- Еще раз напоминаю: фотосъемка запрещена, и, я рекомендовал бы Вам не забывать об обязанности: перед сдачей материала в печать передать его в пресс-службу нашего головного офиса для редакции и сопоставления иллюзий с фактами. Текст обязан быть достоверным, ненужных преувеличений и излишней эмоциональности в оценках стоит избегать, а вот философствовать на тему противостояния добра и зла Вы можете без ограничений. Это укажет правильное направление измышлениям читателя. Вопросы?
Ослабив узел галстука, журналист произнес, - Товарищ майор, у меня только одна просьба – я астматик, возможно ли в учреждение пронести ингалятор? Когда нервничаю, начинаю задыхаться.
После секундной паузы, - Это приемлемо, - и, взглянув на часы, - Что же, пора.
Створка автоматических ворот отъехала в сторону, и, они прошли внутрь. Сначала пропускной пункт с металлоискателем и доброжелательными коренастыми охранниками, после, мощеная тротуарной плиткой пешеходная дорожка к одиноко стоящему вдали трехэтажному белоснежному зданию. Надпись над центральным входом, выполненная медными буквами, гласила - «Выбрал свой путь – иди по нему до конца». Более на территории, порядка трех гектар, ничего не наблюдалось – лишь «санаторий», высокий забор по периметру, в тон учреждения и подстриженный газон, занимающий все остальное пространство. Ни дерева, ни куста, ни лавочки. Вся эта картина вселенского счастья порядком раздражала своей прилизанной «правильностью». Неизвестно как попавшая в этот искусственный мир, бабочка зависла в своем незатейливом полете перед лицом корреспондента. Он, на ходу зло отмахнувшись, так и не заметил, как крошечное тельце, упав на дорожку, взмахнуло пару раз крылышками и затихло.
- Странно, Вы не боитесь штурма или побега, где вышки с пулеметчиками, овчарки на цепях?
- Попробуйте атаковать воздух? Не зная системы безопасности, вламываться сюда бесполезно, а сбежать невозможно. Как скрыться от себя… - на этой невнятной фразе они и подошли ко входу. Далее, стеклянные двери, прохладный холл, еще один пункт охраны и, следом, распахнувшиеся створки лифта.
- Здание представляет собой пирамиду, глубоко заложенную в недрах земли, мы готовы к любому удару. Реабилитационный цикл пациентов не должен прерваться. Кстати, Сергей, Вы верите в Ад?
- Да не особенно, знаете ли, привык опираться на факты, а не на невежественные предрассудки.
- Жаль, что Вы так ответили, скользко, в одном предложении и сомнение, и твердая убежденность. Лишь искренность к просвещению приведет.
Кабина остановилась, цифра на табло извещала ; 7, хотя казалось, что проехали они не менее пяти минут. Далее путь следования определялся коридором, таким же белоснежным, как все здание.
- Мне просто не хотелось Вас обидеть неловким словом, уж извините. А по делу, Вы не могли бы по самому проекту пару слов озвучить? Я, конечно же, ознакомился с официальными документами, но из первых рук было бы интересней услышать.
- Хорошо. После моратория на смертную казнь в девяносто шестом, ради этого пресловутого Союза Европы, мы получили некий общественный резонанс внутри государства. Россиянам плевать, по большому счету, на всевозможные союзы, они желают казни маньяков и убийц, по последнему опросу ВЦИОМ, страна разделилась на 84 % «злодеев» и 16% «моралистов». Но и тут могли бы развернуть избирателей, как обычно, если бы не один момент.
Один из власть предержащих пострадал, ребенка в подвале лицея нашли, а убийца сам, ухмыляясь, через неделю с повинной явился. Так и появился законопроект «Филиал», суть которого – подсудимому, получившему пожизненное заключение, предлагается, как альтернатива, добровольное лечение в течение десяти лет в клинике закрытого типа для выправления морали искаженной и возвращения духовности. Многие верят, - майор зло захохотал, затем осекся.
- Да слышал я о лечении и методах Ваших, опыты проводите над людьми, да такие, что каждый второй «овощем» в мир возвращается.
- Зря Вы так, рассудок не у одного выписавшегося не поврежден, за этим строго следят, к чему ненужный резонанс? Наша бригада врачевателей душ круглосуточно бдит эмоциональное состоянием пациентов, ежедневно проводятся тесты. Возвращаются. Только иногда человек так близко к краю подходит, что путь назад почти неодолим, - они повернули за угол, попав в идентичный коридор, - Вы же со статистикой знакомились – ни одного рецидива за двенадцать лет, провинившиеся стали достойными членами общества. Не кандидаты наук, конечно, но и не с ученой степенью помещались. И медлительные чуть, хотя, куда торопиться?
Датчик у металлической двери отсканировал сетчатку глаза офицера, щелкнул замок, - Кстати, сейчас мы попали в отделение «Первой ступени», - такой же коридор, с возникающими изредка контурами запертых дверей и прикрепленными к ним выключенными мониторами, - «Первой ступенью» является преодоление страха. Да-да, Вы не ослышались, лишь погрузившись в вязкую топь ужаса, возможен путь назад. Ряд синтетических стимулирующих препаратов, гипноз, естественные раздражители. Мы всегда знаем, чего боятся отдыхающие. Этап укрощения кошмаров может занять до половины срока пребывания, но оно того стоит.
В ушной раковине провожатого загорелся индикатор передатчика, он, отвернувшись, произнес несколько бессвязных слов и, резко произнес, уже обращаясь к Сергею, - Мне необходимо ненадолго отойти, Вам же рекомендую быть на месте и ни к чему не прикасаться.
Корреспондент, оставшись в одиночестве, нервно закашлявшись, полез за ингалятором. Затем, приблизившись к одному из мониторов, нажал на кнопку включения. На экране возникла комната с темным креслом посередине. В нем, запрокинув голову назад, располагался мужчина средних лет в красной шелковой пижаме, от запястья тянулся тонкий шнур, исчезающий в панели на одной из стен. За минуту наблюдений картинка не претерпела изменений, - журналист отвернулся к двери в коридоре, повернувшись же обратно, охнул, отшатнувшись – Пациент смотрел через закрытую дверь прямо на него. Ноздри его раздувались, во взгляде читалось безумие. Как дикий зверь чуял близость жертвы. Внезапно встав, он закричал в бессильной злобе. Экран предавал не только картинку, Сергей отчетливо слышал только шуршание ткани по креслу. По-видимому, у больного были повреждены голосовые связки. Человек продолжал беззвучно кричать, до исступления, на мощной шее от напряжения вздувались вены, затем бессильно осел на пол и зарыдал.
- Вы представились ему демоном, ну не Вы, конечно, а возникший образ, - провожатый стоял за спиной Сергея, тот нервно дернулся, и, не удержавшись на ногах, упал. Майор, не обратив на это внимания, теперь всматривался в экран и продолжал говорить, будто бы уже сам с собой, - Да, повреждение связок очень способствует выздоровлению, отчаянный крик снимает напряжение, а тут концентрация сохраняется. Хорошо.
- И долго они так? - так и не поднявшись, дрожащим голосом поинтересовался журналист.
- Довольно продолжительное время, во сне не всегда удается забыться. К искуплению, через страх. Вы до сих пор не верите в Ад, Сергей? Многие сотрудники считают, что у нас тут филиал, я разделяю это мнение. «Первая ступень» как раз посвящена миру мертвых.
- Не верю…
- Ну что же, пойдемте тогда дальше, нас ожидает «Вторая ступень», обонятельная часть экспозиции. Одними образами невозможно передать запах нечистот, немытой плоти или разложения. А «Третья» же аудиальному восприятию посвящена, прослушивание скрипа дверных петель в течение шестнадцати часов незабываемо. А Вы слышали плач ежей? – провожатый от удовольствия причмокнул.
- Вы издеваетесь над ними, это бесчеловечно!
- Не забывайтесь. Запамятовали, кого здесь содержат? Это искупление.
- Что-то я плохо себя почувствовал, пойдемте лучше на выход.
- А чего Вы боитесь, Сергей?
---
Материал так и не поступил в газету. Журналист исчез, не забрав по месту работы и трудовую книжку. Покинул учреждение и исчез. Говорят, что сейчас он занимается натуральным хозяйством где-то в Тамбовской области.
Каждому свое.