Ясек полз вниз по оврагу, достиг больших камней и притаился. Догляда Главного охранника не заметил. Узнав по голосу Касьяна, он передал заветные слова, тот сразу вспомнил разговор и подтвердил:
-Мой путь прямее оказался, и я опередил его. Через ущелье шёл. Путь трудным был, я рисковал собой и Градом. Клин свернул направо, ему не повезло.
-Туда и велено идти, спасение табуна лишь в этом направлении.
-Какой же варвар подослал тебя, зимой по скользкому пути!
-Окраина подготовила что надо, крепость сигнал передала, готовить путь через ущелье. Только туда, иного не дано, в лесу кроме тебя погибнут все, другие люди поведут табун.
Главный охранник внезапно появился перед ними:
-Давно тебя пасу, стервец, вяжите малого и прямо к палачу в кибитку. Касьян, послушным будешь, жизнь сохраню, шагайте к лесу.
От камней отделились тени в белых балахонах, стреноженные наемники с охраной лежали на снегу, а мимо них спешили люди с ношей. То были Соколы с окраин, они вели и на себе несли детей. Касьян шептал:
-Откуда у скелетов силы, себя нести и на горбу детей, как лошадей вести опасною дорогой! Стражники! Откуда? Вы людям не подмога, в дела людские не суётесь.
-Ты, прав, Касьян, в дела людские Стражник не суётся, должны в них сами разобраться. К спасению вашему не сделали и шага. Мы подарили миру чудо, породу дивных лошадей, воду горящую, зерно трилистника и многое другое. Вы, Соколы, пошли на всё, что бы табун от варвара спасти. Наемникам на перевале пошлют сигналы, они немедля вас догонят, заранее прикройте спины. Идите нижнею тропой, она длиннее и петляет, в ней нет ловушек и преград. Следом за вами, Главнейший головорезов кинет. Людей пошлите на вершину, путь преградить, отборным силам. Оплошаете, погибнут лошади и люди, и крепости не сможете помочь.
Впереди шли проводники, Касьян за ними вел табун, они предупреждали шаг. Он поразился, под ногами камни, очищены от снега, посыпаны песком и мостики для перехода. Воскликнул:
-Сколько труда, усилий, а может быть и жизней унесла дорога!
Проводник обернулся, Касьян глазам своим не верил, он мать узнал!
-Не удивляйся сын, наемники не обманули, на небо я действительно взлетела, меня встречало множество людей, они просили хором, через ущелье провести народ и нижнюю тропу пройти. Радость от встречи добавила мне силы. Нас было двадцать стариков и только семь в живых осталось. Кто в пропасть от голода и холода свалился, а кто замёрз, к скале приткнувшись. Четверо прикрывают спины, в пещерку наносили дров и снега, снег на костре растопят, водою камни обольют. По льду наемники не сунуться вдогонку, ущелье им не по зубам. Я назову их имена, вы по цепочке передайте, запомните и повторите в детях.
К рассвету вышли на нижнюю тропу. Мать подошла к Касьяну.
-Кого пошлём мы на вершину? Чтоб путь облегчить, скалолазы вбили скобы, устроили веревки, и это всё, на что хватило сил, от истощения ослабли, и им самим нужна опора. Снежные пласты спустить, во время и точно, не каждому дано Мы безоружны, и защитить себя не сможем.
Касьян обошёл всех, обнялся с Ясеком, мать к себе прижал. Подошёл к Грому и прошептал:
-Друг преданный, расстанемся на время, среди мужчин есть крепкие тела, но, чужаки они, как поведут себя, не знаю. Я дело завершу.
Касьян надел мешок заспинный, проверил в ножнах нож, коснулся каждой лошади рукою. Скалолаз пояснил Касьяну, что надо делать на вершине и, как себя обезопасить.
-Я знал, святое дело ты возглавишь, одежда белая, кувалда, крюки, веревка для безопасности твоей, в мешке.
Дуняша, дорогою, я объяснил, что делать, когда достигните вершины. Ты, за Касьяном проследи, я здесь тебя дождусь, мне нужен передых. Заветные слова скажи.
Касьян обнялся с женщиной, стоящей рядом, подбросил вверх её ребенка и произнёс:
-К спасению и без потерь!
По людской цепи передалось:
-Касьян благословил наш путь, к спасению и без потерь!
Вершина под ногами, от непривычки взмокли оба. Касьян обнял свою Дуняшу:
-Ступай, родимая, время не ждёт, спуск легче, чем подъём, я всё предусмотрел. Крюк вбил в скалу, надежною веревкой обвязался, появится вражина на тропе, под ноги брошусь. От возни, пласт снежный поплывет, лавиной рухнет вниз, сомнет вражину, надолго перекроет путь. Я жить хочу! Святая ночь, перед глазами, без устали прощения прошу за гадко прожитые годы. Люблю тебя осознано и чисто, вернусь, ребеночка родим. Как ладно все сложилось! Детям с подробностями скажешь, как мы с тобой слились в едино. Мать береги, в долгу я перед ней, может, удастся путь пройти, на внуков посмотреть и правнуков благословить. То, важно для меня.
Касьян простился с милою Дуняшей, смотрел ей в след, пока не скрылась. Проверил крюк, узлы и в ножнах нож, накинул белый балахон и крепко затянул тесемки, на снег уселся и стал вражину дожидаться.
Снег зашевелился, перед ним возник Уродец, покачиваясь на корявых ножках, спросил:
-Не испугался вида моего?
-Ведение из Марьюшкиных снов, она предупреждала, ты понапрасну не приходишь. Помочь явился или гадить?
-Как сговоримся.
-С рисунком очень схож и осязаем, - Касьян, потрогал грудь Уродца, - помню рассказы о тебе, во сне случается и не такое, но, что бы наяву, не верил.
-Все так и было. Множество веков назад, Марьюшкина душа, под тем же небом, в том же месте, в иное тело одевалась и именем другим звалась. Перед тобою, в прошлом, её сын, как я в Уродца превратился, она поведала народу. Сны, как цвет кожи, глаз, волос, стержень и многое другое, передается по наследству. Случалось ли, проснувшись после ночи, признать, что сон не новость для тебя, события уже происходили.
-Случалось, во сне болел безумною любовью, лицо любимой появлялось, я любовался им, а утром, черты его не мог представить. Любовь к Дуняше из снов перебралась и стала явью. Мне кажется, на этом месте я уже бывал, и без трудов управился с работой, хотя, впервые в жизни на эти скалы забрался.
-Бывал, ты, бывший скалолаз, три века скинь, от погони помог уйти своей семье и этим сохранил живучесть ветки. Ради корысти хочу тебе помочь.
-Что за корысть? - спросил Касьян.
-На первый взгляд пустяк, ты должен белый камень бросить, когда Владыку будут выбирать.
-Прославится делами, я белый камень брошу за него.
-Делами, будущий Владыка против народа повернет. Случиться может, твой камень ко власти приведет. Цену не малую плачу. Любовь с Дуняшей только расцвела. Вы, меченые Тьмой, мешал я вам соединиться, с первого дня преграды строил. Преграды, смяв, достигли совершенства душ, едины стали разумом и телом. Добившись высоты, ты собираешься разрушить храм.
Касьян заплакал:
-Ты знаешь, как хочу я жить и как люблю свою Дуняшу. Важна задумка задержать вражину, народ ослаблен голодухой, спасти желаю, и сохранить табун.
-Народ послал тебя на гибель, тобою жизни прикрывает. Дай руку мне, помочь желаю, ты к Марьюшке достойно относился. Секрет открою, на третью ночь, Дуняша понесла, внутри её комочек завязался. О нем не знает, все мысли в табуне застряли. Дочь внешность мамкину оденет, характером в тебя пойдет, намается по жизни, ты бы направить её смог. В укрытие уйди, я бурю снежную спущу. За перевалом в нетерпении дочь твоя, вторую ночь не спит, все мысли о отце родимом, а сын с проводником народ ведет к тебе на встречу. Внучат посадишь на загривок. Тебе с Дуняшей набавлю годы, болезни отведу. Не медли, вражина в нескольких шагах, пообещай заветный камень!
Касьян заметил тени на снегу, осторожно, ступая след в след, в белых балахонах вражина подошла к тропе. Наемники веревками вязаться стали. Дыханье затаив, он приготовился к прыжку, Уродец за руку схватил и потянул к себе. Касьян рванулся от него и вниз скатился, почувствовал, конец веревки оборвался, чуть было не скатился вниз, чудом ухватился за чей-то балахон. Коснулся ножен, не найдя ножа, закричал:
-Не могла Марьюшка родить такого сына, за не продажность наказал! Касьяна просто не возьмешь!
Ухватившись за вражескую веревку, пытался связку за собой увлечь. Наемник резал горло, нож в грудь вонзал, Касьян не замечал ударов. Почувствовал, снежный пласт стал медленно сползать, от счастья засмеялся. Услышал рев:
-Касьян, я помогу исполнить приговор! Взгляните на меня, продажные людишки, пред вами, Я - Прислужник Тьмы, делами заслужили муки. Палач достиг размеров несуразных, загоготал и дунул снежной пылью. Лавина с ревом понеслась, и ухнулась всей массой в пропасть.
Касьян очнулся, рукой потрогал ледяное ложе.
-Зачем веревку у крюка обрезал, нож вытащил из ножен?
-Я предлагал спасенье, ты от руки моей отпрянул. За не продажность, последнее желание исполню.
-В узле моём лежат носочки, память о второй дочурке, я отыскать её не смог. Засунь за пазуху носки и нацарапай имя на груди, той женщины, что основала мою ветку. На ладони правой соедини четыре пальца, палец указательный на север выставь. Левую ладонь устрой на горле. Мужчинам рода моего, сны одинаковые снились, женщина на ложе, из раны на груди стекает кровь, она пытается сказать сынам, что с нею приключилось. Сон разгадать мы не могли, он не по силам оказался. То для Дуняши знак, может до истины сумеет докопаться. Носки, последышу в подарок. Оставь моих детей в покое.
-Твой род помечен Тьмой, при нем я находиться буду, пока пороки не исчезнут. Ты к очищению сделал шаг, как дети, внуки поведут, ведомо только им.
-При мне оставь мой белый камень.
-В отличие от вас, людей, Тьма не юлит, не скрывает намерений, и договор не нарушает. В корзину черный камень упадет с твоею меткой. Сестра укроет снежным покрывалом, так тело дольше сохраниться.
Касьян закрыл глаза, тело вдруг потеряло вес и понеслось куда-то. Промелькнул город Соколиный, горная тропа, лошади и люди, мать, проверяя путь, шагает впереди, он к ним приблизился и закричал:
-Я вижу вас, завис над вами, руками обозначите знак.
Люди не слышали Касьяна, живая цепь, ступая осторожно, медленно двигалась вперёд. Навстречу им спешили люди. Опять на ложе очутился, его забрасывали снегом. Он прошептал:
-Меж ними долгий путь, длинной в две ночи, как выдержат они! Мать старая шагает впереди, откуда силы в истощенном теле?
Над ухом голос прозвучал, спокойный, незнакомый:
-Касьян, окончен путь земной, ты назначение исполнил, знаки хозяина найдут. Ни лошади, ни люди не погибнут, силы небесные их взяли под охрану. Ты, в памяти людской останешься надолго.
В делах осадных передышка. Главный охранник, освободившись от верёвок, собрал наемников, и поспешил вдогонку за беглецами. Затея не удалась, скользкий и неизвестный путь таил опасность.
Заметив на тропе людей, Главнейший сообщил на перевал, в сигналах там не разобрались, спустили малочисленный отряд. Пообещав неслыханную плату за голову Касьяна, Главнейший, для погони, мужиков отбирал сам. В обещаниях не скупился и требовал одного, лишить дыхания беглецов. Из леса, не дождавшись Касьяна с лошадьми, вернулись мужики.
Грохот лавины подверг всех в ужас. В крепости, от мало до велико, глаз не спускали с горных троп. Время обедни наступило, а путников и лошадей не видно. Лавина гибель принесла или свободу беглецам? В крепости, народ взмыл руки к небу, Соколы молили о спасении, наемники просили хором, помочь им наказать строптивых. Палач забрался на подмостки виселицы и вслушивался в голоса. Главнейший подошёл к нему.
-Провидец, меня отрядники послали, кого обрадуешь вестями?
Не оборачиваясь, палач, ответил:
-За крепостной стеной хор голосов, дружнее не бывает. Они не о себе кричат, а просят небеса, помочь спасти детей и стариков. Твои же воины просят об обратном, домысли сам, кому поможет небо. Левее взгляд останови, появятся четыре точек, они шагают в связке впереди, то, старики, двоих ты знаешь, бывший сосед, он обхитрил тебя, охрану. А впереди, сказал бы кто, и я бы не поверил, мать Касьяна. Они с трудом передвигают ноги, истощены донельзя, а духом превосходят вас.
-Не может быть, я лично видел мать Касьяна, она при мне на небо уходила. Сосед-старик, в подсобке у меня.
-Ты, прав, она на небеса взлетела, да слова, крепость просит, через ущелье подготовить путь, её на землю опустили. Бывший сосед и впрямь сидит в подсобке, тот да не тот, близнец второму, он без оглядки жизнь подставил ради спасения народа. Наёмники твои, способны, без выгоды и без наживы, своею жизнью рисковать? Промашки на тебе висят, я отстраню тебя от власти. Всё с Ясны началось, предупреждал, бабам не место, ты ход подземный загубил. Табун подсунули, дележкой занялись, раздор внесли и отвлеклись от дела. Сына Подглавного в живых оставил, с его подачи, табун ушел иным путём. Подглавного не трогай, он меньше всех виновен в бедах.
-Не жить ему, копается в делах, расшатывает власть, за ход подземный он ответит. А с табуном, хотел, как лучше, Главный охранник подкачал. Ему жизнь сохраню, надёжный очень. Вместе с Псом рыбину надеется поймать, им кажется, нами вертят умело, промашки все, подстраивает кто-то. Обрадуешь вестями или нет?
-Левей смотри, первая точка появилась, случилось, как предвидел я. Лавиною не лошадей, наёмников накрыло.
-Не верю, отборных мужиков отправил, они догонят непокорных. Крепость не лю-лю-кает, молчит, знать, сомневается в победе.
-Они готовят оборону.