Каждое утро начинается с завтрака. Банальность? Возможно. Но в офисе Ирмы завтрак был традицией, которую берегли, как зеницу ока.
Ровно в семь утра она всовывала карточку в щель, над дверью загоралась зелёная лампочка и слышался характерный щелчок: путь открыт. Той же карточкой она проводила по другой щели – и Ирма уже в офисе. Дверь бесшумно закрывалась, а Ирма цокала к своему столу, бросала сумку на близлежащую тумбочку, поднимала жалюзи, тыкала пальцем в кнопку компа – всем доброе утро, как ночь прошла?
Если ночь была спокойная, Ирма открывала почту и вставала – кто-нибудь из коллег уже нервно притоптывал: давай, пошевеливайся, очень кушать хочется!
Мужчины – они такие. Без завтрака и утренней сигареты ещё не люди...
Ирма проделывала те же операции с карточкой, только в обратном порядке: дверь офиса, входная дверь... Лифт и незагрязнённая утренняя свежесть при выходе из подъезда: хорошо! В баре, расположенном тут же, запах горячего кофе, свежеиспечённых булочек, только что нажаренных чуррос[i], наскоро выкуренных сигарет, шум ложек, бьющих о стенки стаканов: кофе с молоком? Молоко холодное, тёплое, горячее? А что к кофе?
Привычные ответы: выбор не так и велик. Поджареный круассан, пожалуйста, с маслом и джемом. Джем обязательно персиковый, клубничный Ирма не любит.
Сегодня она завтракает с Лукасом. Все остальные в отпуске: август! Лукас отнёс стаканы с кофе на только что освободившийся столик: Ирма не любит сидеть за стойкой бара. Стулья высокие, чувствуешь себя цаплей на одной ножке...
Ирма положила сумочку на близлежащий стул, протёрла бумажной салфеткой не стерильную вилочку, вытащила из салфетницы чистый лоскуток... И вздрогнула. Кто-то стучал. Ирма напрягла слух: сквозь пищание кофеварки, шуршание молочницы, царапанье ножей о толстые донышки фаянсовых тарелок было не понятно – не почудилось ли ей.
Она взглянула с недоверием на Лукаса, и поняла, что он тоже пытается угадать происхождение странного стука.
Кроме стука послышался стон. Явно человеческий.
- Что это? – вскрикнула Ирма.
- А я знаю... – Лукас встал, подошёл к стойке бара. – Вы слышали эти удары? – задал он вопрос завтракающим посетителям.
Забежавший до суда адвокат пожал плечами, и отпил из своей чашки. Он всегда просил кофе в чашке.
Ещё один клиент, не постоянный, в красной рубашке и с пролетарским лицом покачал головой и обмакнул кусок чурро в кофе.
Лукас обошёл не столь уж большое помещение, вернулся к Ирме за столик.
- Хрен его знает, может, работы какие...
Он только нацелился отрезать рог у подоспевшего дымящегося горелым круассана, как удары возобновились пуще прежнего.
- Наверное, кто-то застрял в туалете, - предположила Ирма и направилась в сторону уборных.
Действительно, дверь мужской комнаты истерически билась.
Ирма бросилась к барменше:
- У вас там мужчина не может выйти...
- А замок поломался, - меланхолично ответила выкрашенная в блондинку темнокожая перуанка.
- Ну поломался, - согласилась Ирма. – Нужно же что-то делать...
- А я не могу дверь открыть, - скуксилась женщина за стойкой. – Не ломать же дверь!
- Так позвоните специалисту, или пожарникам... Хозяину бара, наконец! – возмутился подскочивший Лукас.
- Хозяин бара спит, - отрезала барменша, и, как ни в чём ни бывало, приняла заказ у подтянувшегося клиента.
Ирма и Лукас вернулись за столик.
- Ужас, - возмущалась Ирма. – Вот так застрянешь где-то, и никому дела нет!
- Ну почему... – Лукас хитро прищурился. – Тебе дело есть. И мне. Хочешь, я дверь выломаю?
- Хочу, - кивнула Ирма.
- Что, серьёзно?
- Конечно.
Лукас поднялся и двинул по стрелке «aseos»[ii]. Ирма - за ним. Два удара ногой, и пленник освобождён. Потный, бородатый мужчина без рубашки был того странного оттенка между буро-красным и мертвенно-бледным, какого бывают лишь люди на грани обморока.
Лукас оттащил Ирму – полувменяемый узник был готов броситься на первого попавшегося под руку: он провёл в обществе обрыганного унитаза без малого два с половиной часа.
- Что-то я уже не голодная, - пожаловалась Ирма, глядя на остывший жвачко-круассан.
- Я тоже, - согласился Лукас.
Они вышли из бара, не заплатив. А в офисе кофе бесплатный...
[i] Churro (исп). – пончики, жареные колечками.
[ii] Aseos (исп). – туалеты