---Золотой жар десятого года---
Кидекша.
Церковь Бориса и Глеба созерцала очередной век светлыми глазами воздушных ликов. Древность фресок на белокаменных стенах помнила вероломное убийство братьев. Под сводом ниши пробежал холодок в горле и на миг вернул двенадцатый век. Меня в длинной рубахе жестокие кочевники за косу привязали к коню и… Стоп. Я - крестьянка с детьми, уцепившимися за подол, увидела взмах меча в руке всадника... Стоп. Я, посеребрённая сединами, проводила на битву сыновей. Богатыри защищали Русь: землю, матерей, жён, детей, стариков. Это помнила средневековая ограда с миниатюрными бойницами...
Боголюбово.
В день памяти святого Андрея Боголюбского проходила монастырская служба. Строгость древних строений сочеталась с аккуратностью двора и ухоженными огородами. Мелькали чёрные монахини, готовился крестный ход. Современники поверили в подлинность видения Андрея Юрьевича, жизнь и гибель которого овеяла печаль. Древние киллеры жестоко добили раненого. Князь Андрей провозгласил праздник Покрова и оставил потомкам небесное совершенство Церкви Покрова на Нерли. Утренней звездой вошла в сердца белокрылая симфония свечи архитектурного чуда. Полуторакилометровую тропу можно было проехать на повозках с ряжеными лошадками, но, примяв скошенную траву босыми ступнями, я внимала вздохам земли, впитавшей давнюю славянскую кровь. Беспощадные июльские лучи выжигали землю. С прогрето бурлившими мыслями пеший путь не казался долгим. Заводь играла небесным серебром. Прохлада живительной воды унесла солнечные попытки вселить в меня усталость.
Владимир.
Я познавала города ногами и глазами, вбирала в себя их воздух, прикасалась к стенам, собирала пыль улиц босоножками. К вечеру огненный денёк умерил пылкость и дал возможность совершить пешую прогулку по городу. Улицы плавно переходили одна в другую, а я следовала за ними. Восхитило актуальное в этом году название улицы – «Студёная гора». Душа плыла на облаке средневековья.
Храм Георгия Победоносца обняли лучи засыпавшего солнца. Последние блёстки не спешили покидать и бело-золотой Успенский храм. Мои ладони потянулись к круглым стенам Золотых Ворот, и их пространство наполнилось княжеской дружиной. В толпе невидимого народа я прошла сквозь ширину проёма. Из семи древних ворот разрушительные лапы войн оставили только Золотые… На возвышении иконописец Андрей Рублёв был занят священной работой. Мои видения шумно стёрли вечерние автомобили.
***
Менялись утренние слайды за окнами замкнутого пространства автобуса: микрорайоны на месте сёл Доброе и Красное, образованная в городской черте с 30-х годов промзона, химический завод, театральная площадь. Промелькнул Владимирский централ, к котором томились в прошлом веке Зоя Фёдорова и Лидия Русланова, отбывали сроки такие секретные номерные узники, как Василий Сталин.
...Экспозиция «Минувших дней очарованье» сохранила уютную романтику дворянских комнат. Всплывали в облаке очарования садовая беседка, гостиная, столовая, кабинет. Манекены дополняли впечатление реальности. Стройные красавицы отражались в глубине зеркал. Дама в широкополой шляпе была украшением уголка, как карточный столик и зеркальный шкаф. Струились нежность романсов и цветочный аромат.
В среде высокой культуры девятнадцатого века появился мой двойник и сообщил: «Приглашённые на званый обед прислали ответы. Соблюдены правила сервировки и подачи блюд. Хозяева проследят за ходом беседы». Силой моего воображения подъехали кареты с нарядными гостями. Струилась музыка струнного квинтета. Девушек украсили белые платья, а дам - изящный язык вееров. Им был знаком порядок смены танцев на балу - нельзя три раза подряд танцевать с одним кавалером.
...Сидение «тет-а-тет» соединило в себе два кресла и столик-перегородку. Хозяйка в утренней накидке и обвитыми лентой локонами убеждала осанкой, что к обеду приведёт себя в порядок. Дворяне Храповицкие создали комфортный уют для себя и добрый мир для крестьян. Отбыв во Францию, семья оставила в России все сбережения. Сгорела богатая усадьба, разрушенная после 1917-го года. Площадь бывшей роскоши застроили современные толстосумы.
...Объёмные изображения на внешних стенах Дмитриевского собора прочитывались миниатюрами, оставив в закромах памяти разборки детей Юрия Долгорукого, княжеские усобицы, набеги злыдней с востока и запада, переход столицы из Владимира в Москву. Молитвенное многоголосие возносилось под купол, растекалось по сводам и растворялось в дыхании древних фресок.
Раскалённые стрелы солнца вернули меня в горячую реальность. Объявление на северных воротах напоминало: «Дорогие молодожёны! Желаю счастья, но предупреждаю, что барабанить в двери храма – плохая примета! Князь Всеволод». В сжатый жарким воздухом день молодожёнов в собор не пропустили.
Суздаль.
В городе с хрустальным названием кружила птицами славянская история. Колокольный звон Спасо-Евфимиевого монастыря улетал за ними в жаркое небо, обласканное контурными волнами куполов. Указатели сообщали информацию о строениях – тюрьма, звонница, больница, каменный крест, могила Дмитрия Пожарского.
В Крестовой палате Суздальского Кремля блестели изразцами две голландские печи. В просторном зале расположились длинный стол и кресла; стены заняли картины. Гишпанская Богородица спасала нищего, подав ему свой серебряный башмачок.
В городке-музее деревянного зодчества сохранился быт 17-18-го веков. Смотрительницы в сарафанах дополняли крестьянскую гармонию. Избы, церкви, ветряки и колёсный колодец создали колорит «Женитьбы Бальзаминова». Полосатый кот вальяжно разлёгся на траве.
В праздник Огурца покорил небо воздушный шар-огурец с сюрпризом. Торговые ряды искрили народным творчеством. Знатоки утверждали, что после приёма медовухи «голова ясная, а ноги ватные». Беспредельный жар лета не помешал катанию в каретах с наряженными лошадками.
2010 г.