Глава из романа "НОРВЕЖСКАЯ РУЛЕТКА
для РУССКИХ ЛЕДИ И ДЖЕНТЛЬМЕНОВ"
Мой старый чеченский знакомец с именем — вечным символом высшего пушкинского романтизма, жил на вилле (или, вернее, в мини-дворце) в ближайшем Подмосковье. Его дом располагался в восьми километрах от нашей старой дачи, а некогда в окрестностях озера Денеж я каждый куст знала как свои пять пальцев. Теперь наверняка многое изменилось и скорее всего этот кусок бывших подмосковных угодий считается органичной частью застройки города Москвы. Для меня Руслан всегда был и оставался необыкновенно интересным человеком, а теперь вдобавок ко всему стал владельцем гарема из четырёх жен. Именно загадочно-эротичную гаремную жизнь, в моём сознании прочно сопряженную с ежевечерним танцем живота, я так рвалась понаблюдать. Интересно, если англичане традиционно пьют свой чай в пять вечера, то танец живота, наверное, демонстрируют часов в девять или в десять или около того?
Руслан заехал за мной рано утром, чтобы мы успели насладиться прекрасным, солнечным днём на природе. Вокруг всё цвело, жужжали пчёлки, бабочки порхали с цветка на цветок, лёгкий ветерок доносил ароматы густых луговых трав. Утренняя земля слегка парила и до головокружения хотелось жить... просто жить и всё.
Четыре прекрасные, как античные статуи, чеченки в возрасте примерно Майиного сына или чуть старше, накрыли необыкновенно щедрый и разнообразный стол невдалеке от плескучего белокаменного фонтана в виде девушки с дельфином. Я пыталась развлечь их рассказами о своей норвежской жизни и тамошних сверхфеминизированных валькириях-блондинках. Вот любят многие норвежские дамы самостоятельно менять автомобильные шины, вдрелять -вкручивать шурупы в каменные стены и гонять на мотоциклах, зато мужчины пекут вкуснейшие пирожки. И заметьте, всё это происходит в современных мирных условиях! Красавицы слушали с интересом, но разговор ничуть не завязался. На все мои попытки растормошить и вопросы они отвечали неизменными односложными "да" или "нет". Руслан безмерно удивил меня тем, что сел кушать за отдельный стол неподалёку от нас. Одна из жён принесла ему его излюбленное блюдо, при виде которого у меня почему-то прямо слюнки потекли: "жижи чалныш" — что-то вроде мяса с галушками и чесночной приправой. Свой странный поступок он мотивировал тем, что мусульманскому мужчине не следует сидеть за столом вместе с дамами. Я, по своему обыкновению, было с ним заспорила, но быстро закруглила сей спор в шутку, увидев одинаковую растерянность и в муже, и в жёнах. Однако чуть позже он всё же пересел за общий стол. После обильных угощений девушки по моей просьбе отправились за своими бэбиками. Закинув голову, я засмотрелась на чистое голубое небо и поневоле сделала волнующе глубокий безмятежный вздох. Дивный восторг разлился в каждой клеточке тела и ленивая истома заставила по-кошачьи сладко потянуться.
– А ведь я любил тебя, и великая слава Аллаху, что на тебе не женился, — вернул с небес на землю такой знакомый голос за спиной.
– Ну здрасте-пожалуйте, это почему же? Надо наоборот в виде комплимента старой знакомой немного поразглагольствовать, что, мол, до сих пор очень жалею и в себя придти никак не могу... А ты — просто сама деликатность, ей Богу!
– Сердцем чую, что ты не жена, а сплошная драма. Вот пошла бы за меня и не было бы ни гарема, ни женского ухода, ни почтительного внимания, ни порядка в доме. А взамен теоретические споры, новые интеллектуальные теории: декаданс с ренессансом, группа каких-нибудь особо одаренных иконописцев в доме бы просто так поселилась и, вдобавок, пришлось бы следить за тобой днём и ночью, чтоб не сбежала. Вадим ещё не раз попадёт с тобой в историю с географией.
– Глупости какие-то обо мне сочиняешь...
Я прямо-таки взвилась на такие его слова и мы заспорили с непредсказуемой горячностью, перейдя вскоре на личности, в особенности на личность генерала Ермолова.
– Да согласись же со мной, мой милый чеченский террорист, что судьба сама жестоко наказала русского генерала за его недобрые слова. Вот ты утверждаешь, что он сказал: "Жизнь свою положу на то, чтобы и последнего чеченца не осталось в живых!" Не спорю об этом, но а дальше-то: старый, суровый, закаленный в боях генерал заливался слезами над гробом своего единственного сына и гениального художника. Усыновленного генералом чеченского мальчика — главного героя поэмы "Мцыри" погубил вовсе не ягуар, но холодный и влажный климат Петербурга, совсем не подходящий горцу. Это, возможно, и была его, генерала, карма-наказание.
– Ваши до основания разгромили в Грозном картинную галерею с гениальными полотнами сына генерала Ермолова, — совсем мрачно изрёк Руслан, недобро сверкнув на меня чёрными углями горящих глаз из-под сурово сдвинутых бровей.
– А ты знаешь, что если давным-давно живешь на чужбине, но твой отчий дом сгорит — ты всё равно зарыдаешь. Вот и я зарыдал.
Я не нашлась, что сказать, и тут, к счастью, его девушки опять появились в саду с нарядно одетыми бэбиками. Вроде бы старшую девочку звали как очень похоже с моим именем. Руслан незаметно шепнул мне на ухо, что назвал дочку так в мою честь. Необыкновенно приятное чувство как умыло и тело, и душу. Я с огромным признанием пожала руку друга и пошла искупаться в блескучем, пленяющим прохладой бассейне с водопадиком и, по желанию, гидромассажем. К вечеру ближе гостеприимный хозяин повёл меня по своему шикарному дворцу с осмотром. Больше всего меня впечатлил, конечно же, камин с головами мраморных львов и ванная комната.
Гаремную часть дома я немножко раскритиковала за обилие ковров. Вместо ковров я предложила развесить по стенам где сюрреалистичные, где футуристические, где супрематичные, а где классические полотна, увязывая из тональность с цветом обоев, а вот на полу голубые персидские ковры могли бы оставаться. Руслан обещал серьёзно подумать. Мы прошли по галерее с колоннадой в библиотеку, декорированный под розовый мрамор зал (спросить, настоящий ли это мрамор, я просто постеснялась), до потолка уставленный чёрными, типа готических, стеллажами с ценными фолиантами, среди которых находилось немало очень старинных. Хозяин коллекционировал антикварные книги и немало гордился собранной библиотекой.
У меня начала слегка кружиться голова, потом всё больше и больше. Ощущения в теле и вокруг сделались какими-то странными. Интерьер дома стал отчаянно напоминать какую-то до боли знакомую станцию метрополитена, но вспомнить точнее я не смогла. Где я нахожусь: жду поезда то ли на Смоленской, то ли на Комсомольской-кольцевой? А куда я еду? Книжные ряды внезапно сомкнулись в кольцо, кольцо начало мерно сжиматься вокруг меня, пока к лицу вплотную не придвинулись тисненные золотом обложки. Я отмахнулась от назойливых книг и оглянулась назад. Мужественная внешность Руслана изменилась непосттижимым образом, будто бы кисть великого гения коснулась его черт. Он весь как бы осветился изнутри, цвет лица стал подобен золоту, слегка окрашенному свежей алой кровью, походка же сделалась плавнее и ярче восхода утренней звезды. В жизни я не видела подобной красоты и даже не могла себе вообразить её существование. Порывы Руслановых движений напоминали священные огни, с ветром он подхватил меня на руки — словно окунул в самую середину нежного, как кожа младенчика, жемчужно-радужного облака и с необычайной легкостью, будто бы крошечный клубочек пуха, понёс куда-то прочь. Моя голова совершенно свободно отделилась от тела и парила в воздухе где-то в полуметре слева подобно воздушному шару. Однако я прекрасно понимала, что она свободно летает и в то же самое время принадлежит мне — просто приходилось одновременно находиться и там, и тут, что было даже не лишено своей новизны и прелести.
Более чем удивленная, я попыталась рассказать о странном инциденте Руслану и обнаружила, что даже голос мой доносится с некоторого расстояния. А потом я начала делаться всё более и более лёгкой и прозрачной, пока вовсе не растворилась в прохладной розоватой дымке.
Ощутив себя вновь, я обнаружила свою персону мирно притулившейся к подлокотнику велюровой S-образной софы жемчужного цвета и со стаканом холодной минеральной воды в руке.
Все части тела находились опять на своих местах и сила земного притяжения действовала абсолютно так же, как и раньше. Руслан сидел рядом и спокойно листал альбом с фотографиями.
– Тебе лучше?
– Намного лучше, дорогой друг, — насмерть раздосадованная отвечала я сквозь зубы.
– Ты бы лучше следил за своими девушками, а то ведь они балуются с едой — кладут туда чересчур экзотические приправы. Согласно средневековому фольклору, в зелья обычно включается земля с могил, глаза жаб, жало змей, шляпки мухоморов, указательные пальцы мертвецов, корни беладонны и прочая подобная прелесть. Наверняка, современная фармакология ещё дальше ушла, а я ещё жить хочу.
– Они же женщины, не обижайся. Самой не надо было просить с моего стола попробовать то, что не стояло на вашем. Женщины на Востоке испокон веков добавляют в пищу разнообразные приправы, чтобы муж их любил. С помощью своего искусства жены борются между собой за первенство в глазах мужчины и главенство в семье — так что это просто красивый обряд. Хотя согласно Корану, муж должен всех своих женщин любить одинаково, что я в принципе и стараюсь делать.
– Так это тебе они стараются так угодить?! Теперь, слава Богу, понятно. А главенство в семье разве не принадлежит мужу изначально? Чего ради так стараться.
– Старшая жена распределяет домашнюю работу между другими женами, определяет меню обеда, следит за дисциплиной, решает кто куда и за чем пойдёт, кто за что отвечает и что будет делать в течение дня. Хозяйка в доме — почетный и важный пост. Муж редко вмешивается в её указания. После того как Фатима родила мне первого сына, она затеяла спор не на жизнь, а не смерть с Мариам, на которой я женился раньше всех, но у которой пока только дочка, так похожая на тебя.
– Ну и как ты собираешься решать этот вопрос? — теребила я Руслана с нетерпеливым любопытством, само собой решив грудью встать на защиту законных прав старшей жены.
– Мужчина не должен вмешиваться в женские дела, они должны разобраться сами.
– Можешь ответить мне откровенно? Ты вот планируешь всех своих детишек, включая дочек, отправить на учебу в Кембридж–Оксфорд? И что же потом? Получив самое престижное образование в мире, твои дочки всю жизнь будут определять всего-навсего меню обеда для требовательного супруга и упражняться в подсыпании ему в пищу приворотные зелья. Ну не смешно ли? Разве женщинам не следует стараться развить свою личность и разве это легко?
– Давай посмотрим наши юношеские фотографии. Когда-то я фотографировал тебя каждую минуту, помнишь?
Примирительно протянул мне Руслан толстенный фотоальбом в бархатном темно-зелёном переплете. Он здорово напоминал бабушкин фотоальбом, только был гораздо новее и, действительно, там было полным-полно моих фотографий, о существовании которых я даже не подозревала. Смеющаяся Ника в облаке волос и в позе русалки на пляже, серьёзная Ника в строгом костюме на заседании комитета комсомола, сосредоточенная Ника, играющая в волейбол, задумчивая Ника, нежно глядящая куда-то вдаль сквозь волейбольную сетку, несчастная Ника в слезах и клетчатой юбке, сидящая на широком каменном подоконнике в институтской аудитории, сияющая Ника с младенчиком на руках на фоне стены родильного дома.
– Ненадолго тебя покину, но скоро вернусь. Время вечернего намаза.
Я легко и согласно кивнула Руслану. Мне припомнился цветущий май десятилетней давности, когда, наконец, родился мой долгожданный сыночек. Я почему-то долго не беременела и уже начинала не на шутку беспокоиться, сдавая бесчисленные анализы и регулярно посещая различные специализированные консультации типа "Брака и семьи". Боже мой, каких только женских трагедий, какого безмерного отчаяния я насмотрелась и наслушалась во время тех визитов.
Майкин сынок должен был вскоре начать ходить в школу, и я немало настрадалась от её почти ежедневных телефонных волнений по поводу достаточной или недостаточной прогрессивности старшей группы Петенькиного детсадика с уклоном сразу в английский, плавание, физику и изобразительное искусство. Моя чудесная беременность той ранней, тёплой, мягкой и золотой осенью, когда, наконец-то, призрачные надежды оставили меня в состоянии смиренного покоя перед каким бы то ни было будущим до сих пор являлась самым замечательным событием всей моей жизни. Правда, то была, пожалуй, самая счастливая пора за исключением факта, что Вадима отправляли на срочную стажировку в Лондон, как раз в дни моих предполагаемых родов. Он отвёз меня в роддом, но всё оказалось лишь ложной тревогой, и Игорь родился только через девять дней, когда его отец находился в столице королевства Великобритания и не смог отпроситься на рождение первенца.
Встречать меня с красивым голубым сверточком в голубых же лентах торжественно явились трое: мама, бабушка и Руслан. Свёкр и свекровь подцепили вирусную инфекцию и не стали рисковать здоровьем внука, а у Майи в очередной раз положили в больницу маму и она придти не смогла.
С Русланом у меня даже группа крови была одинаковой, самой редкой на свете: четвертая, резус отрицательный. "Мы с тобой одной крови — ты и я!" — любила я ему повторять не без лёгкого кокетства. Новорожденный весил чуть более пяти килограммов, и врачи заранее предупредили, что во время родов может срочно потребоваться дополнительная кровь редкой группы. Руслан, к счастью, таковой обладал, но всё обошлось хорошо и без проблем.
Стильный чеченец только повёл вокруг жгуче-карими очами и лихо-круто изогнул правую бровь, как докторицы и сестрицы, столпившиеся в зале разом сбросили медицинские халаты и в едином порыве стащили строгие белые шапочки с мигом распустившихся причёсок. Пока товарищ мой по заведённому обычаю чинно обходил с дарами в виде французских духов женский персонал роддома, а мама с бабушкой — с водкой и коньяком в подарочных наборах — врачей-мужчин, одна из любопытных молоденьких сестричек наклонилась ко мне, мелодично прозвенев полукольцами цыганских серёг:
– Вроде другой привозил сюда и ребёночек у тебя совсем беленький. Кем же этот орёл степной тебе приходится?
– Это мой самый хороший друг. Должна предупредить — у него совершенно невозможный темперамент, — пошутила я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не прыснуть со смеху и тем не испортить Первый концерт Петра Ильича Чайковского, удивительно красиво звучащий в зале выписки новорожденных.
По кавказскому видно обычаю мой чеченский друг подарил моему сыночку узорчатый восточный кинжал, чтобы тот рос настоящим мужчиной; собрал согласно инструкции деревянную детскую кроватку и отладил ход рессор на новой коляске. Я хорошо помню его наивное удивление и чистое, почти детское любопытство, когда, с нежным интересом вглядываясь в сладко спящего младенчика, Руслан изумился вслух, что Игорёк спит себе преспокойно, и спит, несмотря на рядом с ним гулкие удары молотком.
На очередной фотографии я, Вера и Таня сидим в обнимку перемазанные клубникой.
– Как идут дела у твоих подруг? — спросил просветленный после молитвы правоверный мусульманин.
Я поведала о печальной вдовьей участи Тани и Веры; о поминках, которые посетила на днях.
– Да, действительно, женщине остаться одной без мужчины просто беда, — посочувствовал их горю Руслан и вышел позвать в комнату своих жён-красавиц. Когда он вернулся, я попросила отвезти меня домой побыстрее, чтобы родители не волновались, и рассказала о вечернем инциденте в метро. В ответ друг предложил покататься до утра по ночной Москве.
– Ты себе не представляешь, до чего в Москве ночью стало красиво со специальными подсветками. Как в сказке! Маму твою уговорю сам.
– Да она ни за что не согласится.
– Согласится, даю слово мужчины. Руслан набрал номер на мобильном телефоне и заговорил мягким, вкрадчивым баритоном. К моему бесконечному изумлению мама почти сразу сообщила сначала ему, а потом и мне своё кроткое согласие.
– Только смотри не простудись, кофточку на себя накинь, — добавила она.
Гипнотизирует он людей, что ли. Совсем как это было в детских пионерских лагерях, Руслан торжественно объявил своим девушкам отбой, то есть буквально сказал, что им пора идти ложиться спать. Ни возразя мужу ни словом, одна из них сделала ему лёгкий массаж шеи и плечевого пояса и, вежливо попрощавшись удалилась последней в отведенные лично ей покои.
– Фантастика, что делается! Руслан, а мне твои красавицы массаж не сделают? Я тоже хочу хоть кусочек сервиса.
– Пойдём в саду ещё посидим. Там хорошо!
В увитой плющем беседке мы пили ароматное турецкое кофе из крошечных чашечек, болтали без умолку и смеялись, как когда-то раньше, пока золотисто-малиновый закат не окрасил в нежную пастель белокаменное великолепие Русланова дома, а в лиловатом вечернем саду праздничной иллюминацией не зажглась автоматическая подсветка. Не торопясь, с особой уверенностью и гордостью Руслан вывез из гаража новейший серебристо-серый Мерседес. Я нежно погладила выпуклые бока этого красавца, в глянце которых любовно отражались розоватые огни притихшего сада.
– Эх, хорошо пронестись по вечерней Москве с ветерком, — засмеялась я в мечтательном предвкушении. До нее отсюда было километров шестьдесят, и мы тронулись. Прощай бело-мраморный гарем в стиле имперского классицизма.
До конца земных дней мне не забыть той чудесной, полной огней, звёзд, ветра, свежести июньской ночи: точно такой, какая может быть, только если ты отчаянно-отчаянно молод. Я опустила стекла до конца и настежь отворила окна навстречу искрящим и блистающим потокам жизни. После двенадцати Руслан погнал машину на бешеной скорости и перестал обращать внимание на стороны движения и светофоры. Отчего-то в эту ночь других машин на дорогах почти не попадалось, а на мой вопрос о гаишниках он скептически отмахнулся.
– У меня российский флаг на лобовом стекле и определенный номер. Они не станут останавливать автомашины с такими спецзнаками.
Любимый город, в котором я родилась, превратился в гирлянду моментально вспыхивающих огней, быстро мелькающего гранита неоклассических фасадов, свежего озорного ветра в лицо и весело гудящего в ушах шума, а где мы проезжали, я давно уже не различала.
– Не страшно тебе, не устала ещё? — дразнил Руслан, скаля в сумерках яркие белые зубы. Тогда на полмгновения я поворачивала к нему разгоряченное ветром лицо и с улыбчивым презрением просила ещё поддать скорости, а гривка моих насмерть спутанных волос флагом трепыхалась по лобовому стеклу. Только золотой сияющий шар луны казался неподвижно висящим в светлеющем небе. Я же подумала, что даже лунный диск стал совсем-совсем другим; больше ничуть не похожим на бледный, туманный, плоский и скучный блин, часто торчащий перед глазами, если только случайно поднять их к небу в вечернюю пору.
Около семи утра Руслан подрулил на своем автомобиле-красавце к моему подъезду, плавно его остановил и повернулся ко мне лицом с бешено смеющимися и одновременно влажно сверкающими углями своих умных глубоких глаз. Только ему откровенно и грустно поведала я о своих семейных трещинах, о глубоких проблемах с Вадимом и с надеждой просила совета.
– Что же я могу посоветовать тебе, Ника? Ты и раньше никогда не слушала чужие советы и едва ли станешь впредь. Знаешь, есть такая древняя восточная сказка про отношения ножа с маслом. Нож проходит сквозь масло, не встречая препятствий, потому что масло мягкое и податливое. Оно никогда ничему не сопротивляется и поэтому ему не больно. Оно совсем спокойное, понимаешь? Или вот вода всегда поддаётся, плавно расступается и обволакивает погруженную в неё руку. Разве можно сделать больно воде? Женщине следует быть самой мягкостью, расслабленностью, нежностью и успокоением. Любой, даже самый грубый и жесткий мужик мягчает, когда рядом с ним настоящая женщина. А ты, Ника, вспомни! В Новороссийске предложил тебе в виде доказательства спрыгнуть в море с корабельного пирса. Сказала, как приказала: "Взял бы да прыгнул, спрашиваешь-то зачем?!" Не пожалела парня, а только расхохоталась. Не девушка, а боевой командир.
– Да я и сама через пять минут прыгнула вслед за тобой! — Взвилась я от возмутительного обвинения.
– Правильно, с тобой хорошо в разведку ходить!
В последовавшей тишине я, немного неожиданно для себя, мягонько затянула песенку про удалого Хас-Булата. На моей памяти наши институтские девочки частенько её запевали при Руслановых появлениях, желая немного поддразнить сдержанного, но горячего по натуре и гордого чеченца. Молодой человек бледнел, потом пунцовел, смущенно опускал долу жгучие очи и смуглое лицо с легендарным орлиным носом, поистине прекрасно то лицо украшавшим. Нос такой интересной формы придавал всему строгому Русланову облику интересную романтическую порывистость и жаркую южную взлётность.
Хас-Булат удалой
Бедна сакля твоя,
Золотою казной
Я осыплю тебя...
Под чинарой младой
Мы сидели вдвоём...
Месяц плыл золотой
Всё молчало кругом.
Дальше я просто слов не вспомнила и неуверенно притихла, пытясь всё же их припомнить. Кажется, что-то там про хладный труп юной красавицы, пострадавшей от оголтелого мужского эгоизма и себялюбия, как это обычно и бывает.
Молча Руслан привлёк меня к себе и начал неторопливо, как бы смакуя, целовать моё лицо, шею и волосы на удивление мягкими и тёплыми, почти воздушными губами, но зато щёки его и подбородок жгли-кололи тысячами противотанковых ежей.
– Вероника, немедленно домой!
На весь ещё полусонный двор разнёсся рык моей бабушки, чуткой к подобной прыти и страдающей бессонницей.
– Ты бриться забываешь! Молниеносно провела я ладонью по его щеке и резко отпрянула от своего чеченского друга, подозревая худшее. Худшим же в ситуации было как бы наглядное подтверждение подозрений бдительной старушки о том, что грозный чечен хочет меня умыкнуть прямо на её глазах.
Стало быть мне надо торопиться, время поджимает.
– Я отращиваю бороду согласно предписаниям Корана, — грустно улыбнулся старый друг.
За всё ему благодарная, я пожала Русланову руку и быстренько чмокнула его в мусульманскую небритость.
– Вадиму от меня привет и передай наказ держать жену в строгости! Как-нибудь позже сам ему позвоню и попробую поговорить. Бабушке твоей большой и пламенный привет.
Товарищ мой на прощанье провёл ладонью по моим золотистым волосам и тут же дал газ. Серебристый механический мустанг лихой пулей скрылся за поворотом. Я, как только могла быстро, побежала домой, чтобы успеть успокоить, наверняка, уже глотающую валидол горстями бабушку.
***
Да, редко, но метко случаются в жизни такие удивительные совпадения.
Вечером того же дня я по обыкновению пришла в нашу телевизионную стую (гостиную), чтобы понаблюдать дальнейшее развитие сложных гаремных отношений и смертельных интриг в "Роксолане — пленнице султана" и, по возможности, максимально отвлечься от тягот судьбы собственной. Сериал обычно приводил меня в хорошее настроение, потому что я бы сама подобных гаремных сражений точно бы не пережила, но по счастью мне и не приходилось в них участвовать. В стуе, слава тебе Господи, к моей неописуемой радости никого, кроме пальм в кадках, не наблюдалось и я спокойно переключила телевизор на один из русских каналов. Перед сериалом демонстрировались новости дня; какая-то большая правительственная "шишка" в строгом тёмно-синем костюме при серебристом в синюю же полосочку галстуке разглагольствовал о чём-то вроде нового реформирования статей бюджета Российской Федерации на текущий год. Слишком сомнительные дела-делишки современных российских политиков меня ничуть не волновали, но повнимательнее приглядевшись к гладко выбритому лицу члена Правительства, я не на шутку возбудилась и взволновалась. Я бы на огне смогла поклясться и горсть родной земли сжевать, что это был Руслан собственной персоной, но на экране в самом низу бежала строка: "Вениамин Маркович Круг — первый заместитель Председателя Государственной Думы Российской Федерации". Вот это фокус!!! Неужели же мне просто мерещится? Мой давнишний-предавнишний знакомец Руслан Шаранович Бусадов оказывается имеет двойника, как какой-нибудь Геринг. Причём они не только лицами и выражением на оных идентично совпадали, но и жестами, манерами и даже интонацией голосов. Как Руслан слегка тянул все слова на звуке Е, точно так же выражался уважаемый Вениамин Маркович; как Руслан имел почти незаметный белый шрам над верхней губой, так его имел и нынешний заместитель Председателя; как мой друг чеченец умел красиво и манерно, хотя и с чуточку насмешливой иронией изгибать левую орлиную бровь во время разговоров, так и его правительственный двойник изогнул её аж трижды. Да в конце концов я Руслана прошлым летом, то есть всего девять месяцев назад, видела воочию, не он ли мне говорил:
Сколько б не было в жизни тревог,
В этот дом я привык приходить.
Я теперь слишком старый твой друг,
Чтоб привычке своей изменить.
Да он это, пусть меня хоть стреляют! Перед глазами откуда-то сверху, словно по мановению волшебной палочки, спустилась и зависла картинка — отрывок разговора в уютной Руслановой машине:
– Ну, не только русские, а, наверное, практически все европейские мужчины любят себя воображать вольными стрелками-орлами и более всего остального в жизни гордятся своей карьерой, свободой от всего остального и непривязанностью ни к чему — этакие "ветры в поле". У нас же, азиатов, собственная гордость. Нам важно ощущать, что есть те и то, о ком можно сказать "мои женщины", "мои дети", " мой дом", "моя земля", "моя Родина". На Востоке, на Кавказе важно держать своё слово до конца и, несмотря ни на что, мужское начало выражается именно так.
– Тогда и Вадим тоже — азиат чистой воды, хотя и русский!
– Да, понимаешь — ты его, скорее всего, правильно... Русские процентов на семьдесять — тоже восточные люди.
Нет, правда, правда, права моя интуиция. Руслан Шаранович Бусадов и Вениамин Маркович Круг — один и тот же человек!
Ещё пятнадцать лет назад одним прекрасным днём я сама лично наблюдала до чего же хорошо смотрится с экрана телевизора импозантный покоритель девичьих сердец Руслан Бусадов. Существовала тогда такая весёлая телевизионная передача, носившая в народе название "Больше товаров, хороших и разных". Кажется, на самом деле она правильно именовалась "Больше народных товаров" или "Больше товаров для народа", а может просто "Больше хороших товаров" и повествовала об успехах отечественной промышленности в деле производства предметов для семьи и дома, грандиозно облегчающих быт.
Как выяснилось чуть позже, я и остальные наши сокурсники с неподдельным изумлением имели однажды удовольствие лицезреть нашего геройского орла на какой-то скучной выставке бытовых приборов в окружении множества тучных тёток — блондинок с обесцвеченными непременно до цвета платины волосами и, наоборот, костлявых старушек позднего пенсионного возраста с кошёлками и авоськами в руках. Из представителей сильного пола там присутствовал лишь один черноокий красавец Руслан, так отчаянно похожий сразу и на "Мцыри" и на образ вселитературного героя-любовника из какой-нибудь "Новой Дельфиры". Больше чем на целую голову возвышался он над толпой пожилых дам. Ведущий программы сразу его выделил и попросил показать публике, как можно нагляднее и последовательнее работу всех агрегатов: новой стиральной машины, пылесоса, кухонного комбайна, соковыжималки и утюга. Друг мой всё выполнил правильно, неторопливо и с редким чувством, толком и расстановкой. Он уверенно продемонстрировал не только работу этой супертехники, но и своё благородное спокойствие и чувство собственного достоинства и бьющую не в бровь, а сразу в глаз женскому полу сексапильность. Правда, некоторые аппараты в процессе показа слегка заело, но ненадолго — наш Руслан все их недостатки списал своей фотогеничной внешностью и достойными манерами "мягкого мачо".
Неужели же это всё-таки не он, в кто-то невероятно на него похожий? Хотя, насколько мне известно, у Руслана имеется несколько братьев, но все они вовсе с ним не близнецы. Когда-то я их сама встречала и надеюсь, что до сих пор живы. Летом я постеснялась спросить Руслана о братьях, а вдруг кто-нибудь из них погиб на этой бездарной бойне...
Пока я ломала голову над непостижимой загадкой сей идентичности личностей, официальный герой вместе с новым бюджетом самой территориально обширной страны мира уже пропали с экрана, а на его месте возникла златоволосая женщина-вамп, она же всевластная королева средневековой Турции Роксолана-Хурем.
Наталья КОПСОВА (Норвегия, г. Осло)-
www.skazka.no/kopsov
НАПИСАТЬ АВТОРУ: natashakop@hotmail.com