Интересно девки пляшут. При более детальным ознакомлением с ситуацией, вопросов оказалось больше чем ответом. Голова пухла от мешанины сведений: кто с кем, когда, почему, зачем и как. Да еще щука принялась подмигивать и нашептывать, какими именно травами ее следует натереть, что бы можно было пальчики проглотить.
Как же тяжела доля секретных агентов. Тут же вспомнился анекдот про Штирлица. Как засеревшись в кабинете гестапо, скупо пускал мужскую слезу над стаканом водки.
Разложив покупки по полкам, заварила себе крепкое кофе без сахара. Достав из сумки блокнот принялась приводить мысли в порядок.
Под цифрой один значилась Марина. По данным разведки баба была она одинокая, путевая, однако несчастливая. Все в жизнь у нее не складывалась. Местные парни стороной обходили, а приезжие только в полюбовницы брали. Вот и пропажа №2, частенько клинья подбивало. Хоть и мужик был он столичный, а за воротник закладывал не меньше местных, хоть и в одиночестве.
Под № 2, у меня значился Захаров Захар Олегович, 42 лет, не женат. Маг стихийник. Специализация – земля. Что ж, состояние после забора у стихии силы, мало отличается от алкогольного опьянения. Обычно подзарядки хватало на несколько месяцев, а тут, если верить местным, почти ежедневная подпитка. Что за волшебство творилось в округе.
Линка. Бывшая первая красавица на деревне. Уехала поступать в театральное училище, вернулась миссионеркой. Да и приезд был спонтанный. Родственники ждали их через пару месяцев. К тому же ничем не мотивированное агрессивное поведение, в отношении меня.
Номер три. Домовой. Странная личность. Пособничество при попытке убийства, нестандартное отношение к своим обязанностям.
- Кхм, кхм…
Подпрыгнув от испуга, я резко обернулась и уставилась но Домового. Точнее двух Домовых. Мой, прижал руку к разбухшему уху, и насуплено косился в угол, второй – нервно крутил бороду.
- Не сердитесь… эээ… государыня. - Оставив бороду в покое, как ни как самая представительная часть внешности, домовой принялся мять подол рубахи. – Митька, од домовой еще молодой, к порядку не приучен, опыта не имеет.
- Постойте? – Подняла я руку, и попыталась внести ясность. – Митька это кто?
- Так вот же, шельмец. – Увесистый подзатыльник, обозначил моего домового. – Молодой совсем, ветер в голове гуляет.
Покосившись на приличную бороду, я разрешила себе в это не поверить. Хотя кто знает, до скольки лет домовой считается зеленым юнцом.
- Так в чем все-таки дело?
- Я так и говорю, - гнул свое домовой, - времена сейчас какие трудные. Люди избы бросают, переезжают в каменные мешки. А куда там домовому? Ни в доме не хозяин, да и атмосфера не соответствует экологическим нормам…
С ума сойти можно. Я ему про Фому, он мне про Ерему.
- Послушайте, уважаемый… - Попыталась прервать лекцию по способу содержания и разведения домовых.
- Нет уж, госпожа, сначала вы меня выслушайте не перебивая, а потом вопросы задавать
будете.
От такой наглости я просто онемела.
- Так вот, люди совсем стыд позабыли и домовых покидали. А чем нам еще заняться. Хозяин ведь теперь на вес золота, вот и держимся за свои места. Как говориться, если руки не заняты, то и в голове форточка не закрывается. Вот и стала молодежь ерундой заниматься.
- Да чем заниматься? – Спросила я представляя, Митьку в кожаной куртке с банкой пива в руке, выбивающего из ларькового или магазинного домового оброк для крыши.
- Так вот чем. – Проворчал домовой, и вытащил из кармана мятый листок бумаги.
Я присвистнула. В руках у меня была самая настоящая листовка. Статный гном, с аккуратно подстриженной бородой, и удивительно смахивающего на американского актера Тома Круза, разрывал сковывающие его руки оковы, а сверху огромными буквами было выведено «Свобода.
Справедливость. Братство.»
На обратной стороне готическим шрифтом было напечатано:
«Товарищи! Сестра! Братья!
Я с большим прискорбием наблюдаю за угнетением своего народа.
Презренные люди, лишенные Создателем Дара, из покон веков завидовали нам, и стремились всеми правдами и неправдами стереть наш Род с лица земли.
Я с горечью признаю, что им это удалось. Нас каждым годом становится все меньше и меньше. А те что остались, деградируют, предавая традиции своего народа.
Вам нравиться такое существование? Мне нет.
Я заявляю об этом во весь голос, четко осознавая, что отдаю себя на растерзание врагу. Но нет силы больше терпеть и молчать.
Пора людям ответь за многовековое рабство, геноцид, угнетение.
Пора четко заявить о своих правах!
И только объединившись все вместе, мы может сломать эту ось зла.
Я требую:
1. Чтобы люди официально признали многовековой геноцид Домовых.
2. Что бы каждому Домовому был возмещен моральный ущерб за все годы унижения.
3. Так как люди не в состоянии соблюдать интересы Домовых, я требую о создании
независимого государства, а так же признание его на международном уровне.
4. Я требую что Организация Объединенных Наций признала Домовых в качестве народа
на грани вымирания, а так же приняла программу поддержки и развития государственности и культуры Домовых.
Приглашаю всех неравнодушных принять участие на 8 внеочередном съезде Домовых, которое состоится 28 августа в 01ч. 23 мин. В Доме Культуры пос. Снежанино.
С уважением, домовой Олаф Фергенсон.
Листовка была напечатана за счет личных средств кондидата. Количество 179 853 экз.
ООО «Политформат».
Чудеса творятся в твоем доме Господи.
Пытаясь придти себя, я уставилась на рисунок. Если с помощью фотошопа, уменьшить тело, пририсовать бородку, изменить прическу… Точно Том Круз.
- Это кто? – Решила я уточнить на всякий случай.
Митька приосанился и гордо произнес:
- Олаф Фергинсон.
Постой, постой. Бывают же двойники, может Крузу несказанно повезло.
- И что он сам будет выступать в клубе.
Если скажет да, то я туда непременно попаду, протиснусь, проползу. Но что-то мне подсказывало, что утруждаться мне не предстоит. И точно. Митька отрицательно покачал головой.
- Он не может. Будет его личный помощник.
- А что так?
- Он пострадал за идею. – Произнес Митька мечтательно, и я поняла, что он представляет себя на его месте.
- Как это? – Не унималась я, и была вознаграждена следующим опусом.
- Враги прознали о нем и решили убрать, пока он не поднял восстание. Но просчитались, Храбрый Олаф выжил. И пусть он прикован кровати, пусть он не может самолично возглавить революцию, но он всегда будет нашим знаменем на поле битвы.
Речь Митьки была страстной и отчаянной. В глазах его было столько вызова… Мать моя, белый свет! Кажется он решил, что я тут же на месте оторву ему голову. Решил так сказать, пострадать за правое дело, примерить образ мученика.
- Я ж вам говорил. – Проворчал Домой, сокрушенно вздыхая. – Совсем от безделья разум потерял.
Случаи сумасшествия среди домовых известны не было, хотя можно было покопаться в библиотеке. А так как я не являлась психиатором…
- Что вы от меня хотите? – Поинтересовалась я, прикидывая какая еще напасть меня ожидает.
- Возьмите его к себе. – Попросил домовой. Митька возмущенно ахнул, а я пожала плечами.
- У него уже есть дом.
И в подтверждении слов, обвела рукой окружающую меня обстановку. Митька насупился, а
домовой покачал головой. Похоже, вечер сюрпризов еще не окончен.
- Не хозяин он здесь.
Вот так дела. Так что же он хозяйничал в избе?
- Я вам же сказывал. – Словно маленькому ребенку, возведя очи к потолку, повторял Домовой. – Парень молодой и горячий. Пристраивал я его здесь в один дом, так он там шуму навел. Хозяева экстрасенсов вызывали, батюшка из близлежащей церкви приходил, так его и выгнали. Дом то был не жилой, вот он здесь и жил пока. А как вы приехали, подумал что вы его тоже выгоните, вот и притворился Хозяином.
Что-то было здесь не так. Краем уха зацепило, а в мозг не попало.
- Вы сказали, дом не жилой был?
- Как старый Корней помер, так он пустовал. Лет десять поди уже.
Нестыковочки, нестыковочки – белые лебедушки. Я его слепила, из того что было, а потом что было, то и полюбила. Похоже, кто-то считает меня за дурочку.