ЗОЛОТОЙ ЖАР
2010. ВЛАДИМИР. ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ
В замкнутом пространстве автобуса, следовавшего во Владимир, зависали слова при смене слайдов за окнами: «Микрорайоны на месте сёл Доброе и Красное, образованная в городской черте с 30-х годов промзона, химический завод, театральная площадь. Владимирский централ, где томились в прошлом веке Зоя Фёдорова и Лидия Русланова, отбывали сроки секретные номерные узники, например Василий Сталин. В древние времена были построены семь ворот, но разрушительные лапы войн оставили только одни Золотые ворота…»
Я познавала города ногами и глазами, вбирала их воздух, прикасалась к стенам, собирала пыль улиц ступнями, зажатыми босоножками. Золотые Ворота при дневном свете выглядели прозаичнее, чем на закате.
Экспозиция «Минувших дней очарованье» в музее дворянства воспринималась лёгкой грустью по романтике Владимирской элиты. Уголки были оформлены под комнаты и участки дворянских домов. Манекены, одетые по моде того времени, были частью интерьера и создавали впечатление реальности. Стройные красавицы отражались в глубине зеркал: сидели и стояли прекрасные силуэты романтического времени. В атмосфере воображения струились нежность романсов и аромат сирени.
В углах возникали образы сада с беседкой, гостиной, столовой, кабинета, городской квартиры. Дама в широкополой шляпе замерла у двери. Она была такой же деталью уголка, как и карточный столик, шкаф с зеркалом, стол-многоножка.
Среди образцов высокой культуры и тонкого воспитания, в их родственной ауре я окунулась в свои прошлые жизни. Мой фантом вынырнул из девятнадцатого века и сообщил: «Приглашены гости. Получившие приглашения на званый обед прислали ответы. Соблюдены правила сервировки и подачи блюд. Хозяева на противоположных концах столов регулировали ход беседы».
Фантом исчез и вернулся в другой картине: «К дому подъехали кареты с нарядными гостями. Небольшой музыкальный квинтет струился музыкой. Девушек на балу украшали скромные белые платья. По правилам этикета соблюдался порядок смены танцев, и нельзя было три раза подряд танцевать с одним кавалером. Среди серьёзных разговоров, искристого смеха проскальзывал изящный язык вееров».
Уголок комнаты дома Храповицких содержал доспехи, шкаф с зеркалом, напольные вазы, даму у трюмо, карточный столик, белый зонт, веер, гобелены. Мебельное сидение «тет-а-тет» соединило в себе два кресла и столик-перегородку.
Неподвижная хозяйка в утреннем наряде с легко схваченными лентой волосами убеждала осанкой, что к обеду она приведёт себя в порядок и сделает причёску.
Дворяне Храповицкие создали комфортный уют для себя и добрый мир для крестьян. Но когда уехали во Францию, счета оставили в России. Богатая усадьба была запущена, разрушена после 1917-го года, и сгорела, оставив руины. Площадь бывшей роскоши русского дворянства застроили современные толстосумы.
Дмитриевский собор явился в мир поэзией и музыкой белого цвета. Изображения на внешних четырёх стенах читались строками книги. История выплывала в объёмных картинках исторического или мифического эпизода. Мой мозг, расплавленный беспощадными лучами и передозировкой информации, отторгал новые познания. Темы на слуху зависали компьютерным вирусом, и лишь глаза благодарно принимали величие архитектуры и древней живописи. По касательной к сознанию пролетали разборки детей Юрия Долгорукого. Княжеские усобицы и набеги злыдней с востока и запада закаляли сердце Руси. Столица плавно перешла из Владимира в Москву.
Интерьер собора отличался от других иконостасов: остановили в себе время старинные крест, две иконы, винтовая лестница, ниша со скульптурой. Улетала под купол и растекалась по сводам многогласая молитва. Душа парила по дыханию древних фресок.
В сжатый непосильной жарой день проходили свадьбы. Молодых в собор не пустили. На северных воротах висело объявление на красной доске: «Дорогие молодожёны! Желаю счастья, но предупреждаю, что барабанить в двери храма – плохая примета! Князь Всеволод».
В Успенском соборе слышалась испанская, английская, немецкая и китайская речь. Иностранцы восхищались величием, бесконечностью, осмысленностью росписи стен и потолка. У раки с мощами Александра Невского я склонила голову с почтением к великому полководцу. К мощам Андрея Боголюбского выстроилась очередь паломников. В день памяти этого святого собор был заполнен одновременно прихожанами и туристами. На выходе яростные стрелы солнца вернули меня в горячую реальность.
Экскурсовод усадила группу в автобус, попрощалась и посоветовала при недолгой остановке автобуса в Покрове приобрести покровские пряники.
17 июля 2010, года. Владимир
Золотой жар.10. Боголюбово http://proza.ru/2010/08/15/841
Золотой жар. 11.Владимир. День первый http://proza.ru/2010/08/16/835