Пополнение
Всегда интересно появление в отделе новых лиц. Когда-то на неделе в теоротдел пришёл новый сотрудник, инженер Коля Решето, также рекомендованный шефу сверху. День его появления в отделе был ничем не примечательным: шла подготовка к всевоюзной конференции по новым веществам и материалам, активно готовились к отсылке в оргкомитет тезисы докладов активными сотрудниками отдела, то есть шефом, Василием и Сашой. Шеф попытался было «напрячь» ещё двух своих подчинённых, которые почти пять лет уже «сотрутничали» в теоротделе, заметно выделяясь в коридорах, столовой, и старались быть незаметными в комнате отдела, на семинарах сидели, как мышки, в обсуждениях не участвовали, изображая на лицах разные степени задумчивости, от лёгкой рассеянности, до углублённо-мучительно вызревающей новой теории уклонения от всех внешних воздействий. Зато как они хорошо пололи кормовую свеклу в подшефном совходе в Казачьей Лопани аккурат на границе Расеи-матушки с ненькою Україною! Всё подчистую срезали на грядках подшефного совхоза, из озорства и нерастраченности сил молодых проходили минитракторами по полю. Если, конечно, не успевали заранее обложиться справками, освобождающими их от этих поездок. Правда, справки не всегда срабатывали, ведь руки молодых были нужны для прополки и уборки урожая. С каких-то пор совхозы стали убыточными, а колхозы и раньше. Инженеры и научные сотрудники помогали выбраться из трясины «красных чисел» убыточности руководителям этих хозяйств. Начальники же городских предприятий и организаций, зная о скрытой безработице у себя в хозяйствах, старались посылать свой «балласт», таких недогруженных работой подчинённых, от которых было мало проку на рабочем месте, а в НИИ – в лаборатории, возле установки. Но… на местах «выкручивали», «вывинчивали» так, что ездили всё одни и те же трудолюбивые да безотказные, а лодыри «линяли» и в этом случае от шефской помощи, отговариваясь партийными, профсоюзными, общественными делами, спортивными мероприятиями. Правда, в отделе теоретиков, что был под началом Романа Филипповича, был отличный «погонщик» для таких «кротких» овечек – заместитель руководителя лаборатории Дима. Настоящий Куинбус Флестрин, человек-гора, который даже ленивых ставил в строй. А как-то в начале сельхозпомощи поехал на уборку урожая и шеф теоретиков Роман Филиппович. Официальным старшим всей лаборатории физиков был Дима, и ему хорошо досталось от шефа теоретиков. На уборке помидоров шеф теоретиков добивался справедливости и точности в снабжении сотрудников лаборатории пустыми ящиками, и своевременного вывоза уже заполненной тары, а также требовал от собирающих соблюдать и качественные показатели, что вызывало мрачное веселье, и скрытые насмешки помощников из города. Уже тогда седые, задорно вьющиеся кудри профессора и доктора Романа Филипповича, выбивающиеся из-под неизменного коричневого с краснинкой берета, были далеко видны на поле, а его чёткий громкий голос подавлял все шумы. Да, тогда в конце семидесятых годов прошлого столетия было времечко! Один запасливый сотрудник теоретиков остался на поле после окончания работ, но не для того, чтобы устранить огрехи и недочёты своей работы, нет! Он пошёл на соседнее поле, откуда только что, прямо на глазах помощников, был убран урожай чеснока, и собрал там за час с небольшим полный портфель оставленных глубоко в земле чесночных зубков, да и головок тоже. А другой, его приятель-«старатель» трудился на огуречном, тоже убранном поле, и не с пустыми руками ушёл на электричку. А с полными сумками некондиционных огурцов. Зато вкусных и бесплатных. И это бодрило и ядрило их души, и горячие сердца, которые не мирились с таким расточительством. Сельчане смотрели на эдакое «старательство» вначале снисходительно, но вскоре смекнули, что к чему, и стали посылать городских помощников впредь убирать только кормовую свеклу. И что же? Нашёлся старатель, набивший портфель четырьмя огромными корнеплодами для дома, для семьи. То-то его детки порадовались, вкусив для разнообразия печёной в духовке кормовой свеклы! Правда, отпробовав, малолетние детишки больше есть свеклу не захотели, и остатки доел (не пропадать же добру!) старатель сам. И уж будьте уверены, больше он не «старался», одного раза оказалось достаточно.
А мы вернёмся к нашим баранам, точнее, овечкам, во славу науки работавшим в отделе теоретической физики в оставшееся от прополки и уборки урожая время. Но и в городе добрые дяди из райкома партии не забывали о дармовой рабочей силе. Как-то раз в мае для украшения улицы 23 Августа (дата окончательного освобождения Харькова в 1943 году от оккупантов в Отечественной войне) потребовалось на всех газонах, поросших молодой зелёной травкой, срезать головки всем одуванчикам, которые «портили» внешний вид своими солнечно-жёлтыми цветами. Этим высокополезным делом пришлось заниматься почти всем сотрудникам Прикладного Института, Но шеф теоретиков остался сидеть на своём рабочем месте, так как Дима не хотел иметь под боком конкурента, ведь он был старшим группы, и хотел им оставаться. Молодые сотрудники ходили по газону, наклонялись, как журавли, срывали проштрафившиеся цветочки и сносили их в мусорные ящики. Новшество внесла старейшая сотрудница Зина Борисовна, которая вышла на газоны с большим прозрачным ПХВ-пакетом и ножницами. Присаживаясь на корточки, она срезала ножницами цветы одуванов, которые падали прямо в пакет. При этом она ворчала и бурчала, и вела подрывную деятельность против распоряжения райкома партии. Грех не вспомнить в этой связи о многочисленных субботниках, на которых вычищался двор Прикладного Института, помещения сдаваемых в эксплуатацию детских садов района, больниц и школ.
Но деньги в НИИ платили всё же за решённые научные проблемы, внедрённые новшества, свежие исследования в химико-физическом материаловеденияи. И новый сотрудник Коля должен был по мысли шефа заполнить брешь в исследованиях выращивания материалов из растворов, так как в соответствующей лаборатории давненько уже царила неразбериха, сменялись начальники, но каждый новый был хуже предыдущего, их не подпирала молодёжь, так как возможностей для научного роста у неё не было, на командные посты была длинная очередь из партийных функционерчиков, которую было не переждать. Тема была не новая, но возможности для улучшения технологий всегда существуют, были бы творческие исполнители. Так вот Коля и принялся за работу, не став много говорить и раскачиваться. Создал модели процессов, начал кое-какие расчёты, получил первые скромные результаты уже в первые недели работы. И стал дальше углубляться, ввинчиваться в проблему. Семинар с его докладом в теоротделе состоялся уже в первые месяцы деятельности Коли, и познакомил сотрудников отдела с новым методом.
И ещё одно пополнение пришло со стороны директора Коваленко, вступившего на этот пост в годы укрупнения НИИ, превращения их в научно-производственные объединения, НПО. Один молодой самовыдвиженец, студент ХПИ по имени Владимир Петров на комсмольской конференции, где присутствовал директор Коваленко, подошёл к нему и предложил написать историю комсомольской организации Прикладного Института. Директору идея понравилась, он пообещал устроить студента на работу к себе в институт, а вскоре студент получил диплом физика-рентгенщика, и напомнил о себе Коваленко. Тот поскрёб в голове, пообещал с бывшим студентом связаться, взял на всякий случай его домашний телефон, и позвонил в свой отдел кадров. И местечко для него тут же сыскалось. Директор пригласил к себе Романа Филипповича, и объявил ему свой «государев» указ: принимай, дескать, молодого специалиста.
-А он хоть физик-теоретик?,-
проблеял робко Роман Филиппович, на что директор мягко объяснил своему «карманному» профессору, что сидеть-то Петров будет у него в отделе, а вот работать будет на него, директора.
-Ты, Роман Филиппович, его легонько загружай работой, чтобы у него полдня свободного оставалось, и чтоб он непременно всегда на рабочем месте наличествовал, ко мне в любой момент придти мог. Всё, свободен,-
и директор показал своему посетителю на дверь. Вот так и появился красивый юноша спортивного вида Владимир Петров в отделе теоретиков. О своём обещании, писать историю комсомольцев Прикладного Института он тут же и позабыл, так как на него сразу навалилась куча дел: играть в шахматы в рабочее время со своим ближним соседом, инженером Толиком. Петров в первый же день принёс с собой миниатюрную доску с фигурками на колышках, и совратил этой старинной игрой Толика, который изнывал на работе от изобилия свободного времени. Тогда, в докомпьютерные времена, эта игра, да ещё пожалуй, морской бой скрашивал долгие часы ожидания аванса и зарплаты для этих «сотрутников». Девушки же, которым нечем было заняться в рабочее время, часто выходили покурить в туалетную комнату, поговорить о детках, о маленькой зарплате, о новинках моды. А на рабочем месте, где всё же приходилось немало сидеть, они развлекались, кто во что горазд. Лена маленькая рисовала карикатуры на шефа и его двух «оруженосцев», Васю Фердыщенко и Сашу Лихваренко, а Лена большая сочиняла стишки, эпиграмы на этих же сотрудников, и опять же на шефа.
У Петрова было хобби: он любил книги. Ну, конечно он любил и читать эти книги, но в основном к чтению его любовь отношения не имела. Он любил книгами обладать, брать их, скажем, в библиотеке, и не отдавать. Или снимать их с книжной полки в магазине, а потом забывать ставить на место. Но поскольку девать их куда-то всё же было надо, он старался незаметно спрятать книгу под пиджаком, не желая оторвать книгу от себя. И потом оставалось только незаметно выйти из магазина, и он погружался в нирвану, ведь книга осталась с ним. Как-то возвращаясь из подшефного совхоза, он посетил небольшой книжный киоск на железнодорожной станции Казачья Лопань, но его там явно не поняли, когда он пытался спрятать книгу под рубашку (было жарко, пиджак он оставил дома), продавщица стала бороться, как львица, за свою книгу, сотрудники его же лаборатории едва догнали Петрова, и книгу возвратили в киоск. Очень страстно любил он книги, но при нём никогда не было на них денег. Вот и приходилось иногда делать стайерские забеги от продавцов. Но он хорошо и много тренировался в беге, в восточных боевых единоборствах, предпочитая нунчаки. Удовольствие было наблюдать, как он вращал одной кистью эти две короткие дубинки, соединённые между собой цепью. Видно, любовь к книгам толкала его на умение защищать то, что уже было спрятано под пиджаком, или рубашкой, в случае если догонят. Интересный был парень, жаль, что пробыл он у теоретиков, да и в Прикладном Институте недолго. Видимо, директор всё же вспомнил, для чего он его взял на работу, а Володя уже и думать об этом забыл. Да и как вспомнить, если он частенько на работе ночевал вместе с Толиком, продолжая шахматные баталии, и утром их обоих спугивала уборщица тётя Дуся, которая звякала ключом в замке, запертом изнутри, и уже подумывала бить тревогу, когда на пороге возникал Толик с взлохмаченными от неспанья чёрными волосами со слипшимися прядями, и впускал её внутрь. Она недовольно гремела ведром, открывала окна для проветривания от застоявшегося сигаретного дыма, и выметала из комнаты сор вместе с двумя бледными тенями-сотрудниками.
-И чего вам, иродам, не спится?- бурчала она им вслед, когда они, согнувшись от долгого терпения, бежали в туалет облегчить душу.
И начинался новый рабочий день...
17 августа 2010 г.