Глазами очевидца
Сейчас, когда полыхают вокруг эти ужасные пожары, я вспомнила тот, что случился давно, когда ещё жива была наша деревня и её обитатели. Кажется, это было при царе Горохе, а всего-то и прошло - от Иванова горшка до пушка на его щёках.
У нас в деревне пожары и раньше случались. Часто в них винили пастухов: дескать, это они траву поджигают, чтобы коров клещи не мучили. И, правда, в траве, на самом кончике, сидят, раскинув щупальца, будто к объятиям готовятся, эти опасные кровососущие существа. Только мимо – животное, человек ли – сразу за него цепляются и
начинают выискивать место понежнее, чтоб присосаться. У нас так собак многих погубили, да и не только их…
Вот, говорят, потому и поджигали. Но только тогда, таких сухостоев как сейчас и в глаза не видывали. Поля пахали, леса чистили, прореживали, на просеках трактора работали, чтоб без сучка, без задоринки.
А сейчас – ни коров, ни пастухов, один сухостой, клещи, да лихо, одно другого лютее.
И, кажется мне, что случился тот пожар, который мне вспомнился, тоже в августе, под вечер.
Дети, свои, соседские играли на террасе, я им тогда ещё пирогов напекла с яблоками, и вдруг на улице стрельба.
На ум сразу фильмы пришли советские, как врываются в деревню белые и давай страху нагонять.
Но это из того, что на подкорку записали, а в жизни – взрывался от огня и разносился по улице горящий шифер.
На улицу выбежали, а дом уж полыхает, народ бежит, и с нашей улицы, и с другой, за вёдра схватились, к колодцу – вот ведь и колодец когда-то был. Тут все увидели, кто, на что горазд и от кого какой прок.
Только дом тот не отстояли, стали соседний поливать, а ветер прямо на него, всполохи от огня уже языками по крыше прыгают, вот-вот и он загорится.
Тогда две женщины, две сестры, Анна и Настя о чём-то зашептались.
- У тебя есть? – спросила Анна.
- Да.
- Вели Андрею сбегать, пусть принесёт, а то все погорим.
Пока Андрей, внучок Настин, бегал, сёстры в стороне от толпы и будто про себя говорили:
“Тебя Бога, Отца Всемогущего, усердно молим о доме сём…”и ещё какие-то слова.
А когда прибежал Андрей, что-то из рук его взяли и опять слова чуднЫе нашёптывать стали:
“ Подуй ветер, потени жупел и полымя ни на чьи хоромы, ни на лес, ни на пашню, ни на скотную дворину, а на полевую былину”.
С этими словами Настя, она была высокая, дородная, руку подняла и все увидели в её руке красное, будто лаком покрытое яйцо. Оно, в чистый четверг крашеное, в церкви в святую субботу освещённое, у неё ещё с прошлой Пасхи за божницей хранилось.
Бросила Настя яйцо в пожарище, в сторону от домов, к оврагу.
И все, кто вокруг стоял, ни глазам своим не поверили, ни ушам. Будто всё стихло. Не стало слышно треска падающих от огня брёвен, огонь утихомирился и не рвался как сумасшедший в разные стороны, ветер совсем унялся.
Но уже в следующий миг всё опять ожило: и огонь заплясал с новой силой, и ветер…, только дул он уже в другую сторону.
- Ну, Слава Богу, - сказала Настя, - теперь уцелеем.
И все опять на неё посмотрели. А она устало взяла свою клюку, которая стояла у дерева, и побрела домой, сгорбившись и приволакивая больную ногу.