Царь Алексей Михайлович

                1. Воспитание и характер Алексея Михайловича

Будущий российский царь Алексей Михайлович родился 10 марта 1629 г. Дет­ст­во его про­шло в те­ре­ме Мо­с­ков­ско­го двор­ца.  Со­об­раз­но обы­чаю до пя­ти­лет­не­го  воз­рас­та  он  был  ок­ру­жен  мно­го­чис­лен­ным шта­том ма­мок и ня­нек.  С  пя­ти  лет  его  пе­ре­да­ли  на  по­пе­че­ние дядь­ки Бо­ри­са Ива­но­ви­ча  Мо­ро­зо­ва.  С  это­го  вре­ме­ни  ста­ли  его учить гра­мо­те по бу­к­ва­рю, пе­ре­ве­ли за­тем на ча­сов­ник, псал­тырь  и апо­столь­ские дея­ния; се­ми лет  нау­чи­ли  пи­сать,  а  де­вя­ти  ста­ли учить  цер­ков­но­му  пе­нию.  Ря­дом  с  об­ра­зо­ва­ни­ем   шли   за­ба­вы: ца­ре­ви­чу по­ку­па­ли  иг­руш­ки:  бы­ли  у  не­го,  ме­ж­ду  про­чим,  конь «не­мец­ко­го де­ла», бы­ли  ла­ты,  му­зы­каль­ные  ин­ст­ру­мен­ты  и  сан­ки по­теш­ные, - сло­вом все обыч­ные пред­ме­ты дет­ско­го  раз­вле­че­ния.  Но бы­ла и лю­бо­пыт­ная для то­го вре­ме­ни  но­вин­ка -  «не­мец­кие  пе­чат­ные лис­ты», то  есть  гра­ви­ро­ван­ные  в  Гер­ма­нии  кар­тин­ки,  ко­то­ры­ми Мо­ро­зов поль­зо­вал­ся как под­спорь­ем при обу­че­нии ца­ре­ви­ча.  Да­ри­ли ца­ре­ви­чу и кни­ги, из них со­ста­ви­лась у не­го биб­лио­те­ка  чис­лом  в 13 то­мов. На 14 го­ду ца­ре­ви­ча тор­же­ст­вен­но объ­я­ви­ли на­ро­ду, а  16 лет он оси­ро­тел (12 ию­ня 1645 г. умер царь  Ми­ха­ил  Фе­до­ро­вич,  а 18 ав­гу­ста то­го же го­да - ца­ри­ца Ев­до­кия Лукь­я­нов­на) и всту­пил  на Мо­с­ков­ский пре­стол.

Отец Алек­сея  Ми­ха­ил  Фе­до­ро­вич,  как  из­вест­но,  в  та­ком  же воз­рас­те за­нял мо­с­ков­ский трон. Од­на­ко ца­ре­вич от­ли­чал­ся от  от­ца боль­шей жи­во­стью ума и  ха­рак­те­ра,  и  по­лу­чил  вос­пи­та­ние  бо­лее со­об­раз­ное его по­ло­же­нию. Воз­мож­но, бла­го­да­ря это­му,  лич­ность Алек­сее­ва го­раз­до  рель­еф­нее  за­пе­чат­ле­лась  в  рус­ской  ис­то­рии, не­же­ли фи­зио­но­мия его от­ца. И по об­ли­ку и по ха­рак­те­ру  он  по­шел в сво­его де­да пат­ри­ар­ха Фи­ла­ре­та, то есть не  про­сто  был,  но  и ощу­щал се­бя при­род­ным  го­су­да­рем.  Со­вре­мен­ни­ки  ис­крен­не  лю­би­ли Алек­сея Ми­хай­ло­ви­ча. Са­ма на­руж­ность ца­ря сра­зу  го­во­ри­ла  в  его поль­зу и влек­ла к не­му. В  его  жи­вых  го­лу­бых  гла­зах  све­ти­лась ред­кая  доб­ро­та;  взгляд  этих  глаз,  по  от­зы­ву  со­вре­мен­ни­ков, ни­ко­го не пу­гал, но обод­рял и об­на­де­жи­вал. Ли­цо го­су­да­ря,  пол­ное и ру­мя­ное, с ру­сой бо­ро­дой, бы­ло бла­го­душ­но-при­вет­ли­во и в то  же вре­мя серь­ез­но и важ­но, а пол­ная фи­гу­ра его  со­хра­ня­ла  ве­ли­ча­вую и чин­ную осан­ку. Од­на­ко цар­ст­вен­ный вид Алек­сея Ми­хай­ло­ви­ча  ни  в ком не бу­дил  стра­ха:  по­ни­ма­ли,  что  не  лич­ная  гор­дость  ца­ря соз­да­ла эту осан­ку, а соз­на­ние важ­но­сти и свя­то­сти са­на,  ко­то­рый Бог на не­го воз­ло­жил.

  При­вле­ка­тель­ная внеш­ность от­ра­жа­ла в се­бе,  по  об­ще­му  мне­нию, пре­крас­ную  ду­шу.  Дос­то­ин­ст­ва  Алек­сея  с  не­ко­то­рым   вос­тор­гом опи­сы­ва­ли ли­ца, во­все от не­го  не­за­ви­си­мые, -  имен­но  да­ле­кие  от ца­ря и от  Мо­ск­вы  ино­стран­цы.  Рей­тен­фельс  пи­сал,  что  Алек­сей Ми­хай­ло­вич  «та­кой  го­су­дарь,  ка­ко­го   же­ла­ли   бы   иметь   все хри­сти­ан­ские на­ро­ды, но не­мно­гие име­ют». Кол­линс  ста­вил  Алек­сея «на­ря­ду   с   до­б­рей­ши­ми   и   муд­рей­ши­ми   го­су­да­ря­ми».    Ли­зек сви­де­тель­ст­во­вал, что  «царь  ода­рен  не­обык­но­вен­ны­ми  та­лан­та­ми, име­ет пре­крас­ные ка­че­ст­ва и ук­ра­шен ред­ки­ми  доб­ро­де­те­ля­ми»;  он по­ко­рил се­бе серд­ца всех сво­их под­дан­ных, «ко­то­рые столь­ко  лю­бят его, сколь­ко и бла­го­го­ве­ют пе­ред  ним».  Мей­ер­берг  от­ме­чал,  что при не­ог­ра­ни­чен­ной вла­сти сво­ей в  раб­ском  об­ще­ст­ве,  царь Алек­сей не по­сяг­нул ни на чье иму­ще­ст­во, ни на чью жизнь,  ни  на чью честь. По-ви­ди­мо­му, Алек­сей Ми­хай­ло­вич всем, кто имел  слу­чай его уз­нать, ка­зал­ся  свет­лой  лич­но­стью  и  всех  удив­лял  свои­ми ду­шев­ны­ми  дос­то­ин­ст­ва­ми   и   при­ят­но­стью.   

Та­кое   впе­чат­ле­ние под­твер­жда­ет­ся, как ка­жет­ся, и до­шед­ши­ми до нас  пись­ма­ми  са­мо­го Алек­сея.   На   всех   его   пи­са­ни­ях   ле­жит    яр­кая     пе­чать ин­ди­ви­ду­аль­но­сти. Алек­сей  во­об­ще  с  не­обык­но­вен­ной  охо­той  сам брал­ся за пе­ро или же на­чи­нал дик­то­вать свои мыс­ли дья­кам.  Кро­ме обыч­ных пи­сем и пи­са­ний, он  про­бо­вал  со­чи­нять  сти­хи,  со­ста­вил «уло­же­ние  со­коль­ни­чья  пу­ти»,  то  есть  под­роб­ный  на­каз  сво­им со­коль­ни­кам,  ос­та­вил  за­пис­ки  о  поль­ской  вой­не.   Весь   этот ли­те­ра­тур­ный ма­те­ри­ал  за­ме­ча­тель­но  чет­ко  ри­су­ет  нам  лич­ность го­су­да­ря  и  впол­не  по­зво­ля­ет  по­нять,  на­сколь­ко  сим­па­тич­на   и ин­те­рес­на бы­ла эта лич­ность. 

Царь  Алек­сей  вы­ска­зы­вал­ся  очень лег­ко, го­во­рил поч­ти все­гда без обыч­ной в  те  вре­ме­на  ри­то­ри­ки, лю­бил по­го­во­рить  и  по­фи­ло­соф­ст­во­вать.  Бро­са­ет­ся  в  гла­за  его не­обык­но­вен­ная  вос­при­им­чи­вость.  Он  жад­но впи­ты­вал в се­бя впе­чат­ле­ния от ок­ру­жаю­щей  его  дей­ст­ви­тель­но­сти. Он ост­ро  пе­ре­жи­вал  до  слез  и  до  «мглы»  ду­шев­ной  все,  что за­би­ра­ло его  за  серд­це.  При  та­кой  вос­при­им­чи­во­сти  бы­вал  он вспыль­чив и под­ви­жен на гнев, не­смот­ря на  внеш­нее  доб­ро­ду­шие  и дей­ст­ви­тель­ную  доб­ро­ту.  Алек­сей  Ми­хай­ло­вич  по  жи­во­сти   ду­ха не­ред­ко да­вал во­лю сво­ему не­удо­воль­ст­вию,  гне­вал­ся,  бра­нил­ся  и да­же драл­ся. Не­ред­ко дос­та­ва­лось и боя­рам. В од­ном  из  за­се­да­ний Ду­мы го­су­дарь из­ру­гал, по­бил и пин­ка­ми вы­гнал из  ком­на­ты  сво­его тес­тя Ми­ло­слав­ско­го. Впро­чем, Алек­сей бы­ст­ро  ос­ты­вал  и  ни­ко­гда дол­го  не  хра­нил  зла.  Кро­ме  то­го,  бла­го­душ­ный  царь  лю­бил  и по­шу­тить и по­сме­ять­ся, че­му мы то­же на­хо­дим мно­го при­ме­ров. Все эти чер­ты ха­рак­те­ра  Алек­сея  за­ме­ча­ем  по­том  в  его  сы­не Пет­ре I. Но в от­ли­чии от не­го вто­рой Ро­ма­нов,  как  ка­жет­ся, был  не­спо­со­бен  к  ка­ж­до­днев­но­му  упор­но­му  тру­ду и   ухо­дил   от ре­аль­ной  чер­но­вой  ра­бо­ты  го­су­дар­ст­вен­но­го  прав­ле­ния. Во  все время  царствования  Алексея  большое  влияние  на   дела   имели временщики и доверенные лица.


                2. Народные восстания и Уложение 1649 г.

Поначалу видим при царе  боярина  Бориса  Ивановича  Морозова. Молодой государь сильно привязан  был  к  своему  воспитателю,  и влияние того на государственные дела было очень  велико.  Морозов был  человек  умный,  ловкий,  по  тому   времени   образованный, понимающий  новые  потребности   государства,   но   не   умеющий возвыситься  до  того,  чтоб  не  быть   временщиком,   чтоб   не пользоваться своим временем для своих  частных  целей.  В  начале 1647 г. царь задумал жениться; из 200 девиц выбрали  шесть  самых красивых, из этих шести царь выбрал дочь Федора Всеволжского.  Но узнавши о своем счастье, избранная от сильного  потрясения  упала в обморок; из этого тотчас заключили, что она подвержена  падучей болезни, и несчастную вместе с родными сослали в Сибирь. Одно  из иностранных  известей  обвиняет  во   всем   Морозова,   которому почему-то не  нравились  Всеволжские  и  который  метил  на  двух сестер Милославских: одну хотел сосватать царю, а другую- себе  и таким образом обеспечить себя от соперничества с новыми  царскими родственниками. Подробнее это дело не известно.  16  января  1648 г.   Алексей   женился   на   Марье,   дочери   Ильи   Даниловича Милославского, а через десять дней после этого Морозов женился на сестре царицы Анне Ильиничне.  Илья  Данилович  Милославский  был очень  незначительного  происхождения  и  выведен  в  люди  дядею своим, знаменитым дьяком Грамотиным. Милославский  воспользовался своим новым положением,чтоб нажиться.Но особенно стали наживаться родственники его,  окольничие,  судья  земского  приказа  Леонтий Плещеев и заведовавший Пушкарским приказом Траханиотов.  Выгонные земли вокруг Москвы были вскоре расхищены и заняты  под  слободы, загородные дворы и огороды, проезды в окрестные  леса  распаханы, так что московский  обыватель  не  мог  ни  скотину  выгнать,  ни проехать  за  дровами,  чего  искони  при  прежних  государях  не бывало. Поднялся сильный ропот, начались  сборища  у  церквей,  и решились  наконец  подать  просьбу  государю  на   Плещеева.   Но окружавшие царя брали просьбы у народа и всякий раз  представляли дело в ином виде, от чего просители не получали  удовлетворения. Тогда народ решился изустно просить царя. 25 мая 1648  г.,  когда Алексей возвращался от Троицы, толпа схватила за узцы его  лошадь и просила Алексея оставить Плещеева,  определивши  на  его  место человека  доброго.  Царь   обещал,   и   довольный   народ   стал расходиться, как вдруг  несколько  придворных,  друзей  Плещеева, стали   ругать   народ   и   размахивать   ногайками.    Москвичи рассвирепели и  закидали  камнями  обидчиков,  которые  вынуждены были спасаться бегством во дворец. Толпа кинулась за  ними.  Чтоб остановить возмущение, повели на  казнь  Плещеева.  Народ  вырвал его из рук палачей и умертвил. Затем бросились в дом  Морозова  и разграбили его. Сам Морозов спасся бегством во дворец. На  другой день, после полудня, вспыхнул страшный  пожар  и  продолжался  до полуночи. Едва уняли пожар, вспыхнул новый мятеж. Алексей  послал к народу своего двоюродного брата Никиту  Ивановича  Романова,  и тот обещал толпе, что царь выполнит все желания своих  подданных. Народ отвечал, что он не жалуется на царя, а  на  людей,  которые воруют его именем, и что он не разойдется до тех  пор,  пока  ему не выдадут Морозова и Траханиотова. Романов обещал это  от  имени государя. Траханиотова вскоре действительно казнили, но  Морозова Алексей отправил в Кириллов-Белозерский монастырь. Чтобы  утешить раздражение царь велел поить стрельцов вином и медом, в то  время как Милославский несколько дней сряду устраивал  у  себя  пиры  и угощал народ.  Места  убитых  немедленно  были  заменены  людьми, которые слыли  добрыми.Наконец  царь,  воспользовавшись  крестным ходом, обратился к народу с такой речью: "Очень я жалел,  узнавши о бесчинствах Плещеева и Траханиотова, сделанных моим именем,  но против моей воли; на их места теперь определены  люди  честные  и приятные народу, которые будут  чинить  расправу  без  посулов  и всем одинаково, за чем я сам буду  следить."  Царь  обещал  также понижение цены на соль и уничтожение монополий. Народ  бил  челом за милость, царь продолжал:  "Я  обещал  вам  выдать  Морозова  и должен признаться, что не могу его совершенно  оправдать,  но  не могу решиться и  посудить  его:  это  человек  мне  дорогой,  муж сестры царицынной и выдать его на смерть будет мне очень  тяжко." При этих словах слезы показались на глазах царя; народ  закричал: "Да здравствует государь на многие лета! Да будет  воля  Божья  и государева!"   По возвращении своем Морозов не был правителем, как прежде,  но до  самой  смерти  оставался  одним  из  самых  близких  людей  к государю.

Между тем  московское  восстание  отозвалось  возмущениями  во многих других городах, и это побуждало Алексея обратиться  против самих причин недовольства и того, что  возбуждало  многочисленные жалобы, а именно, против  повсеместного  злоупотребления  сильных людей.   16 июня 1648 г. государь советовался с патриархом Иосифом и  со всем священным  собором  и  говорил  с  боярами,  окольничими  и думными людьми. Решено было собрать, разобрать и  переработать  в цельный свод действующие  законы,  до  той  поры  разновременные, несоглашенные, разбросанные по ведомствам,  а  также  нормировать случаи,  еще   не   предусмотренные   законами.   По   завершении предполагалось выработать цельное Уложение и судить на  основании него всех людей Московского государства- больших и малых-  равным судом. Уже 1 октября собрался в  Москве  Земский  собор,  который затем в течение семи месяцев обсуждал статьи Уложения.  В  апреле 1649 г. работа была завершена. Уложение  напечатали  и  разослали во все московские приказы и по городам  в  воеводские  канцелярии для того, чтобы "всякие дела отныне делать по тому Уложению".

 Ожи­дае­мо­го ре­зуль­та­та эта ме­ра не  при­нес­ла,  хо­тя  не­со­мнен­но, что но­вый  свод  за­ко­нов  до  не­ко­то­рой  сте­пе­ни  нор­ма­ли­зо­вал  и упо­ря­до­чил  го­су­дар­ст­вен­ную  жизнь.  Но  вос­ста­ния  про­дол­жа­лись. Осо­бен­но силь­ны­ми бы­ли они на се­ве­ре  в  Нов­го­ро­де  и  Пско­ве (в 1650 г.),  и ус­ми­ре­ние их по­тре­бо­ва­ло от Мо­ск­вы мно­гих уси­лий.

Затем пошли многолетние внешние войны. Еще отец Алексея пытался отнять у поляков захваченный ими во время смуты Смоленск. Тогда сделать этого не удалось. Но в Москве внимательно наблюдали за польскими делами и готовились воспользоваться первым же затруднением соседей. Удобный случай представился, когда началось мощное восстание на Украине, поднятое запорожскими казаками.

 

                3. Польская и Шведская война

Известия о днепровских казаках появляются в конце XV века. Местом их сосредоточения очень быстро делается Запорожье, куда, спасаясь от национального, религиозного и панского гнета, тысячами бежали украинские крестьяне. Здесь на островах, которые образовывал Днепр, вырвавшись из порогов  в открытую степь, казаки устраивали себе укрепленные сечи  (лагеря, обнесенные  древесными завалами). В XVI в. главное поселение запорожцев возникло на ближайшем к порогам острове Хортица. Оно и стало основным ядром прославленной в дальнейшем Запорожской Сечи. Военным  братством Запорожья, кошем, правил избираемый сечевой радой кошевой атаман. Кош размещался отрядами, куренями, число которых достигало 38, под командой выборных куренных атаманов. Запорожцы всего более дорожили товариществом, равенством; все важнейшие вопросы здесь решал сечевой круг, рада, казацкое коло.

В середине XVII в. Запорожская Сечь превратилась в настоящее казацкое государство, способное выставить значительную, отличавшуюся высокими боевыми качествами армию. Не хватало только авторитетного вождя, который мог бы объединить массы недовольных и поднять их на борьбу с поляками. Но вскоре он здесь появился. Еще в 20-х гг. XVII в. большим влиянием и авторитетом в Сечи пользовался Богдан Хмельницкий, участвовавший в нескольких походах против крымских татар. В 1647 г. он стал жертвой панского произвола – шляхтич Чаплинский разорил его хутор, убил сына и увез жену. Хмельницкий жаловался на обидчика королю в Варшаву, но не смог добиться справедливости. В конце 1647 г. он с небольшим отрядом прибыл в Запорожскую Сечь и заставил капитулировать находившийся там польский гарнизон. В январе 1648 г. казаки избрали Хмельницкого гетманом Войска Запорожского. Он заручился поддержкой крымского хана и стал готовиться к войне с Польшей.

Видя разрастающееся восстание, власти решили подавить его в зародыше, однако Хмельницкий был наготове и тотчас выступил навстречу врагу. 6 мая 1648 г. он полностью уничтожил у Желтых Вод авангард польской армии, а 16 мая под Корсунью разгромил главные силы поляков. Эти победы послужили сигналом к началу освободительной войны. К восставшим  примкнуло население Подолии, Волыни и Галиции. 10 сентября еще одно польское войско было разбито под Пилявцами. В феврале 1649 г. во главе польской армии встал сам Ян II Казимир – недавно избранный королем сын Сигизмунда III. Под Зборовым панские отряды попали в окружение и были разбиты. Впрочем, Хмельницкий не смог полностью воспользоваться своей победой - боясь потерять союз с Крымом, он вынужден был принять навязанные ему условия мира. Король согласился на то, чтобы власть гетмана, помимо Запорожья,  распространилась на Киевское, Черниговское и Брацлавское воеводства. Все земские должности в этих воеводствах замещались православной шляхтой.

Со стороны Яна Казимира это была только временная уступка. Как и ожидалось, сейм не утвердил достигнутых договоренностей. В 1651 г. военные действия возобновились. 18-20 июня произошло большое сражение у Берестечка. В разгар боя подкупленные поляками татары  внезапно обратились в бегство и насильно увели с собой Хмельницкого. Лишившиеся руководителя казаки были прижаты к болоту. Только ценой огромных потерь взявший на себя командование Иван Богун сумел вывести армию из окружения. Следствием поражения стало сужение украинской автономии - по Белоцерковскому миру за Хмельницким осталось одно только Киевское воеводство. Но уже в 1652 г., после победы под Жванцем, Хмельницкий вернул себе Чернигов и Брацлав. В тоже время он обратился за поддержкой к русскому царю. В октябре 1653 г. собравшийся в Москве Земский собор вынес историческое постановление: «принять гетмана Богдана Хмельницкого и все войско Запорожское с городами их и землями» в состав России. 8 января 1654 г. Хмельницкий также созвал в Переяславле всеобщую Раду, на которой было принято решение о переходе под русское подданство. Хотя верховная власть над украинскими землями сосредоточилась в руках царя, непосредственное управление казацким войском и администрацией осталось за гетманом. Сохранялась выборность всех должностных лиц, а также городское самоуправление.

В России стали при­го­товляться  к  поль­ской вой­не,  обе­щав­шей быть дол­гой и упор­ной. Вес­ной 1654 г. на­ча­лось дви­же­ние войск к гра­ни­це.  15  мая  вы­сту­пил  и сам царь с глав­ны­ми  си­ла­ми. Об­ще­му  ус­пе­ху  мо­с­ков­ско­го  ору­жия спо­соб­ст­во­ва­ло то об­стоя­тель­ст­во, что вое­ва­ли по но­во­му  об­раз­цу, зем­ли за­ни­ма­ли ми­ло­сти­во и да­ри­ли цар­ским  жа­ло­ва­ни­ем.  Все,  кто не хо­тел пе­ре­хо­дить на служ­бу к Алек­сею Ми­хай­ло­ви­чу,  от­пус­ка­лись бес­пре­пят­ст­вен­но  в  Поль­шу.  Эта  снис­хо­ди­тель­ность   име­ла   то дей­ст­вие, что  не  толь­ко  про­стой  на­род,  но  и  шлях­та  охот­но при­ся­га­ли ца­рю.  К  кон­цу  ию­ля  сда­лись  До­ро­го­буж,  Не­вель,   Бе­лая,   По­лоцк, Ро­славль, Мсти­славль, Дрис­на и Друя. В  ав­гу­сте  по­ля­ки  ос­та­ви­ли Ор­шу, Глу­бо­кое, Озер­ни­цу, Го­мель, Мо­ги­лев, Че­черск и Про­пойск.  Од­но­вре­мен­но шла оса­да  Смо­лен­ска.  16  ав­гу­ста  по­ля­ки  от­би­ли штурм. Од­на­ко сил за­щи­щать  боль­шой  го­род  у них  не  бы­ло.  10 сен­тяб­ря за­вя­за­лись пе­ре­го­во­ры, а 23 Смо­ленск сдал­ся.

В 1655 г. ус­пе­хи  рус­ской  ар­мии  про­дол­жа­лись.  Взя­ты  бы­ли  ме­ж­ду  про­чим Минск, Виль­но, Ков­на, Грод­но, Ту­ров и Пинск. Но    по­ло­же­ние  ос­лож­ни­лось,  ко­гда  в  вой­ну  всту­пил  шведский ко­роль  Карл Х Гус­тав. Он бы­ст­ро ов­ла­дел всею Ве­ли­кой  Поль­шей,  ко­то­рая при­зна­ла его ко­ро­лем, взял Вар­ша­ву  и  Кра­ков,  а  за­тем  посягнул  на Лит­ву и Бе­ло­рус­сию,  за­ня­тые  уже  рус­ской  ар­ми­ей. В мае 1656 г.  по­сле­до­ва­ло объ­яв­ле­ние вой­ны Шве­ции, и 15 мая Алек­сей вы­сту­пил  в  но­вый по­ход. 5 ию­ня он по­ки­нул По­лоцк и во­шел в Ли­во­нию. На­ча­ло  по­хо­да бы­ло удач­но - взя­ли Ди­на­бург и  Ко­кен­гау­зен.  23  ав­гу­ста  оса­ди­ли Ри­гу. 1 сен­тяб­ря с  шес­ти  рус­ских  ба­та­рей  на­ча­лась  по  го­ро­ду силь­ная паль­ба, не пре­ры­вав­шая­ся ни днем, ни но­чью, Не смот­ря  на то гу­бер­на­тор риж­ский граф Маг­нус Де­ла­гар­ди не сда­вал  го­ро­да,  а 2 ок­тяб­ря шве­ды уда­ри­ли на ук­ре­п­ле­ния  оса­ж­дав­ших  и  на­нес­ли  им силь­ное  по­ра­же­ние.  Эта  не­уда­ча,   осен­нее   вре­мя,   вос­ста­ния кре­сть­ян, ис­треб­ляв­ших рус­ские  от­ря­ды,  вы­сы­лае­мые  для  кор­мов, слу­хи, что сам Карл Х на­ме­рен прие­хать в Ли­во­нию, - все  это за­ста­ви­ло Алек­сея снять оса­ду Ри­ги и от­сту­пить  в  По­лоцк.  Дерпт сдал­ся рус­ским, но этим и кон­чи­лись при­об­ре­те­ния их в Ли­во­нии.

  По­ка  Рос­сия  и  Шве­ция  за­ня­ты  бы­ли  вой­ной  друг  с  дру­гом, поль­ский  на­род,  ох­ва­чен­ный  на­цио­наль­ным  оду­шев­ле­ни­ем,   на­чал упор­ную вой­ну с за­хват­чика­ми. То­гда  Алек­сей,  же­лав­ший  удер­жать хо­тя бы то, что отнято бы­ло у  Поль­ши,  на­чал  ис­кать  ми­ра  с Кар­лом Х. Этому способствовало также брожение на Украине  и подозрительное поведение  Хмельницкого,  который  сблизился  со Швецией и мечтал создать независимое Украинское  государство  под шведским покровительством. Он  умер  6  мая  1657  г.,  не  успев открыто порвать с Москвой, но зерна измены,  посеянные  им,  дали скорые всходы. Избранный гетманом Выговский завязал переговоры  с Польшей и в сентябре 1658 г. подписал в Гадяче  союзный  договор, по  которому  Украина  возвращалась  в  подданство  Польше.   Это вызвало раскол между сторонниками русской и  польской  ориентации и положило начало усобицам на  Украине.  Война  между  Россией  и Польшей, на время остановившаяся  за  переговорами,  вспыхнула  с новой силой. Выступивший против Выговского  кн.  Алексей  Никитич Трубецкой был в июне 1659 г. наголову разбит украинским  гетманом и крымским ханом под Канотопом. В этом  бою  погиб  цвет  русской конницы. Никогда больше Алексей не  мог  вывести  в  поле  такого сильного ополчения (писали, что Трубецкой привел  на  Украину  до 150 тыс. ратников). К счастью для Москвы, Запорожье  и  несколько казачьих  полков  остались  ей  верны,  и   это   решило   судьбу Выговского.   Гетманом   провозгласили   Юрия   Хмельницкого,   а Выговский бежал в Польшу.
С но­яб­ря 1658 г. завязались пра­виль­ные  пе­ре­го­во­ры, а 20 де­каб­ря под­пи­са­но бы­ло пе­ре­ми­рие  на  три  го­да,  по  ко­то­ро­му Ко­кен­гау­зен и Дерпт ос­та­ва­лись в ру­ках Рос­сии. Но  по  ми­ру  1661 г. эти  об­лас­ти  ото­шли  об­рат­но  Шве­ции.  Та­ким  об­ра­зом,  Алек­сей дол­жен был со­гла­сить­ся  на  вос­ста­нов­ле­ние  ус­ло­вий  Стол­бов­ско­го до­го­во­ра, а ре­ше­ние про­бле­мы вы­хо­да к Бал­тий­ско­му  мо­рю  за­ве­щать сво­им по­том­кам.

Ненамно­го ус­пеш­нее шла вой­на с Поль­шей. В ок­тяб­ре 1660 г.  на Во­лы­ни сда­лась в плен боль­шая рус­ская ар­мия,  ко­то­рой  ко­ман­до­вал Ва­си­лий Бо­ри­со­вич Ше­ре­меть­ев. Мо­ск­ва по­те­ря­ла  все луч­шие ре­ор­га­ни­зо­ван­ные си­лы. Это  бы­ли  вой­ска  но­вой  фор­ма­ции, эки­пи­ро­ван­ные  и  обу­чен­ные  по-ев­ро­пей­ски,   под   ко­ман­до­ва­ни­ем офи­це­ров ино­стран­но­го про­ис­хо­ж­де­ния. Летом 1661 г. при  Куш­ли­ках бы­ла раз­би­та дру­гая ар­мия под ко­ман­до­ва­ни­ем кня­зя Хо­ван­ско­го.  Из 20 тысяч рат­ни­ков спас­лось не  бо­лее  тысячи.  По­те­ря­ны  бы­ли  Грод­но, Мо­ги­лев  и  са­ма  Виль­на.   На  Украине  Хмельницкий  должен   был очистить Правобережье Днепра, вскоре занятое поляками. На­чи­ная  с 1661 г. обе сто­ро­ны, ра­зо­рен­ные до пре­де­ла вой­ной,  ста­ли  ис­кать пу­ти к ми­ру. В ян­ва­ре 1667 г. в де­рев­не Ан­д­ру­со­во за­клю­че­но бы­ло  пе­ре­ми­рие, по ко­то­ро­му Рос­сии ото­шли  Смо­ленск,  До­ро­го­буж,  Бе­лая,  Не­вель, Се­беж, Крас­ное,  Ве­леж  и  вся  ле­во­бе­реж­ная  Ук­раи­на.  На  правом бе­ре­гу Днепра Алек­сей смог удер­жать за со­бой один только Ки­ев. Но это было необычайно ценное для России приобретение. Помимо того, что Киев являлся прежней столицей Руси, он оставался крупнейшим центром русской православной культуры. Местное украинское духовенство и монашество было не в пример образованнее великорусского. Влившись в его среду, оно сделалось вскоре проводником новых взглядов и новых идей. Располагавшаяся здесь Киевская духовная академия стала, по существу, первым высшим учебным заведением в пределах Русского государства, а местная типография – одним из главных центров просвещения.

 

                4. Финансовая политика и "медный бунт"

  Тя­же­лая  внеш­няя  вой­на  со­про­во­ж­да­лась  силь­ны­ми  внут­рен­ни­ми смутами и религиозными распрями. Тяжелая  внешняя  война  сопровождалась  сильными  внутренними потрясениями. Уже в 1656 г. казна истощилась,не  доставало  денег ратным людям на жалование, и Алексей,  по  совету,  как  говорят, Федора  Михайловича  Ртищева,  велел  выпустить  медные   деньги, которые   по   официально   объявленому   курсу   должны    были обмениваться наравне с серебряными. В 1657 и 1658 гг. эти  деньги действительно ходили  как  серебряные,  но  с  сентября  1658  г. начали  стремительно  понижаться  в  цене.   Наступила   страшная дороговизна; указы, запрещавшие  поднимать  цены  на  необходимые предметы   потребления,   не   действовали.   Явилось   множество воровских (фальшивых) денег. В делании их уличили  даже  царского тестя Милославского. 

Правительство  должно  было  отказаться  от своей финансовой политики  перед  ужасной  нищетой  обездоленного населения. В 1662 г.начали ходить по  Москве  слухи,  что  чернь собирается и быть от нее погрому боярским дворам  за  перемену  в денежном деле. А 25 июня  толпы  народа  явились  в  Коломенское. Алексей вышел на крыльцо. Народ  стал  жаловаться  на  Ртищева  и Милославского. "Ступайте домой,- отвечал царь.- а я,  как  только отойдет обедня, поеду в Москву и в том деле учиню сыск  и  указ." Но жлевщики (зачинщики), ухвативши его за платье и  за  пуговицы, говорили: "Чему верить?" Алексей обещался  Богом,  дал  на  своем слове руку, и когда один из жлевщиков ударил с ним по  рукам,  то все спокойно удалились в Москву. Государь не велел их  тревожить, хотя было у него войско. Но не успел  Алексей  сесть  на  лошадь, как явилась новая  толпа  больше  прежней  с  требованием  выдать виновных  бояр  на  расправу.  Тогда  Алексей   велел   стрельцам разогнать толпу. Человек сто утонуло в  реке,  больше  7000  было перебито и  переловлено.  Перехватанных  пытали:  вешали,  резали ноги и руки, а затем сослали в дальние города. Москва утихла,  но жалобы на медные деньги продолжались. Наконец  в  1663  г.  вышел указ медные деньги оставить, а вернуться вновь к серебряным.   

                5. Патриарх Никон и церковный раскол

Другим тяжким испытанием для страны сделался церковный раскол. Алек­сей во  все  го­ды  сво­ей  жиз­ни  от­ли­чал­ся осо­бым  свет­лым  ре­ли­ги­оз­ным  чув­ст­вом  и  все­гда  имел   боль­шое уча­стие в цер­ков­ных де­лах. В 1646  г. он  по­зна­ко­мил­ся с игуменом Ни­ко­ном,  ко­торый  прие­хал   в   Мо­ск­ву   по   де­лам   сво­его Соловецкого мо­на­сты­ря. Мо­ло­дой  го­су­дарь,  по­ра­жен­ный  силь­ным   и   стра­ст­ным ха­рак­те­ром это­го  че­ло­ве­ка,  не  толь­ко  ос­та­вил  его  при  се­бе, сде­лав ар­хи­ман­д­ри­том мо­на­сты­ря св. Спа­си­те­ля, но  и  по­ру­чил  ему при­ем че­ло­бит­ных на го­су­да­ре­во  имя.  По­том  он  от­пра­вил  Ни­ко­на ми­тро­по­ли­том в Нов­го­род, но  про­дол­жал  с  ним  вес­ти  ожив­лен­ную пе­ре­пис­ку. В 1651  г.  Ни­кон  воз­вра­тил­ся  в  Мо­ск­ву,  и  с  это­го вре­ме­ни его влия­ние  на  ца­ря  сде­ла­лось  пол­ным  и  не­ос­по­ри­мым.

По­сле смер­ти пат­ри­ар­ха Ио­си­фа, Ни­кон был  из­бран  на его ме­сто. Ему же царь поручил проведение церковной реформы, о необходимости которой  го­во­ри­ли уже дав­но, но ни­как не мог­ли со­брать­ся  с  её  осу­ще­ст­в­ле­ни­ем.  Уча­стие  Ни­ко­на  обе­ща­ло ус­пех пред­при­ятию. Это был че­ло­век энер­гич­ный,  во­ле­вой  и,  кро­ме то­го, поль­зо­вав­ший­ся пол­ным  до­ве­ри­ем  Алек­сея.  Ни­кон  офи­ци­аль­но име­но­вал­ся ве­ли­ким го­су­да­рем, и царь ис­кал его со­ве­тов не  толь­ко в цер­ков­ных, но и в го­су­дар­ст­вен­ных де­лах. Но, к не­сча­стью для  се­бя, Ни­кон  не  при­над­ле­жал  к  чис­лу   тех   лю­дей,   ко­то­рые   уме­ют ос­та­нав­ли­вать­ся, не  до­хо­дя  до  край­но­сти,  и  уме­рен­но  поль­зу­ют­ся сво­ей  вла­стью.  Уже  этим  од­ним  он  при­об­рел  се­бе   мно­же­ст­во вра­гов. Еще   боль­шее   не­го­до­ва­ние  он   воз­бу­дил   ис­прав­ле­ни­ем цер­ков­ных книг и той жес­то­ко­стью, с  ко­то­рой  осу­ще­ст­в­ля­лась  эта ре­фор­ма.

   В кон­це 1653 или в на­ча­ле 1654 г. во двор­це в при­сут­ст­вии  ца­ря пат­ри­арх дер­жал со­бор, ука­зал  на  раз­но­сти  в  пе­чат­ных  рус­ских кни­гах  с  гре­че­ски­ми  и  древ­ни­ми   сла­вян­ски­ми   ру­ко­пи­ся­ми   и пред­ло­жил во­прос: «Сле­до­вать ли но­вым  на­шим  пе­чат­ным  треб­ни­кам или  гре­че­ским  и  на­шим  ста­рым?»  Боль­шин­ст­во   от­ве­ча­ло,   что не­об­хо­ди­мо  сле­до­вать  гре­че­ским   кни­гам.   Со­бор   ар­хие­ре­ев   в Кон­стан­ти­но­по­ле  под­твер­дил   ре­ше­ние   Мо­с­ков­ско­го   со­бо­ра.   А прие­хав­ший в Мо­ск­ву ан­ти­охий­ский  пат­ри­арх  Ма­ка­рий  тор­же­ст­вен­но объ­я­вил  в  Ус­пен­ском  со­бо­ре,  что  на­доб­но   кре­стить­ся   тре­мя пер­ста­ми и про­клял тех, кто  кре­стит­ся  дву­мя.

Но ко­гда ис­правлен­ные бо­го­слу­жеб­ные кни­ги дош­ли до ря­до­вых мо­на­хов и по­пов,  эти по­лу­гра­мот­ные или во­все не­ве­же­ст­вен­ные лю­ди при­шли в ужас.  Кро­ме то­го, что двое­пер­стие за­ме­ни­лось трое­пер­сти­ем, все  бо­го­слу­жеб­ные чи­ны ста­ли ко­ро­че, при­чем ока­за­лись вы­бро­ше­ны мно­гие пес­но­пе­ния и фор­му­лы, ко­то­рым при­да­вал­ся осо­бен­ный ма­ги­че­ский ха­рак­тер. Ли­тургия вся бы­ла пе­ре­де­ла­на. Хо­ж­де­ние на кре­ст­ных  хо­дах  ус­та­нов­ле­но бы­ло про­тив солн­ца. Имя Исус бы­ло ис­прав­ле­но в  Ии­сус.  По-новому стали читаться даже некоторые места  символа веры.

В то вре­мя, ко­гда куль­то­вой  сторо­не ре­ли­гии при­да­ва­лось ог­ром­ное зна­че­ние, та­кая прав­ка не  могла по­ка­зать­ся пус­тым де­лом. Мно­гие при­шли к убе­ж­де­нию , что вместо преж­ней пра­во­слав­ной ве­ры им под­су­ну­ли дру­гую. Но­вые кни­ги отка­зы­ва­лись при­ни­мать к дей­ст­вию и слу­жи­ли по ста­рым. То­гда  Ни­кон об­ру­шил на ос­луш­ни­ков жес­то­кие ре­прес­сии. Со всех сто­рон  в  Москву по­шли жа­ло­бы на свое­во­лие и лю­тость пат­ри­ар­ха. Впрочем, и под­ле царя хватало не­дру­гов  Ни­ко­на,  ко­то­рые  твер­ди­ли,  что  цар­ской вла­сти уже не слы­хать, что по­слан­цев пат­ри­ар­ших  бо­ятся  боль­ше, чем цар­ских, что ве­ли­кий го­су­дарь пат­ри­арх не до­воль­ст­ву­ет­ся  уже ра­вен­ст­вом вла­сти с ве­ли­ким го­су­да­рем ца­рем, но стре­мит­ся  пре­высить ее, всту­па­ет во все цар­ские де­ла, па­мя­ти указ­ные  в  при­ка­зы от се­бя по­сы­ла­ет, де­ла вся­кие без по­ве­ле­ния го­су­да­ре­ва из  при­казов бе­рет, мно­гих лю­дей оби­жа­ет.

Все эти об­ви­не­ния бы­ли  спра­ведли­вы. По мяг­ко­сти ха­рак­те­ра Алек­сей дол­го не  ре­шал­ся  на  пря­мое объ­яс­не­ние с пат­ри­ар­хом. Однако на смену преж­ней друж­бы при­шли  на­тя­ну­тость и хо­лод­ность. В ию­ле 1658 г. Алек­сей ве­лел пе­ре­дать Ни­ко­ну,  чтоб он боль­ше не пи­сал­ся ве­ли­ким го­су­да­рем.  В  от­вет  Ни­кон,  бро­сив свой пре­стол, уе­хал в ос­но­ван­ный им Но­во­ие­ру­са­лим­ский  мо­на­стырь. Мо­жет быть, он ожи­дал, что Алек­сей в па­мять преж­ней  друж­бы  станет его уго­ва­ри­вать ос­тать­ся, но  это­го  не  про­изош­ло.  На­ча­лась дол­гая пе­ре­пис­ка ме­ж­ду дву­мя быв­ши­ми друзь­я­ми, ко­то­рая их окон­чатель­но по­ссо­ри­ла.

Ни­кон, хо­тя и от­рек­ся все­на­род­но от пат­ри­ар­шества, те­перь го­во­рил, что ос­та­вил толь­ко свя­ти­тель­ский  пре­стол  в Мо­ск­ве и мо­с­ков­ским боль­ше звать­ся не бу­дет, но пат­ри­ар­ше­ст­ва  не ос­тав­лял и не ос­та­вит. Алек­сей по­сы­лал  уго­ва­ри­вать  его  пе­ре­менить это ре­ше­ние, но без­ре­зуль­тат­но. В фев­ра­ле 1660 г.  был  созван ду­хов­ный со­бор рус­ских ар­хие­ре­ев, ко­то­рый и свел Ни­ко­на с патри­ар­ше­ст­ва. Но Алек­сей мед­лил за­кон­чить де­ло,  опять  же  вы­яс­нилось, что со­бор не имел си­лы ли­шить Ни­ко­на ар­хие­рей­ст­ва и  свя­щенства. Толь­ко в декабре 1666 г., ко­гда в Мо­ск­ву  прие­хал  пат­ри­арх ан­ти­охий­ский Ма­ка­рий, а так­же не­дав­но  сме­щен­ный  Алек­сан­д­рий­ский пат­ри­арх Паи­сий, ре­ше­ние во­про­са от­да­ли на их суд. На этом  су­де, от­ка­зав­шись от вся­ких по­сред­ни­ков, Алек­сей лич­но вы­сту­пил с об­вине­ния­ми про­тив Ни­ко­на. По­сле дол­гих пре­пи­ра­тельств пат­ри­ар­хи приго­во­ри­ли, что Ни­кон дол­жен быть ли­шен пат­ри­ар­ше­ст­ва и  свя­щен­ст­ва. Ме­стом за­то­че­ния для  не­го  на­значен был Фе­ра­пон­тов Бе­ло­зер­ский мо­на­стырь.   

Из­ба­вив­шись от Ни­ко­на, не от­ка­за­лись от ре­фор­мы им про­во­ди­мой. Со­бор 1666 г. окончательно при­знал пра­во­слав­ны­ми все исправленные по гре­че­скому образцу бо­го­слу­жеб­ные кни­ги. Те, кто отказывался принимать их, были преданы анафеме и отлучены от православной церкви.  Рев­ни­те­ли «ста­рой ве­ры» объ­яв­ля­лись ере­ти­ка­ми и рас­коль­ни­ка­ми. Однако тех это нисколько не смутило. Отлученные перестали признавать  отлучившую их иерархию своей церковной властью. Единая церковь раскололась, а вслед за ней раскололось и общество. Ста­ро­ве­ры очень ско­ро на­шли под­держ­ку в на­ро­де. Во­круг рас­коль­ников ста­ли со­би­рать­ся мно­гие из тех, кто не­до­во­лен был сло­жив­ши­мися в Рос­сии го­су­дар­ст­вен­ны­ми по­ряд­ка­ми. Так ре­ли­ги­оз­ное по  сво­ей при­ро­де дви­же­ние очень бы­ст­ро при­ня­ло  со­ци­аль­ный ха­рак­тер. Не даром Мо­с­ков­ское го­су­дар­ст­во уви­да­ло в рас­коль­ни­ках  сво­их  злей­ших вра­гов и борь­ба с ни­ми ос­та­ва­лась чуть  ли  не  глав­ным  яв­ле­ни­ем рус­ской на­цио­наль­ной жиз­ни в кон­це XVII ве­ка. В 1667 г.  рас­коль­ники под­ня­ли вос­ста­ние в Со­ло­вец­ком мо­на­сты­ре, оса­да ко­то­ро­го за­тяну­лась на мно­гие го­ды. Алек­сей не мог по­слать боль­ших сил на  Белое мо­ре, так как в 1670 г. на Вол­ге  на­ча­лось  мощ­ное  вос­ста­ние донского атамана Сте­па­на Ра­зи­на.

 

                6. Восстание Степана Разина

 Разин от природы имел яркий дар красноречия, а личности его была свойственна какая-то непреодолимая внутренняя сила, перед которой не могла устоять даже самая буйная толпа – он смирял ее одним словом, если не взглядом. Широкая известность пришла к нему в конце 60-х гг., когда он, собрав большую ватагу охочих людей, гуляк и казацкой голытьбы, совершил с ними дерзкий поход на Каспийское море, к берегам Ирана и захватил там огромную добычу. По возвращении, в мае 1670 г., Разин начал поход вверх по Волге, захватил Царицын, Астрахань, Саратов и Самару.  Стараясь поднять как можно больше народу, он повсюду рассылал  свои письма, в которых писал, что идет бить бояр, дворян и приказных людей, истреблять всякое чиноначалие и власть, чтобы всяк был всякому равен. Письма эти были словно искры пожара. Все пространство между Окой и Волгой на юг до саратовских степей и на запад до Рязани и Воронежа было охвачено волнением. Везде бродили шайки возмутителей. Крестьяне побивали своих господ, приказчиков и начальных людей. Даже в Москве ощущалась сильная тревога. Однако до столицы Разин не дошел. Осенью в большом сражении под Симбирском разинцы были разбиты. Сам атаман бежал на Дон и здесь весной 1671 г. был захвачен в плен. В июне его доставили в Москву, в земский приказ. Начались пытки и допросы. Разина поднимали на дыбу, клали на тлеющие уголья, жгли тело раскаленным железом, но на все вопросы он отвечал лишь презрительным молчанием. 6 июня его вместе с братом вывели на Лобное место и предали мучительной казни.

Од­но­вре­мен­но с Разинским восстанием, на Ук­раи­не под­нял воз­му­ще­ние Брю­хо­вец­кий,  а  с 1672 г. при­хо­ди­лось еще дер­жать вой­ска на юге в ожи­да­нии ту­рец­кого на­ше­ст­вия.   Ос­та­ет­ся толь­ко удив­лять­ся, как смог­ла Рос­сия, ра­зо­рен­ная длитель­ной Поль­ской вой­ной и не­дав­ней сму­той, вы­дер­жи­вать эти  но­вые уда­ры. А ведь  кро­ме  все­го  опи­сан­но­го  в  цар­ст­во­ва­ние  Алек­сея как-то не­за­мет­но бы­ло завершено при­сое­ди­не­ние огромной  Сибири, которая вся теперь вошла в ее состав, вплоть до бе­ре­гов Ти­хо­го океа­на и гра­ниц Ки­тая.

 

                7. Завоевание и освоение Сибири

В конце царствования Михаила Федоровича, русские закрепились в низовьях Колымы. В 1648 г. из Нижнеколымского  зимовья дальше на восток на семи кочах двинулся отряд во главе с Семеном Дежневым. Он обогнул чукотский полуостров и достиг устья Анадыря – последней крупной реки Северной Сибири. Выдержав бой с чукчами  Дежнев поднялся вверх по течению и основал в 1649 г. в верховьях этой реки Анадырский острог (будущий Анадырь).

В том же 1649 г. отправленный из Якутска отряд Семена  Шелковника после ожесточенного  столкновения  с тунгусами основал Охотск, являвшийся потом долгое время главным опорным пунктом России на Тихоокеанском побережье.

Еще в 1641 г. постройкой Верхоленского острога было положено начало освоению Прибайкалья. Отсюда в 1643 г. отряд  Курбата Иванова совершил поход на Байкал и заставил значительную часть прибайкальских бурят принять российское подданство. В 1647 г. на северных берегах Байкала был построен Верхнеангарский острог. В 1648 г.  отряд Ивана Галкина обогнул Байкал и основал Баргузинский острог. В 50-е гг. активное освоение Прибайкальских и Забайкальских  земель продолжалось. Здесь возникает около десятка острогов, в их числе  Иркутский и Нерчинский. В 1654 г. была основана Чита. Местные жители, страдавшие от набегов монголов, охотно переходили под руку московского царя.

Одновременно с утверждением в Забайкалье русские проникают в Приамурье. В 1643-1646 гг.  хорошо снаряженный отряд Василия Пояркова  поднялся по Алдану, Учуру и порожистому Гонаму до волока на Зею (через Становой хребет) и по ней спустился в Амур,  обследованный им потом до самого устья. Участники этой экспедиции принесли в Якутск известие о богатой Даурии. Слух о ней быстро распространился по всей Восточной Сибире и всколыхнул тысячи людей. В 1649-1653 гг. Ерофей Хабаров завоевал и обследовал обширную область от Амура до верхних притоков Алдана, названную позже по его имени Хабаровским краем. За время своего похода Хабаров имел много удачных стычек с местным населением. В 1651 г. у дауров был отбит городок Албазин, сделавшийся вскоре центром местного воеводства, а в 1652 г. Хабаров разгромил большой манчжурский отряд (манчжуры прежде брали дань на даурах). Это было первое столкновение России с Цинским Китаем.

 

                8. Новые веяния

При Алексее Михайловиче появляются многочисленные ростки новых, неведомых прежде на Руси явлений и порядков. Главный переворот совершался даже не в сфере материальных явлений, а в самом образе мышления и мировосприятия русских людей.  Прорывавшаяся во всем несостоятельность существующего порядка и неудача попыток его исправления привели многих к мысли о недоброкачественности самих оснований этого порядка.  Постепенно в обществе распространяется мысль, что старина не дает пригодных уроков для настоящего, и потому за нее не стоит больше держаться.

Как следствие этого меняется отношение к западному миру. Западное влияние постепенно проникает во все сферы жизни, изменяя вековые понятия и отношения, внося новые политические идеи, открывая новые области знания, заставляя меняться русские костюмы, нравы, привычки и верования. В русском обществе пробуждается заметный  интерес  к европейскому комфорту и научному образованию. На русский язык  переводятся различные образовательные пособия, энциклопедические сборники, лечебники и лексиконы, а так же многие другие книги, которые находят бойкий спрос у читающей публики.

Впрочем, правительство принужденно  было обратиться к иноземцам не из каких-то теоретических побуждений, но для удовлетворения самых насущных своих материальных  потребностей. На первом месте стояла здесь нужда в хорошей, боеспособной армии, которая явственно обозначилась во время войны с поляками и шведами. Русская дворянская конница показала тогда свою полную несостоятельность в столкновении с обученной правильному строю западной пехотой. Чтобы поправить дело,  начинают приглашать из-за границы  иноземных офицеров, которые обучают русских ратных людей приемам современного боя. Первые такие полки иноземного строя появились еще при Михаиле. При Алексее их значение многократно возросло.

Заведение полурегулярного войска  само собой возбудило вопрос о средствах его вооружения. Покупать оружие и артиллерийские снаряды за границей было слишком дорого и хлопотно. Разумнее было наладить собственное производство. Так нужда заставила заводить оружейные заводы. Но для них требовались тысячи пудов хорошего железа, которое поначалу закупалось в Швеции. Постепенно пришли к мысли, что выгоднее развивать собственное металлургическое дело, а для этого стали приглашать из-за границы горных инженеров и мастеров. Еще в 1632 г. голландский купец  Андрей Винеус получил концессию  на устройство заводов близ Тулы для выделки чугуна и железа. Так возникли тульские оружейные заводы, после взятые в казну. В одно время  с железными строились заводы поташные, стеклянные и другие. Вслед за горными инженерами потянулись в Москву из-за границы  мастера пушечные, бархатного, канительного, часового дела, каменщики, литейщики, живописцы.

При Алесе Михайловиче появляются и первые проекты по обзаведению на Каспийском море собственным гребным и парусным флотом. Специально для этого из Голландии были выписаны корабельные мастера, которые в 1669 г. построили на Оке парусник «Орел» и несколько более мелких судов. Эта флотилия в 1670 г. спустилась к Астрахани, но была там захвачена и сожжена Степаном Разиным.

Иностранец на русской службе уже не был при Алексее Михайловиче единичным явлением. Усиленный спрос  привлек в Москву  множество иноземных техников, офицеров и солдат, врачей, мастеров, купцов, заводчиков. В 1652 г. был издан указ, чтобы все иноверцы, жившие прежде прямо в Москве, переселились на Яузу, где возникла Немецкая слобода, разросшаяся вскоре в значительный и благоустроенный городок с прямыми широкими улицами и переулками, с красивыми деревянными домиками и лютеранскими кирками. Разноплеменное, разноязычное население жило здесь не стесняемое в своих обычаях и нравах. Это был уголок Западной Европы, приютившийся на восточной окраине Москвы.

Все это были пока что робкие ростки нового, но они оказались очень важны для дальнейшей истории России. Многое из того, за что еще непоследовательно и неуверенно брался Алексей Михайлович, было решительно осуществлено потом Петром I. А то, что не успел сделать Петр, довели до конца его приемники – Елизавета Петровна, Екатерина II и Александр I (в начале своего царствования).

 

                9. Семейные дела Алексея Михайловича и его кончина

   В конце жизни к  бед­ст­ви­ям  го­су­дар­ст­вен­ным  для  Алек­сея     Ми­хай­ло­ви­ча при­сое­ди­ня­лись  еще  огор­че­ния  се­мей­ные.  От  пер­во­го  бра­ка   с Ми­ло­слав­ской, царь имел шесть до­че­рей  и  пять  сы­но­вей.  Но  все сы­но­вья от­ли­ча­лись хилостью и бо­лез­нен­но­стью. В  1651  г.  умер  стар­ший  из них - ­Дмит­рий.  По­сле  это­го  на­след­ни­ком   объ­яв­лен   был   ца­ре­вич Алек­сей, ро­див­ший­ся в 1654  г.  Од­ним  из  вос­пи­та­те­лей  его  был известный деятель того времени Рти­щев.  Царевич  счи­тал­ся   при­мер­ным   уче­ни­ком   и   настоящим   чу­дом понятливости. Преж­де­вре­мен­но раз­вив­ший­ся, слиш­ком серь­ез­ный для сво­его возраста,  он уже в десять лет не  ин­те­ре­со­вал­ся  иг­руш­ка­ми,  при­ве­зен­ны­ми из Гер­ма­нии, и пред­по­чи­тал им чте­ние. В 12 лет он  в  со­вер­шен­ст­ве вла­дел  ла­ты­нью,  со­чи­нял  сти­хи,  чи­тал   клас­си­ков   и   изу­чал фи­ло­со­фию.  Го­во­рят,  что  спаль­ня  ца­ре­ви­ча  за­гро­мо­ж­де­на   бы­ла ико­на­ми и фи­зи­че­ски­ми при­бо­ра­ми. В 13 лет  Алек­сей,  вы­став­лен­ный кан­ди­да­том на поль­ский трон,  про­из­нес  пе­ред  поль­ски­ми  по­сла­ми речь на­по­ло­ви­ну по-ла­ты­ни, на­по­ло­ви­ну  по-поль­ски.  К  не­сча­стью, он не до­жил даже до 16 лет.

В мар­те 1669 г. умер­ла ца­ри­ца Ма­рья Иль­и­нич­на; за нею в том  же го­ду по­сле­до­вал тре­тий ца­ре­вич - Се­мен. 22 ян­ва­ря 1672 г.  Алек­сей Ми­хай­ло­вич  же­нил­ся  в   дру­гой   раз   на   На­та­лье   Ки­рил­лов­не На­рыш­ки­ной, вос­пи­тан­ни­це дум­но­го  дво­ря­ни­на  Ар­та­мо­на  Сер­гее­ви­ча Мат­вее­ва. В том же го­ду она ро­ди­ла ему сы­на Пет­ра, а  в  1674  г. Алек­сей объ­я­вил сво­им  на­след­ни­ком  чет­вер­то­го  сы­на  от  пер­во­го бра­ка - Фе­до­ра. Че­рез год с не­боль­шим по­сле это­го,  в  ян­ва­ре  1676 г., скон­чал­ся сам Алек­сей Ми­хай­ло­вич   в  воз­рас­те  все­го  47  лет. Од­ной  из  при­чин  его  ран­не­го  од­рях­ле­ния  счи­та­ли   чрез­мер­ную тучность. Не смот­ря на дея­тель­ную жизнь, стра­ст­ную лю­бовь к  охо­те и рев­но­ст­ное ис­пол­не­ние по­стов, Алек­сей Ми­хай­ло­вич к кон­цу  жиз­ни да­же по мо­с­ков­ским мер­кам счи­тал­ся очень до­род­ным.

Конспекты по истории России http://proza.ru/2020/07/17/522