Опять приснился этот сон. Сегодня восьмое августа? Тяжёлый для меня день.
Вот уже на протяжении 28 лет периодически мне снится один и тот же сон.
Нужно поставить свечку за упокой души раба божьего…. А имени у этого раба и нет, не успела назвать ребёночка. Почему? Действительно, почему? Родился ребёнок живой, а имени никто ему не дал. А имени нет у ребёнка, потому что его никто не ждал. Да, бывает и такое.
Замуж вышла я без любви. Нет, не по принуждению, просто все подруги вышли замуж, и мне стыдно стало в девках ходить. Вроде, как порченная что ли. А так, как сама никого не любила, вышла за того, кто позвал. К семье я была не готова. Не в том плане, что не умела стирать, варить, готовить. Как раз это всё я делала хорошо. Но любить не умела. А тут ещё, как назло, сразу ребёночек зародился. Зря говорят, что дети в любви рождаются, и семьи от этого счастливее становятся. Совсем необязательно. Иногда Бог даёт детей для испытания. У тех, кто испытание выдерживает, дети в любви растут. Такие дети, как солнышки - светлые, улыбчивые, с добрыми глазами, готовые в любую минуту придти на помощь. Дети из других семей нервные, плаксивые, ищущие ласки на стороне, желающие прижаться к кому угодно, лишь бы погладили по голове. Всё это происходит на подсознательном уровне.
Муж мечтал о сыне. Беременность пришлось сохранить. Но я не хотела этого ребёнка. Я носила тяжёлые сумки, пока мужа не было дома, скакала по лестнице, ела всё, что хотела. Я вела себя так, будто никакой беременности нет, мне не хотелось менять свой образ жизни из-за какого-то малыша. А мой мальчик страдал и терпел материнские издевательства.
Так прошло 6 месяцев. Потихоньку я смирилась, поняла, что маленький не виноват в том, что у него такая глупая мама. Он просто не знал, что нужно спрашивать разрешение появиться на свет, он думал, что его ждут и любят. Да, всего этого он не знал, но он чувствовал. Он чувствовал всё, чего не желала его мать.
Малыш шевелился так осторожно, будто боялся побеспокоить меня. Мы начали общаться, и когда я гладила его через живот, он отвечал, толкая ножкой в мою ладонь, успокаивал, пытался сказать: «Не волнуйся, мама, я буду тебя любить, я буду тебя слушаться». По утрам в одно и то же время на моём животе вырастали два бугорка – ножки малыша, так он потягивался и сообщал мне, что наступил новый день.
Чем больше я общалась c малышом, тем больше его любила.
Однажды мне стало плохо, болело всё, что только может болеть. Я поняла, что с сыном что-то происходит, кинулась в больницу, врач меня успокоила, сообщив, что с ребёнком всё в порядке. Но боль не проходила, на следующий день я не пошла на работу, а еще через день муж снова отвёз меня в больницу. Но и в этот раз врач сказала, что я притворяюсь и работать не хочу, нужно идти в отпуск.
Отпуск взять я не успела, в ночь на восьмое августа меня отвезли в машине скорой помощи. Дежурный врач ругал меня матом, и всё спрашивал, где я раньше была, почему не легла на сохранение. Он не верил, что врач гинеколог, у которого я наблюдалась, не направила меня в больницу, он так же не верил, что я не сообразила приехать туда сама. Под утро я родила мальчика 900 грамм, 39 см. Это был маленький черноволосый малыш, который плакал тоненьким голоском так осторожно, будто не хотел, чтобы мама узнала, что он уже появился на свет. Я любила его, и плакала вместе с ним, так же слабо, чувствуя свою вину перед родным и беспомощным человечком.
«Милый, только выживи, я тебя прошу, только выживи, я сделаю всё, чтобы ты был счастлив»,- твердила я.
В палате, на тумбочке возле моей кровати лежал журнал. Открыла середину и прочла:
От макушки до самых ножек,
Повторивший тебя в себе,
Первый свой одолев порожек,
Мальчик топает по земле.
В это время в палату зашла врач и сообщила, что сын мой умер. Чей-то вздох прозвучал так громко, что в ушах зазвенело. Не вижу, но чувствую, что мамочки смотрят на меня с испугом и жалостью. Я не отрывая глаз от журнала, сквозь слёзы вылавливаю последние строки стихотворения:
Это всё лишь приснилось мне,
Сон жестокий такой приснился.
Теряю сознание. Когда пришла в себя, долго не могла понять, где я и что со мной, в голове крутились две строчки: Это всё лишь приснилось мне, сон жестокий такой приснился. Возле меня суетятся два врача, что-то делают, что-то говорят, но я ничего не вижу и не слышу. Мне всё равно. Ведь это только сон. И все процедуры, беседы с врачами и советы забывала сразу по их окончании. Зачем помнить жестокие сны?
Из больницы я вышла, сбросив 18 кг веса, и когда дул сильный ветер, я не могла устоять на месте, приходилось держаться за что-нибудь. Долго лечилась у психотерапевта, но понимала, что жалеть меня некому и не за что, я добилась того чего хотела: ребенка нет, есть свобода. Живи, ходи в кино, на танцы, кури, если хочешь, пей вино – никаких ограничений. Что, впрочем, я и делала до седьмого августа следующего года. Удивительно, как не спилась?
В ночь на восьмое снится сон: черноволосый маленький мальчик, копия – отец, идёт по тропинке навстречу мне и протягивает мягкие, пухленькие ладони, будто просит взять его на руки. Мальчик молчит, но я понимаю, что хочет сказать малыш. Он любит меня, он просит прощения.
- Господи, за что?
От крика просыпаюсь сама, и муж вскакивает, не понимая в чём собственно дело. Он недовольно беспокоится, что мне опять придётся лечиться от нервного срыва. А я задыхаюсь от нехватки воздуха и плачу, первый раз после родов плачу навзрыд по усопшему ребёнку.
Было в моей жизни много хорошего и плохого. У меня родились дети. Я ощутила на себе предательство мужа и его уход к другой женщине. Судить не имела права, потому что сама, когда-то предала собственного сына. Случилась у меня и любовь. Мужчина, которому я рассказала всё, считает, что я ни в чём не виновата. Он меня простил. И только я себя не простила.
Проходят годы. Что-то забывается, что-то остаётся в памяти навсегда. Если со мной происходит плохое, я знаю за что мне послано такое испытание.
Но день восьмое августа – судный для меня день, когда мой сын просит прощение за то, что я его не любила, за то, что я не хотела о нём заботиться, за то, что он оставил меня, чтобы мне было хорошо – этот день напоминает мне кто я такая. И чтобы не сойти с ума, и не думать постоянно о том, что я убийца, я выхватываю из журнала две последние строчки чужого стихотворения: Это всё лишь приснилось мне, сон жестокий такой приснился».
Мне опять приснился этот сон,
Значит нынче август на дворе.
Предо мною детский медальон,
Каждый год ношу его тебе.
Только встреча вновь не состоится,
Материнский грех мне не простится.