В кармане оставалась затёртая сотня. Гроши в общем. Как это модно сейчас стало выражаться, жесть! Голова пухла от жары. Хотелось на море. Благо оно бесшабашно плескалось всего метров в двухсот от моего временного пристанища. Блин, что же так мелковато! Вот бы сейчас искупаться, да ударить по пивку под хорошую закусочку на побережье в какой-нибудь симпатишной кафешке. Развалиться в плетёном кресле в тени, спрятавшись от утомительного зноя, и наслаждаться убаюкивающим морским прибоем. Спешить некуда, дел никаких, забот подавно! Набить ароматным табачком свою любимую вересковую трубку. Раскурить, медленно с удовольствием полоща дым в чубуке, вытягивая его в акриловый мудштук, чтобы затем пропустив через себя вытолкнуть в небо седые кольца благоухающего облака, медленно поднимающегося ввысь и стремительно исчезающего в пространстве. Эх,что пивко, тут можно и бокальчик "Реми Мартин" потянуть, ну, или на худой конец "Хеннесси" или "Мартель"...
Взгляд автоматически переключился на пустую бутылку "Коктебель.3 звезды". Жесть! Табачное облако рассеялось окончательно. Рука полезла в полупустой карман с замусоленной сотней. Мозг напрягся, брови сами насупились. Что же делать?
Спасение утопающего дело рук этого самого утопающего! Ну, можно милостыню попросить... Или , скажем, чего-нибудь разгрузить там... Да, так, конечно, на "Хеннесси" не заработаешь. И тут в голову пришла наверное последняя, но очень ценная, хотя и авантюрная мысль. Холст и краски находились совсем рядом в этой убогой каморке почти "папы Карло" - Карла Кристолюбова, местного художника-мариниста,любезно предоставившего данную жилплощадь. Глаза уже рисовали некую абстракционистскую картину, руки пока ещё побаивались. Мозг пребывал в некой растерянности, правда не долго. Полотно творилось минут тридцать. Попытка отобразить море перешла в попытку вынести на гальку пену, которая собственно и превратилась в гальку. Галька получилась правдоподобной. Море, правда, ушло куда-то, зато возле груды камней выросла гора, судя по всему вулканического происхождения с неким почти волошинским профилем, только, видимо, какого-то иного менее известного аборигена. Гора врезалась в повисшие облака. Удалось даже изобразить нечто вроде птиц, которые почему-то сразу же спрятались за то поседевшую, то почерневшую гору. И тут неожиданно тюбик с черной краской прыснул прямо на картину. Неопределённая возвышенность заплакала и превратилась в грозный взлохмаченный вулкан, который в миг стал извергаться. Короче, полчаса не прошли даром. Шедевр состоялся. Осталось самое главное - подписать в углу какую-нибудь закорючку и обозвать столь уникальное творение. За этим дело не стало. Имя автора пришло само "Хеннесси", так уж его сильно хотелось. А работа получила гордое название "Извержение Кара-Дага до нашей эры". И пусть кто докажет, что это не так было!
Через 15 минут я уже сидел на набережной, пытаясь впарить праздно шатающимся отдыхающим полотно "великого Хеннесси". О, Боже праведный, спасибо за то, что ты создал простаков, благодаря которым бедные, но честные художники могут существовать на этой грешной земле! Не прошло и часа, как моим шедевром заинтересовалась одна крупнокалиберная пара из какого-то нефтегазового городка, загорелая до неприличия. Это были "истинные" знатоки живописи, по крайней мере, её большие любители точно! Проявив неподдельный интерес к творчеству "великого Хеннесси" (как оказалось, имя это они наверняка где-то слышали), потенциальные покупатели замучили меня расспросами. Чтобы, наконец, отстали , да и вообще, прикола ради, на вопрос о цене, пришлось потупив глаза заявить : "пятьсот баксов". Ну, сейчас отвалят, а я на этом закончу свой авантюрный бизнес! Так нет же! Откуда не возьмись, возле моей скромной персоны и не менее скромной работы нарисовалась толпа зевак, от безделья что-ли, а может чисто из любопытства заинтересовавшиеся полотном одинокого "мастера". Возникший ажиотаж подстегнул нефтегазовую парочку на спонтанное решение. Не торгуясь, они всунули мне пять зеленых купюр и также неожиданно исчезли. Ошарашенный я стоял на берегу Черного моря, словно рыба глотал соленый пьянящий воздух и не верил своей удаче. Так не бывает! Так не бывает!
И всё же через некоторое время "великий и непревзойденный Маэстро Хеннессии" сидел в одном из самых лучших местных ресторанов, раскуривал свою трубку "Альдо Морелли" и упоительно потягивал лучезарный напиток собственного имени.