НА ЛЕСНОЙ ПОЛЯНКЕ
Вы никогда не задумывались, почему тает снег? Да, все правильно: потому, что приходит весна. Но все же… Вы никогда не задумывались, ПОЧЕМУ тает снег? Дашутка тоже не задумывалась, пока, однажды, погожим мартовским деньком не заглянула на лесную полянку.
А там, согретые теплыми лучиками солнца, чуть заметно шебуршали берестой весёлые берёзки, тихонько покачивали колючими лапами задумчивые ели, а ветерок, перелетая с одного дерева на другое, ласково гладил спящие почки и шептал им: «Просыпайтесь, детки… Весна пришла».
– А-а-ах!.. – зевнул и слегка осел разбуженный этим шепотом снежный сугроб под самой высокой сосной, – как хорошо вокруг!..
– Хорошо-о!.. – в тон ему ответил брат, всю зиму охранявший тепло корней столетней осины, – Но что делаю здесь я, такой холодный?..
– И я… И я…, – отозвались другие сугробы, большие и маленькие, – как скучно лежать на одном месте и ничего не делать… Даже новые снежинки не торопятся больше украсить наши толстые бока.
– А знаете, чего бы мне сейчас хотелось больше всего? – вздрогнув от сброшенных проказливой белкой шишек, еле слышно прошелестел самый маленький сугробчик, – Я хотел бы побежать – быстро-быстро и чтобы все вокруг слышали меня…
– Ха-ха!.. – проскрипел настом под ногами годовалого лосенка лежебока-снежный пласт. – Ну и фантазер ты, малыш!
– А что? Я бы тоже с удовольствием побежал куда-нибудь… далеко-далеко, – мечтательно поддержал братца сугроб под сосной. – Кроме того, позавчера прилетали три сороки, и послушав их стрекот, я понял, что научиться бегать можно, но для этого нужно… рас… рас… растаять… Да, правильно, они сказали «растаять».
– Как это? Как? Расскажи, – оживились остальные.
– А я не знаю… – огорчился тот. – Сороки испугались кого-то и быстро улетели…
– Что же теперь делать? – всхлипнул сугробчик. – Неужели мы так и останемся тут?..
– Конечно, нет, – раздалось со всех сторон. – Мы обязательно что-нибудь придумаем!
– И я помогу вам, – приветливо засияла солнечными бликами узенькая тропинка. – К тому же, в глубине нашего леса живет мудрая сова... Уж она-то должна знать, чем вам помочь.
– Но как же мы доберемся до нее? Ведь у нас нет ног…– заволновались сугробы.
– Так они вам и не понадобятся. На то я и тропинка, чтобы все разузнать... – и, не задерживаясь ни на минуту, по ней, в сторону темного леса, радостно заскакали солнечные зайчики.
А через некоторое время, когда солнышко почти переместилось на другую сторону полянки, зайчишки вернулись и, спрыгнув с тропинки, затеяли веселые догонялки по стволам и веточкам деревьев.
– Что? Что? – нетерпеливо зашептали большие и маленькие сугробы. – Не молчите, пожалуйста!..
– Ш-ш-ш, проказники!.. – улыбнулась тропинка зайчатам, – Расскажите, что вы узнали.
Самый шустрый солнечный постреленок замер на верхушке огромной пушистой ели, тут же скатился вниз и прозвенел:
– Сова сказала, что нужно дождаться появления белой трясогузки. Она прилетает в наш край в начале апреля. Только ее появление расколдует сугробы, и они рас… р-растают.
– Спасибо вам, зайчатки, – снова улыбнулась тропинка, – а теперь бегите к маме-солнышке. Уже вечереет, и не хотелось бы, чтобы вы заблудились.
– До завтра! – зашептали вслед быстро убегающим малышам сугробы. – Мы будем скучать без ваших веселых игр!
Лес начал погружаться в сумерки, и Даша тоже отправилась домой, думая о том, как бы не пропустить появление белой трясогузки…
ВОЛШЕБНАЯ НОТКА
А март… Он то щедро одаривал солнечными бликами, то протяжно плакал мокрым снегом, то становился морозно сух. И когда наступила очередь апреля, лесная история, конечно же, забылась.
И девочка не вспомнила бы о ней, если бы из теплых коричневых платочков не начали выглядывать любопытные белые пушистики вербы. Они так притягивали и манили, что Дашутка не заметила, как, разглядывая их то на одном кустике, то на другом, оказалась на берегу беззаботно дремлющей подо льдом реки. И тут…
Да-да. И тут она увидела занятную маленькую птичку, которая ловко бегала по сугробам, иногда касаясь их клювиком и, казалось, не замечала никого, кроме этих молчаливых белых стражей.
«Какая интересная! И почему-то белая – даже от сугробов почти не отличить, – удивилась девочка. – И так на трясогузку похожа…»
– Почему похожа? Я и есть трясогузка, только белая, – задорно чирикнула птичка, вдруг оказавшаяся совсем близко – всего на расстоянии вытянутой Дашуткиной руки.
– Значит, ты и вправду, существуешь? – еще больше удивилась девочка. – Но почему я не видела тебя раньше?
– Потому, что я прилетаю только тогда, когда большим и маленьким сугробам надоедает лежать на одном месте и больше всего хочется побежать далеко-далеко…
– И ты знаешь, как им помочь?
– Да, знаю. Это знают многие птицы, но они, – птичка повернула головку в сторону слегка потемневших, будто нахмуренных, сугробов, – почему-то слышат только мой голосок…
– Значит, ты и мне можешь рассказать, как научить сугробы таять? – девочка присела на корточки и прижала ладошку к снежному бугорку на обочине дороги.
Он был такой холодный… Но Дашутке почему-то показалось, что снег под ладошкой еле заметно приподнимается и оседает, будто дышит...
– Ой, что это? – удивилась она.
– Это не снег. Дышит земля. Растения, которые зимовали в ней, их семена и корешки. Так повелось, что они засыпают раньше, чем землю укрывает снег и потому, до самой весны, не могут знать, что так надежно защищает их в зимние холода. А теперь растения просыпаются и, сначала совсем незаметно, но с каждым днем все дружнее возвращают хранившее их тепло. А я… только помогаю снегу и растениям найти то, что у вас, людей, называется общим языком, а у нас, птиц – ноткой, без которой ни одна песенка не может стать настоящей, весенней. – И птичка снова деловито побежала по сугробам, изредка касаясь их клювиком и вопросительно чирикая.
Дашутка благодарно смотрела ей вслед. Теперь девочка точно знала, что это она, белая трясогузка, дарит земле и снегу ту самую, волшебную нотку, от которой просыпается одна и тает другой. От которой холодные снежные лежебоки совсем скоро станут быстрыми звонкими ручейками, и которая непременно поможет исполнить мечту самого маленького сугробчика – бежать далеко-далеко и петь звонкую весеннюю песенку.