Он водит слишком быстро. Конечно, его хорошая машина позволяет это, но меня всегда начинает тошнить, когда сосны за окном сливаются в одно непонятного цвета месиво.
- Сбавь, - прошу.
- Мы опаздываем, - констатирует Лиам. И добавляет – едко: - Из-за тебя.
Да, это я полчаса меняла платье на шорты-майку и каблуки на кеды.
Вместо прогулки на катере он везет меня на пикник к своим друзьям. Хотя, возможно, уже переживает по этому поводу. Или даже жалеет.
Мы вместе два месяца и четыре дня.
Он достает из кармана сигареты.
- Пожалуйста, не кури тут. Меня и так колбасит.
Недовольно смотрит на меня, но пачку убирает обратно.
Он любит меня. А точнее, считает, что любит.
Лиам – араб. Ну, по внешности – это так. Он рассказывал, откуда он родом, как рос и еще кучу ненужных мне фактов про свою семью. Мне и тогда было все равно и сейчас. Он же просто клин.
- Твои друзья, они пьют? – навожу справки от нечего делать и сказать.
Кивает.
- Но ты не разгоняйся, умоляю.
- Это почему?
- Надо вести себя прилично. Они все респектабельные люди.
Ох, как я ненавижу такие компании. Обычно все эти «респектабельные люди» на отдыхе теряют весь свой презентабельный вид и являют миру довольно гнилую сущность. Понадеюсь, что мои худшие ожидания не оправдаются.
- Дальше одной бутылки коньяка я не уйду, ты же позаботился, - я тоже умею брызгать сарказмом.
Лиам резко тормозит. Так резко, что я – не будь пристегнута – точно бы улетела лицом в лобовое стекло.
- Лер, если так не хочется, может, не стоит туда ехать вообще?
Он умен, к сожалению. Полтора месяца он позволял собой крутить, а сейчас уже берет бразды правления нашими отношениями в свои руки. И от того, что это не тот человек, которому бы мне хотелось доверить шефство над собой, мне делается все хуже. Но надо перебарывать и идти вперед. Лиам – хорошая партия для меня.
Нежно целую его в легкую щетину – пары дней от роду, не больше.
- Прости, дарлинг. Я капризничаю, - заявляю. И игриво морщу носик.
Меня саму от себя воротит, но прием стопроцентно верный – ему нравится. Трогается – так же резко, как затормозил.
До мини-лагеря его друзей идем по лесу пешком. Вместо заявленных пяти минут – все двадцать. Под ногами кишат трудолюбивые муравьи. Я разглядываю их и не замечаю огромных корней многолетних деревьев, спотыкаюсь.
Лиам берет меня за руку.
- Тебя – как маленькую – нигде одну нельзя оставить, даже на расстоянии шага.
Воистину так.
Вот только желание вложить свою ладонь другому в руки усиливается пропорционально времени, проведенному с Лиамом.
Я несу свою сумочку с мобильником, зеркальцем и сигаретами – и бутылку «Камю». Лиам не скупится на дорогие вещи. Он несет все остальное.
Нас приветствуют бурными криками. Их человек восемь – и все они радостно повисают на моем спутнике. Я остаюсь за кадром – в нескольких шагах сзади – и имею возможность оценить ситуацию.
Пятеро мужчин и три женщины.. Ах, нет – четвертая особа вылезает из воды.
- Лиамчик, дорогой, - она бросается ему на шею и нежно целует практически в губы. Стройная, знойная шатенка, загорелая до чертиков и аппетитная, как истекающий соком персик инжир.
Он аккуратно отстраняет ее и поворачивается ко мне.
- Знакомьтесь, Лера.
Я совершенно не напрягаюсь, чтобы запомнить все имена. Это нереально. Да и ни к чему. Я жду только, когда мне смешают в одноразовом стаканчике коньяк с колой. До этого момента – я молчаливое, неинтересное существо.
Алкоголь меняет меня – полностью, до корки. Если бы я могла, я хотела бы всегда пребывать в легком подпитии – такая я себе нравлюсь больше. Я становлюсь загадочной кокеткой с внушительным арсеналом искрометных шуток. Мои глаза блестят – и мне никогда не составляет труда флиртануть так, чтобы мужчина на меня «запал». Именно так в моей жизни возник Лиам. Только у него серьезные планы на меня, а у меня еще серьезней. Но они конкретно не совпадают по векторам.
- Лера, вы голодны? – вопрошает писклявым юношеским голосом пузатый лысеющий дядя лет под сорок в одних шортах. При взгляде на его торс невольно вспоминаются страшные фото голодающих детей в Зимбабве. Подходит ко мне ближе.
- Вы, наверно, не запомнили. Я Андрей Ямпольский, хирург, на одном отделении с Лиамом работаю.
И как он, скажите на милость, выдерживает многочасовые операции с таким животом? Впрочем, дядечка вполне дружелюбно настроен.
- Очень приятно. Спасибо, я сыта.
Пытаюсь отвернуться и прикурить. Но хирург упорно не отстает.
- Лерусь, а вы чем занимаетесь в жизни?
- Я официантка в баре, - отвечаю честно.
Лиам стоит спиной к нам, общается с другими, но слушает. И морщится – я чувствую, мне и не нужно видеть выражение его лица.
- Учитесь?
- Нет, отучилась уже.
- Да? И где же?
- В первом меде.
Глаза Ямпольского округляются.
- Вы наша коллега?
- Получается, так, - я обреченно выдыхаю дым. Продолжение беседы предсказуемо. «Как же так? Почему вы просто официантка? Почему вы не работаете по профилю? А не хотите ли попробовать себя в другой специализации?» Я устала отвечать на эти вопросы за прошедшие с момента окончания ординатуры два года.
Обрываю заверения хирурга в небезнадежности нашей медицины тривиальной фразой:
- Вы извините, мне надо пописать.
Он даже забывает закрыть рот на три секунды, а потом выдавливает:
- Да… пожалуйста.
- Тебя проводить? – Лиам всегда начеку. Мотаю головой. – Далеко не уходи, заблудишься.
Стаканчик с коктейлем забираю с собой, а сумочку оставляю. Снимаю кеды. Так приятно ощутить голыми стопами землю, мягкую… Я даже иголок не чувствую – и насекомые меня тоже не беспокоят.
Через минуту понимаю, что кто-то идет за мной. Оборачиваюсь. Меня преследует та самая красотка, столь пылко приветствовавшая Лиама.
- Мы не познакомились. Света, - без тени улыбки сообщает она.
- Лера. Что, впрочем, вам известно. Ищу вот, где присесть.
Не знаю, почему мне хочется с ней полюбезничать. Она явно не расположена ко мне изначально.
- Пойдем, покажу хорошее место, - Света резко переходит на «ты». Приводит меня в явно уже неоднократно использованные кусты. Я приступаю – она стоит надо мной и смотрит.
- Может, хоть стакан подержишь? – интересуюсь.
Кивает и вдруг заявляет мне:
- Я его люблю.
- Это здорово, - я вся в процессе и не знаю, что еще сказать.
- Ничего не здорово.
- Почему же?
Честно говоря, она порядком напрягает меня. Потому что завела этот нелепый разговор. Потому что смотрит мне прямо в глаза.
- А ты не вовремя появилась.
- У тебя бумажки нет? – невинно хлопаю ресницами.
Эффект удался – она брезгливо морщится и отворачивается.
- Нет.
Я натягиваю шорты и отбираю у нее свое питье. Иду обратно. Света трогает меня за плечо.
- Ничего не хочешь мне сказать?
Мотаю головой.
- Нечего. Как вышло – так и вышло.
Мы возвращаемся. Лиам с тревогой смотрит на нас. А потом так же нервничает, когда я снова смешиваю напитки в стакане.
Что-то происходит: кто-то жарит мясо, кто-то ставит палатку, кто-то играет в волейбол. Я не участвую ни в чем, хотя все меня периодически разглядывают. Так проходит полбутылки коньяка. Мне даже становится весело от до сих пор шокированного вида Ямпольского, от гневных выстрелов глазами Светланы, от строгого взора Лиама. Он очень красноречиво кивает на «Камю».
- Пей медленнее, - это звучит почти как приказ.
И мне хочется подчиниться, но мелкие глотки не получаются. Я снова лихорадочно опустошаю стакан.
- Позвольте помочь даме? – раздается голос над ухом.
И кто же это у нас такой галантный? Оказывается, вполне симпатичный мужчина лет сорока. Поджарый, с легкой благородной сединой на висках. Улыбается.
- Простите, не помню вашего имени… - симпатичность вызывает во мне желание пофлиртовать. Я же женщина как-никак.
- Семен. Для вас просто Сема, - мужчина ловко наливает мне новую дозу. – Я реаниматолог, а посему – не переживаю за количество выпитого вами. Откачаем, если что, - он смеется, и его смех необычайно приятен и сексуален.
Я начинаю возбуждаться. Красивый мужской голос порой для меня лучший афродизиак на свете.
Благодарю его легким касанием пальцев, когда забираю стакан. Лиам замечает это и срывается к нам.
- Семен Ильич, вас ждет бревно на распил, - он машет в сторону. Над бревном корпит уже пара человек, но реаниматолог понимающе кивает и уходит.
Лиам берет меня за руку и тащит в лес.
- Не могу смотреть, как ты кокетничаешь с другими мужчинами, - ругается по дороге. Уводит на приличное расстояние от лагеря – я не сопротивляюсь. Дальнейшее тоже предсказуемо.
Он целует меня в губы, попутно развязывая пояс на шортах, и дергает их вниз. Я люблю резкость – и он это уже запомнил. Увлажняюсь в геометрической прогрессии – на каждое его действие. Легкий пробег свободной рукой, сильно сжимает мне грудь – до боли. Ответно заползаю рукой – в его шорты, нащупываю член – и тоже жму изо всех сил. Мы выдыхаем судорожно вместе. Его пальцы уже в моей промежности – я не ношу нижнее белье летом никогда. Моей руке приходится потрудиться, чтобы пробраться к его телу через тесные трусы.
- Сучка! – рычит Лиам мне в ухо. Он разворачивает меня, заставляя опереться на мощный ствол сосны и слегка наклониться. Уже через секунду его огромный орган уже полностью во мне. Он имеет меня отчаянно, как в последний раз, дико и сильно. И первые мгновения я искренне кайфую. А потом мне начинает надоедать. А он все трахает и трахает меня. Я слабею, подкашиваются ноги, но Лиам рывком возвращает меня в нужную позу и продолжает двигаться. Я почти пересыхаю, появляется неприятное трение и одна громкая мысль в моей голове до самого конца акта: «Блин, ну когда же ты кончишь уже?»
Это длится долго, слишком. Намного дольше, чем нужно мне. Особенно, если оргазмом и не пахнет. Чтобы кончить, мне нужно испытывать больше, чем физиологическое возбуждение. Это было возможно только с одним человеком, и это не Лиам.
Он стряхивает сперму мне на спину и целует в шею.
- Я люблю тебя, - слышу я в который раз. А потом чувствую, как он стирает свое семя с меня влажной салфеткой. Проглатываю дурацкие слезы и разворачиваюсь.
Его темные пальцы гладят мое бледное лицо, глаза смотрят с той лаской, какая появляется в них только после секса.
- Ты восхитительна, - шепчет Лиам и прикладывается к моим губам долгим поцелуем. А в моем сознании всплывает фраза из прошлого: «Это было ве-ли-ко-леп-но, детка!»
Мы возвращаемся, и все – кроме Светы, конечно же, - разве что не улюлюкают нам, а кто-то даже осмеливается дружески обозвать нас «молодоженами».
Следующие полбутылки коньяка уходят в меня с еще большей скоростью, поскольку секс меня прилично отрезвил.
Я не помню вкус съеденного наспех шашлыка, не помню разговоров, хоть и вижу уже себя в центре круга друзей Лиама. Я вежливо отшучиваюсь в диалогах о моей несостоявшейся карьере врача, я улыбаюсь мужчинам на их комплименты, обсуждаю вопросы маникюра-педикюра с женщинами, когда мужчины заняты своими делами. С сожалением отмечаю, что алкоголь кончился.
- Может, водочки? – предлагает реаниматолог Сема.
- Тебе так охота сегодня поработать? – шутит Лиам. И я удивленно смотрю на него – этому человеку чувство юмора не присуще, насколько мне известно. А может, я просто плохо знаю его?
- Нам пора, - после пламенного прощания он ведет меня обратно к машине. Я уже мало что соображаю. Где-то на середине пути повторяется секс – ничем не отличимый от предыдущего. За исключением того, что силы покидают меня вместе с сознанием, и финиширует Лиам уже с бесчувственным телом. На руках он приносит меня к джипу.
- Ты все-таки перепила, - говорит. Кладет меня на заднее сидение. – Поспи.
Я отключаюсь.
Даже сквозь свой пьяный сон я чувствую, как он набирает скорость. Я слышу, как свистит ветер, как гудят другие машины, движущиеся по трассе. Вскакиваю и кричу:
- Меня сейчас вырвет. Останови!
Лиам резко тормозит, и я выбегаю на обочину, схватив зачем-то сумку. Прячусь в высокой траве, и меня выворачивает наизнанку. Вокруг тьма кромешная. Мне страшно, жалко себя, и болит желудок. Уже добрых пятнадцать лет я живу с гастритом. Когда последний шашлык покидает меня, приходит черед желчи. Я лезу в сумочку за салфетками и достаю телефон. Судорожно набираю номер, не забитый в его память, зато засевший в моей. Человек на другом конце города, а может, света, но точно – на другом конце моей жизни – отвечает:
- Алло.
- Привет, - хриплю в трубку.
- Кто это?
- Не узнаешь? – первый удар под дых.
- Вэл, ты? – он называл меня только Валерией и так.
- Да.
- Зачем звонишь?
- Хотела узнать, уехал ты или нет… - и в этот момент это действительно кажется самым важным.
- Ну, узнала. Никуда я не уехал. Что дальше? – его голос холоден.
- Как дела? – я столько хотела бы ему сказать, но…
- У меня все отлично, - говорит он и молчит.
- Про мои не спросишь? – мой вопрос сильно горчит.
- Мне не интересно.
Повисает тяжелая густая тишина.
- Пока, - говорю.
- Пока, - прощается он и обрывает связь.
Я плачу. Нет, я не просто плачу, я рыдаю – в голос, волчьим воем – обреченным и страшным. Падаю в траву и реву. Ко мне бежит Лиам.
- Лера, дарлинг, что с тобой?
А я все плачу и ничего не могу ему сказать. Он снова подхватывает меня на руки, обнимает, прижимает к себе. Шепчет:
- Успокойся, все будет хорошо, детка… – и от этого ласкового слова я ударяюсь в рев пуще прежнего.
Он сует мне в рот сигарету, прикуривает, но я не в силах сжать губы – и она выпадает. Лиам дает мне новую. Я затягиваюсь, и постепенно мои рыдания идут на спад. Лиам не разжимает объятий, пытаясь унять бьющую меня крупную дрожь – и это срабатывает. Тихо-тихо я успокаиваюсь.
- Посмотри на меня, - просит он.
Я не могу. Мне больно и стыдно.
- Иди в машину, я сейчас приду, - прошу его.
- Ты уверена?
- Да.
Он отпускает меня, несколько секунд молча смотрит и уходит. Я докуриваю, все еще сжимая в руках телефон. Выбрасываю сигарету – и снова набираю номер.
- Что еще?
- Я бы хотела сказать, что у меня все отлично. Но по факту, я вздохну свободно только тогда, когда ты свалишь отсюда! – выкрикиваю я и выключаю трубку.
Я возвращаюсь к машине и забираюсь вперед, к Лиаму. Он молча трогается с места – не как обычно, мягко. Не смотрит на меня, только спрашивает:
- Жива?
Я тоже не могу поднять на него глаза.
- Да.
Мы едем молча. Черт, лучше бы он ругался! Но он просто ведет машину, и взгляд его останавливается где угодно, только не на мне. Тормозит возле моего дома.
- Прощай, Лер, - говорит Лиам. Я делаю несколько глубоких вдохов, киваю и вылезаю из джипа. Он уносится в темноту ночи.
Я засыпаю с мыслью о том, что совершила непоправимую ошибку. Но мне надо изгнать свое прошлое из доступного для меня радиуса. Мне нужно, чтобы тот человек из телефона уехал! Я засыпаю, веря в то, что не будет у меня жизни, пока нас не разделят сотни километров…
И просыпаюсь с четким пониманием, что это бред. Что это я вяжу тонкие нити к нему через пространство. Что эти нити легко порвать.
И другие тоже.
Хватаю мобильник, шепча: «Дура… Вот дура… Лера, какая же ты дура!»
Он берет трубку, и я, сбиваясь, бормочу:
- Прости меня, пожалуйста, глупую… Прости… Прости… Я больше не буду пить.. Лиам, ты нужен мне. Не бросай меня, дарлинг…