но понимаю, о чем идет речь.
Чем больше Егор рассказывал о себе, тем с большим восхищением я смотрела на молодого человека.
--Я очень рада, Егор, что познакомилась с вами.
Вы необыкновенно талантливы.
Егор закачал головой, прервав мои хвалебные речи.
---Вы, Оля, преувеличиваете мои способности. Это все терпеливый труд моих действительно талантливых педагогов и до школы и в школе для глухих. Им со мной, слепым, было не просто.
Разговаривая с Егором, я совершенно перестала замечать, что он кладет руку мне на горло, это стало привычно и нисколько не мешало.
--- А не пора ли нам позавтракать, а то мои способности проголодались и могут от меня сбежать.
Улыбаясь, Егор взял меня под руку и повернулся в сторону ресторана. Тут смутилась я. По причине отсутствия денег, я и мои друзья питались колбасой, хлебом и чаем. Последние после похода рубли мы потратили на билеты и до Москвы вынуждены были вести себя очень скромно. Но Наталья Ивановна, видимо, все поняла. Она взяла меня под руку со второй стороны и повела вместе с Егором.
---Мы рады знакомству с вами и приглашаем в честь этого события разделить с нами дружескую трапезу. Пожалуйста, не отказывайтесь.
Она говорила так искренно, и оба крепко держали меня с двух сторон, к тому же, если честно, мы на еде экономили уже давно, а аппетит в походах нагуляли хороший, так что я долго не сопротивлялась, да и не вырываться же, это было бы смешно.
Пока ели, руки у Егора были заняты, мы разговаривали с Натальей Ивановной.
--Что ваш сын будет делать после окончания школы? Я знаю, это большая проблема для всех наших учеников, пока учатся, они при деле, а потом начинаются сложности. Куда себя деть? Большинство слепоглухих остаются в спецучреждениях всю жизнь, где для них созданы все условия, но общаются только между собой и персоналом. А что же Егор?
Наталья Ивановна остановила мои рассуждения на эту тему.
---А Егор уже учится в историко-архивном институте на вечернем отделении.
Сказав это, Наталья Ивановна с улыбкой наблюдала за моей реакцией, а я от удивления чуть едой не поперхнулась.
---Как в институте историко-архивном, да это же невозможно!
Все мои чувства, видимо, отразились на лице,отчего Наталья Ивановна засмеялась.
---Почему же не возможно, очень даже возможно. Егор сдал экзамены, поступил. Я после работы еду с ним в институт, слушаю лекции, тихонько пересказываю Егору, он меня слушает, а я одновременно записываю.
--- Да зачем же ему историко-архивный?—воскликнула я , но тут же замолчала, боясь обидеть мать, но про себя подумала , что ведь в архивах старые бумаги, документы, книги. Что Егор слепой и глухой со своими знаниями делать там будет. Конечно, пока он в институте, он как бы при деле и не чувствует своей ненужности в обществе слышащих и видящих. Может это и было главным на данном этапе. Но почему выбрали историко-архивный?
Мои мысли прервала Наталья Ивановна.
--- Я понимаю ваше удивление,-- спокойно сказала она, -- но дело в том, что Егор, еще учась в школе, выучил латынь, мой друг, врач, заинтересовал его этим языком , а потом помог овладеть. А после латыни Егор увлекся итальянским, он слушает радио на итальянском (рукой, конечно), особенно его интересует рабочее движение в Италии. Собирает материалы на эту тему, мы выписываем ему итальянские газеты, я или бабушка читаем, а он анализирует все события,
Уже написал статью на эту тему и отправил в институт истории рабочего движения зарубежных стран. Егор свободно печатает на машинке, у него феноменальная пространственная память.
---Боже мой, Наталья Ивановна,---я, не выдержав своего удивления и восхищения, прервала рассказ,--сколько талантов у вашего сына! Большинство из нас, слышащих и видящих, и одного языка осилить не могут. Свое время и способности тратим на всякие глупости. Нам все легко дается и поэтому не привыкли к упорной работе и мало успеваем сделать в жизни. Но, я понимаю, сколько сил, терпения и времени вы уделяете Егору, его умственному и духовному развитию.
За разговором мы снова вышли на палубу и Егор присоединился к нашей беседе, положив мне на горло ладонь.
---Мама и бабушка посвящают мне все свое свободное время, мы вместе обсуждаем все события, происходящие в стране, мире,--- вступил Егор в нашу беседу,---они мне книги читают, которых нет в нашей библиотеке для слепых. Мама ходит вместе со мной на концерты, я очень люблю орган, его мощные вибрации наполняют всего меня восхищением, энергией, Мне кажется, я чувствую эту музыку каждой клеточкой своего тела.. Бах. Гендель, это же чудо. А еще к маме приходят ее друзья. Она геолог, кандидат наук и друзья у нее замечательные: геологи, философы, поэты, физики, они со мной ведут беседы. От них я много узнал. А, вообще, мама у меня удивительная женщина!
Я полностью согласна с Егором, не будь у него такой мамы, вряд ли он достиг своего высокого уровня развития интеллекта. Сколько любви, мужества, упорства в этой женщине! И, если бы все родители в нашей стране уделяли своим детям хоть половину времени и сил, как Наталья Ивановна, жили бы в нашем государстве сплошь талантливые люди.
Весь день я провела в обществе Егора и его матери. В Ярославле наш теплоход стоял довольно долго, и мы успели совершить прогулку по городу. Наталья Ивановна оказалась замечательным экскурсоводом. Она подробно и очень интересно рассказывала об истории города и его архитектуре, о том, что Спасо - Преображенский монастырь построен по образу и подобию Благовещенского собора в Москве, о том, что в Ярославле много памятников неоклассицизма и провинциального классицизма. Покупала сувенирные фигурки Ярославских церквей и памятников и Егор их очень внимательно ощупывал и таким образом он, незрячий, имел представление об архитектурных стилях, а так как они с матерью много путешествовали и всюду запасались объемными сувенирами, то о разбирался в этом чуть ли не лучше меня, видящей! А еще меня совершенно потрясло то, что Егор достаточно уверенно перемещался по незнакомому городу, а ведь он ничего не видел под ногами! Я не выдержала и спросила об этом. Но его ответ удивил меня еще больше.
---Я не вижу, но чувствую пространство вокруг себя. Как это происходит, не знаю и объяснить не могу, так как сам не понимаю, просто чувствую и все.
А утром Егор вновь меня поразил. Я сидела на скамейке верхней палубы, обдуваемая чистым речным ветерком, и наблюдала за медленно меняющимися берегами, за встречными теплоходами с такими же любопытными экскурсантами, за трудягами баржами и маленькими рыбацкими лодочками. Волга серебрилась тысячами солнечных зайчиков. Вдруг за моей спиной раздался голос Егора.
--- С добрым утром, Оля! Можно сесть рядом с вами?
Я обернулась, Егор стоял около скамейки один, без Натальи Ивановны и приветливо улыбался.
Я взяла его руку и положила себе на горло.
--- С добрым утром. А как вы узнали, где я сижу да и вообще, что это я?
---Не удивляйтесь. Все очень просто, ведь каждый человек имеет свой запах и животные этим давно пользуются, да и каждый предмет пахнет по своему, нужно только научиться чувствовать и различать их.
Тут и я вспомнила, что мы обоняние используем, очень часто, но не особенно об этом задумываемся. А ведь есть теория, что люди симпатизируют друг другу, исходя из тонких запахов, и не всегда понимая, почему один человек нравится, а другой – нет, вроде бы без всякой причины.
Да, с Натальей Ивановной и Егором было интересно. Мы во время путешествия подружились так, что казалось, давно знали друг друга. Когда благополучно прибыли в Москву, Наталья Ивановна и Егор оставили свой адрес, и я стала частым гостем в их маленькой уютной двухкомнатной квартирке. Я предложила вместо Натальи Ивановны после своих лекций посещать институт вместе с Егором и весь год, меняясь по неделям с моей подругой Риммой, мы слушали, пересказывали и записывали лекции для него.
Но вот наступила последняя весна нашей с Риммой учебы в институте, последняя сессия.
Наталья Ивановна и Егор уговорили нас готовиться к экзаменам у них на даче под Москвой. И Егору веселее с нами и нам полезнее дышать свежим воздухом, чтоб голова лучше работала. С утра после завтрака все добросовестно сидели за книжками, а днем в послеобеденный перерыв, сажали укроп и другую зелень или играли с Риммой в пинг-понг. А Егор ходил вокруг нас с кинокамерой и фотографировал « по ощущениям», как он говорил. А вдруг что – нибудь и получится. Вечерами,пока мы сидели с книжками и конспектами, Егор забирался в темную ванную и проявлял отснятое. Он прекрасно ориентировался без света во всех проявителях и закрепителях, а потом гордо нам демонстрировал свои успехи. И ведь получалось,хоть нечетко, но узнать можно! До сих пор в альбоме хранится фотография моих весенне-полевых работ.
Но вот институт окончен. Из Риги мне прислали вызов на работу, я уехала из Москвы, но много лет мы переписывались с Егором. Я знала, что он работал научным сотрудником в том самом институте истории рабочего движения зарубежных стран, куда, учась еще в школе, посылал свои статьи. Как сложилась дальше его судьба, мне неизвестно. Я по рассеянности где-то потеряла свою записную книжку, а Егор никогда не писал на конверте свой обратный адрес и, не получив ответа на свои письма, сам перестал писать. Меня же закрутили житейские заботы, Но я благодарна судьбе, подарившей мне дружбу с такими замечательными людьми, и всегда с теплотой и восхищением вспоминаю о Егоре и Наталье Ивановне. А еще думаю, как много талантов дала нам природа и как мало мы еще о себе знаем. И вот, что меня волнует: в одном из писем Егор с грустью констатировал " Я ушел из своей среды слепоглухих, но общество слышащих и видящих все-таки меня полностью принять не смогло, я для них "не свой".
Я понимаю Егора, но это не проблема его лично, это проблема нашего общества, которое оторгает на подсознательном уровне все, что не такое, по цвету ли кожи, по религиозным убеждениям, по мировосприятию. Егор всегда был готов протянуть руку для общения. Но всегда ли мы готовы ее принять и протянуть свою? И не только Егору.