«Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во
Христе Иисусе живут не по плоти, но по духу"(Рим. 8.1)
«Тем, которые во Христе Иисусе...» Этими словами ап. Павел открывает какой то особый вид праведности, неизвестный и непревзойдённый доселе, той праведности которая была до Христа и вне Христа. Что это за дохристианская праведность? Для иудеев это был закон Моисеев, для римлян – Римское право, для прочих народов «естественный закон совести», по словам ап. Павла. Любой закон предписывал делать доброе и « слава и честь и мир всякому делающему доброе, во первых иудею, а потом и эллину, ибо нет лицеприятия у Бога» (Рим. 2;10-11) Так почему нельзя довольствоваться просто законом? Для чего нужна ещё некая иная праведность, превосходящая праведность книжников и фарисеев? А главное, как достичь её?
Законы и определённые рамки морали, существуют с незапамятных времён, до наших дней. Естественный закон совести, лёг в основу всех государственных конституций и уголовных кодексов. Однако не смотря на то, что предпринимаются различные методы, по борьбе с правонарушениями, преступность не уменьшается. Мир продолжает оставаться во зле. И ошибаются те, кто считает, что справедливое устроение законов, та или иная политическая система может навести порядок. Нельзя душу сделать праведной, связав своеволие страстей сетью моральных запретов. Современное человечество, это Ветхий Адам, продолжающий ветшать прикрывая свою наготу смоковными листьями закона. В начале своего послания Павел описывает состояние человека: «Все согрешили, нет праведного ни одного...» Потом он просто вопиёт к Богу: «Бедный я человек, кто избавит меня от сего тела смерти?», в этой седьмой главе послания к Римлянам, каждый может узнать самого себя. Павел раскрывает всю сложную диалектику человеческой души, как бы спорит с самим собой: «Умом желаю делать добро, но не нахожу в себе, чтобы сделать оное.»
Всё бессилие закона обнаруживается в том, что он не способен спасать, прощать, оправдывать. Закон – индикатор, он обнаруживает грех, указывает на него. Мало того, без закона нет греха: «Я не знал бы пожелания, если бы заповедь не сказала, не пожелай.» Неужели закон породил грех? Нет, причина не в законе, а в сопротивлении ему. В итоге, живущий под законом, живёт под грехом, не потому что закон грешен, но я. Закон добр, а я зол, причина в человеке. Бессилие закона в том, что он ослаблен плотью. Его воздействие на меня, рождает противодействие, потому что между мной и им лежит свобода выбора. Плоть выбирает то, чему она порабощена, что в данный момент обладает ею. Павел говорит: «я продан греху.» Мало просто бессилия закона, закон своим повелением прямо провоцирует грех (если не будет воздействия, не будет и противодействия) Где то в глубине нашего естества, есть какой то «дух противоречия» Заповедь вызывает пожелание, без закона грех мёртв.
Здесь начинаем понимать, что закон более говорит к нашему сознанию, к уму. Он лишь даёт понимание, что есть преступление, но не спускается на те глубины где оно лежит. Закон вещь рациональная и обращается к уму, но он не властен над нашей бессознательной частью души, нашими влечениями, инстинктами, чувствами. Там: «...вижу иной закон, противодействующий закону ума» Словами «не понимаю, что делаю», Павел говорит о тайных глубинах, куда не проникает наш ум. Эти глубины он называет плотью. Плоть у ап. Павла, это не только тело, но и нечто лежащее между душой сознательной и телом – бессознательная часть души, или то, что в современной психологии называется «подсознание». У апостола эта сфера особого термина не имеет и названа «помышления плотские». Эти помышления бессознательны, поскольку сознание определяется, как «ум». Они более контролируются желаниями, удовольствиями, фантазиями и часто называются «похотью», которая, как известно из Писания зачинает грех. Павел призывает: «представьте ваши тела, в жертву живую...». Этого нельзя сделать не овладев своим подсознанием, потому что именно оно диктует нам действия. Павел предлагает умертвить земные члены наши, естественно речь идёт не о физическом членовредительстве, а о внутреннем преображении души. Как этого достичь?
Сами по себе наши наклонности не плохи и не хороши, всё дано от Бога, мы такими сотворены. Некто сказал, что порок и добродетель сделаны из одного материала. Развитие их зависит от тех жизненных ценностей, которыми мы питаемся, что входит в нас, что нас поражает, радует, восхищает. Человек живёт образами, впечатлениями, событиями, всё это формирует его внутренний мир. Любая информация, есть семя бросаемое в наше сердце, затем оно прорастает и даёт плоды. Верно слово, что посеет человек, то и пожнёт. Нам может показаться, что мы только посмотрели дурной фильм и забыли, но такого не бывает. В тайных галереях нашего подсознания остаётся картинка, которая рано или поздно всплывает. Мысль требует воплощения, а сатана требует плату. Человек с искажёнными жизненными ценностями, порабощён греху. Мы люди обусловленные, культурой, обществом, традицией, которые сформировали то, что мы называем моё «я». Обстоятельства, события, мнения, определяют наш жизненный сценарий по которому мы живём. Где же выход из рабства греха?
Павел находит выход из рабства греха, закона. Это путь вне закона, путь абсолютной свободы. Это не повеление, а приглашение на пир. Евангелие есть зов: «Придите ко Мне все...». Он находит выход в иной праведности: «Тем которые во Христе Иисусе...». Что означает, быть в Нём? Что значит вселится верою в сердце? В отличии от разума вера вещь иррациональная, каждый из нас во что то верит, чему то доверяет. Даже материалисты, являются идеалистами своего материализма. Каждый день мы садясь в машину верим, что доедем до работы, а потом вернёмся обратно. Без веры не мыслима жизнь, но не всё заслуживает доверия. Вера – реализация внутренних устремлений внешним образом. Иногда человек сам не знает предмет своей веры и обнаруживает только тогда, когда с ним необходимо расстаться. Вера от слышания, но отнюдь не физическими ушами, а ушами сердца. Много информации проходит через наш разум, но в сердце западает лишь та, которая нашла в нём для себя зацепку. Также верно выражение, что нельзя научить христианству, Христом можно только заразить (в хорошем смысле этого слова). Смысл спасения, восстановление в себе образа и подобия Божья, а восстановление образа возможно силой воображения. Мы бы не смогли достичь этого образа, нибудь боговоплощения. Если бы перед нами не стоял живой образ Христа. Воображение сродни подсознанию, оно как подземный ключ, питающий эту сферу нашей души. Плоть подчиняется воображению. Закон нельзя вообразить или полюбить, в лучшем случае уважать. Любить можно только конкретный образ, а если идею, идеал, то лишь воплощённый в живом лице. Так святость, чистота, воплощённые в Сыне Божьем, способны покорять сердца, пленять души. Так в Его Рождестве, чувствуем своё рождение в духе, в Его смерти умираем для греха. Павел пишет: «Доколе не изобразится в вас Христос» (Гал.4;19), а в славянском переводе слово – «вообразится», в греческом – «марфоте» Образ формируется посредством размышлений и созерцательных молитв. Вселяясь в наши сердца, Его образ вытесняет весь суррогат наших фантазий, направляя помышления к горнему.
Вообразить – значит воплотить в себе какой либо образ, и вместе с тем воплощать себя и свой образ в мире. Только тогда сможем сказать, вместе с ап. Павлом: «Не я живу, но живёт во мне Христос.» Русский философ И. Ильин в таких словах выражал эту метаморфозу: « Только образ, излучающий сияние святости, вызывающий мистический трепет, только Он проникает в предельные глубины сердца, только он преображает с предельной силой. И это образ Божий, ибо никакой другой не обладает этим свойством; образ Божий – хотя бы сияющий из глубин смертного человека. Мы не знаем другого, более полного преображения чем то, которое выражено словами: «Не я живу, но живёт во мне Христос» И оно произошло не в силу учения, не в силу повеления заповеди, а в силу потрясающего явления Христа на пути в Дамаск. Образ живого Христа вообразился и воплотился в сознании Павла и подсознании.»
Не случайно обращаясь к галлатам, Павел говорит о Христе, как бы предначертанном перед ними. Приглашение, это не приказ, Павел услышал призыв: «Савл, савл, что ты гонишь Меня». Эти слова обращены к глубине сердца, обращение любви, неожиданное веяние Духа Святого в ожесточённом сердце. Таинственный зов благодати, воспринимается как некий образ, видение, голос, побуждающий с помощью воображения в нашем подсознании сказать: «да», «да будет» на Божий призыв. Зов благодати, только он может проникать в «сердца и утробы», преображая и устремляя всё человеческое существо, навстречу с Создателем. Об этом преображении говорят и другие слова Павла: «облечься во Христа», «принять оружие праведности» Этими понятиями выражается наш внутренний мир соделаный, во Христе. Мир способный противостоять страсти, победить грех в себе.