На пути следования Спб – Челябинск, солнечный день.
Она не была защищена стеклом окна, и ветер бил порывами прямо по носу. В чёрных канавах ничего не отражалось, а срубленные деревья были окрашены оранжевой краской. Пахло чем-то горелым.
На том же пути, ближе к вечеру.
Золотые и серые купола на вечерне голубом небе. В стенах под этими куполами уже, наверное, отпели вечернюю службу. Длинные бетонные здания с крашеными в зелёный и ярко-синий балконами. А вот и последний грязно-жёлтый домик с угольно-чёрной крышей, и мы опять мчимся, разрезая воздух на два мощных потока.
Недавно подстриженные волосы больновато хлестали по щекам, и собирающееся заходить солнце накладывало на мир вокруг вагона канареечный градиент. Неожиданная вспышка – поле глубокой зелени. Наверное, пшеница.
Неизменным оставалось лишь одно – высокие серые столбы в красной краске на метр от земли. Они мелькали через определённые промежутки времени и являли собой неотъемлемую часть поездной какофонии, как работа барабанщика в рок-композиции.
На следующий день, скоро приедем.
Краешек подушки попал в открытое окно, но это ничуть не беспокоило спящую женщину. Ветер не трепал её коротко стриженые волосы, ведь она лежала против движения локомотива. Весь удар принимала на себя я. Спи, мама.
Старая советская машина с большим кузовом. В таких ещё доярок возили. Неторопливо текущая речка. И два человека. Бортики кузова откинуты, на досках распластаны мокрые джинсы. Девушка старательно трёт их хозяйственным мылом, а парень с улыбкой наблюдает за движениями любимой.
Село. На озере.
Опять брызги в глаза попали… Ай! Ну вот, не успела только капли стереть, а галящий уже смотрит на меня взглядом хищника… Ахахах, а он такой забавный, раньше не заметила! Ой-ёй, удирать пора… Эх, не успела, всё же этот высокий казах меня быстрее в воде.
- Галишь.
- Ну ладно, - с улыбкой ответила.
- Тебя как зовут-то?
- Света…
- Кайрат, очень приятно, - и он улыбнулся в ответ.
- Да и мне тоже, - уже поплыла башить Стаса.
Слишком уж казахи приятные. Ну и забашил, теперь синяк на бедре будет. Дурак.
А когда из воды выползла, чуть к земле не прижалась, как ящерка. Всё же в воде легче!
Днём раньше. На другом озере.
И есть ли где долы красивше наших ширных? И есть ли чувство тягостнее исполняющейся мечты? Есть ли более приятный ветер, чем тот, что бьёт по бокам, но щадит лицо, лишь потому, что ты сидишь за спиной и опять лишь одного человека?
Когда бы не ехали – а солнце всё равно впереди! И вечером, и днём. Никак не обгоним. Да и куда там, с четырьмя-то пассажирами – трое людей и один палас! Программа "Оббери свой куст смородины, покрась свой угол веранды, отмой свой кусок паласа" выполнена. И всё-таки наши поля не синие вдали, а… лесовые, рощевые, древовые.
День отъезда.
Всё было настолько хорошо, что могло бы считаться идеальным, но ведь такого не существует. Ну, идеального. Так что вкрался и в это туманное вдали утро изъян… Вспаханные поля и не взошедшие посевы. Разбросанные всюду лоскуты леса, великого русского леса… Но листья на берёзах жёлтые и чуть ли не полностью обглоданы чёрт знает кем… Прохладный ветерок, но неожиданно ударивший по всему существу запах… гари. Горели леса вокруг озера Колесниково. Горела наша область. Изворачивалась, как ласка, наша Россия в объятиях огня.
The End.