Свой первый роман «Воин Иван Пересветов» я написал еще при советской власти. Про Пересветова, публициста времен Ивана Грозного, я писал дипломную работу, потом получился роман. Если его сейчас переписать местами, то даже неплохой исторический роман.
Я понес его к Дмитриеву, тогда он работал каким-то редактором в «Молодой гвардии». Он очень скептически отнесся, но рукопись взял, потом сказал, что роман, к его удивлению, интересный. И если бы это было в прежние времена, то меня поставили бы на очередь, через три года издали, потом бы переиздавали по всему СССР, т.к. исторических романов было сравнительно мало, и я бы процветал всю жизнь.
Но это было уже время кооперативов, издавали широко самую разнообразную литературу, хотя я думаю, что и «Пересветов» тогда бы хорошо пошел, были еще миллионные тиражи. Дмитриев же мне не очень понравился, склизкий парень, вот поэтому он и процветает сейчас, возглавляет издательство «Вече». Говорят, что платит очень мало. Верю. Никто так мало авторам не платит, как «патриоты», это уж какие-то совсем отмороженные дельцы.
«Пересветова» издали в 1993 году, жизнь тогда бурлила, на лету делались огромные состояния, деньги куда-то нужно было вкладывать, а нигде так быстро не возвращаются деньги, как в книжном бизнесе. Вот тогда отморозки и пришли в этот бизнес и быстро почти убили огромную читательскую аудиторию, которая осталась от СССР.
В числе прочего издавали массу хороших книг, но не воспитывали нового читателя. Не относились и не относятся бережно к талантливым авторам, издают просто убойную макулатуру под видом серьезной литературы и т.д.
За «Пересветова» мне заплатили прилично, хватило на полгода жизни, но и тираж был не такой маленький, 20 т.
Я сел писать следующий роман. В это время шли войны в Приднестровье, в Южной Осетии, в Абхазии. И по ТВ я увидел одну девушку лет 18, всех ее одноклассников вырезали грузины при вторжении в Абхазию, и она пошла воевать. Красивая русская девушка, с неврозом в глазах, абсолютная фанатичка.
И я написал роман «Террористка», где сделал главной героиней молодую женщину с похожей судьбой. Я хотел написать роман о людях, которые по моему предположению должны были спасти страну. О сильных мужчинах, о воинах, об офицерах спецслужб. В итоге, у меня так получилось, что вся эта группа стала преступниками, рэкетирами. А героиню завербовал полковник спецслужб.
Я совершенно не предполагал такого развития событий, но герои стали жить своей жизнью, как это бывает. И я предсказал то, что потом и произошло в жизни, понятия не имея о том, что в реальной жизни происходило.
У меня был один знакомый тогда, который крутился в разных сферах, он дал прочитать мой роман офицеру СОБРа, сказал, что офицер этот «волкодав», вроде так называли в милиции тех, кто убивает преступников при задержании, когда ясно, что крупного бандита посадить не удастся, а на воле оставлять его нельзя. Тогда еще были честные суды, которые сажали по закону.
И вот мы встретились, посидели втроем, офицер этот, вдруг, стал говорить, что мой роман единственная честная книга обо всем происходившем. Я обалдел. Этот роман был написан в жанре боевика, в этом жанре тогда писали профессионалы, которые прекрасно знали мир, о котором пишут. Но я этот мир совсем не знал.
Теперь я понимаю реакцию бойца СОБРа, этот парень сам становился бандитом (рэкет, крышевание и т.д.) и мучился. С ним тяжело было рядом сидеть. Боль жила в его глазах. Он хотел исповедоваться, по-моему. Хорошо, если потом он нашел какого-нибудь батюшку.
В числе прочего он рассказал, что был в Чечне, что там нет никакой войны, никто там не воюют, что если бы воевали, то Дудаева не стало бы в три месяца.
Роман «Террористка» я не люблю, и переиздавать никогда не буду, но 1993 год там зафиксирован во многом, как на фотографии. Я идеалист, но какая-то часть моего сознания фиксирует все очень четко, и эта фиксация не зависит от моей воли. Потом включается аналитика, опять же без всяких усилий с моей стороны.
Со следующим романом произошла еще более интересная вещь, я его написал в 1995 году. Тогда мне его издать не удалось. И в прошлом году Сережа Сергеев становится главным редактором журнала «Москва» и спрашивает - нет ли у меня чего из прозы для журнала. Я достал этот роман, перечитал, и с удивлением увидел, что я в 1995 году описал наш сегодняшний день.
В журнале «Континент» была потом небольшая рецензия на мой «Организованный хаос», и автор там написал типа того, что если правда говорят, что этот роман был написан в 1995 году, то предсказано все точно.
В следующем романе «Женофобия» я описал, как меняются «ролевые игры», на смену патриархальному миру пришел женский мир, этот мир выстраивает новые отношения, и что мужчины неизбежно восстанут против этого.
Любопытно, что этот социальный роман воспринимают как эротический, и как историю моей жизни. Но это не так. Я просто увидел, что мужчины готовят свой ассиметричный ответ «женскому миру». У меня лично нет никаких причин быть недовольным женщинами. Это если по большому счету.
Написать бы что-то жизнерадостное про наше будущее. Вдруг, удастся сотворить нечто удачное? Вдруг, предскажу?