Сигнал раздался снова - резкий, нетерпеливый. Я глянула вниз: вот оно, рогатое чудовище, стоит под окном. Рядом тёмный силуэт и огонёк сигареты. Дочь выбежала из кухни, на ходу дожёвывая бутерброд, обняла, на мгновение прижалась щекой:
- Пока, мам, буду сегодня.
Это значит, до двенадцати - наш уговор ещё со школы. По привычке кричу вдогонку:
- Шлем не забудь!
- Ладно!
Хлопнула дверь. Смотрю, как она летит к своему гонщику - тоненькая, хрупкая, как юный эльф из детских сказок. Если, конечно, бывают эльфы в косухах и берцах. Огонёк сигареты описывает дугу. Парень делает шаг навстречу, подхватывает её на руки, кружит. Рёв мотора, взмах руки над головой - это уже для меня. Мотоцикл, поблёскивая хромом, выруливает на дорогу, впереди бежит световая дорожка. Ветер бьёт в лицо, треплет волосы за спиной. Господи, какой там шлем!
Моей девочке всего восемнадцать. Уже восемнадцать! Ровесницы мечтают о принцах, а эта пресекла сразу: не раньше двадцати пяти. Война войной, а брак по расписанию. Зная её характер, мне ещё лет пять-семь у окна дежурить. Умница моя, первокурсница. Не скажу - красавица, но есть в ней что-то, что ребят цепляет. Во мне такого никогда не было. Или было? Не помню.
Цвет - чёрный, металл - белый, камень - гематит, чёрная кровь. И музыка такая же тёмная и тяжёлая. Бас-гитара и байк - её нежность к ревущему зверю. Не испугалась, отстояла свой выбор носить и слушать то, что нравится. Сильная, не прощающая обид, ни разу не плакавшая на людях. Моя дочь, моя жизнь, моя тёмная сторона.
Сама я всегда играла за свет. Ну, почти всегда. Умница, отличница, гордость семьи. Музыкальная школа - фортепиано, дорогая акустика на стене - мой каприз, папин подарок. Осень, зима, весна... Я ждала лета, как все. Душная электричка, пригородные платформы, лес бежит навстречу, манит в прохладную тишину. Бабушкин дом - скрипучий диван, часы-ходики, запах пожелтевших страниц: Купер, Майн Рид, подшивки старых журналов. Сады, палисадники, охапки сирени. Для кого-то деревенька, затерянная в пригородных лесах, для меня - другая планета, моя тёмная территория. Старые джинсы с дырами на коленях, рубаха узлом на животе, и - по траве босиком. За яблоками только через забор: соседские всегда вкуснее! Лёгкий стук в окно, прыжок прямо в подставленные руки: за углом ждёт отцовский мотоцикл. Пруд, заросший кувшинками, нагретые солнцем мостки. Насмешливые рыжие глаза - моё последнее лето... Зачем я рассказала о нём дочери?
Золотая медаль, престижный университет: свет требовал играть по правилам. Единственная уступка Тьме - аэрокосмический, тёмный факультет - оплачена красным дипломом. Замуж - в девятнадцать. Рановато, но не упускать же такую партию! Напрасно сигналил под окном старенький мотоцикл: война войной, а брак по расписанию. Семья, карьера... Дочь! Стремительная, упрямая, спешащая жить. На свет - и то раньше срока. Мультики, ролики, мамина косметика. Не успели оглянуться - уже выпускное платье. Моя взрослая тёмная дочь. Мне понадобилось несколько лет борьбы, чтобы это понять, а заодно и усвоить: тёмная - не значит плохая. И я, всю жизнь игравшая по правилам, отпустила свою девочку, позволив ей быть собой. Прогулы, невыученные уроки - её протест против маминого света. А хороший аттестат и университет - это уже в пику собственной тьме. Темнота - это просто отсутствие света, но если бы не она, кто бы увидел конец тоннеля?
Лето, асфальт плавится от жары. Скорее бы в офисную прохладу! Стою у светофора, мимо неспешно проезжает вереница байкеров. Горячие, тяжело отфыркивающиеся машины - моя тщательно скрываемая слабость, привет из детства, с Тёмной территории. Делаю шаг, стараясь не смотреть в их сторону. Не тут-то было: один из хромированных монстров встаёт на пути. Поднимаю гневный взор. Усы, бородка, рыжая грива из-под банданы, рыжий насмешливый взгляд. И такой знакомый голос:
- Алекса?
Вообще-то, я Александра. Алекса - это совсем из другого лета. Рыжие глаза... Не может быть! Лёха Нелидов!
- Лидер, ты?!
Сколько же мы не виделись? А он всё тот же: кожа, металл, мотоцикл. Ничего себе старенький отцовский! Лёшка рассмеялся:
- Что, не тот? Я давно сменил коня, Алекса. А вот ты не изменилась.
Я? Да, наверное. Нас с дочкой часто принимают за сестёр: один размер носим.
- Я имел в виду, внешне не изменилась, - уточнил Лидер.
- Лёш, ты о чём?
- Вот тут, - он коснулся уголка глаза. - Взгляд. У тебя всё в порядке?
- Конечно! А ты как? Неужели всё катаешься?
Это не интерес - просто вежливость.
- А как же! Вот он, ласковый зверь для души.
Он потрепал по «холке» боевую машину. Совсем как коня в ночном! Я улыбнулась дежурной улыбкой. Окна офиса выходили на улицу, и сейчас меня занимало только одно: видит ли нас кто-нибудь из сотрудников. Впрочем, Лёха всегда понимал меня лучше, чем я сама. Он усмехнулся и вынул из кармана визитку:
- Держи. В любое время, Алекса.
Я не глядя сунула в карман кусочек картона.
Мотор? Не может быть! Я рванула створку окна. Показалось... Вместе с холодным воздухом в комнату вливалась ночь. Темнота стёрла краски, обнажив звуки и запахи. Звёзды стали ближе, заглянули в глаза. Совсем как в то лето, когда я прыгнула из окна в его протянутые руки. Последнее лето... Визитка! Я распахнула шкаф. Где же он, тот льняной костюмчик? Три года прошло, могла и отдать кому-нибудь. Торопливо перебираю плечики. Откуда столько тряпок? Господи, пусть он найдётся... Наконец-то! Шарю по карманам, чувствую, как дрожат пальцы. Вот: «В любое время, Алекса». Это же не визитка! То и дело сбиваясь, набираю номер. Он ответил сразу, будто ждал звонка. Все эти годы?!
- Лидер? - мой голос сразу сел.
- Алекса!
- Ты в седле?
- Странный вопрос.
- Можешь приехать?
- Уже еду.
- Погоди, адрес!
- Я знаю, Алекса. Сигнал не забыла?
Конечно, нет! Хорошо, что у нас с дочкой один размер. Джинсы, её старенькая косуха, берцы, ещё школьные. Пойдёт! Чёрные тени, бездонные глаза, никакой укладки: волосы свободны как ветер. За окном рокот мотора. Сердце падает вниз. Три коротких сигнала! Глубокий вдох, как перед прыжком в воду. Медленный выдох. Спокойно, сегодня я играю на стороне тьмы.