я в Израиле 2 мои фирмы, порт, заводы

Шеркин Роман
========================

О дальнейшем я буду рассказывать в том же стиле, как  это делал и ранее. Теми картинками, которые сохранились в памяти. Только периодически буду напоминать о том, что  всё происходило на фоне опять таки периодических пьянок, которые со временем становились всё более то частыми и  продолжительными. С 93-го по 99–ый, перерывы между ними стали от недели до двух с половиной месяцев, последнее весьма редко. Так было до десятого сентября 1999 года.

Три первых месяца были наполнены новыми впечатлениями,  эмоциями. Не оставлявшими времени для раздумий. Да и, честно  говоря, какие раздумья у мозга, не привыкшего к систематической работе мышления? К обобщениям, анализу, делать выводы и видеть что то впереди, кроме как в непосредственной близости у собственного носа?
===
Разговор на перекрёстке.
-- Тагид ли (скажи мне), бе-ва-ка-ша!( пожалуйсто)(ууу-ффф!). Эйфо (где) ре-хов…(улица)(оох!уууф!!) (как же эта улица называется, что мне нужна)……
-- Да ладно, говори  по – русски.
--оо, хорошо то как, а то замучился.
--  сколько в стране?
- месяц.
-- понятно. 
-- потому, что языка не знаю?
-- да нет. Чувствуется по виду. По взгляду. Со временем сам сможешь отличать «свежих» от других.
=========
В ульпане (курсы иврита) дикая система обучения. Одно дело, понятное, языковая среда. Но чтобы преподаватели не знали языка обучаемых?  Как тут учиться? Но, учились. Не все, однако многие. Всё зависит от желания, проявляющегося в занятиях и дома и всюду (думаю, это так и в любом деле) и понимания целей.
Слышал и о забавном. В одной группе парнишка из Одессы. Так ему для общения хватало трёх-четырёх слов. Поразительно, но факт. Характер такой, что мог где слово, где мимика, где жест и его понимают.
И, к слову. Когда выпьешь, снимаются тормоза – уходит стеснение, и говоришь что на иврите, что с арабом – и всем ясно, о чём речь.
А бывало, в последующие годы и так. Человек знает  иврит, грамматику, словарный запас велик. А говорить не может с местными. Внутри стена. Он стесняется своего, якобы,  незнания.
Встречал людей и таких, которые говорят, и при этом просто таки очевидно, как они себя внутри преодолевают.
Не только касательно языка, сталкивался и в других вопросах, в тех же попытках осознать программу анонимных алкоголиков, в вопросах рабочих, связанных с работой на оборудовании. Люди привыкли делать правильно, а правильно – это так, как НАПИСАНО в книге, как авторитет сказал. И это всё наряду с отрицанием авторитетов и царей. Для евреев и в толмуде – не сотвори себе кумира. И икон потому не имеется с ликами. Однако, жизнь и воспитание советские. Авторитеты, командиры и начальники впереди. Всегда правы и точка.
 Да. Отвлёкся.
 Иное дело я на работах первые годы. Мне хватало, для общения в ивритоговорящей среде, того, что у меня имелось.
Сколько то слов языка, знание профессии, умение читать  чертежи, плюс жестикуляция.
Как то через годы, был такой момент, решился пойти в ульпан бет – следующий за ульпаном алеф по степени развития  знания языка. Я мог говорить с преподавателями, да, они поправляли зачастую, улыбались, но понимали меня. Я их труднее. И были там  в группе люди, которые сразу после алеф пошли в бет. Словарный запас у них, и грамматика языка, законы построения  фраз и слов – всё знают. А преодолеть внутренную скованность – увы, говорить они могли только друг с другом.
Такие стенки внутри встречал я у некоторых женщин в отношении различных форм появления близости, в себе в некоторых вопросах.
Опять отвлёкся. 
=======
Ночной бар на прогулочной улочке Нордау. Парень – охранники из Харькова.. Разговоры, разговоры. Я повёлся (был готов к этому?!) и с того момента началось моё питиё.
Продолжал ходить на группы АА ивритоговорящие. Попробовал с одним товарищем организовать русскоговорящую, долго не продержались – никто не приходил, я срывался периодически. Русскоязычная группа АА прекратила тогда своё существование.  Я продолжал приходить на  ивритоговорящую
Тогда же, не прекращая посещать ульпан, смог найти свою первую работу.
=============
 Разговорился как то со сторожем Театрона ( так здесь называют здание театра). Он в стране уже лет пятнадцать. Прикончили бутылочку. Хорошо побеседовали. А позже, через своего знакомого, он договорился и я три ночи дежурил на одном складе в Нижнем городе. Только три. Потому, что кроме первой, ночью ко мне приходили две  знакомые  женщины из ульпана и мы пили. Только пили. Ничего боле. Хватило и этого, чтобы эта моя первая в Израиле работа прекратилась.
Увы.
=========
Уже осмелев, через другого знакомого получив информацию о работе в порту, смог попасть туда.
О этом знакомом.   Он, с годами, из советского инженера превратился в настоящего ортодоксального верующего еврея, на мой взгляд: для защиты себя любимого от этого мира, ну да его выбор это, а его жена – настоящая красавица из Рязани, русская, выбрав сохранение семьи и будущее детей, прошла все необходимые процедуры и также стала настоящей ортодоксальной еврейкой. Возможно, я не совсем правильно их называю – в плане религиозности,  никогда особо не вникал в эти вопросы.
 В порту также проработал три дня. Но в этот раз потому, что именно на три дня и брали.
Ребята, с которыми работал, научили меня, как отличить корабль российский от других, не по флагу или названию. На палубе, чаще так, или в трюме, будут одна – две, как минимум, машины. Автомобили. Их покупают на западе, ввозят, как личный транспорт,  в страну и продают – выгодное это дело!!!
Наша бригада  лопатами очищала грузовые трюмы. После выгрузки какого то сыпучего материала, в трюм, огромный,  кран опустил трактор. Он, где мог, сгрёб остатки в кучи. Нам только надо было вовремя уворачиваться и не попадать под колёса и ковш. А затем мы по углам, по стеночкам, где трактору своим передним ковшом было не подобраться, лопатами добирали оставшееся.  Мы работали в бумажных «намордниках» - масках, иначе дышать было невозможно, пот нельзя было вытирать – место протирания сразу же получало раздражение кожи. Заметил тогда же, как представитель какой то службы фотографировал постоянно состояние  места, процесс. Это для отчётности кому то от кого то и для страховки. Для нас подобное было таки необычно.
Часть бригады, состоящая из мароканцев и эфиопов, нанятых так же, как и мы, работать на такой работе отказалась – грязно. Уж не знаю почему, их не увольняли, они ждали на берегу иной работы. А во время перекуров к нам подходили ребята – матросы с этого судна, спрашивали, как жизнь в Израиле. Почему в суббота тут нерабочий день..
На другой день работали на  красавце белом  пароходе, по виду точно с картинки о туристических путешествиях..Это снаружи. А внутри... Там оказался огромный трюм, мы сгружали  с грузовиков длинные пластиковые трубы. Я до этого знал о разном пластике, но такого не видел. Трубы, длиной метров по десять, пятнадцать, падали иногда с машин. При этом они изгибались на девяносто градусов. И не ломались. А выпрямлялись в исходное состояние. Форма то формой – понятно, что имеется запас жёсткости, но девяносто градусов изгиб – и ничего. И всё хорошо!!  Удивительно!
Чувство контраста помню. Того, что снаружи и внутри. Шум моря, волны плескались о борта, гул порта. Какая иная и чужая жизнь. Чужая? Чужая и моя.Как говорится, два одном.
Третий день был, по сравнению с предыдущими, лёгким. Нас отвезли куда то на край порта и мы там ремонтировали тару, наводили порядок с ящиками.Учились пить воду так, как местные. Не прикладывая ёмкость с водой к губам, а приподняв и направляя струю воды в рот. Пообливались, да это и неплохо – хамсин, ветер с пустыни, жаркоооо….а ведь по календарю – зима.
Дожди начались только через пару месяцев. Вот тогда уже и было то, что здесь зовётся зимой. 
Первое понимание порядка оплаты. Деньги нам выдали через две недели. На проходной, по списку.
===========
Продолжал ходить в ульпан. Стал только реже это делать. Искал работу.
Нашёл. Опять на пару дней. Перевозка вещей с одной квартиры, на другую. Обрёл полезные навыки. Коробки одна на другую, высота метра полтора – два над головой. Перехватываешь по особому их верёвкой и несёшь. Тут ещё важно не уронить. И иметь железные ноги. Ибо всё же по ступеням, по ступеням, вверх, вверх….чтоб пот глаза не заливал, повязка тряпочная на лоб.
Дааа, грузчик то не простая работа. Не только – морда ящиком, руки крюком – грузчик.
А что просто? Просто ничего не бывает.
===============================
Все остальные мои места работы были уже на заводах, их на сегодня (2010 год) набралось чуть менее пятидесяти. ( и в книгу Гинесса никто не заносит). Раза три четыре, в последующие годы, ещё работал  не по  специальности. Порт и перевозки повторялись, раз стройка, раз слесарем, раз билеты продавал  на автостоянке у пляжа. О этом рассказ позже.
============
===================
========================
Первое место по специальности, я ведь фрезеровщик.
«Швав металл медуяк». Хозяин – Ицик, сам знающий все работы и граммотный фрезеровщик. Место – за хайфонским аэропортом в промзоне Блюбанд.
Завод. До сих пор это слово по отношению к тому, что им называют тут, мне неловко произносить. Хотя уже и попривык.
Первая работа –  зачищать детали, тысяча штук. То есть, я сижу и надфелем – маленьким напильничком снимаю заусенец. Деталь прицела автомата. Их изготовили на фрезерном СНС – программный станок.
В левую руку деталь, размера она, скажем так, с ноготь мизинца, в правой надфиль. И движения подобные тем, какими подпиливают ногти на руках. Вжик, вжик-вжик, вввжжжиииик….И бум, голову вверх. Заснул!!! Кто нибудь видел? Вроде нет. Вжик. Вжик-вжик.Бум!!  От беда то. Надо кофе попить. Это допустимо. Подхожу к столику, где стоит чайник, пакеты с солью и сахаром, банка  кофе, коробка с пакетиками чая, банка с вилками, большими и маленькими ложечками, стаканы, кружки.
Беру кружку. Три сахара – люблю сладкое, две – кофе. Кипяточек. Размешать. Добавить холодной – я и мама пьём так, привыкли, а папа, помню, и брат – кипяток запросто.
Вот. Теперь можно  сделать  большой глоток, чтоб организм пробрало вкусным.
Ой-ёй-ёй-ёй, уххх, тьфу-тьфу-тьфу….
Когда я зол, плохо собой могу управлять, невнимателен. К тому же читаю на  иврите слабо.
Три ложки соли было в моём стакане.Пакет с сахаром и пакет с солью - похожи.
  А глоток то большоооооой сделал……
---------------
Местный парнишка, он тоже фрезеровщик, и я переодеваемся в гардеробе. Увидел на плече татуировку. Там у меня памятник в виде креста. И надпись – Кушка. Служил там.
Парнишка пытает – ты еврей?
-- да, еврей.
-- а это что?
Крест – символ христианства, а не иудаизма.
-- ну что, в армии сделал на память.
Как могу на иврите объясняю я и продолжаю:
-- у тебя вон майка в бело-синюю полоску, я же не говорю, что ты – моряк.
Не знаю до сих пор, почему то для местных нет ругательства страшнее слова – «маньяк». Оно вовсе для них не имеет того же смысла, что для русскоговорящих. А значит что то иное. слово "моряк" и слово "маньяк" для этого пацана похожи, по звучанию. 
Парнишка не полез в драку за оскорбление. А пожаловался хозяину. Тот вызвал меня в свой кабинет, позвал давно работающего рабочего, говорящего по-русски. И обьяснил, что для него на первом месте стоит не владение специальностью или добросовестное отношение к работе, это само собой разумеется, а спокойствие в « рабочем коллективе». О как!!!
Хотя и моё объяснение ситуации принял.
-----------
Но, несмотря на вышесказанное, пришлось не раз ещё повоевать. Румын, программист на станках СНС, матерится и матерится. И никак не может въехать, что его мат оскорбителен. Особо для недавно приехавших. Потому что те, кто давно тут, привыкли. Не столько к оскорблениям, сколько к тому, что местные не осознают своего поведения в этом вопросе и значения, которого придаём мы этим словам. Для них это слова ругани, без которых тут редкий крик обходится. Восток без крика – не Восток.
Раз не выдержав, я прижал румына к стене, одной рукой держа за горло, другую отведя для удара. Подбежали ребята. Остановили. Да и не хотелось мне  его бить, только что потому, что положено.
---------
Зарплата тогда была небольшая. 1992-1993 года, пачка сигарет «ноблес» – 1шекель 20 огород, а деньги мои – 6,5 шекеля в час. Для сравнения. Сейчас 2010 год. Пачка сигарет «ноблес» - 15 шекелей. На последнем месте  работы  у меня было 30 шекелей в час.
---------------
Двоюродный брат мой, который в стране с 71-го года, на мою жалобу, что хозяин не даёт мне работать на станке, то ли не доверяет, то ли ещё почему то,  научил меня фразе на иврите: разреши мне поиграть на станке, после того, как картис (карточка, в которой отмечалось рабочее время) отобью.
Фраза ли помогла, иное что, а только постепенно я всё больше и больше времени стал работать на станке, и, как то незаметно, Ицик стал давать мне работу только на станке. Для общения по работе хватало моего слабого иврита, знания профессии, чертежей и жестов.
Но! Периодические пьянки вылились в моё увольнение.
Как то с годами попал на этот завод. Зашёл. Меня встретили хорошо.
А на пиле я увидел, что до сих пор, уже прошло то лет сколько, да, семнадцать (!!!!), там пользуются моей придумкой – подставка для длинных деталей. Ничего необычного, однако именно я её придумал и сотворил.
И приятно и грустно было.
Я проработал на этом заводе шесть месяцев.
=============
В те дни в порту стоял американский авианосец. Большой корабль. Его загружали необходимым при помощи вертолётов. Завод Ицика был метрах в двухстах от залива хайфонского. Я приехал за каким то документом, Ицика не было, тогда  решил прогуляться – когда работаешь,  на такое нет времени. Дошёл до моря и сел на песок , наблюдая за бегом волн, городом, видным в дымке на другой стороне залива. Надо мной шли один за другим вертолёты, направляясь к кораблю. Под ними висели на канатах большие мешки с грузами. Я встал и помахал им рукой. И вдруг с одного машины  высунулась рука и помахала мне в ответ. Я её хорошо разглядел.
И меня охватил дикий восторг. С чего бы это? До сих не понимаю, но хорошо помню  радость того чувства.
==========================
Неподалёку от завода Ицика я нашёл заводик двух братьев – молдован. Пришёл делать пробную работу. Деталь оказалась сложной. Её надо делать было и в тисках и на круглом столе. Два дня ушло у меня на неё. Периодически ко мне подходил один из братьев хозяев. Давал советы, как лучше делать. Я выслушивал и делал по своему. В конце второго дня, проверив изготовленную деталь, мне сказали, что я им не нужен. Часто выхожу курить, работаю медленно.
Я шёл между корпусов зданий промзоны, жарило солнце, из открытых дверей доносились звуки работ,и думал: а, может, и есть так, как «братаны» сказали? Часто…медленно…есть грешок, знаю, работаю не быстро, видел не раз, как шустро иные двигаются у станков и как быстро работают.
Но…сомнения отбросил эти. Я иначе не могу, есть то, что есть. Да и чувствовал я, работающие там уж очень какие то  «оглядчивые» и тихие. Что то не так.
Позже, встречал нескольких знакомых ребят, которые там работали. Мои предположения подтвердились, они  рассказали. Хозяева дают указания и не любят и не принимают возражений.
Вообщем то, правильно. Для хозяина завод – его дом, а не только бизнес, не только дело.Он проводит на заводе не смену, а с утра до вечера, а то и по ночам. И что, скажем я, потерплю в своём доме неприятие моих указаний и несогласие с моими словами?  Конечно же нет! Как я хочу, так и должно быть. Мой дом!!
Но! Наняв рабочих что то делать в доме, буду ли я их учить работать? Неразумно такое.
Однако, Восток и наша логика (русскоязычных) – несовместимы. Коль по нашей логике рассуждать,то во главе угла либо всё, что важно для прибыли, либо, "я так хочу. имею право". 
Но…но…но…и..и…в каждом домушке свои погремушки. И в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
==============
«Иским». Человек сорок. По израильским меркам – не маленький заводик. Месяц работы. Фрезеровщик нужен был только для редких работ по заказам.  Меня использовали как сверловщика, как подсобника. Стало мне там не по душе. Ушёл, проработав  месяц.
Завод этот с годами сошёл на "нет", после смерти отца - хозяина этого завода, его сыновья покрутились покрутились, да и продали завод.
===========
«Паль Рац». Изготовление железных дверей в квартиры.  В Ёкнаме, на территории большого завода «Султам».
Во времена большой алии – приезда боьшого колличества евреев в Израиль, 71 год и последующие, во времена войн тех лет, завод выпускал необходимую технику, работало на нём тогда  тысячи три – четыре рабочих.
Таких заводов  тогда было немало.  После система производства изменилась. В стране появилось огромное колличество малых заводиков. Им отдавали изготовление деталей, а сборку и часть деталей оставили себе заводы, бывшие в прошлом большими, в настоящем –- три – четыре сотни человек. Площади свои стали сдавать в аренду.
Попал туда через хозяина квартиры, где мы жили. Квартирный хозяин – регилиозный человек и  профессор каких то там наук. Решился помочь нам с мамой и договорился со своим знакомым, который оказался хозяином «Паль Раца». Имя его – Ицик. Он пообещал, что через некоторое время купит фрезерный станок, а пока предложил мне поработать слесарем. Зачистной машинкой снимать остатки сварки, сверлить детали. При желании – пожалуйсто – могу освоить сварку.
Я попробовал сварку – сделал себе гантели, килограмм на восемь каждая. Конечно, швы сварки у меня – как бык пописал. А как я их вёз домой – это песня!! Они у меня до сих пор и я ими занимаюсь. А сваркой больше ни разу.
Сверлил детали по одной, потом решил использовать навыки, приспособился сверлить по шесть штук. Затем по восемь. И довёл до десяти.А станка фрезерного всё не было и не было. Только обещания.
Работали там и в ночную смену. Двенадцать часов – одна смена, с семи утра и до семи вечера, и вторая – с семи вечера и до семи утра. Ночная смена – хороший способ заработать больше, ведь ночной процент идёт. Однако, меня почему то не ставили в ночную. Я терпел, терпел. Потом стал возмущаться. Пошёл к Ицику, поговорил.Ну не умею я умно вести беседу с хозяином.  В результате, меня  уволили.
Я уехал в Нацерет к товарищу. Пил по дороге, пил там. На другой день вернулся в Хайфу.
Проработал на заводике  пять месяцев.  Тогда там было  тринадцать рабочих. Через десять лет я опять попал на территорию «Султама». Нашёл «Паль Рац». Теперь на заводе работало человек  семьдесят, на механическом участке было восемь фрезерных станков.
===================
Решили с товарищем, хватит пить! Хватит пить, на верхних улицах. Спустимся за рынок, так такой тихий скверик имеется. Спустились, прискаимелись. Расставились. Колбаска, хлебушек на бумаге, стаканы и пузырь – бутылочка. Тихо округ, спокойно, вид на порт отличный – хорошо!!!Только открыли, только собрались налить. Подходят два арабчонка, лет по семи.(классический сценарий).Что то спросили. Мы спокойно, как могли, ответили. Они ушли.  Опять бутылочка поднимается в воздух и собирается наклониться к стаканам. Как неподалёку возникает  какой то шум, крик, к нам подходят двое арабов лет по двадцати пяти.  Я так понял, что они возмущались тем, что мы, якобы, обидели их детей. Мы встали со скамьи.   Я стал пытаться что то объяснить, но куда там. Крик, крик!!! У одного в руке была короткая палочка. Он, не прекращая крика, стал ею бить меня по то по левому, то по правому бедру. Не столько больно, сколько дико и непонятно. Ибо всё  усиливалось. Шум, колличество людей. Я успел заметить, как из одной улочки выскочили трое, из другой подбежало пятеро парнишек, ручейки арабской национальности выплёскивались со всех сторон, толпа увеличивалась, все кричали. Я крутил головой. Товарища моего рядом уже не было. Я стал отступать к лестнице, ведущей на верхнюю улицу. Увидел наверху своего напарника. Тогда уже, не раздумывая, проскочил между двумя орущими и брызгающими слюной и запрыгал по ступеням вверх. Толпа не преследовала. Мы пробежали ещё пару лестниц через верхние улочки, упали на какой то бордюр под фонарём. Отдышались.
Когда я мог уже говорить,  сказал:
-- что же ты, товарищ? Бросил меня, убежал?
-- да ты что? Я не просто так, я  - вот, видишь, бутылку спасал!!
И достал из из рукава бутылку. Спасатель!!!
=============================
Завод «Лари – Орен». За железной дорогой, на северном выезде из Хайфы, район «шемеш» (солнце). Лари, хозяин, хороший программист, но никудышный практик. Я и в дальнейшем не раз убеждался: хороший программист тот, кто имеет за спиной опыт работы на  станке своими руками или с весьма нестандартными мышлением и способностями.
Плюс, как человек…..он.... Что можно сказать о человеке, который в обед приносит к столу, где люди сидят и кушают, носок и кричит – кто положил это на батарею???
       Работаем ночью. Я и Борис, в прошлом футбольный тренер, в будущем – маклер в продаже квартир.
Вышли подышать свежим никотином. Боря показал на здания на горе:
-- Смотри, воооон там за сквером здания ступенькой. Крайнее – в котором я живу. Второй этаж от крыши. Если в одиннадцать не загорится свет в окне, дочка утром от меня получит за то, что пришла домой поздно. Отсюда удобно мне контролировать её.
Мы вернулись к станкам. Он к СНС, я к своему. Надо было делать детали из аллюминиевых листов. Листы в краске. Для очистки имеется в шкафу спирт. Я достал бутыль. А как раз был очередной период, когда я бросал пить. Уже дня три чист был. Но тут сработал рефлекс – запах спирта пробудил воспоминания о работе в Минске. Там то спирт был ходовой валютой при рассчётах.
Мы сели перекусить. Я спросил Борю:
-- ну что, по стольничку примем?
Боря подумал и ответил.
- неееет, как то и не правильно это. Мы же в Израиле, и пить спирт тут, это  не в масть.
Подумал я. И согласился. Так и получилось, в  тот раз  работал весь в облаке испарений спирта с поверхности детали, но трезвый. 
Прямо таки героическая личность я.
Попадались там работы и весьма точные и сложные. Для таких я держал второй меритель, которым пользовался исключительно при точных работах. Лари этого не понял. Как то он захотел  отдать его молодому парнишке на день. Я попытался объяснить, что так нельзя, ведь он сам потом с меня будет требовать точно выполненной работы.
Не сговорились. Меня уволил. Шесть месяцев жизни было отдано этому  месту.
Через пару лет завод прекратил своё существование, разорился.
==============
за годы работы в Израиле, мне известно только о трёх - четырёх случаях, когда заводы прекращали своё существование. похоже на то, что сама система организации и существования производственных мест такова, что позволяет многому множеств непрофессиональных в работе или в организационной области  хозяйчиков продолжать свою деятельность, получать прибыль и продолжать "быть". я в этот вопрос  не вникал. потому что, как и почти все, окружающие меня тогда и проживающие в Израиле несколько лет, прошёл через большие размышления о том, что, мол, надоели хозяева, хватит работать на дядю, какие есть возможности тут стать самостоятельным в этом плане?
Да. необязательно иметь запас денежный, для открытия своего дела. И можно арендовать площади, и ссуды брать и приобретать оборудование. А материал? А, самое самое!! А клиентура? Конкуренция?
Встречались мне заводы, где были русскоязычные хозяева из бывших рабочих.Четыре места. Или пять. В основном, все заводы образовались десять пятнадцать лет назад. похоже на то, что тогда была такая полоса возможностей, может, государство поддержку давало, может, ещё что то. Не знаю.
=================