Грааль Иуды - часть 3

Валерий Иванов 2
ВИКТОР И НОЗДРЯ УГОНЯЮТ ДЖИП

На площадке второго этажа Ксения схватила Виктора за руку.
- Жди здесь.
Сама упорхнула к стеклянной будке, пощебетала с консьержкой и торжествующе
вернулась со связкой ключей.


- Это от машины. Я их специально оставила у Леонидовны, на всякий пожарный.
Вот он и настал, наш пожарный случай. Слушай, обычно у Гуляша в машине сидит водитель, его Славиком зовут. Тот еще громила. Ты его вымани как-нибудь из машины, я сяду, там внутри документы на мое имя, мы на машине и уедем.
- А как я его выманю?


- Подумай сам! Кто тут мужчина, ты или я? Отвлеки как-нибудь, чтобы он за
тобой погнался, тут я в машину и вскочу. Понял?
У подъезда стоял джип с наклеенным на борт постером Ноздри . За тонированным стеклом на водительском месте виднелся парень в кожаной кепочке. Виктор подошел к машине, ударил ногой по колесу. Водитель с ленивым любопытством посмотрел из окна. Виктор ударил снова. Стекло поползло вниз.


- Че надо?
- А где девка?
- Какая-на?
- С портрета.
- Ты че, ее фанат?
- Позови девку!
- Иди отсюда.
- Не хами мне!
- Че, придурок, давно не огребал?
- Пошел на х…р!


- Чо-о?! – водила полез из джипа, Виктор попятился, плюнул ему под ноги.
- Вот же сука! – водитель бросился вдогонку. Беспамятный побежал вдоль Дома
Книги, лавируя среди редких прохожих. Почему я убегаю, подумал он, ведь я его не боюсь. И вдруг шарахнулся в сторону, ему померещилось, что он влетел в пылающий костер - рядом скачками несся призрачный, жарко горящий Ягуар. На фоне черно-белой графики зимы хищник переливался пятнистой шкурой, был текучим и прозрачным, сквозь него виднелась заснеженная мостовая и ноги проходящих мимо людей.


Виктор глубоко вдохнул морозный воздух, наполнился радостной и дикой энергией, взревел ягуаром и обернулся в боевой стойке.


Драки не случилось. Противник бежал обратно к джипу, который как раз в этот момент отъезжал от дома. Водитель почти догнал переваливающийся на тротуарных перепадах джип, но тут машина газанула, окутав фигуру преследователя облаком дыма, и умчалась вдоль проспекта. Водитель остановился, достал из кармана мобильный телефон и, живо жестикулируя, принялся кричать в трубку.

«СТРАШНО ВПАСТЬ В РУКИ БОГА ЖИВАГО»

Игорь Ледовских остался пожить в Святотроицкой обители. Его поселили в свободной келье за небольшие деньги. Днем он без дела слонялся по монастырю, удивляясь выбору молодых монахов, бросивших реальную жизнь ради копания в огороде и глупых молитв несуществующему богу.


Настоятель с утра был в отъезде. Вернулся он только под вечер. Когда Игорь заглянул  в маленькую келью, монах умывался над тазиком из соскового рукомойника. Пушистая борода его была для умывания перехвачена у подбородка резинкой для денег. Это Игоря рассмешило.


- Слушай, Денис, тут такое дело… - с улыбкой начал он.
- Дионисий, - поправил монах, утираясь полотенцем.
В углу перед темной иконой горели свечи, пахло воском. Игорь огляделся, куда бы присесть, но в келье не было даже табурета, в углу сиротливо стояла железная кровать, застеленная тонким шерстяным одеялом.


- Да ладно, какая разница, Денис, Дионис, - Игорь прислонился к притолоке,
переплел на груди сильные руки. – Слушай, я насчет головы. Мне от Иуды башка во как нужна! – Игорь чиркнул себя ногтем большого пальца по горлу. – Помоги, а! Может, откроешь все-таки покои-то Гермионы? Договоримся!


- Покои Гермогена, - поправил монах, выпрастывая из резинки и распушивая жидкую бороденку.
Ледовских-младший хмыкнул.
- Крутые у вас кликухи - Гермоген, Дионис! Послушай, Дионис! Я тебе как
на духу, по-честному. Дед мне за голову Иуды обещал отписать мастерскую в центре столицы. Я с нее тебе доляху выделю, обещаю! Это немалые бабки! Мастерская в Москве, 300 квадратов! Представляешь, сколько это сейчас стоит?! Я ее продам, мне такая большая не нужна, тебе десять процентов, ты бы из монастыря смог уйти, зажить по-человечески!


Настоятель удивленно воззрился на мирянина, так превратно понимающего монашеский затвор.
- Нам ничего такого не надо, - только и сказал он.
- Да ты подумай, не торопись! На такие бабки можно жить припеваючи, на джипе рассекать, звезд всяких трахать! Неужели тебе не хочется иногда, а, Денис?
- Чего?
- Бабца за это самое потискать?
Монах посмотрел на него, как на малое дитя. Это Игоря разозлило.


- Ну, на монастырь свой деньги пустишь, раз на то пошло! – повысил он голос. – Че ты упираешься! Кто тебя проверит? Тебе деньги не нужны? По-вашему, деньги, бабы, вино – грех. А я это заслужил! Я за родину кровь проливал! Вас бы, монахов, ко мне в десятую десантную, вы бы живо очухались от здешнего фимиама! Чем огороды здесь копать, лучше бы хоть раз окоп полного профиля вырыли! Вас бы хоть на сутки с-с-с… в Чечню, вы бы по-другому запели!


В келье повисла грозовая тишина.
Игорь понял, что переборщил.
- Извини, брат, - пробормотал он примирительно, - сорвался. Нервы ни к черту после плена. Помоги человеку! Это же ваш монашеский долг! Открой мне ту дверь! Ну что тебе стоит? А я за эту глиняную, никому не нужную головешку себе счастье смогу купить! Клянусь, если я потеряю мастерскую, я точняк отсюда ноги сделаю на тот свет!


- Уж не о самоубийстве ли вы говорите? – тихо спросил монах.
Игорь гневно раздул ноздри.
- Я к твоему сведению не в монастыре прохлаждался, а в плену у чеченов сидел! Там меня били, как примерно вашего Христа. Только его один раз кнутиком похлестали, а меня каждый день сапогами товарили, несколько месяцев подряд! У меня мясо от костей отставало, я холодец ходячий был.

- Игорь сглотнул, переживая мучительные воспоминания. После долгой паузы заговорил глухо. - Я там, короче, веревку украл, во дворе, бельевую, когда в сортир водили. Обратно в камеру чуть не бежал, так торопился повеситься! Для меня петля тогда была слаще чем вино-бабы-деньги!


Настоятель сочувственно спросил.
- Как же вы спаслись, можно узнать?
- Обменяли меня. При въезде в Грозный так и было написано «Добро пожаловать
в ад!» Так что в аду я уже побывал. Меня веревка чеченская дома ждет, я ее не выбросил… с-с-с…  Игорю очень хотелось сказать «сука» после каждой эмоциональной фразы, но он сдерживался, так как находился в монастыре.


Монах покачал головой.
- Самоубийство - смертный грех.
- Твоя будет вина, если дверь мне не откроешь! Не останусь жить в этом
Гребанном мирке!
- А с деньгами, значит, остались бы?
- Да ты же сам оттуда сбежал! Сам сидишь тут за толстыми стенами, от мира
прячешься, который ваш Господь создал на нашу голову!
- У нас в монастыре задача особая, монашеская.


Игорь процедил.
- У всех дезертиров… особая миссия… как бы от армии откосить!
Не отвечая на злобствования гостя, отец Дионисий прошел к иконе Серафима Саровского и принялся снимать нагар со свечей. К закопченному потолку потянулись голубые дымки. До Игоря донеслись тихие слова.
- Мне кажется, вам тоже пора в монастырь.
- С меня одного плена хватит! Во второй не пойду!


- Рано или поздно каждый человек уходит в монастырь, Игорь Павлович, - все
так же тихо продолжал монах.
- Только не я!
- Так ведь часто человек против своей воли, сам того не ведая, раз – и оказывается в монастыре.
- Как это «раз»? Похищают его, что ли?


- Нет, не похищают… - монах задумался, - а, впрочем, вы правы, можно и так
сказать. Похищают человека. Из бренного мира. Вот, например, актер Караченцов, на полном скаку попал в аварию. Или человек неожиданно теряет память. – Монах глянул так странно, что у Игоря по спине пробежали мурашки. - Чем не монастырь?


Ледовских поморщился.
- Да память тут при чем?
- Я думаю, это своеобразный постриг. Только не волосы срезают, а глубже захватывают – всю кору головного мозга.


Ударил монастырский колокол.
Келья настоятеля располагалась у подножия звонницы. Сквозь глубокий гул, проницавший вибрациями монастырские стены, монах сказал неразборчиво.
- Запомните, это очень страшно…


Игорь не расслышал окончания фразы.
- Чего  страшно?
Колокол тяжко бил. Дождавшись последнего удара, настоятель повторил.
- «Страшно впасть в руки Бога Живаго».


Прошла пауза, спрессованая колокольным гулом до вязкости смолы.
Гул смолк, вибрации в теле остались.
Настоятель сказал.
- Извините, мне на службу пора.
Он вышел, оставив Игоря в раздраженном недоумении.


НАПРАВЛЕНИЕ В МОРГ ВЗЯЛ?


Виктор Беспамятный шел в глубокой задумчивости, ноги сами вынесли его к станции метро «Библиотека имени Ленина», он не заметил, как миновал турникет, сел в поезд и очнулся от мыслей, когда уже подъезжал к Казанскому. Блин! Как ему удалось доехать? Значит, он знает город, знает метро! Если не зацикливаться, ноги сами несут. Стоит задуматься и все, стоп мотор, память ничего не подсказывает.


Ксения воспользовалась им и уехала. Ни телефона, ни адреса не оставила. Надежда, как говорится, вспыхнула и погасла. Что за приключение с ним случилось? Прекрасное существо вовлекло его в свой теплый, душистый мир, лишило невинности и умчалось. Что ж теперь, опять возвращаться на вокзал, к холодным залам, грязным сортирам, угрюмым людям. Невыносимо!

Виктор чувствовал, что рожден для другой, значительной жизни! Он не хочет быть бомжем! Он должен вернуть свою личность, свою прежнюю жизнь. Ведь, судя по всему, в той жизни он был красивым, крепким, обеспеченным парнем, все об этом говорило – тренированное тело, навыки боя.


Проходя подземным переходом, Виктор увидел, как группа подростков «наезжает» на нищего, отнимает деньги. Да это же Чулима! Беспамятный подбежал и отогнал малолеток.
- Здорово, Чулима!
- Спасибо тебе, добрый человек.
- Это я, Чулима, не узнал?
- Ты? – старик подслеповато моргал. – Тебя ж ищут все. Пошли, пошли скорее.

- Нищий повел Виктора в сторону тоннеля на поезда дальнего следования, по пути испуганно приговаривая. – Весь вокзал вчера перевернули. Колю ранили, Тарана. Ката того вызволяли, что на тебя напал с ножом. Кто ты таков, а, мил-человек?
Они вышли к депо. В стальных воротах зияла рваная дыра. Но к воротам Чулима не пошел, а, кряхтя, полез под стоящий неподалеку мемориальный бронепоезд времен гражданской войны. Под третьим вагоном Чулима постучал в люк, вырезанный в металлическое днище. Люк распахнулся. Чулима с кем-то переговорил, поманил Виктора.
- Лезь туда.


Задрав голову, Беспамятный увидел глядящего сверху Тарана. Бригадир протянул ему руку, помог вскарабкаться внутрь вагона и, не дав распрямиться, прижал Виктора к стальной переборке.
- Ты кто, сука? – дуло пистолета больно втиснулось Виктору в глазницу. Свободным глазом он разглядел на лбу Тарана свежий рубец.


- Я… я… я же не помню, - еле выдавил ошеломленный Виктор.
Таран брызнул в дыру выбитых зубов.
- Ты кто такой? Что ты за фуфел, твою дивизию? Колю ранили… Убью, сука! Из-за тебя все!
- Не ори, Тараша, - Коля Казанский заворочался в глубине вагонного коридорчика.


Бронированный, лишенный окон вагон был освещен только мертвенным  светом потолочных плафонов. Припадая на раненую ногу, Коля подошел к сцепившимся Виктору и Тарану. Огромные губы шевельнулись, показав протравленные никотином зубы. 
- Направление в морг взял?   
- Клянусь, крестный, - выдавил перепуганный Виктор, - я же ничего не помню…
наглухо!


Николай поморщился.
- Как ты меня назвал?
- Ты же меня окрестил. Виктором.
Скалы циклопических скул дрогнули в слабой улыбке.
- Точно, сука, ты мой крестник. Отпусти его!


Таран ослабил хватку.
- А кто налетел-то? – спросил Виктор, оправляясь.
- Лютый, сука! – шепеляво сказал Таран. - Они с ментами были. «Крыша» у них
мусорская. Требовали Вырвиноса отдать, что тебя порезал, тебя искали. Все вверх дном перевернули. Повязали наших, покромсали. Но ничего, мы им обратку включим. Мы растерялись, они ж по форме были.


- Стал ведь я на колени, стал! – густым басом прогудел Казанец.
- Ты о чем, Коль? – не понял Таран.
- Ногу прострелили, и стал я на звезду свою.
Таран знал, что на коленях у Коли Казанского «набиты» звезды, а это значит, что их  носитель никогда и не перед кем не станет на колени.


- Ищут тебя, - сказал он Виктору, - очень серьезные люди. Посиди-ка ты здесь пока, на воле тебе опасно гулять.
Таран отпер отсек, втолкнул туда Виктора и захлопнул дверь. 
Ночь Беспамятный протрясся от холода в стальном вагоне. Под утро его, окоченевшего, растолкал Таран. Сел рядом, шепеляво заговорил.


- Дело, братан, такое. Мы тебя прикрыли, из-за тебя на нас наехали. Короче, они тебя все равно достанут. Иди к нам. А чтоб к нам поступить, надо тебе экзамен сдать. Обратку им сделать.
- Что надо?
- Мочкануть суку, что Колю ранила. Пошли.


Бывшая орудийная батарея была преобразована в арсенал, в котором хранилось самое разнообразное оружие, начиная с «ПМ» и «Калашей» и заканчивая помповыми и снайперскими ружьями.


Таран вытащил из стойки «макара», кинул Виктору – разбери. Через минуту на байковой пеленке лежал скелет разобранного пистолета. Виктор удивился – ум забыл, а руки помнили военное дело.


- Молоток! - похвалил Таран. Взял из стойки винтовку, отстегнул обойму, показал патроны калибра 7,62 производства 1951 года, уважительно покачал головой. – При Сталине еще делали! Такие не подведут. Знаешь, что это такое? СКС, снайперский. Надо из него завалить Лютого. Сделаешь?

Виктор принял тяжелую винтовку в руки. Поджатый под дулом штык стыло спал, спал уже много лет, но ни ржавчинки, ни потускнения не было видно на ясном лезвии. Достаточно было развернуть штык и застопорить в боевом положении, чтобы карабин превратился в штурмовую винтовку. А что если пропороть им Тарана, шепнул в голове голос Ягуара.


- Кого надо завалить? – спросил Виктор.
- Лютого, суку! – скрежетнул коренными зубами Таран. В дыру выбитых зубов язык его высовывался, как жало. - Он по уши деревянный, отвечаю! А Лепрекона я на себя беру. С суками надо по-сучьи! Бабки получишь, в мою бригаду вступишь, документы тебе сделаем, устроим по жизни. А нет – не обижайся, назад тебе пути нет, ты же наш схрон видел, сам понимаешь!


Виктор поставил карабин в козлы, попросил вывести его в туалет.
Таран выпустил пленника на улицу через нижний люк.
Виктор помочился на шпалы, застегнулся. Он не хотел участвовать в чужой войне. Таран ежился на морозе, пряча подмышкой пистолет. Давай, кивнул он на вагон.


Виктор нырнул под днище, но в люк не полез, а на четвереньках пересек рельсы и выскочил на другой стороне бронепоезда. Сзади реванул дурным голосом Таран. Виктор помчался по путям, лавируя между вагонами. Грохнул выстрел. Пуля цокнула в стальной  буфер. Виктор на четвереньках нырнул под вагоны. Сейчас главное - добраться до кишащего людьми вокзала, там легче скрыться.


Таран не отставал. На перроне пригородных электричек к погоне присоединились дежурные охранники. Расталкивая толпу, Виктор прорвался на привокзальную площадь. Ноги сами вынесли на северный пандус, туда, где он познакомился с Ксенией.


Погоня настигала. Он побежал вдоль трассы, маша рукой, но все машины пролетали мимо. Сзади доносились крики. Его брали в кольцо.
Внезапно рядом, обдав слякотью, затормозил джип с наклеенным во весь заляпанный грязью борт цветным Ксениным постером. В лобовом стекле махала руками уменьшенная живая копия портрета.


Виктор рванул дверь на себя, впрыгнул в салон.
- Давай, давай отсюда!
Струи из-под колес ударили в лица набежавшим охранникам. Ксения радостно кричала.
- Ой, я так рада тебя видеть! За мной тоже гоняются! Ну, ты че тогда, куда
пропал?
Задыхающийся мужчина еле произнес.
- Когда?
- Я развернулась под мостом и через Дорогомиловскую вернулась назад, только
на другую сторону Калининского, еду, еду, а тебя и след простыл! Куда ты делся?
- В метро пошел.


- Балда! Надо было меня дождаться, я друзей в бидэ не бросаю. Мы же ни
телефонами не успели обменяться, ни адресами. А кто это за тобой бегает? Я тут уже пятый круг нарезаю.
Виктору стало приятно, что она его искала, но Страж-Страх подсказал, что девушка врет и искала она его в своих, эгоистических целях.


- Дико скучала, – словно услышав этот голос, заверяла Ноздря, - знакомы буквально сутки, а я к тебе уже привыкла!
- Кто я такой, чтоб за мной скучать…


Ксения серьезно сказала.
- У тебя занижена самооценка. Ты думаешь, меня каждый день спасают? А потом
еще рискуют, отвлекают охранников от джипа, чтоб я его угнала? Нет, Витюша, не каждый день. Ты ценный кадр. Ты ел уже? Нет? Поехали куда-нибудь перекусим.

У ТИМАТИ. КЛУБ КАЧАЕТ

Весь день прошел в разъездах. Ксения с кем-то встречалась, куда-то надолго убегала, а Виктор дремал в машине, заодно охраняя джип.
К вечеру заехали в тату-салон. Мастер Жозеф выключил зудящую тату-машинку, осмотрел наколку на спине Виктора и отрицательно покачал головой – таких висельников он никому не накалывал.


Под вечер поехали в ночной клуб.
Фейс-контроль миновали без проблем.
В клубе был биток.
По толпе на танц-поле бродили красные, зеленые, синие прожекторы. Зеркальные шары под потолком испускали тысячи «зайчиков». На тумбе две девушки в алой лайковой коже изображали лесбийский секс. «Фака-маза – это не зараза», гремели мощные колонки.


К Ноздре лезли целоваться.
«Че за бедлам сегодня?»
«Тимати обмывает новую тату!»


Ксения вырвалась из многоруких объятий, втащила Виктора в дверь под  плафоном «Служебный выход». В коридоре столкнулись с бородатым пареньком, густо покрытым татуировками. Увидев гостью, паренек уронил на пол дорожную сумку, крабом пошел обниматься.
- Ноздря-а-а, вот кого я обожаю!


Поцеловались скулами.
- Хай, брат!
- Салям, сестра! Гуляш твой звонил…
- И че?
- Сказал на порог тебя не пускать. Да кто он мне такой? Я на него срать хотел. Запомни, ты - моя сестра, мой дом – твой дом.


- Спасибо, Тимка! – девушка чмокнула парня в короткую бороду. – Познакомься, это Виктор, мой друг. Ты, говорят, новую татушку себе сделал?
- Вот, - пожав Виктор руку, Тимати оттянул майку, показывая испещренное
рисунками горло.
- Класс! – восхитилась Ноздря. – Кстати, посмотри, у моего Вити тоже
татушка прикольная!


Ноздря задрала на Викторе куртку, показала фигурку висельника на пояснице. Тимати пожал плечами.
- Нет, сестра, таких тату я не видел. Подожди.
Тимати позвал приятеля. 
- Это - май мэн, друг детства, брат! – представил он.


Ноздря хлопнулась с другом Тимати в воздухе ладонями.
- Салям, сестра.
- Хай, брат!
Друг тоже посмотрел на татуировку повешенного человека.
- Наши таких не набивают.
Из салона вернулись в джип на парковке. Ксения закурила.
- Ну, каково? – спросила она озлобленно. – Он уже и Тимати звонил!
- Кто? 


- Гуляш, кто ж еще! Он всю тусу обзвонил, чтоб со мной не общались! На всех
радио я внесена в стоп-лист! На всех каналах Ноздря в черном списке! Он меня просто убивает, гад, гад! – девушка застучала кулаком по рулю. – Столько усилий, страданий, жертв! Я уже наработала себе имидж, только-только прорвалась на экран, и вдруг все это потерять из-за одного мерзкого продюсера. Это как тебе память потерять, понимаешь?


Он у меня все отнял, - молодость, красоту! Ты не смотри, это я накрасилась, а если грим смыть – это будет ужас! – девушка посмотрела в зеркальце заднего вида и подпрыгнула.
- Витя, это они, - мертвым голосом сказала она, нащупывая ключи в замке зажигания.


Виктор оглянулся: между машин к ним направлялись двое крепких парней, одного он узнал, это был водитель в кожаной кепочке, которого он выманил из джипа на Калининском проспекте.

ЛЕВА ПОЛУЧАЕТ РЕДАКЦИОННОЕ ЗАДАНИЕ

Главный редактор «Желтой газеты» Леонид Пафнутьев, известный в тусовке под прозвищем «Пафа», сидел в своем кабинете за столом, заваленным по ватерлинию монитора бумагами. Напротив в кресле развалился топ-папарацци Москвы Лева «Симба» Ковальков.


- Этот Тэр отшивает уже третьего нашего журналиста, - говорил ему Пафа. –
Играет в загадочность. Твоя задача – сделать комикс.
«Комиксами» на профессиональном жаргоне назывался связный фоторепортаж из жизни персонажа светской хроники с развернутыми описаниями или диалогами под каждой фотографией.


- Тэр – личность мистическая, - набивал себе цену Лева, - окружен магической защитой.
- Иди в «Доширак» весовщиком лапши, а мне тут не надо.
- Оплата – двойная!
- Ты хапуга, Лев! Даю полторы ставки и не центом больше!
- Оплата в баксах!
Редактор показал фигу.


Работа папарацци тяжелая и неблагодарная. Можно просидеть в засаде несколько суток и остаться с пустыми руками. Но в этот день Леве повезло, не прошло и трех часов, как объект охоты появился в зоне съемки.
В голубой чалме и фиолетовой мантии, испещренной золотыми иероглифами и зодиакальными знаками, маг Тэр величаво ступил на заснеженную мостовую из услужливо открытой дверцы черного лимузина. Лицо его было погружено в густую курчавую бороду.


Лева выпихал из «Яриша» заспанного Макса, исполняющего при нем роль живого штатива, положил ему на плечо длинный фотообъектив профессиональной камеры  «Fujitsu RX-10m» и начал снимать. Отщелкав «комикс», Лева скоренько погрузился в машину, ибо их могли засечь секьюрити клуба и надавать по шее. Вдруг Макс крикнул.


- Вон, вон, смотри!
Лева увидел пронесшийся джип с постером Ноздри на боку. «Пирсинг» в ноздре шоу-герл испускал пульсирующие высверки света.
- За ней! – Лева рванул с места. – Сегодня наш день! Она же с Гуляшом
посралась недавно!

ДРАКА С ЛЮДЬМИ ГУЛЯША

Ксения сползла по креслу и поджала ноги к подбородку. Внезапно Виктор увидел, как из нее вырвалась юркая фигурка с накинутым на голову капюшоном и скрылась между машин. Он узнал его: это был воришка с Казанского вокзала. Осмыслить видение Виктор не смог - о душу изнутри теплым мехом потерся Ягуар.

Хищник потянулся спросонок, зевнул и выпустил наружу кривые кинжалы когтей. «Я не прочь поработать, промурлыкал он. Доверься мне, это не тигры, это гиены. Они опасны в стае, а сейчас их всего двое. Первого бей ты, а второго возьму на себя я». Страх-Страж молчал. Виктор ощутил тебя свободным.


Двое «крутых» подошли к джипу, водитель в кепке хлопнул машину по запаске на багажнике.
- Вот она, ласточка моя! Все на выход, руки на капот! – и рванул дверцу на себя.


Виктор держал ручку нажатой, и в момент рывка всем телом ударил по двери и отбросил ею водителя. Все так же не вылезая из кабины, двумя ногами он ударил в грудь бросившегося к нему второго бойца, и только потом выпрыгнул  наружу.
Ягуар приземлился рядом, прозрачный, пятнистый, похожий на черном фоне джипа на желтую, пузырящуюся под ветром маскировочную сеть. Драка происходила в узком пространстве между припаркованными автомобилями и состояла из коротких зубодробящих ударов локтями, коленями и головами.


Ягуар колошматил лапами с невообразимой скоростью. Ошеломленные противники скорчились и закрылись локтями. Виктор сгреб водителя Гуляша за волосы и с размаху ударил лицом о бок джипа. Вокруг лампочки пирсинга на носу радостно улыбающейся Ноздри разбрызнулась кровяная клякса. Водила сполз под колеса. Второго Виктор добил коленом в пах и в лицо.


Беспрестанный гудок клаксона сотрясал воздух.
Бледная Ксения стыло смотрела через распахнутую пассажирскую дверь, рука ее намертво вжалась в пятачок клаксона. Виктор сел в машину, снял ее руку с гудка.
- Можно ехать, - сказал он в наступившей тишине.

«ФОТОСИСИЯ»

Джип с наклеенной на борту Ноздрей летел, как сумасшедший. Лева не отставал, ориентируясь в автопотоке на посверкивание «пирсинга». Неожиданно преследуемая машина сбросила скорость и прижалась к обочине. «Яриш», ломая рядность, под возмущенные гудки тоже свернул к обочине и остановился метрах в сорока от объекта преследования. Судя по тому, что пропал белый клуб выхлопа из-под днища, мотор Ноздря выключила. Зачем она тут стала, у моста?


- На старт! – папарацци выскочили из машины. Макс стал в стойку, Лева
положил ему на плечо тубус объектива, навел резкость. Близко возник постер Ноздри с потеком крови на щеке. Словно специально вспыхнуло освещение моста, в сумерках через реку перекинулась переливающаяся дугообразная гирлянда.


Прошла минута, пять, десять. Папарацци стали замерзать.
- Че она там зависла, как думаешь?
- Пойди и посмотри, - продрогший Макс растирал себе уши.
- А это идея! – Лева вскинул на плечо длинный объектив, обмотанный для
сохранности полиэтиленовой пленкой, и стал похожим на гранатометчика перед выстрелом. Потом передумал, вынул из багажника фотоаппарат «ближнего боя» и, пригнувшись, опасливо затрусил к вожделенному джипу. Обернулся, крикнул, прикрывая рот ладонью:


- Макс, сядь за руль, заведи мотор и будь наготове!
Напарник кивнул, он помнил, как их испинали охранники Гуляша, когда они вот
так же охотились за Ноздрей возле «Гэлакси» на Воздвиженке.
Сквозь задние тонированные стекла «RAV-4» ничего в салоне видно не было,
пришлось приникнуть к боковому переднему стеклу, затонированному не так густо.


То, что Лева увидел, покрыло его, несмотря на мороз, испариной шоковой радости: в салоне, откинувшись на пассажирском кресле, полулежал незнакомый мужчина, а  Ноздря, склонившись к нему в пах, ритмично двигала головой.

Не долго думая, Лева обежал машину и через лобовое стекло, подняв фотоаппарат над головой, выпустил по парочке в упор длинную серию снимков, блеском фотовспышек напоминающую очередь из автомата со снятым пламегасителем.


Ж-жик-жжик-жжик-жжик! – щелкал затвор. Раскрылись глаза мужчины, лицо его по мере оживания с разными выражениями впечатывалось в электронную память, вздыбилась голова Ноздри, исказились ее сначала испуганные, а затем разгневанные глаза. Вжик! – последний раз камера выплюнула протуберанец ослепительного света.


Лева бросился бежать, оскользаясь на заснеженной мостовой. «Вот это репортаж, билось в голове, это тебе не полторы ставки! Это тянет на пять, а то и шесть штук баксят, бокситов, полезных ископаемых! И не в «Желтуху» он отвезет «Сосущую Ноздрю», а в сам «Мегаполис»! Или даже в «Спид-инфо»! Вот повезло, так повезло! Молодец, Максюта, засек дуру с мигающим «пирсингом». Ноздря! Надо же быть такой похотливой дурой, это же Москва, тут повсюду глаза, фотообъективы, камеры наружного наблюдения. Тут и снег какой-то ноздреватый! Влипла, по самые ноздри влипла, дура!»

ФОТО НА ПАМЯТЬ

Ксения рулила, большущими глазами поглядывая на Виктора.
- Ну ты даешь! Ты избил их, как младенцев. Мафия от шоу-биза самая поганая! Я так перепугалась! Этот Славик – он выстрелил Лене из «Ночных снайперов» в голову, из пневматического пистолета, сделал сотрясение мозга, он всех избивал…  Поверишь, хотела встать, помочь, а ноги не слушаются! У меня душа не в пятки ушла, а вылетела куда-то к черту. Одно тело осталось. Бездыханное, причем. Очнулась, сижу – бибикаю.


- Я видел, - сказал Виктор, - интересно, где он сейчас бегает.
- Кто?
- Вор.
- Какой вор?
- Тот, что украл у тебя телефон на вокзале.


Ксения свела брови.
- При чем тут он?
- Он из тебя выскочил… ты разве не видела?


Ноздря ничего не понимала.
- Кто из меня выскочил?
- Ну, в капюшоне такой… Испугался и убежал, вот ты и осталась без защиты.
- Ты о чем сейчас говоришь? – Ксения отвлеклась на подрезавшую машину  и
странный разговор сам собой прекратился.


- Слушай, почему же ты раньше их не побил? – вдруг осенило девушку.
- Когда?
- Когда они нас из квартиры выбрасывали! Ты же мог! Чего ж тогда молча
сбежал? Слушай, прибей его на фиг, а! Я тебя очень прошу.
- Кого?


Ксения обеими руками так тряхнула руль, что чуть не вырвала его из рулевой колонки.
- Гуляша проклятого!


Виктор молчал.
- Чего молчишь?
- Прибить или убить?
- Прибить, убить, какая разница! Главное, чтоб он сдох!


Виктор спросил раздельно.
- Ты… хочешь… чтобы… он умер?


Ноздря покосилась – «ну и тормоз!»
- Ты уберешь Гуляша, а я помогу тебе восстановить память. У меня уже есть
идея! Слушай! На днях у Андрюшки Махалова будет передача как раз по твоей теме - «Я потерял память». Засветишься у него на ток-шоу, кто-нибудь тебя узнает, вернешься в семью, восстановишь память. Ну, как, договорились?


- Кто такой этот Махалов?
- Ведущий центрального ток-шоу страны! Тебя увидит вся Россия, кто-нибудь
обязательно узнает! Ну, как, согласен?
Виктор сидел в раздумьях. Страж встревожено предупредил, что его хотят использовать. Ягуар заурчал в предвкушении добычи и самки. В их троице решение должен был принять человек.


- Странно, - сказал он, - на вокзале меня тоже нанимали убивать. Я похож на
киллера?
- Ты вылитый киллер! – засмеялась Ноздря. – Так ты согласен или нет?
- Ты точно хочешь?…
- Да, хочу. Хочу! Боишься, так и скажи!


Виктор с запинкой сказал.
- Если… для тебя… я могу… попробовать…
- Все, нужно срочно снять стресс! – Ксения круто свернула к обочине,
перегнулась через Виктора, нажала на рычаг. Кресло под ним откинулось, он упал навзничь. Она расстегнула «молнию» на его джинсах, запустила внутрь руку. В машине сделалось тихо, только гудел проносящийся рядом поток автомобилей. 


Другой рукой Ноздря достала из бардачка презерватив, наклонилась. Виктор смотрел в потолок.


Ягуар в его грудной клетке в истоме потянулся и заурчал.
- Это у тебя в животе бурчит? - глухо спросила Ксения.
Виктор не ответил. На восставшую плоть его резиновым бубликом накатил губастый рот.


Прошла минута нарастающего наслаждения.
Ноздря не дала этому наслаждению завершиться.
- Сделаешь это для меня? – вкрадчиво прошептала она, открываясь от
блестящего латекса.
- Да, - сказал Виктор.


Сквозь сомкнутые веки несколько раз полыхнуло. Он открыл глаза.
За окном сверкало. Прямо над ними стоял человечек в капюшоне и держал в воздетых руках испускающий слепящие сполохи фотоаппарат. Ноздря вскинула голову, закричала.


- Держи его! Это папарацци! Вот же мразь! Догони, отними фотик, набей рожу!
Виктор вывалился на улицу, побежал, застегивая джинсы.
Метров через сорок человек в капюшоне обернулся, злорадно сфотографировал расшнурованного преследователя и нырнул в салон красного «Яриша».


Автомобильчик объехал джип, фыркнул выхлопом и влился в поток. Ксения махала руками, зовя назад в машину. Едва Виктор сел, она рванула. Он беспомощно завалился назад на откинутое кресло. С ним делали, что хотели, его кидало по жизни, как куклу.


Ксения хищно рулила, высматривая виляющий впереди красный автомобильчик.
- Это Левка! Хорек вонючий!
Виктор с трудом подтянулся и сел.
- А я его узнал, - сказал он. – Это он тогда украл у тебя телефон.


Ксения бешено оскалилась.
- Он? Сволочь! Убью гада!
- Как сиденье поднять?


Джип со свистом несся по осевой.
- Там рычаг справа внизу! Пристегнись!


Виктор выпрямил сиденье, пристегнулся. Картина их встречи на Казанском вокзале, погоня за вором - четко, как в кино, развернулась перед его внутренним взором. Точно! И тогда воришка выскочил не из толпы, не из-за угла, нет - он выскочил словно бы из самой пьяной девушки - щуплая фигура с капюшоном на втянутой в плечи голове. Вор был таким же ее внутренним Голосом, как его Страж и Ягуар.


Виктор не задавался вопросом, каким образом внутренние Голоса воплощаются снаружи в облике зверей и людей, после потери памяти жизнь представлялась ему одним длинным, отчетливым и связным сном. Разве во сне задаешься вопросами? Сон просто проживаешь.

 
- Когда драка началась возле клуба, он снова из тебя выскочил, - словно в трансе припоминал Виктор. – Когда люди сильно пугаются, контроль отключается и Голоса выскакивают наружу. Я, например, выпускаю Ягуара боевым криком, это срывает в мозгу засовы. Почему он нас фотографировал?


Ксения пропустила мимо ушей странные рассуждения – у парня явно поехала крыша, но это к лучшему, ей такой и нужен.
- Папарацци позорный!  - стучала она кулачком по рулю. - Если мы его не
поймаем, завтра мои фотки будут во всех газетах, в Интернете! Я и так в полной жопе, а тут еще это! Как он меня достал! Преследует на каждом шагу. У-у, представляю заголовки! «Ноздря сосет в машине у таинственного незнакомца». Клянусь, я его урою!


Виктора вдавило в сиденье, взбешенная Ноздря выжала газ до упора. Джип пролетел перекресток на красный свет, чудом пронизав поперечное движение.
Сзади послышался отдаленный треск. Ксения глянула в зеркальце заднего обзора и обмерла – на перекрестке бились автомобили.


Пытаясь уйти от столкновения с джипом, серебристая «Мазда» свернула резко вправо, в нее врезался идущий сзади «Лендровер», в них последовательно врезались – «Жигули», «Ниссан» и «Опель». Водитель белого фургона «Фольксваген» поздно заметил столкнувшиеся впереди машины, вывернул руль, и вылетел на автобусную остановку.

В отличие от американских фильмов, в которых рядовые посетители уличных кафе обладают навыками цирковых акробатов, москвичи среагировать не успели. Фургон протаранил толпу, погиб мужчина, были ранены четыре человека, в том числе беременная женщина и двое детей.

***

Девочки Тата, Адель, Таня-Лена и Даббл-Света сидели в банных халатах в сауне на Шипиловской, ждали мужчин и курили.
Послышались грубые голоса. Бригада Саши «Лепрекона» приехала на «субботник» к подопечным проституткам. Сегодня предстояло посвящение в путаны новенькой - Светы из Харцызска.


- Не дрейфь, Шведлана, - похлопал ее по попке Саша. – Сейчас отправим «Светку в кругосветку».
- А это как? – робко спросила провинциалка.
- Это не просто, это очень просто! Впендюрим в поп, а потом поднесем «эскимо» до
рота. Понюхаешь, чем у тебя в жопе пахнет.
Хохот. Девочки и братва ушли в парную.


Игнат «Питбуль» посещать парную не мог из-за травмы носа. Он сидел в комнате отдыха и от нечего делать листал свежую «Желтую газету».
Из парилки вышел Лепрекон, красный, в налипших на костлявом теле дубовых листьях. Питбуль внезапно вскочил, шлепнув об стол газетой.
- Вот же он!


Лепрекон прыгнул в бассейн с ледяной водой, испустил при выныривании крик.
- Вот же он, сука! – продолжал бесноваться Питбуль.
- Кто, Игнаша? – спросил фыркающий Лепра.
- Смотри!


Лепрекон вгляделся в коллаж из фотографий, на которых пацан в машине со спущенными штанами лежал навзничь, а над ним склонялась красивая девушка с распущенными волосами. Лепрекон прочитал название «Фотосисия Ноздри».
- Кто это, говоришь?
- Да тот, кого мы встречали на Казанском! – завопил Питбуль. – Мы с ног сбились, а он с бабами прохлаждается!


Утром следующего дня в редакцию «Желтой газеты» вошел молодой человек с необыкновенно отталкивающей внешностью. Секретарши попытались остановить его, но урод жуткой мимикой вверг девушек в оцепенение, после чего проник в кабинет главного редактора Леонида Пафнутьева.


Там Саша Лепрекон, а это был он, вынул из бокового кармана кожаной куртки  «Желтуху» с «фотосисией» Ноздри и вежливо попросил растолковать, «кто сделал эти фотки». 


- Кто вы такой? – недовольно оторвался от телефонного разговора Пафа.
- Че, трудно ответить?
- Что вам надо? – повысил голос главред. - Что вы здесь делаете?
- Материал собираю.
- Вы журналист?
- Типа.
- Для какой собственно статьи вы собираете материал?
- Для статьи 111, часть 4 – «тяжкие телесные, причинившие смерть».


С этими словами урод взмахнул рукой, из кулака его выщелкнула телескопическая дубинка, и ею он хлестнул по дорогому пресс-набору из малахита, украшающему стол главного редактора.


Пафнутьев схватился за лицо, исколотое малахитовыми осколками, перепугано глядя между раздвинутыми пальцами. Незнакомец занес руку с дубинкой.
- Кто сделал фотографии? Отвечай!
- Лева…
- Какой Лева?! Фамилия! Адрес! Телефон!

***

- Как они меня вычисляют, ума не приложу! Куда ни поеду, они уже тут как тут! Слушай, а может, у Гуляша на джипе стоит радиомаяк или джипиэрс, а я не знаю?
- Все равно ты от него не скроешься, - сказал Виктор.
- От кого?
- От твоего воришки. Он же в тебе живет.
- Слушай, не пугай меня, ладно? Я знала, что Левка слизняк, но что он солитер, этого даже я не подозревала!


Страж прошептал на ухо подсказку, и Виктор попросил остановить машину. Ксения притормозила возле метро «Каширская».
Они вышли. Виктор указал на постер  на борту джипа. «Вот он, твой радиомаяк».


Ксения хлопнула себя по лбу.
- Блин! Точно! Ноздря! Это она меня вечно закладывает и ввергает в скандалы. Я к ней просто привыкла и внимания уже не обращаю. – Грязный снежок полетел в гламурное лицо. - Не хочу больше быть Ноздрей! Все! Меняю фамилию, имидж и пол. Отъедем, где поменьше народа, и сдерем красотку!


Возле темнеющего в снегопаде парка ободрали с машины постер.
Ночевать поехали к подруге, жившей в районе МИДа. Вошли в затхлый подъезд, тускло освещенный единственной лампочкой, вызвали лифт, под скрип тросов поднялись на шестой этаж.


- Дом старый, еще сталинский, - пояснила Ксения, - но квартиры в нем офигенные. Потолки – хоть с шестом прыгай. Муж Ульяны три коммуналки скупил и сделал из них одну квартиру.


Дверь открыла невысокая красивая женщина в атласном халатике. Ноздря бросилась ей на шею. Наобнимавшись, представила спутника.
- Это Витя. Витя, это Ульяна.
- Очень приятно, - Ульяна протянула узкую ладонь. - Какая сильная у вас рука, Виктор, - и затрепетала ресницами.


- У нее сиськи настоящие, представляешь? – Ксения припала щекой к пышной груди подруги. – Ой, как мягко! И у кого-то поворачивается язык называть это «молочными железами»!
- Вы голодны? – хозяйка достала из серванта вино и конфеты.
- Как звери! У Виктора есть собственный леопард, леопарду надо мяса!
- Всю жизнь мечтала о леопардовой шубе.
- Мой Витя – витязь в леопардовой шкуре!


Виктор не стал поправлять, что у него ягуар, а не леопард.
Пока подруга разливала вино по бокалам, Ксения возбужденно рассказала про изгнание из квартиры на Калининском и про драку с людьми Гуляша. Ульяна с уважением посмотрела на Виктора.


- Вить, покажи, - Ксения вытащила правую руку Виктора из кармана, показала
сбитые костяшки.
- Давайте лед приложим, - предложила Ульяна.
- Не надо, - сказал Виктор, - заживет, как на собаке.
Ксения вспомнила, хлопнув себя по лбу.


- Витю же перевязать надо, тащи аптечку!
Ульяна принесла аптечку. Ксения обработала порез на боку Виктора. Парень стоя засыпал. Его отвели в дальнюю комнату, уложили на диван.
Он проснулся ночью, по малой нужде, пошел по коридору искать туалет. Через полуоткрытую дверь кухни услышал разговор подруг.


- У меня от него мороз по коже…
- Да? Почему?
- Он как инопланетянин. И взгляд у него такой…
- Какой?
- Странный.
- Человек память потерял, чего ты хочешь.
- Так устрой его в больницу.
- Ага, фигушки. Он мне именно такой и нужен!
- Зачем?


- А ты не хотела бы иметь собственного зомби? Ты б видела, как он поколотил
гуляшовских мальчиков! Бац-бац и все лежат. Будет меня охранять и вообще делать, что я скажу. Чем плохо?


- Смотри, как бы он на тебя не набросился! Вдруг он притворяется, что память потерял, а сам беглый преступник...
- Нет, он серьезно потерял. Между нами, он даже не помнил, как целуются.
- А ты что, успела напомнить?
- В общих чертах.
Подруги засмеялись.

***

Папарацци Леву Ковалькова буровские бандиты схватили в туалете клуба «Гудзон».
- Твои фоты? – ткнул его носом в номер «Желтухи» маленький главарь со злобным сморщенным лицом. 


Лева затравленно озирался. Эти угрюмые бандитские рожи явно подослала Ноздря! Но главаря бандюков девушка на фото не интересовала, ему нужен был парень. У Левы камень с души упал.


- Нет, ребята, я этого типа не знаю. Я за Ноздрей охотился, а кто он такой – мне по барабану. И где он сейчас, я не знаю и знать не хочу. Отпустите.
- Не дергайся, стой спокойно! Где сейчас эта Ноздря?
- Откуда мне знать! Вы кто? Отпустите! Вы что вообще!


Лепрекон поднес кулак к носу Левы.
- Повторяю вопрос – где сейчас Ноздря?
- Откуда мне знать? Тусуется, наверно, где-то. Я ей не друг, просто фотограф. Хотите, я и вас сниму, напечатаем в газете.


Лепрекон уже имел портфолио из серии «Их разыскивает полиция».
- Пойдешь с нами, - сказал он.
Так Лева Ковальков против своей воли пустился в нескончаемый тур по злачным местам ночной столицы в поисках Ноздри и ее таинственного спутника.

ДАВАЙ ОЦЕНИМ МОНЕТКУ

Утром Ксения отвезла Виктора в магазин мужской одежды
- Тебе надо поменять прикид. Деньги у тебя есть?
- Вот, - он достал монету.
- Что это? Старая какая… Фу, чем это воняет? – Ксения понюхала монету и
брезгливо вернула ее Виктору. - Что это за гадость?


- Эта штука была зашита у меня в куртке. – Виктор показал прореху на боку. – Вот тут чикнули и монета выпала.
- Помой ее.
- Я мыл, но запах не проходит.
- Тогда выкинь.
- Тот, кто хотел меня убить, искал именно эту монету.


Ксения поразмыслила.
- Слушай, может, она дорогая? Давай поедем к антиквару, оценим.
Приодев своего зомби-телохранителя, Ноздря отвезла его в «Антикварную Лавку» на Варварке. Изнутри лавка показалась Зимним дворцом в миниатюре. В малахитовых стенах светились глубокие ниши, полные драгоценной мишуры, в стеклянных витринах переливались старинные сервизы, кубки, табакерки, подсвечники. Шаги глохли в красном паласе.


Лысоватый господин в серой тройке задрал седую эспаньолку навстречу гостям, взял  монету рукой в резиновой перчатке, привычным жестом повернул стационарно закрепленную линзу на поворотном штативе. Яркий свет настольной лампы озарил покрытый патиной кругляш.


- Это обычный сикель Маккавейской чеканки, - циклопий глаз моргнул через линзу. Нумизмат погасил лампу, вынул платок и промокнул заслезившийся глаз.
- Сколько он стоит? – деловито спросила Ноздря.
- Стоимость таких монет не превышает восьми-девяти долларов.


Ксения посмотрела на Виктора.
- Продадим? Она так воняет!
Виктор забрал монету, спрятал в карман новой куртки. В новом прикиде он выглядел очень даже ничего.


Антиквар страдальчески смотрел на них, закрыв правый глаз платком.
- Что с вами? – спросила Ксения.
- Ничего-ничего… Что-то попало в глаз.
- До свидания.
- До свидания.


Если бы парень с девушкой задержались в антикварном салоне еще на полчаса, то могли бы увидеть, что глаз добрейшего Венедикта Романовича, которым он смотрел через лупу на сребреник Маккавейской чеканки, побагровел и вздулся до состояния фурункула.


УМЕРЕТЬ ОТ ОРГАЗМА!

Ведя под локоть Леву Ковалькова, Саша Лепрекон вошел в ночной клуб «Бинго». За ним шли Метла и Кусок.
Оглушительно гремела музыка. На танцполе негде было яблоку упасть. Мигали стробоскопы. Лазеры зелеными шнурами рассекали дымный воздух.


Лепрекон крикнул Леве на ухо, чтобы шел искать по клубу Ноздрю, а сам отправился к стойке пропустить рюмашку. Бойцы его перекрыли выходы, чтобы папарацци не сбежал.  У стойки Лепра уселся на высокий хокер и взял меню в кожаном переплете.
Гордостью night-клуба «Бинго» являлась эротическая коктейльная карта. Отдельная страница была посвящена коктейлям под названием «Оргазм». «Оргазмы» горели. Фривольные названия напитков позволяли гостям завести с девушками двусмысленные разговоры, которые очень всех развлекали.


- Девушки, вы какой оргазм предпочитаете? – шепеляво спросил Саша двух дорого «прикинутых» моделей - блондинку и брюнетку, сидящих на высоких табуретах у стойки.
- А вы, молодой человек? – искоса глянули девушки.
- Нет, скажите вы, ведь я вас угощаю! – Зубы у Лепрекона росли так редко и криво, что сквозь щели был виден язык. Девушки переглянулись.


- Ну, если вы угощаете… - насмешливо сказала блондинка, явно приняв неказистого парня за лоха. – Я вообще-то люблю «Сосковый», потому что там две вишенки!
- А я предпочитаю «Анальный», - низким баритоном сказала брюнетка, - ничего
личного, просто обожаю «Бейлис».

- Александр, - представился «Лепрекон» и заказал два коктейля.
- Танжерин, - блондинка накладными ногтями вытащила из пачки тонкую черную сигарету.
- То есть Таня? – Саша поднес даме зажигалку.
Девушка дернула голым плечиком с татуировкой.
- Тани на фабриках работают! Меня зовут – Тан-же-рин!


Шалавы понтовались. Лепрекон обратился к брюнетке изысканно вежливо, хотя и по-прежнему шепеляво.
- А вас, простите, как зовут?
- Надин, - баском ответила та.
- То есть Надя? – попробовал во второй раз угадать Саша.


- Надин! – брюнетка выразительно посмотрела на подругу. Взгляды их выражали
обоюдно согласованный диагноз. На свою беду обе девушки вдобавок еще и презрительно  фыркнули дымом Саше в лицо.
- Как хер в подъезде сосать, - оскалил он кривые клыки, - так ты Таня, а как коктейль за сто баксов, так ты Танжерин!


В этот вечер Ноздря вызвала на встречу в «Бинго» новую фаворитку Гуляша молоденькую певицу Атаю и попыталась втолковать ей, какая Гуляш сволочь и что от него надо держаться подальше. «Он кинул всех своих звезд, говорила она, высосал все соки и выбросил на обочину». Атая жеманно приложилась к коктейльной трубочке и возразила, что Ксения ей просто завидует.


Ноздря взорвалась: «Он выбросит тебя, как и меня, из машины, из квартиры и вообще из жизни!» Атая показала зубки: «А не надо было водить к себе мальчиков в постельку!» Подвыпившая Ноздря была вся на нервах из-за событий последних дней. «Дура безмозглая, ты же сдохнешь под забором!»


В этот момент в кабинку заглянул Лева Ковальков. Увидев Ксению, он попытался ушмыгнуть. Ноздря схватила Виктора за руку и потащила в погоню. Они настигли папарацци на танцполе. Ксении удалось схватить его. Очень кстати сменилась музыка – на медленную.


- Потанцуем? – прошипела разъяренная девушка.
- Я не один, - попытался предупредить ее Лева.
- Я тоже! Веди его, Витя!


Но вывести Леву не удалось. К ним протолкнулись два бугая бандитской масти.
- Эй! – крикнул один Виктору. - Ты че нашего другана обижаешь?
Виктор глянул на Ксению. Она растерянно озиралась. Блин, за Левкой стояли бандиты!


- Мы, пожалуй, пойдем, - девушка попыталась увести Виктора. Кусок не дал,
схватил Беспамятного за рукав.
- Куда отчалил, брат?


- Мы уходим, - тянула спутника Ксения. А потом взяла и отодрала чужие пальцы от рукава Вити.
Бандит изумился.


- Ты до меня дотронулась? – он обеими руками толкнул девушку в грудь,
она улетела в  гущу танцующих.
Хриплый рев ягуара перекрыл грохот музыки.


Пока бандиты осознавали происходящее, пока их надпочечники впрыскивали в мышцы адреналин, пока тела принимали защитные позы, Ягуар метался от одного к другому и разил безжалостными ударами в самые болезненные точки тела.


Получив удар ногой в грудь, бугай, толкнувший Ксению, врезался в совершенно постороннего парня, который по инерции рухнул на ругающегося с путанами Лепрекона, и в этот миг случилось несчастье, унесшее восемьдесят четыре человеческих жизни.


Саша ударился грудью о стойку, от сильного толчка два заказанных им пылающих коктейля, которые бармен уже смешал и выставил на столешницу, улетели в угол, точнехонько туда, где стояла канистра с горючей жидкостью для ночного «Огненного шоу». По фатальной случайности канистра была открыта, и огонь двух «Оргазмов», «соскового и анального», обрушился в ее горловину.
Пламя ударило в потолок.


Бармен махал полотенцем на столб огня, чем только раздувал пламя.
Занялись пластиковые потолки, повалил черный дым.
Вначале никто не принял пожар всерьез, но когда упал потерявший сознание бармен, а за ним Танжерин и Надин, посетители побежали к выходу. Дым быстро сделался настолько густым, что сквозь него еле просвечивали пылающая стойка и занявшиеся декорации сцены.


На узкой лесенке перед выходом началась давка. Ночной клуб превратился в массовую душегубку. Зажатая в толпе Ксения потеряла сознание. Виктор подхватил ее на руки, побрел в дыму наугад.


Внезапно обвисшее тело девушки дернулось. Чья-то рука тянула за волочащуюся по полу сумочку, ремешок которой был зажат у Ксении в кулаке.
Сквозь слоистый дым обрисовалась фигурка папарацци. Рот и нос его были обмотаны капюшоном пайты. Разглядев, что сумочку держит висящая на чьих-то руках Ноздря, папарацци сначала шарахнулся, но тут же вернулся, махнул рукой, призывая следовать за собой, и за ту же злополучную сумочку, как на поводу, повел Виктора в сторону пылающей барной стойки.


Выход, как это чаще всего и бывает, оказался в самом эпицентре трагедии. За барной стойкой находился служебный проход, который вел через кухню к эстакаде заднего двора, куда в «Бинго» завозили продукты.

ПОСЛЕ ПОЖАРА


Багровый дым валил из окон найт-клуба. Припаркованные автомобили не позволяли пожарным подъехать к «ночнику», огнеборцы издалека разматывали рукава брандспойнтов, это отнимало драгоценные минуты. Из подъезжающих машин «Скорой помощи» в спешке выходили бригады медиков, отовсюду вели и несли пострадавших, завывания сирен колебались над задымленным центром Москвы.
-    Дыши! Дыши!


Кто-то с силой дышал ей в рот. Ксения открыла глаза. По нависшему над нею лицу Левы Ковалькова бродили синие сполохи проблесковых огней. Девушка судорожно втянула в легкие воздух и зашлась в надсадном кашле. Виктор помог ей подняться, снял с себя пиджак, набросил ей на плечи и тут же подхватил ее, вновь начавшую падать.


- Что это было? – сквозь кашель выдавила она. – Как мы вышли?
- Вон он нас вывел, - кивнул Виктор на Леву. 
Коктейль «Оргазм» вкупе с угарным газом дает потрясающий эффект – папарацци развезло. Он веселился, качал права и требовал от пробегающих медсестер сделать ему искусственное дыхание, показывая при этом на область ширинки, где у него якобы находился «ниппель».


- Камеры нет! – пританцовывал Левка в досаде. - Такие кадры пропадают! Тут же селебрити штабелями! Вон, смотри, несут кого-то! Ксень, у тебя хоть мобильный есть? 
- А где моя сумка?
У Левы пайта выпирала на животе. Он выудил из-под нее несколько дамских сумочек.
- Какая твоя?


Ксения схватила изумрудную «Сervo», нашла мобильный, протянула Леве для съемок, и только потом сообразила.
- Ты что, мародер, наворовал на пожаре сумочек?!
Санитары пронесли и поставили возле ограды носилки с женским телом.
Лева нажал на кнопку мобильника. Вспыхнула фотовспышка.


В закопченном лице Ксения с ужасом узнала свою соперницу Атаю. Среди прочих посетителей задохнулась и она, новая фаворитка Владлена Куляша.
«Дура,  ты же сдохнешь под забором!»
Носилки с девичьим телом стояли именно под забором. Каменная кладка, железные прутья ограды. Ксения зажала рот ладонями.


- Боже мой, я с ней разговаривала десять минут назад!
Внезапно она осознала, что обязана жизнью тому, кого ненавидела больше всего на свете. Она завыла и пошла на папарацци с вытянутыми руками, синяя, как панночка из «Вия». Лева неверно ее понял, швырнул под ноги наворованные сумки.


- Пускай лучше сгорают, да?! Подавись! А я ее спасал, дурак! Спас на свою голову! А че ты наезжаешь? Я тебя вытащил, скажи спасибо! Лежала бы сейчас рядом с ней! Сумочку ей жалко!


Сотрясаясь от подступающих рыданий, Ксения обняла его.
- Левочка, родненький, да забирай себе все сумки, какие только захочешь! Я теперь твоя должница по гроб жизни. Можно я тебя поцелую?
Лева удивленно принимал знаки благодарности


Целуя, Ксения прошептала ему на ухо.
- Только я тебя очень прошу - прекрати меня преследовать!
Он резонно спросил.
- А кто б тебя тогда спас из пожара?


И осекся - санитары пронесли на носилках Лепрекона с кислородной маской на скопческом лице.
Под нескончаемый вой сирен к ночному клубу подъезжали все новые кареты «Скорой помощи».

***

Отъехать от горящего клуба оказалось невозможно, задымленные дороги были забиты пожарными и медицинскими машинами.


Погорельцы грелись в джипе, через окна наблюдая за ночной кутерьмой.
Ксения попудрила носик, лизнула мизинец и протерла от пудры брилик в крыле носа. Она с содроганием вспоминала погибшую Атаю. «Господи, ведь это я ее пригласила в «Бинго! Зато Гуляш теперь вообще остался без артистов, будет умолять меня вернуться!»


Совместно пережитая опасность сблизила, стресс вылился в нервическое хихиканье. «А ты возьми меня в продюсеры, в качестве прикола предложил Лева и ответ на на скептический взгляд Ксении разразился речью. «Уверяю тебя, я буду гораздо лучшим продюсером, чем этот твой Владя Куляш.


Во-первых, я знаю всю тусу, все входы-выходы, и ты сегодня в этом убедилась. Во-вторых, я – гений общения, без эротического геля влезу в любое отверстие, В-третьих, я снайпер фотоохоты. Я построил себе дачу под Москвой – только за счет элитного бухла, вынесенного с фуршетов. Все горничные звезд – мои люди. Все топ-официанты Москвы схвачены. Юра «Фуршет» получил с меня пятьсот баксов всего за одну эсэмэску, присланную со свадьбы Алсу. Знаешь, что там было написано? «Молодые целуются». И все это я поставлю тебе на службу! И при этом не буду драть таких драконовских процентов, какие брал Гуляш, я удовлетворюсь и половиной гонорара».


- Сколько-сколько?! – изумилась Ноздря.
- А что? Много? Хорошо, я не жадный, сорок процентов!
- Ну, ты нахал! Бабок не вкладывал, раскруткой не занимался, а хочешь получать так, будто это ты в меня ввалил пол-лимона бакинских. Максимум, кем ты можешь быть, это арт-директором.


- Согласен! – поймал ее на слове Лева. – Арт-директор! Отлично! Всегда мечтал стать именно арт-директором! Я очень лоукий и прыткый! Я тебе такой пиар и такие гастроли устрою - все попадают! Всегда мечтал продюсировать артистов. Денег на раскрутку талантов у меня нет, это правда, зато я гейзер энергии и гений пронырливости, а в тебя я всегда был влюблен, как мальчишка! Наивный, глупый, добрый мальчишка. Это я о себе говорю! И вот – о чудо! – мечты сбылись! Я тебя спас и могу потребовать взамен все, что угодно! Ведь так?


- Ну ты нахал! – смеялась Ксения.
- Таким и должен быть арт-директор! Скромность – залог низких гонораров и
полной безвестности. Если вам негде ночевать, можно поехать ко мне.
Ксения в задумчивости покусала щеку изнутри.


- Пожалуй, я приму твое предложение, - сказала она, - но при двух условиях.
Первое: ты сбреешь эту свою бородку, похожую на женскую генитальную стрижку. И второе.


Ксения склонилась ко уху Левы.
Услышав, каково было второе «условие», Ковальков схватился за голову.
- Ты погубишь мое честное имя папарацци! После этого я больше никогда не
смогу работать по профессии!
- Выбирай - или твое «честное имя» или я!

ТОК-ШОУ АНДРЕЯ МАХАЛОВА «ВЫХОД ЕСТЬ!»

«Страшная трагедия потрясла Москву. В ночном клубе «Бинго» в огне пожара погибло 84 человека. Давайте почтим их память минутой молчания».
Так начал свое ток-шоу «Выход есть!» известный телеведущий Андрей Махалов – вихрастый молодой человек в очках, с круглым, покрытым трехдневной щетиной лицом.


Аудитория поднялась. Камера показала скорбные лица людей, у многих на глазах блестели слезы. После тягостной паузы ведущий возобновил программу.
«Почему же для них не нашлось выхода? Почему стало возможна эта страшная трагедия? Кто виноват в гибели людей? Мы готовили программу под названием «Я все забыл», посвященную распространенному сегодня явлению так называемой атипичной амнезии, когда молодые и здоровые люди полностью теряют память о своей личности.


Страшная трагедия в клубе «Бинго» заставила нас поменять планы. Тем не менее, по мистическому совпадению один из героев нашей программы «Я забыл все» оказался в эпицентре пожара в «Бинго». Он очнулся на Казанском вокзале, без документов, без денег, без малейшего представления, кто он и откуда. Обитатели вокзала называли его Виктором  Беспамятным, но настоящего своего имени человек не вспомнил до сих пор. Кто он? Подопытный кролик страшных опытов спецслужб? Жертва магического зомбирования? Встречайте!»


В студию под аплодисменты вошел молодой мужчина в черном пиджаке поверх майки с изображением поющей Ноздри. В черной челке его белела прядь седины. Усевшись в центральное кресло, он скованно начал рассказ.


- На вокзале ко мне подошел продавец и предложил что-то купить, и в
этот момент я очнулся. И понял, что ничего о себе не помню. Сначала я подумал, что меня, простите, с бодуна занесло на вокзал. Но пригляделся, принюхался к себе, понял – нет, какой там бодун! Понимаете, ничего не узнаю! Ни города, ни себя самого, руки вот эти не узнаю. В зеркало посмотрелся – незнакомый какой-то мужик стоит, озирается.


Герой программы замолчал. Андрей Махалов прошел к ряду кресел, в которых сидели эксперты
- Продолжение истории нам расскажет Ксения Ноздрачева.
В этот вечер на диджей-певице был бирюзовый пуловер (Esprit), браслет (Dyrberg/Kern), легенсы и туфли на высоком каблуке (Buffalo). На глаза были нанесены матовые бирюзовые тени (True Glow), обведенные контурным карандашом (Purplelight от Salvator Dali).

 
- Андрей, - она оттянула свитер на груди, - этот пуловер пропах гарью ужасного пожара в «Бинго», вот, можешь понюхать! Я нарочно не стирала его и надела сегодня на программу, потому что мы не должны забывать это горе, у меня от этого запаха кружится голова, а в ушах снова звучат крики погибающих людей. (Ксения поборола подступающие слезы). Я сама чудом спаслась, но там остались мои самые дорогие друзья. Там погибла молодая, очень талантливая певица Атая, причем погибла сразу после того, как ее взял в свои подопечные печально известный продюсер Владлен Куляш.


Ведущий сочувственно приобнял едва не плачущую Ноздрачову.
- Это ужасное событие! Как тебе-то удалось спастись?
- Меня спас герой нашей передачи. Вытащил на себе.
Бурные аплодисменты в студии. Беззащитно прижимаясь к ведущему, Ксения со слезами в голосе продолжила.


- Там был еще один выход, через кухню, но о нем почти никто не знал, возникла паника, давка, люди пошли на выход, а там узкий проход, ты знаешь, многие именно там задохнулись. Я уже потеряла сознание, когда Лева Ковальков показал нам дорогу, а Виктор вытащил меня на себе.


Махалов обратился к скромно молчащему папарацци.
- Вы знали, что там есть выход?
- Да, там есть выход на задний двор, куда обычно подвозят продукты. Я выводил людей, пока сам чуть не потерял сознание. Дым поступал так быстро и был таким ядовитым, что я успел вывести только тех, кто был рядом со мной.


Андрей Махалов снова обратился к Ноздрачовой.
- Скажи, как ты познакомилась с Виктором. Каким образом он оказался с тобой в ту трагическую ночь в «Бинго»?


- Это произошло случайно. Несколько дней назад я звонила по мобильному
телефону неподалеку от Казанского вокзала, как вдруг ко мне подскочила какой-то воришка, вырвал из рук телефон и бросился бежать, Виктор догнал его и вернул мне мою драгоценность, ведья без него как без рук, - Ксения показала студии свой новенький айфон в чехле со стразами.


- Достойный поступок! – похвалил ведущий. Аудитория снова захлопала.
- Я спросила, чем я могу его отблагодарить. Виктор рассказал мне свою историю, и я прониклась к нему сочувствием. Ему негде было ночевать, мне его стало чисто по-человески жалко, и я пригласила его временно пожить у меня. Я сразу подумала о твоей программе, Андрюш, и что пора привлечь к этому явлению внимание широкой общественности.


Ведь в последнее время случаев стирания памяти очень много. В тот вечер я договорилась показать Виктора одному специалисту, мы должны были встретиться в клубе «Бинго» и таким образом оказались в самом эпицентре пожара.


Андрей Махалов передал микрофон депутату Госдумы Алексею Микрофонову. Выкатив наружу выпуклый животик, депутат вольготно развалился в кресле.
- А че мы ходим вокруг да около, - пухлыми пальцами подбросил он на
переносицу очки с тонированными стеклами, - мне говорили высокопоставленные офицеры спецслужб, что во времена Союза во многих тайных лабораториях ставили эксперименты над памятью. Вы что думаете, все это умерло и заглохло? Да ничуть не бывало! Как было, так и продолжается!


Вы же поймите ситуацию! Речь не идет о бытовых травмах, отравлениях водкой на клофелине и тому подобное, речь идет о масштабном явлении, не уступающем по опасности актам терроризма! У меня нет сомнений в том, что мы имеем дело с работой спецслужб, то есть люди, потерявшие память, скорее всего являются жертвами экспериментов! И это не обязательно государственные, это могут и частные спецслужбы олигархов!


Слово взял известный телевизионный психотерапевт Сергей Бодров. Ослепительно улыбнувшись недавно отбеленными зубами, он напомнил присутствующшим, что герой очнулся на вокзале.


- И это не случайно! Вокзалы чаще всего расположены в геопатогенных зонах.
Экстрасенсы хорошо знают о влиянии таких зон на кору головного мозга человека. Не исключено, что Виктор попал в такую зону, где его мозг был поврежден. Кроме того, я не исключаю психотропного и гипнотического воздействия на пациента. Сейчас для него главное – не терять надежды. Если мне дадут возможность с ним поработать, даже и в прямом эфире, я гарантирую восстановление памяти Виктора под гипнозом.


Микрофон перешел к магу Тэру – высокому бородатому человеку в фиолетовой, расшитой звездами сутане. Он глухо сказал из-под низко надвинутого капюшона.
- А вы не подумали, Виктор, что вашу старую личность стерли потому, что она
мешала вашей душе развиваться?


Ведущий перешел к главному редактору «Желтой газеты» Леониду Пафнутьеву. Леонид язвительно ухмыльнулся в сторону Ноздри.
- Теперь-то я понял, откуда ноги растут! А растут они от коренных зубов! И на ногах этих сегодня надеты легенсы ит лабутены. Этот молодой человек – протеже Ноздри! Вы посмотрите на его майку! Что это, как не ее бесплатный пиар? Я не удивлюсь, если вскоре наш герой передачи и Ноздря споют дуэтом, как Королева с Тарзаном. А что, неплохой дуэт получится – человек без памяти и певица без голоса! (смех в зале). Могу даже названием предложить – «Кайф вдвоем».


Минуточку. Я обосную. У меня есть доказательства того, что вся эта история не более чем пиар-ход со стороны скандальной певуньи. Имидж Ноздри в последнее время сильно подмочен разрывом с продюсером, которого она тупо «кинула», вот кавалерист-девица и решила прибегнуть к такому способу вернуть к себе внимание. Если бы редакция «Желтой газеты» не располагала материалами, подтверждающими связь Ноздри вот с этим Виктором, я бы еще мог поверить в его историю…


- Внимание на экран! – сказал ведущий.
Перед аудиторией возникли фотографии джипа с наклеенным на борт постером  Ноздри, снимки внутри кабины, ее всклокоченная голова над пахом лежащего Виктора, а вот он же возле машины со спущенными джинсами.


Пафнутьев крикнул развеселившейся аудитории.
- Учтите, мы показываем еще самые приличные кадры!
Ведущий подбежал с микрофоном  к герою передачи.
- Вы узнаете себя на фотографиях?


Виктор растерянно озирался. Зал смеялся и тыкал пальцами. Карусель хохочущих лиц вертелась по кругу. «Почему весь мир меня гонит, бьет и осмеивает? За что?!»


На мутном круговороте зрительских трибун вдруг четко проступила фигура мужчины с черной эластичной лентой вокруг лица, закрывающей отсутствующий нос. Бандит с Казанского вокзала сидел в третьем ряду и ненавидяще смотрел в упор.


Тело Виктора Беспамятного наполнилось вибрирующим гулом, в ушах раздался змеиный шепот: «Страшно впасть в руки Бога живого».
Он колокольной вибрации сдвоилась фигура ведущего.
«Так вы узнаете себя на фотографиях?»
Ведущий издевался!


Ярость Ягуаром бросилась на прутья-ребра грудной клетки. Виктор вскочил.
- Вам есть что сказать? – Махалов тыкал в губы микрофоном.
С противоположного конца студии на помощь спешила Ксения.
- То, что вы видите, фальшивка! – кричала она на ходу. – Это продукт фотошопа! Витя, не отвечай!


В груди Ноздри кипело бешенство «Подставил, Андроид, сволочь! Вместе с Пафой подстроил! Ради рейтинга мать с отцом продаст! Чтоб ты сдох!»
Дальше разразилась катастрофа.


Виктор издал рев, похожий одновременно на боевой крик «кия» и рык разъяренного леопарда, стремительно скользнул за спину телеведущего, захватил звездное горло в сгиб левой руки, правой извлек из кармана перочинный нож и приставил кривое, как коготь, лезвие к аорте не успевшего даже удивиться Махалова.

АРЕСТ ЛАРИСЫ РЕЙСНЕР В КАЗАНИ
(Триптих народного художника СССР И. Ледовских «Гражданская война в России»)

Высоко на холмах маячили мечети Казани.
Лариса Рейснер пробиралась вверх по крутой, мощеной булыжником улочке. За спиной дымилась в утреннем тумане Волга. Деревянные домишки кособочились на буераках, нужниками к реке. В пригороде она нашла Каланчевский проезд. На стук открыла старуха со спитым лицом. Лариса спросила Корнея Лукина с Канатной фабрики. Сердце билось – именно на проваленных явках ждала опасность.


- Лукины съехали, - прошамкала бабка, - Вы кто им?
- Сестра, - ответила Лариса. – Двоюродная. Беженцы мы.
- Оставили вот адрес, если кто будет спрашивать. Запишите аль запомните?
- Говорите, я запомню.
- Каторжная слобода, улица Рельсовая, дом Трусина возле водокачки.
- А где эта слобода?
- Прямо ступай, мимо центру, за мечеть Улугбека, зиндан пройдешь, там и
Каторжная.
- Зиндан?
- Тюрьма это по-русски.


Лариса пошла через Казань. Конные разъезды белогвардейцев теснили к стенам
редких прохожих, в основном мужчин, требовали документы. Одного при ней секли нагайкой и гнали по улице. Звонко лязгали подковы по брусчатке.
Площадь возле здания Казначейства с его пузатыми купеческими колоннами была оцеплена.


Рабочие ломами выковыривали булыжники из мостовой. На подводе провезли рельсы. Для чего? Кому понадобилось в разгар боев строить трамвайную линию? От Казначейства к Волге? Золото перевозить! Нужно сообщить Троцкому! Срочно накрыть огнем шестидюймовок этот косогор. Никто в штабе не знает, что скоро по этим линиям потечет золото на баржи, а оттуда – в Сибирь. Все, Лукины больше не нужны. Нужно возвращаться. Тайна раскрыта! Золото повезут Волгой, и очень скоро.


Но Корней Лукин – железнодорожник, он может знать, где базируется основная маневренная сила белых - бронепоезд «Генерал Дроздовский». Не уничтожив его, «Мститель» не перекроет пути вывоза золота.


- Мадам нездешняя? – щеголеватый поручик из оцепления с интересом
рассматривал Ларису. Она оделась фабричной, но одухотворенное, редкой красоты лицо, тонкие руки, осанка, - все выдавало в ней дворянку.
- Да, - потупилась Лариса, - я беженка.
- Могу посоветовать недорогой доходный дом купца Мамонова. Тут рядом, с
обедами.


- Ба! Знакомые все лица! – раздался громогласный возглас. Сбоку покачивался
на длинных ногах незнакомый поручик с трехцветным шевроном на правом рукаве серого френча из дорогого английского сукна. – Мадам комиссар? Лариса свет Михайловна?


- Вы обознались, - Рейснер прикрыла лицо краем платка, попыталась уйти.
Железные пальцы впились в локоть, грубо развернули. – Почему не в коже, без картуза с красной звездой? А? А?! – поручик сатанел лицом, глаза косили, рот дергался в бешенстве. – Помнишь званый ужин в Адмиралтействе? Помнишь, комиссарская падаль?


«Маневич! Не может быть, его же арестовали вместе с женой Матильдой. Они виделись на Психоневрологических курсах, Маневич приезжал за своей женой-красавицей. Как же он вырвался из ЧК? И где встретились – за сотни верст от Петрограда!»


- Вахмистр! – махнул поручик. – Отвести арестованную на Прорезную, в
контрразведку.
Подбежал караул, на ходу снимая винтовки с плеча.
- Ты смотри, Леопольд, скольких краснопузых мы тут уже взяли! – донеслось до ушей уводимой в контрразведку Рейснер. – Всех к золоту тянет. Летят, как мошкара на огонь. И сгорают. – Поручик Маневич торжествующе захохотал.