Мироходы, часть 2, глава 35. Трудный путь

               


      Наконец, измученные, искусанные гнусом, в грязной одежде, к вечеру выбрались на твердый берег. Постарались как можно дальше отойти от болота. Не взирая на голод и тучи мокреца, повалились на землю и забылись в тревожном сне.
      Среди ночи поднялся Иван Ефимович. Разбудил Владимира. Вдвоем, в темноте, набрали хвороста и развели жаркий костер. Друзья, не просыпаясь, подползали к живительному теплу. Алена, во сне, громко стонала. Софья уютно прижалась к мужу. Федор, лежа на спине, выводил немыслимые рулады храпа, их тут же подхватывало лесное эхо.
      - Эк его разобрало! – восторгался проснувшийся Василий.- Не хуже болотного монстра поет! Как бы эти чудища его музыку за приглашение не приняли.
      - Чур тебя, - рассмеялся Владимир.

   На рассвете, чуть занялась заря, плохо отдохнувшие люди поспешили уйти от гнилого болота как можно дальше. Шагать по лесу  после тяжелых переходов по трясинам, было легко. Меньше докучали комары. Шли долго, пока не достигли звонкого лесного ручейка. Тут и устроили дневку. В проточной холодной воде помылись. Постирали и починили одежду, залатали обувь. Но густой лес не располагал к хорошему отдыху. Поэтому здесь долго не задержались. Хотелось есть. Продукты кончались. В этой чащобе не встречались звери и птицы. Не росли съедобные травы. Хлипкие кислые листики заячьей капусты только разжигали аппетит. На пятый день чувство голода как-то притупилось. Шагали как в бреду. Часто перелезая через завалы бурелома, окончательно выбились из сил. После очередного привала Алена не смогла подняться на ноги.
      - Давайте, парни, носилки ладить. Надо спасать. Совсем худо девке,- объявил Иван Ефимович.
      Еще через день, окончательно изнуренные, к полудню вышли на светлый берег реки. Последние метры одолели через силу.

      Спустя полчаса первым поднялся на ноги Федор. Окинул критическим взглядом друзей и улыбнулся:
      - Ну, как, пара тощих, да связка полудохлых, помирать станем? Или о жратве подумаем?
      - Если о ней только думать, брюху легче не станет. Ее, окаянную, еще добыть надо,- ответил Владимир, доставая из мешка рыболовные снасти.

      Улов был обильным. После длительной голодовки, щадя желудки, пили небольшими порциями наваристый бульон из рыбы. Алена умоляла дать ей хоть маленький кусочек рыбки. Получив категорический отказ, расплакалась.

      Отдыхали и набирались силы полных два дня. Богатая рыбой и раками речка давала обильную пищу. По берегам ловили медлительных черепах. Пекли на раскаленных камнях. Софья из лука, на лету, подбила,  жирную утку. Отдых и обильная еда сделали свое дело. Все повеселели. Стали больше шутить и подбадривать друг друга.

      Одежда и обувь, после перехода через болото и первобытный лес, окончательно вышли из строя. Заплаты было не на что ставить. Да и не из чего. Владимир решительно отбросил в кусты сапоги из непрочной эрзац кожи и стал налаживать из остатков оленьей шкуры поршни. Василий последовал его примеру. Алена с грустью смотрела на свои безобразно разбухшие лагерные башмаки. От них, сами по себе, отслаивались лоскуты материала. Софья достала из рюкзака запасные кроссовки:
      - На, держи! Обувайся! Мои еще пока держатся. А у тебя через полчаса ходу одни шнурки от обуви останутся.
      - Надо устроить большую охоту. Шкур на одежду и обутки добыть, - озаботился Владимир.
      - Стоит ли терять время,- возразил Ефимыч,- по моим подсчетам  долгожданные ворота к дому уже совсем близко.
      Известие обрадовало. Федор мечтательно вздохнул и спросил:
      - Вовка, ты с чего начнешь, когда явишься домой?
     - Я? Я сперва схожу в церковь. Помолюсь богу и за наше спасение  поставлю большую свечу Николаю Угоднику.
     - А я – сперва в баню, в парную. Как следует обмахаюсь  березовым веничком. А потом – холодненького пивка, чтобы пена шапкой! А во рту пощипывало…
      - Кончай, Федя, фантазировать,- излишняя расслабленность сейчас - совсем  не кстати.
      - Да ну тебя, Ефимыч, обиженно надулся Федор.
      - Извини, Федя. Еще неизвестно, что ожидает нас у подступов к финишу. Не надо зря расслабляться.
      - Да ладно,- махнул рукой мечтатель и пошел на речку стирать рубаху. Следом потянулась Алена.
      Он устроился на плоских камнях и стал неловко полоскать и жамкать ладонями, порванную во многих местах, рубаху.

      - Федя, давай постираю.
      - Ты разве умеешь?
      Алена вошла по колено в воду, взяла из рук Федора скомканную рубаху и ловко принялась стирать.
      - Ишь ты! А я думал, ты только скулить, да нюнить способна.
      - Я, Федя, много еще чего умею,- с хитрецой глянула на него Алена.
      Федор с удивлением, как-то по - новому, посмотрел на ладную фигурку девушки. Даже изодранная одежда не портила ее привлекательности. – «Ну и хороша, бестия – подумал он с восхищением».
      - Что, Федя, нравлюсь?
      Как будто пойманный с поличным, он растерялся. Но быстро опомнился и, с ехидцей, спросил:
      - Ты что, с Васьки на меня решила переключиться?
      - А на кого же еще? Вася - пройденный этап. Вовка? Он всем хорош. Силен, крепок, умом не обижен. Но порой уж очень занудлив. Или наоборот – уступчив и мягок. Мне такой не нужен. Николай? Этот всем хорош. Но за него Сонька глаза выцарапает. Ефимыч? В прошлом был – дай бог каждому. Но это было давно. Как видишь, для выбора остается только Федя. Он мною управлять может. Это я поняла после затрещины, которую ты мне влепил на болоте.
      - Ну и наглючка же ты! – поразился Федор такой откровенностью.- Знай наперед, из твоей затеи - ни хрена не получится.
      - Получится, Федя. Еще как получится. Сам удивишься.
      - Дура! Я ведь женатый, - соврал он. – Двоих ребятишек имею.
      - Ну и что из этого? Жена пожила с тобой, понежилась - и довольно. Теперь ты будешь мой. А ребятишки? И так вырастут. А я тебе других нарожаю.
      - Ну и дрянь же ты! - Не на шутку рассердился Федор. Вырвал у нее из рук недостиранную рубаху и пошел к костру. Алена, вслед ему, громко рассмеялась.