Малость перестарались
- ...А чтоб у тебя все зубы заболели, а кузнец на ярмарку уехал! А чтоб у тебя вместо репы выросла сурепка! Да чтоб тебя телега за юбки зацепила - и ты голышом по улицам домой шла! Тьфу на тебя!
- И на тебя три раза "тьфу" и дупу на голову впридачу! Толстая пустобрёха, квасень сбежавший, мухами обсиженная! Да чтоб у муженька твово на тебя не взыгрывал, а на соседку - взыгрывал! Вот так тебе, капустой уквашенная!
- Ах, ты, - аж задохнулась от возмущения салтычиха, упёрла руки в боки - и давай дальше костерить соперницу карпужанку.
Таких лающихся баб что с боку деревни Салтычихи, что с другого села Карпужаны здесь собралась чуть ли не по сотне с каждого боку. Все ругались со всеми, гвалт стоял неимоверный. За строем машущих руками баб теснились мужики. Потрясали кольями и вилами, гомонили что-то мрачное, угрожающее.
Благо, узкая полоска "королевской земли" отделяла наделы соперничающих деревень, иначе одними словами не обошлось бы. Впрочем, это понимали и сами селяне: им ничего не стоило перелезть через хлипкий штакетник, повыдёргивать дрыны потолще - и... Да уж лучше такой "крикливый мир", чем война между сёлами, наполовину родственных к тому же. "Королевская земля" когда-то была отмерена чётко, ровно разлинеена землемерами. Но сейчас то тут выпячивался на пару саженей забор, то там "вдруг" горбатился чей-то надел.
Не только самозахватами были похожи салтычинцы и карпужанцы. И у тех, и у других в этом году земля не родила. Еле выклюнулась репа, совсем не колосилась рожь. Такая богатая, нынче земля болела, а виноватыми в этом считали, конечно же, соседей. А кто ещё будет желать неурожая? И всё то неправда, что везде нынче по королевству такое, что лето нынче жаркое, а дождей давно не видали. Не иначе соседушки свою лепту вложили, чтоб им пусто было.
И не сказать ведь, что ленились селяне: и воду за тридевять земель таскали, и рыхлили тяжёлую от солнца борону, и ворон с полей гоняли... а не родит!
Тогда стукнули шапкой оземь, собрали, кто сколько может, потрясли изрядно мошной - и всё же насобирали непомерную даже для всего села сумму, достаточную для наёмного мага. Уж он-то поля вылечит и хлебушек в рост вытянет!
В перебранку селян вмешались приветственные вопли - старосты, наконец, привели чародеев в поля. Замахали руками, сзывая народ. Селяне потянулись прочь к своим сёлам. Одно из условий волшбы: никого из посторонних не должно быть рядом!
- А наш магик красивее, вот! - бросали, уходя, вслед соперницам бабы.
- Зато у нашего посох толще!
- Толще, чем удд у твоего соседа?
- Да тьфу на тебя, дура!
- Да тьфу на тебя три раза!
Наконец, гомонящие селяне скрылись за холмами, и даже вездесущих мальчишек, прячущихся в кустах, уволокли за собой за уши.
Чародеи остались одни.
Салтычинский, в коричневом балдахине, а может, и рясе, подпоясанной толстой верёвкой, присел. Затем скинул котомку, зачерпнул горсть пыли, приложил её к уху, прислушался. Второй, карпужанский, был одет в удобную и крепкую дорожную пару - рубаху и штаны синего цвета. На шляпе развивается несколько разноцветных перьев, на поясе - многочисленные баклажки, а за спиной - походный сундучок. Сразу видно - погодник, тогда как салтычинский явно был земельником. Оба - молодые. У "коричневого" ещё неумело стриженная борода, а синий мог похвастать нежным пушком усиков.
Словно не замечая друг друга, а, скорее, открыто игнорируя, маги принялись за работу. Было от чего взяться неприязни - погодники и земельники вечно выхватывали один у другого из-под носа выгодные заказы. С напускным равнодушием каждый занимался своим делом, но порой нет-нет, а бросал косой взгляд на невольного соперника.
Земельник, вооружившись складным метром и транспортиром, что-то вычерчивал на вершине холма, а погодник застыл с поднятыми руками и закрытыми глазами. Шептал что-то небу.
Наконец, когда и первый, и второй, а случилось это почему-то чуть ли не одновременно, достигли какой-то определённой точки в своих приготовлениях, взмахнули руками, произнесли какие-то слова (я их всё равно не выговорю, потому и перевирать не буду)...
Над погодником загрохотало. На синем небе, где раньше не было ни облачка, словно кляксы, начали появляться чёрные грозовые тучи, откуда-то подул ветер. У земельника что-то тоже происходило, но что - пока видно не было. Ощущалась только странная дрожь под ногами. Вдруг мелкая пыль начала подниматься над землёй, завертелась по кругу, всё убыстряя ход... и тут же была безжалостно развеяна налетевшим ветром, который спешил на зов погодника. Заклятие разрушилось, дрожь унялась. Земельник всплеснул руками, резко ёрнул плечом - и решительно зашагал к тыну, разделяющему салтычинские земли и королевские.
- Эй! -крикнул он, стараясь пересилить всё громче воющий ветер. - Эй, уважаемый!
Погодник не слышал. Или не хотел слышать.
- Эй! - земельник резко взмахнул руками - и вокруг мага - соперника выросла стена земли. Эта неожиданная преграда помешала волшбе погодника, ветра тут же улетели, а облака стремительно рассасывались.
- Что? Как?! Как ты мог?
- Эй, уважаемый, как там тебя...?
- Я - Молниеносец! - погодник встал в гордовозмущённую позу. Волосы его, напитанные той самой молнией, встопорщились, сделав его похожим на разозлённого одуванчика.
- Ну а я - Повелитель Камней.
Погодник фыркнул:
- Что за напыщенное...
- Между прочим, выпускник с отличием!
- Я тоже - с отличием, так что хвастать тут нечем. Ответь мне, хм... Повелитель булыжников, как ты посмел сбить мою волшбу?!" Мне же теперь наново сзывать бореев и зефиров!
- Между прочим, хм... Молниеед, твои зефиры мне первому волшбу сбили. Я потерял уже много времени, а меня, тем временем, сем... нет, восемьдесят три деревни, может, ждут!
- Ха! А меня - сто три деревни! И два посёлка! Целый город! А замки так я вообще не считаю.
- Что-то не видал я тут никаких замков...
- Ну конечно, ты же нигде, кроме своей, ха-ха, Академии Грязи и Булыжников, небось, и не был!
- Эй-эй, полегче, Управитель пуков, я уже несколько месяцев практикую и протопал на своих двоих уже не одну сотню вёрст!
- Ой, поду-у-умаешь! Короче, Начальник гнили, не мешаей мне выполнить договор, а когда я уйду - пожалуйста, колупайся.
- Это почему же именно я должен уступить, а не ты?
-А..., - погодник не нашёл, чем возразить и сердито взмахнул руками. Взвыл ветер.
Земельник упрямо дёрнул плечом - и решительно зашагал к расчерченной октограмме.
"Ну, я сейчас ему устрою!" - подумали и первый, и второй.
Ветер свистел, неистовствовал. Молнии дырявили землю. А та дрожала, словно от страха или, скорей, от ярости.
Вдруг земельник выкрикнул несколько фраз, резко взмахнул посохом - и над землёй поднялись десятки валунов. Взмахнул ещё раз - и валуны устремились к погоднику. Да тот ведь тоже не лыком шит. Засверкало, загремело - это молнии били из чёрных туч, били прямо по валунам, раскрошивания их на мелкие камешки.
Пришёл черёд ударить Молниеносцу. Свистнул залихватски ветер, встопорщился иглами льдинок - и свалился на застывшую фигуру в коричневой рясе. Свалился, а достать - не достал. Взбугрилась земля, выпростав из себя корни тыкв и репок - об них и разбился кулак снежного бурана.
Пыхнули прямо под ногами недра подземным огнём - тут же их залило ливнем с чёрных туч. Протянулись пальцы молний, чтобы схватить маленького человечка - да наткнулись на пыльную бурю, где и сгинули. Выдрали из земли корни ожившие кабачки, да заморозил и расколол их лютый мороз. Попытался пробиться хобот смерча, но встопорщился вдруг побегами старый рассохшийся тын, сдержал.
-Ах, так! - вскричали вконец рассерженные маги - и полезли в потайные кармашки своих мешков-сундуков. Долго под буйство стихий кричали они заклятия, не слышимые от воя ветра и гула земли, потом взмахнули руками...
Из грозовых туч, блеснув зубами-молниями, высунулась морда Змея. Стряхнув с себя пыль, выкарабкивался из-под холма дышащий жаром глубин Горыныч. Взглянули они друг на друга, нет, враг на врага - и кинулись в смертельные объятия.
Рёв! Грохот! Гром! Дрожь!
Раскололось небо на тысячу кусочков, упало на землю, расколов и её впридачу...
На исстрадавшееся поле капал мелкий дождик. Пожары уже просто дымились, иные завалило землёй. Замороженные глыбы таяли, чёрные тучи меняли цвет на серый. Повисла необычная тишина.
Где земля Солтычихи, где карпужанская земля - уже совсем было не разобрать. Ни тынов, ни полоски королевской - ничего. Всё перерыто-перемешано. Ни капли зелени, ни даже колоска не видать.
К потеряно взиравшему на всё это погоднику присоединился земельник. Сидели плеч о плеч, забыв вдруг об обидах. Совсем не ожидали они такого исхода, совсем не хотели его. И что же теперь делать?
- Петруха, - протянул ладонь Повелитель Камней. Погодник непонимающе посмотрел на бывшего врага, чуть заметно дёрнул бровью.
- Сашка, - пожал руку.
- Тебе деньги отдали то?
- Только зарок.
- Как и мне... Вот же ж теперь слава-то пойдёт, а? Практике можно сказать "пока".
Сашка скривился, словно собирался заплакать.
- Какая "практика"? Тут бы живыми уйти. Мы же им почти весь будущий урожай...
- Да-а... Дела-а... Малость перестарались мы, ага?
- Ага... А заклятие перемещения?
- Ты его знаешь? - с вдруг возникшей надеждой Петруха уставился на погодника.
- Знал бы - уже смылся куда-нибудь.
Вновь потупились. Посмурнели. Думали каждый о своём, но мысли их были по мрачности сходны. Сашка, сотворив мелкий дождик, мылся, Петруха бездельно бродил, пиная комли.
Вдруг он присел, разгрёб земляное крошево.
- Сашка! - крикнул. - Сань, иди сюда!
- Чего? - мрачно буркнул погодник.
- Есть мысль, - он забубнил быстро на ухо Повелителю Молний, жестикулируя, что-то вычерчивая пальцем по грязи. Наконец, скептическое выражение лица погодника сменилось на безразличное. Он махнул рукой, мол, давай попробуем.
Петруха тут же вновь стал что-то измерять, слушать землю, делать пассы руками. Сашка тем временем завертел вокруг них гигантскую воронку смерча.
Наконец, взмах руки - и тонкая лента силы протянулась от погодника к земельнику, а тот хватает её и завязывает узлами, вылепливает узоры - и расшвыривает по полю.
Поначалу ничего не происходило, но вот откуда ни возьмись вылезли наружу зелёные побеги, поползли вьюнами во все стороны, цепляясь за валуны усиками толщиной с бедро человека.
Раздвигая пласты грязи, наружу выбрался бок репки. Нет, Репы. Гигантской, самой большой во всём мире репы. Она росла, росла, раздвигаясь в стороны. Смерч тем временем истончался, пока, наконец, не пропал вовсе.
А вот Репа осталась. Выше селянского частокола, да что там - выше шпиля колокольни! Эту Репу невозможно было охватить за раз взглядом, такая она была огромная.
- Ну, вроде, получилось, - улыбнулся во весь рот Петруха.
- Да-а-а. Ну ты дал! - восхищённо почесал маковку Сашка.
- МЫ дали. Не я. Без твоей помощи у меня одного ничего не вышло бы. - Земельник протянул руку. - Может, будем работать вместе?
Погодник посмотрел пристально на Петруху, на его руку, на Репу...
- А почему бы и нет? - и скрепил их союз крепким рукопожатием.
- А знаешь, что меня смущает? - через несколько минут задумчиво протянул погодник.
- Что? - Петруха собирал чудом уцелевшие вещи.
- На чьей земле мы эту Репу вырастили? На деревенской? Или всё же королевской?
Маг в грязнокоричневой рясе сокрушённо вздохнул.
- Да кто ж его знает. Может, уберёмся куда подальше, а то, слышу, уже идут.
- И то дело. Может, на зефирах рванём? Только мне твоя помощь понадобится.
- Не вопрос, - широко улыбнулся Петруха. - Мы же теперь команда!
... Ветер поднимал их, прижавшихся друг к другу, на плоте из переплетённых толстых корней всё выше и выше. Они видели всё дальше, всё больше. И то, что они видели, их ошеломило.
- Ничего себе! - и Петруха закрыл рот рукой.
Ещё бы! Кого хочешь, могут удивить яблоки размером с дом; лес из пшеницы, качающийся на ветру; грибы, под которыми можно укрыться половине деревни. На чёрной проплешине магической битвы гордо отсвечивала боками их чудо-репка. В общем, селянам ещё долго искать место для новых и новых погребов.
- И всё же мы малость перестарались, - подытожил Сашка, и послушный ему ветер понёс их к новым приключениям.
10.08.2010