Павлу Бельскому
Для того, чтобы создать что-то по-настоящему прекрасное, я готов нарушить любое правило.
Людвиг Ван Бетховен.
Зальцбург.Бронзовый от сентябрьского загара лист застрял в ажурной решетке окна. Сгущались прохладные сумерки. А за окном в камине плясали желтые языки пламени.
Музыкант пошевелил весело потрескивающие поленья и присел к роялю.
Взяв аккорды Бетховенской сонаты, он привычно задумался, уносясь мыслями куда-то очень глубоко.
- Поговорим?- музыкант протянул Бетховену грифельную доску.
-Поговорим... - композитор откинул фалды фрака и стал быстро стучать грифелем .-Я давно хочу спросить тебя…
-Да...- музыкант слегка расслабил спину, наслаждаясь чистым звучанием рояля.
- Почему ты, много лет живя в родном городе Моцарта, ежедневно проходя мимо его памятника по дороге на службу в театр , приглашаешь к разговору меня?
-Моцарт,- улыбнулся музыкант.Моцарт - солнечный человек и композитор, мечтавший одарить людей музыкой- радостью. Под его ночные серенады легко засыпать и просыпаться. А хорошо думается с тобой.
-А Реквием?
-Да, реквием гениальнейшее произведение. Но уходить в себя, слушая последнее шествие руки Моцарта по клавиру тяжело. Тяжело каждый раз умирать и воскрешать вместе с гением. А с твоей симфонией я живу.
Во время адажио я – мальчик, и еще жива мама. Я бегу по ромашковому полю, а она уже открыла руки для объятья.Менуэт …Я вырос и забочусь о своих детях как та кукушка .
-Была бы возле тебя женщина, как возле Моцарта до последнего его дня, не был бы ты- кукушкой, - жестко осадил Бетховен музыканта.
-Неизвестно, приложила ли Констанция свою руку к его смертному часу?Впрочем, любой гений уходит, когда ему уже нечего сказать миру…
-Я пережил Моцарта почти на двадцать лет, но в мой последний путь не шла рядом верная спутница, все мои посвящения- только влюбленности: Жозефина, Антония, Беттина… а серьезного чувства не было,- склонил голову Бетховен.
-Твоя музыка-посредница между жизнью ума и жизнью чувств ,- музыкант снял руки с клавиш и с нежностью посмотрел на собеседника. Ум- вот вершина твоей музыки…
Бетховен резко поднялся , отложил грифельную доску и шаркнул ногой в поклоне:
- Мне пора…
-Жаль. Я буду ждать.
На будущий вечер музыкант привычно заиграл «К Элизе», с упоением слушая вечный бетховенский шедевр . Собеседник опаздывал . И музыкант уже стал волноваться…Мгновение, и о рояль слегка облокотилась тонкая фигура в чем-то туманно голубом.
- Кто Вы?
-Собеседница.
-Вы от Бетховена?
-Нет. Я сама по себе. Впрочем, я могу уйти.
-Нет…Останьтесь. Прошу Вас... -музыкант внимательно вглядывался в это призрачное видение. И ему становилось все легче и спокойнее . Призрак медленно вырисовывался очертаниями хорошо сложенной женщины с большими серыми глазами.
И что-то неизведанное живым источником забило в груди музыканта.
-Вы - Элиза! Вы- моя Элиза…-шептал плачущий музыкант, и звуки рояля полнили гостиную звоном хрусталя.
октябрь 2009 года