Утренний мороз жёстко, но приятно покалывал уши. В последние годы природа стала редко баловать минчан двадцатиградусными холодами. Даже мне, далеко не любителю зимы, эта погода доставляет радость, радость от предвкушения наступающего Нового года, Рождества, отмечаемого в Белоруссии дважды: по католическому и по православному календарю. Вот и сегодня я с большим удовольствием ступаю ногами на хрустящий снег, устланный по тропинке, ведущей от метро к моей работе. В фойе отбиваю от обуви налипший снег и с удивлением озираю незнакомую девушку, стоящую босиком, в одних носочках. Лёгкая одежонка вряд ли могла служить ей защитой от уличных морозов. Кто такая? Как оказалась здесь в столь ранний час? Её взгляд, несколько безумный, блуждал, не различая проходящих мимо неё людей. Нелепость сцены свидетельствовала, что произошло какое-то происшествие. Не дожидаясь моего вопроса, охранник сообщил:
- Сегодня утром её нашли первые работники, пришедшие на работу. Она сидела на снегу, прислонившись к стене здания. Это было в шесть часов. Сердобольные люди взяли её под руки и завели в фойе предприятия. Я немедленно вызвал карету Скорой помощи. Врач, осмотрев девушку, сказал, что это не их клиент. Обморожений нет, гематом, синяков, ссадин тоже. Она просто безбожно пьяна. Здесь может разобраться только милиция. Я её, кстати, уже вызвал.
Ну, не дело же держать бедную девчонку на виду плотоядных взглядов мужиков и презрительных взглядов женщин.
- Заводи её ко мне в кабинет, - сказал я охраннику.
Нетвёрдым шагом, поддерживаемая сильными руками охранника, девушка зашла в помещение. Я всегда любил тепло. Горячие батареи, да и вся моя круглосуточно работающая аппаратура видеонаблюдения гарантировали, как минимум температуру в градусов 30. Девушка прямо рухнула в предложенное кресло. И уже не от того, что была под воздействием алкоголя, а от упадка сил. Судя по всему, хмель практически сошёл на нет под воздействием ночного мороза. Я внимательно осмотрел девушку.
Она до боли напомнила мне бедную дикую птицу с переломленным крылом. Беспомощный и виноватый взгляд. Плохо гнущиеся пальчики нервно комкали белую, вязаную шапочку. Нетрудно было понять, что в такой ситуации девочка оказалась впервые в своей жизни. Ей было стыдно, неуютно, а мне ещё стыднее, что присутствую рядом в этой неловкой сцене.
- Как зовут тебя, милая?
- Хелен.
- Ты, что, нерусская?
- Я шведка. То есть гражданка Швеции.
- Вот те раз! А как оказалась здесь, в Белоруссии, на улице, да в такой жуткий мороз?
Ломаный акцент невозможно так естественно изобразить лишь из желания остаться инкогнито. С нескрываемым удовольствием, приняв предложение чашки горячего кофе, девушка поведала свою историю.
Она действительно родилась в Швеции, в Стокгольме. Отец - белорус, мать шведка. В Минск приехала вместе со шведской делегацией на какой-то симпозиум, посвящённый судебному праву в детской психиатрии. Работала переводчиком. Накануне состоялся банкет. У нас в стране подобные мероприятия организовывают, пожалуй, лучше, чем сам симпозиум. Ну, и, как говорится в "Кавказской пленнице", не рассчитала своих сил.... Для меня было дико то обстоятельство, что её вообще потеряли в процессе всеобщего гулянья. Может, у шведов так принято, что каждый отвечает за себя? Наши тоже хороши! Могли бы, как принято, посчитаться перед первым тостом за белорусско-шведскую дружбу.
А девушка уже оживилась, стала рассказывать о том, что где-то в белорусской глубинке живёт её бабушка, которую она видела в последний раз лет десять назад. А вчера на банкете познакомилась с приятным молодым человеком.
- Ну, и где же он, твой молодой человек? Почему бросил тебя?
- Я и сама не знаю. Вышла на крыльцо ресторана подышать воздухом, а дальше ничего не помню. Наверное, он меня ищет.
- А босиком-то почему?
- А я уже в вашем вестибюле сняла туфли и надела вторые носки. Очень холодно было.
- Хорошо. А туфли где?
- У меня в сумочке.
Я достал её туфли. Ну, точно, как в "Золушке", туфли были явно не по сезону. В таких только что в ресторане сидеть.
И тут в кабинет вваливается тучный милиционер, своей комплекцией заполняя всё оставшееся пространство моего скромного помещения. Сел за стол, достал из планшета бумагу и принялся составлять протокол. Фамилия, имя, отчество...
- Ну, как же ты, Николаевна, потерялась? А ведь тебя всю ночь ищут. Бог знает, что уже думали.
Девушка виновато молчала. Банная теплота и обжигающий кофе вернули Золушке первозданную свежесть и красоту. Милиционер продолжил, уже говоря для меня:
- Уже вчера вечером поступил запрос из шведского посольства на её поиски. Всю ночь на ногах. Руководство наше даже премию объявило за её находку. Так, что с меня магарыч. Хорошо сработали твои ребята!
Да уж.... Знал бы ты, сколько людей приняло участие в её спасении...
Уже уходя с милиционером, девушка улучила мгновение и поцеловала меня. Что за день такой? Расплылся в улыбке. Как Чип. Или Дейл...
Почему рождественская история? Потому, что сказкой кажется. Что потерялась. Что нашлась. Что не замёрзла. Что в преддверии католического Рождества.
В Новый год обязательно подниму рюмку за тех людей, которые не прошли мимо, которые протянули руку, которые остаются людьми несмотря ни на что...