Мироходы, часть 2, глава 37. Новый мир. Плен

               


      Сбросив оцепенение от необычных ощущений телепортации, они сошли на щебенистый грунт лысого холма. Освещенные на все четыре стороны предзакатным солнцем, темнели заросли угрюмой тайги. Стояла абсолютная тишина.
      - С приездом, господа Мироходы!- нарушил молчание Федор.
      - Только вот, куда «приехали?» - ответил Иван Ефимович. – Надо разобраться: наш ли это мир?
      - Судя по комарам – наш, - заверил Федор, отмахиваясь от полчищ насекомых. – Кусают, гады, как родного. Значит – дома.

      На опушке березняка, у небольшой речушки, разбили лагерь. Занялись рыбной ловлей, починкой одежды и обуви.
      - Еще один такой переход и нам «амба». Будем выглядеть не лучше смердяков, - заметил Федор, разглядывая на свет снятые с себя в клочья изодранные штаны. – Эти даже вороны на гнездо не примут. Пора переходить на гардероб Робинзона Крузо, или скорее Пятницы.- Придумать из чего-нибудь, на радость комарам, набедренную повязку. Ефимыч, Вовка прав. Надо делать охоту за шкурами и переодеваться по известному образцу. А то, если мы уже дома, за кого нас примут?
      Софья покопалась в своем мешке и достала трико. – Одевай, Федор. У Николая спецовка армейская, пока держится.

      Иван Ефимович сидел, глубоко задумавшись. Потом вздохнул:
      - Не наш это мир. Сколько верст по тайге прошагали. Уже шестые сутки по этому урману ноги бъем,  но ни одной лесоустроительной просеки не встретили. Самолетов в небе не замечали, да и воздухе чувствуется что-то не то. Похоже, придется путь держать на очередной пункт с координатами. А пока, Федор прав, надо отдохнуть, хорошо поохотиться – добыть шкур и сладить новую одежонку. А ты, Владимир – давай: открывай производство по плетению лаптей.

      На рассвете Иван Ефимович поднялся поправить затухающий костер. Потянулся  к хворосту, заготовленному  с вечера и, обомлел…
      Окружив стоянку, к ним  медленно сходилась вооруженная дубинами и копьями, многочисленная рать. Ефимыч вскочил: - Братцы! Тревога!
      Друзья тесно сплотились, держа на изготовку тесаки и топорик. Софья схватилась за лук. Алена от страха тихонько поскуливала.

      Кольцо воинов сужалось. Это были великолепного телосложения желтокожие люди, в накидках и юбках из коричневой замши. На ногах – плоские сандалии, закрепленные на икрах ремешками в переплет. На поясах - короткие железные мечи. В десятке шагов они остановились. Вперед вышел, похоже, предводитель. На удлиненном лимонно-желтом лице сверкали жестокостью непропорционально крупные, с ярко красными зрачками, глаза. Взгляд гипнотизировал. Он молча разглядывал сплотившихся людей. Легкий ветерок трепал его рыжеватые волосы. Затем, резким голосом, вожак отдал распоряжение.
      - Приказано разоружить нас,- тихо сообщил Василий, уловив смысл сказанного. Трое молодых воинов поспешили исполнять приказ.
      - Сопротивляться нет смысла. Сомнут нас,- тихо произнес Иван Ефимович.- Отдадимся на милость, а там видно будет. – И, отстегнув от пояса топорик, положил на землю.
      Воины забрали тесаки, топорик и Софьин лук со стрелами. Старший подал знак.
      - Пошли, братцы,- тяжело вздохнул Иван Ефимович и махнул рукой.

Через два дня вышли к нагорью и неширокой реке. В прибрежных скалах, идущих вдоль левого берега, как гнезда ласточек, в несколько ярусов, чернели входы в жилые пещеры. На обширной поляне процессию встречала толпа рослых, с красными на выкате глазами, людей. Пленников отвели в просторную пещеру. У входа, на камнях-сидениях, остались четверо вооруженных стражей. Толпа разошлась.

      - Вот так вляпались,- нарушил тягостное молчание Федор.
      - Главное - не паниковать, - ответил Иван Ефимович.- Ничего, надеюсь - взойдет солнышко и у наших ворот. Ты, Василий, не подавай виду, что понимаешь их мысли. Это нам на пользу. Я прикидывал: следующая точка с координатами находится на юге, примерно в двухстах километрах.
      - Если она нас снова занесет к поперечно-полосатым людям, с треугольными фиолетовыми глазами, то – это еще куда ни шло.  А если сразу в пасть к каким-нибудь троглодитам, то это - мне совсем не интересно - заявил Федор.

      Вечерело. На площади было пустынно. Лишь изредка проходили женщины, с тяжело нагруженными корзинами, да на поляне резвилась шустрая детвора. Пленники разместились на подстилках из сухой травы. Молчали. Настроение было подавленным.
      Пещера была довольно вместительной, светлой и чистой. В углах размещались лежанки. Через обширный вход вливались яркие лучи заходящего солнца.
      - Знатная гостиница, - отметил Николай. – Похоже, мы здесь не первые и не последние. Может и до нас здесь содержали пленных? Все может быть.