Моему возвращению в расположение части больше всех радовался Каркуша. Пшеница перелетел в ПУС для более приземлённого воздухоплавания, я на Ключике устранял последствия недавних событий, Воронцову пришлось держать порядок на прикреплённых к ремвзводу площадях в одиночку. Своим появлением разгрузил его вдвое. Теперь мы облагораживали казарменный кубрик и мастерскую с окрестностями по очереди. Он шуршит в казарме – я скоблю мастерскую, следующим утром наоборот – я в казарме, он на территории. Так и чередовались. Днём каждый был занят штатными делами...
Андрей Воронцов ухватистый провинциал, познававший жизнь среди потомков башкирских тептярей, ежедневно обихаживал нашу антилопу гну: мордочку помоет, сзади подотрёт, внутри генеральную уборку затеет, когда с насиженного места не планировалось срываться с Котовым. Я же в коем разе начал постигать азы ежедневной занятости ремонтника. Наперво обзавёл так называемую ташку или лядунку – сумку ремонтника, презентованную Женькой, которую и стал восполнять различным содержимым, особо не притормаживая. С комплектацией помогали все помалу, начиная с Котова. Всевозможные кусачки, пассатижи, отвёртки и пинцет, паяльник и щупы какие-то, флюс с припоем: с миру по нитке – ремонтнику комплект! Хотя на первых порах не нашлось для меня личного тестера, ящичка для запчастей и всяких нужных безделушек. А как чинить, если под рукою нет самого необходимого – узнаю только через год...
Мастер – звучит гордо, только когда ремонтник снабжён полным комплектом инструмента, поэтому профессиональное натаскивание в первые месяцы разрывала меня в готовности подсобить между наторелыми Женькой Седых и Швец Андреем, соратниками звавшимся «Шульц».
Андрею приклеили столь изящный клич благодаря главному просвещенцу майору Кузнецову. На очередном ежемесячном политвтюхивании про мировое холодное противостояние сверхдержав, наше светило политической ориентации целенаправленно озарило мощным лучом света сумрачные чердаки неблагодарных слушателей, рассказав о неких утопических замыслах буржуазии по захвату Союза ССР. В нескончаемом потоке плохо усваиваемой информации и был упомянут тогдашний госсекретарь США Джордж Претт Шульц. Кем был безвестный вражий властелин и чем заведовал – войска интересовало мало, но по созвучному шипению фамилий Швеца без лукавых одобрений одним смешком окрестили Шульцем.
С Шульцем приходилось таскаться больше за пределами мастерской – остальные не были так валентны на подъём как мы, и большее время проводили сидя в тени мастерской. Меня упрашивать или запугивать приказами не надо – намекни, часом, пошли? – я срывался в неизвестность без тягомотных слов. Разноплановые похождения мне всегда нравились – жили во мне горячие интересы к невиданной ранее технике, а сколько всего разного руками разбирал и монтировал уже не сосчитать. Любопытством обижен точно не был...
Пёс знает кой раз, получили мы от комвзвода поручение «из говна слепить котлету!» Нечто подобное творилось постоянно, эта миссия была принята тоже с энтузиазмом, ибо данная халтурка перешагивала грань развлечения. Небезынтересной затеей Котова зажёг достославный майор Кузнецов. Должность серого кардинала – зама командира по политике полагала не столько бойцам драть задницы, сколько свою нежность подставлять под разные запросы должностных кураторов. Венценосные гегемоны революции где-то сообща сочиняли социалистические катехизисы, пролетарские акафисты пели, а наш пономарь видимо рядом аллилуйю подвывал...
Один высокопоставленный башлык Компартии Туркмении или Прокуратуры ТССР обратился к нашим генералам, те к нашему замполиту: ну, ёкарный бабай – помочь бы надо, Ваня! Предложение было бытовое и мизерное – настроить заморский цветной телевизор, абы «рябил не так херово». Всего-навсего! В общем, задачу двигали как в известном анекдоте: сверху донизу исполнение перекладывали по цепочке, оборвавшейся на безотказных ремонтниках: командире взвода с пятью подручными мастерами выполнения непредвиденных задач.
Телевизор местного «ёкарного бабая» командир смотрел лично – простолюдинов к покоям всевышнего не подпускали. Сызмала «ёкарный бабай» являлся мне божеством тотемным, таким как бляха-муха, едрёна вошь, ёшкин кот и иже с ними. Оказавшись в Средней Азии и задумавшись над корнями возникновения расхожего выражения, нашёл такую зацепку. Распространённые догадки опущу, приведу бредовое наблюдение: однажды мой цепкий глаз высмотрел депутатский знак «ТССР Ёкары Совети – Верховный Совет ТССР». Оба-на, вот озарение: ёкарный бабай – это ни кто иной, как верховный старик!
Додумаю: в то время – генсек, теперешнее – президент!
Ох, прости, логика... Только не надо меня благодарить!..
Осмотрев аппарат, Котов сделал вывод, что приёмник не причём, а «херовая рябь» следствие неуверенного приёма антенны. Подчинённых немедленно озадачили сваять невиданное средство индивидуальной телекоммуникации и подогнали дефицитные комплектующие, включая латунные трубки для «усов» метрового диапазона частот. Мастера влёгкую сварганили два экземпляра – один для «цветного» (с дополнительной петлёй цветозабора), другой обычный для чёрно-белого диапазона телевизионного сигнала (полагаю, на всякий случай).
Полученные изваяния было задано возвысить на высоту недосягаемую. Перед домом заказчика торчало более высокое строение, закрывшее прямую захвата транслирующей антенны Туркменского телецентра, поэтому сигнал двоило рикошетом. Связистам долго мудрствовать не надо, как смастрячить нечто малопонятное из обломков не пойми чего, и вот:
– Седых, Кравченко, Шуфлин, Назаров! Бегом в парк, там Швец с Воронцовым готовят мачту! Где – спросите у Ивана!
Прапорщик Паршиков Иван всяко знал, какие полушария руководят дела в парке, к нему обращались по любому поводу. Мастера сталкивались с Иваном только на учениях, он заходил в М-3М с ночёвкой, спал поперёк КУНГа, удивляя ремонтников, как вмещается в гамак. Белокурый верзила, душой поэт, на голову прозаик (про военных заек), десантник в былом, ныне царствующий службой горючки, чах над колонкой ходового А-76. Восстав на полуметровой высоте приступка пункта заправки, увенчанной не обязывающим простого комсомольца лозунгом «Бережливость – черта коммунистическая!», складно отпетым негласным «Всё пропьём, но тыл не опозорим!», с высоты ещё и своей сажени роста прапор Иван послал нас жестом той нежити, что живее всех живых, в пи... равильном направлении дальних ворот и рупорным голосищем сориентировал вдогон:
– Ваши возле дальнего забора мельтешат!
«Наши» распознавались благодаря нижним полушариям – согнувшись в три погибели, бойцы счищали с длинной алюминиевой штанги налипшую грязь. Предстало нам, получается, на другую окраину Ашхабада дотащить пятнадцатиметровую телескопическую мачту, ранее бывшую составляющей станции дальней связи. Загодя, лет так несколько назад некие ретивые связисты успешно заклинили антенну в раздвинутом состоянии, и теперь невостребованное фидерное устройство дожидалось утилизации в различных местах автопарка, от крыши боксов и до свалки металлолома у дальнего забора.
Ремвзводовцы не задумались, какой сложности предстоит марш-бросок, поэтому движение начали с огоньком. Попёрли сквозь Кишинский полк, как ближе и удобнее, не думая, что полковые КПП-шные стражи могли и не выпустить. Бравируя бревном на молодецких плечах, схожим со стенобитным тараном, пятеро ленинцев всё же вырвались на мощёные улицы города без лишних вопросов. Шли без сопровождения, на свой страх и риск, поскольку простолюдины не могут отказывать недосягаемому небожителю, пеняя даже на устав!
Автомобилей на второстепенных закоулках встречалось мало, поочерёдно каждый из нас поднимал руку, если таковые мешали военной процессии пересечь неширокие проезжие закоулки. Улочки в деревах, прямые солнечные лучи отсечены, какая ни есть, а тень. Ветер не настолько жгуч как на открытой местности, арыки к тому же прохладой веют – неси не хочу, но...
Мачта сначала показалась нетяжёлой, но с каждым шагом вес нарастал, отчего на многих перекрёстках мы останавливались смениться местами. Вдобавок сужение антенны оказалось ужасно неудобным. Самые плохие места выявились у вершины и комля, выдающего основную нагрузку. Но вершина не легче – тонкий конец мотал опоры из стороны в сторону по всей ширине дороги. За серёдку просто держишься и мимоходом отдыхаешь. Всех тяжелее пришлось Шульцу: с его природной долговязостью куда ни подсунься, всюду примешь полный вес плохо гнущейся железяки. Я как самый молодой и неопытный осваивал службу по всей длине антенны. «Молодым – везде у нас дорога, старикам – везде у нас почёт!» – Лебедев-Кумач накропал лозунг, советские войска приняли за догмат...
А врут, что дедовщина только в армии...
На дорогу потратили часа полтора. Небожитель жил не в рядовом доме – в особняке на охраняемой территории с пунктом пропуска. Немало возни вызвала в охране кавалькада выцветшего хаки со стенобитным соколом наперевес, едва узрела его прущимся прямо на себя, но сверху вовремя раздался телефонный звонок и преграда расступилась. Не хватило ума выстроить клин, иначе мы влетели бы внутрь без всяких звонков, наплевав на все пункты блокировки внешних раздражителей.
То ли секретность какая, актуальность дальнейшей помощи отпала – устанавливать доставленное оборудование ремонтникам не доверили. Биографией не вышли! Либо холопскими рожами не подошли – кто растолкует?.. Зато, заработанные увольнительные на ближайшие выходные от своего кормчего Кузнецова всё же получили: за службу не в дружбу!
Эпизод «за дружбу не в службу!»
Примерно в то время прознал ненароком, что соседскую учебку мотострелков пополнили командой нижегородцев. Расспросил, знакомых не оказалось, все из области, один из Горького – Стас Лебедев. Разговорились. Наше детство проходило в разных районах города, но Стас был женат, и супруга оказалась из Ленинского района. Фу-ты ну-ты – в соседнем доме! Больше того, пассией оказалась моя одноклассница Ирина Абрамова.
Пути господние, которые неисповедимы, пересеклись вовремя. Со слов земляка, Ирка едет в Ашхабад! Знакомое личико видеть хотелось, встречу одноклассницы на вокзале и доставку до полкового КПП я взвалил на свои плечи. Муж – курсант не стрелян и бесправен, я на правах старшего призыва, вроде как, но из войсковой части просто так не пустят – изворачиваться надо? Солдату поможет смекалка: день-час прибытия известен, выщелкнул из оправы очков одну линзу и предъявил аргумент Котову. Так и так, мол, товарищ прапорщик, разрешите в город на пару часов смотаться: очки разбились – без них как без рук!
Доказательства показались шефу убедительными...
К прибытию поезда подоспел вовремя, Ирину узнал без прелюдий. Мать честна – она на сносях, месяц-другой до родов! Стоит, румянится как в парилке, дышит придыхом, вот-вот изжарится – полдень, самый солнцепёк. Нашла же время и положение для посещения знойной Туркмении?! Смотрит на меня удивлённо, сказать что-то хочет, но в горле ком: мало, человек знаком, так ещё встречает. Мне тоже не менее приятно родную душу повидать – как-никак одним гранитом наук потчевались!
В общем, жену привёз, мужа на КПП вызвал сам, соединил семью и самоустранился. Перед отъездом домой встретились с Ириной ещё раз. Не решившись грузить беременную женщину объёмной посылкой, снабдил мизерной бандеролью в подарок родителям, проводил до вокзала и посадил в вагон.
По приезде линзу для очков, правильно читаем, я только заказал – провожая, вставлять ездил, так получилось!..
Продолжение тут --- http://www.proza.ru/2010/08/16/781 >Иолотань >