Накопал древний текст, решил выложить начало. Вот думаю, стоит ли выкладывать продолжение?
Исправил грамматику (возможно, не всю), расставил пунктуацию. Слил воедино слишком короткие предложения... отпишитесь, как оно, читабельно хоть?
***
Как-то летом мы с мамой гостили у бабушки, ведь проводить у нее каникулы всегда было очень здорово. Бабушка угощала нас блинами с мясом, которые я просто обожал. В ее доме жил кот по кличке Барс - кличку я постоянно путал, называя его Барсик, так как не привык относиться к коту как к дикому животному. Он то и дело смотрел на меня оценивающим взглядом, скорее всего размышляя, стоит ли давать себя погладить. И сделать это мне никак не удавалось: сорванец все время убегал от меня.
Однажды я как всегда гонял Барса по округе в надежде поймать его и почесать за ушком. Видимо, мы убежали далековато от дома, потому что оказались возле леса, что рос сразу за деревней. Неожиданно кот рванул к нему, может быть потому, что там была тень, и ему очень хотелось спрятаться от жары, хотя раньше это ему не очень-то мешало. Но когда я добежал до кустов, растущих под первыми деревьями у опушки, то Барса там не обнаружил. "Куда же он делся?" - спрашивал я самого себя. Оглянулся по сторонам, но его нигде не было видно, лишь ветер шумел листвой, слегка раскачивая кроны. И тут неподалеку я заметил между деревьями странный плотный туман, а в нем - нечеткие очертания бабушкиного кота. И хотя на бегу я все время кричал: "Барс! Барсик! Вернись, зараза!", тот лишь продолжал бежать дальше, все глубже погружаясь в неведомую мглу.
В тумане я снова потерял нашего домашнего любимца из виду. Когда же я его обнаружил, Барс шипел, выгнув спину, будто увидел перед собой какого-то крупного хищника. Правда, тогда я не обратил внимания на выходки глупого кота, подобрал с земли палку на случай, если наткнусь на бродячего пса, и пошел дальше. Я точно знал, что в этом лесу не водятся ни волки, ни другие хищники, иначе меня сюда просто не отпустили бы. Сейчас я жалею, что не взял тогда Барса на руки, потому что бабушка потом долго ругалась, когда я вернулся в деревню без кота. Мы его так и не нашли, как, кстати, и злополучный туман.
А я все шел, спотыкаясь о камни, которые иногда больно резали щиколотки. Но повернуть назад мне не давало разыгравшееся воображение, которое уже рисовало картины о Летучем Голландце с трюмами, полными пиратских сокровищ, пусть даже и в лесу. Но местность вдруг начала меняться. Все чаще стали попадаться камни вместо травы и песок вместо корней. Воздух заметно потеплел. Вскоре туман начал светлеть, и я вышел на пустырь, засыпанный песком. Сейчас я понимаю, что на самом деле это была самая настоящая пустыня, но тогда мне показалось, что это что-то вроде свалки или пустыря. Правда, мусора нигде не было видно.
Неожиданно для самого себя, я испугался, что потеряюсь, и повернул обратно. Но тумана уже не было. И леса тоже. Вокруг до самого горизонта повсюду торчали какие-то башни, и ветер гнал песок, перемещая барханы с места на место. Мне стыдно признаться, но я заплакал от бессилия и страха, что больше не попаду домой, к бабушке и маме с папой. И побежал в ту сторону, где должен был находиться пропавший лес. Устав, я повернул обратно - к ближайшей башне, чтобы спросить там у кого-нибудь, как добраться до Нижнего Новгорода, а затем на автобусе доехать до бабушкиной деревни. До ближайшего строения оставалось совсем немного, когда песок неожиданно засыпал мне лицо. Я подумал, что это ветер так играет со мной, и стал чесать глаза. А земля тем временем начала "вспыхивать" вокруг меня: песок поднимался в воздух, как это обычно бывает при взрывах. Правда, по телевизору взрывы были другими, более мощными, с дымом и огнем. Я не понимал, что происходит и, испугавшись, что и подо мной песок тоже может вспыхнуть, припустил к башне со всех ног. Рядом быстро мелькали какие-то темные пятна, одно из которых остановилось и оказалось человеком в странном костюме. Он что-то пробулькал мне, но ничего внятного так и не сказал. Я попытался выяснить у странного парня, как мне добраться до автобусной остановки (мама всегда говорила: "Если ты потерялся, найди автобусную остановку и спроси кого-нибудь, как доехать по твоему адресу"), но он меня, видимо, не понял, потому что снова стал размытым и убежал. Вокруг было много таких пятен. Я добежал до башни, прижался к ее стене и старался не двигаться. Дяди-пятна, похоже, играли в догонялки, убегая друг от друга и от вспышек песка.
Вдруг голова резко потяжелела, я захотел спать и лег на песок. Проснулся уже в комнате, подумав еще, какой удивительный мне приснился сон. Вот только комната была необычной, очень красивой, украшенной светло-желтыми светящимися шарами на потолке, круглой и светлой. Ко мне подошли люди в тех же странных костюмах, что были на тех, в пустыне. Когда я вернулся в деревню из своего странного путешествия, отец просил меня описать эту странную одежду, так что я сделаю это и теперь. Одежда "парней" выглядела как черная кожаная куртка без застежек, с блестящими трубками, протянутыми от плеч и почти до пят. На лице - черная же маска с очками, похожая на противогаз. Люди сняли маски, и под ними оказались напряженные мужские лица с маленькой колючей бородкой, какая иногда бывала у отца, когда он забывал побриться. Мне не было страшно - наоборот, разыгралось любопытство и проснулся дух исследователя. Мне вдруг захотелось обнять ближайшего человека за то, что эти люди спасли меня и пригласили в свой дом. Но тот булькнул и отодвинулся, так что я чуть не упал. И обиделся на него за это, хотя сейчас я понимаю, что им просто нельзя было показывать слабость. Мужчины не разговаривали, только булькали как рыбы. Я сначала даже подумал, что они могут разговаривать с рыбами, и стал искать глазами аквариум, чтобы проверить свою догадку. Но в помещении повсюду были разбросаны лишь парящие в воздухе прямоугольные платформы, на одной из которых я и очнулся.
Незаметно появился еще один человек. Он был не такой, как остальные: в черном плаще и без маски, с длинными седыми волосами. Но он сделал кое-что страшное: начал говорить у меня в голове, что заставило меня от неожиданности сесть прямо на пол. Седовласый сказал, чтобы я не боялся, но это было очень трудно. Тогда мужчина забулькал, как те, что стояли за ним в костюмах, а потом внутри меня на чистейшем русском пояснил, что так звучит их язык - и, чтобы я его понимал, он должен говорить у меня в голове. Он называл это чтением мыслей. Человек в плаще рассказал, что я попал в школу. "Но где же тогда учителя и ученики?" - поинтересовался я, на что тот ответил, что ученики - это те самые "мужчины-пятна", а учителя сидят в башнях и удаленно проводят испытания. И тут до меня дошло: скорее всего он тоже был одним из учителей! Я выразил опасение, что "испытатели" могут ранить учеников, но седовласый заверил меня, что они этого и добиваются, чтобы отсеять самых слабых. Это было удивительно, потому что я не понимал, кто же захочет добровольно испытывать боль. Но оказалось, что испытуемые наоборот, пытаются избежать ее, становясь сильнее и быстрее. Мне стало интересно, захотелось своими глазами увидеть, как это происходит. Попутно из "разговора" выяснилось, что мы находились в той самой башне, возле которой эти люди меня усыпили каким-то прибором. Когда я рассказывал это маме, она обиделась на меня за то, что я тогда думал вовсе не о том, чтобы вернуться. А я не просто об этом не думал, но от удивления даже забыл спросить, где вообще нахожусь.
Человек в плаще повел меня в другую комнату. Она была небольшая и не такая светлая, как предыдущая, потому что в ней не было шаров на потолке - в ней вообще ничего не было. На пол-стены протянулось окно без стекла, правда, когда я захотел выглянуть в него, чтобы посмотреть на учеников сверху, мне помешало какое-то препятствие. Я спросил учителя, что мне мешает, а тот пояснил, что "это что-то" - хоть и невидимо, но непроницаемо для любых физических объектов, в том числе песка и ветра. А также, что нам вообще не придется в него смотреть. Пока я сомневался в его словах, недоумевая, как же мы в таком случае увидим "урок", седовласый подвел меня к большому квадрату в стене и попросил сесть. Хотелось было спросить куда, но меня тут же ткнуло в спину кресло. Я сел в него - и чуть не утонул, отчего в очередной раз испугался от неожиданности и непривычности ощущений: мне показалось, что оно бесконечной глубины, и я сечас утону в нем. Но кресло вдруг стало удобным, - я до сих пор не понимаю, как это произошло. Квадрат на стене непонятным образом превратился в телевизор и начал показывать передачу про учеников. Мужчина в плаще тоже сел в кресло. Весь его вид как бы говорил: "давайте, родимые, не подведите".
На экране теперь были не только взрывы. То и дело в разных местах возникали провалы и смерчи из песка, а с вершины башен в землю били лучи, которые резали песок на линии. Это было немного страшно и, в то же время, захватывающе. Я очень переживал за учеников, ведь они могли пораниться на испытаниях, но мне было трудно кого-то различить из-за их размытости. Вскоре все закончилось. Я поблагодарил учителя в плаще и спросил, может ли он еще мне что-нибудь показать.
Когда я писал эти строки почти сразу после возвращения, мне все время казалось, что семья смотрит на меня с осуждением, за то, что я забыл о ней тогда, забыл, что меня где-то любят и ждут. И, несмотря на то, что я не раз просил у них прощения, что-то внутри все же не давало мне успокоиться. Хотя сначала они мне вообще не поверили, когда я, довольный и весь в пыли (меня никто так и не переодел в том удивительном месте: считалось, что я сам должен попросить - а мне было все равно), явился на следующий день в деревню. Скорее всего простудился, бедненький, и явно бредил. Но потом, выслушав подробности, запретили-таки ходить в тот лес. По крайней мере одному.
Седовласый немного подумал, подозвал мужчин в масках и, после непродолжительного булькания, сказал, что может отвезти меня на другую планету. Я не поверил своим ушам, ведь для этого надо много тренироваться и быть в отличной спортивной форме, как знаменитый Гагарин! Но выяснилось, что можно и не тренироваться, так как я нахожусь вовсе не на Земле и здесь по-другому устроены космические корабли. Отец спрашивал потом, как тот человек узнал, что я с Земли, но я и сам этого не понимал, даже не догадался спросить. Во мне боролись два чувства: неимоверная радость, потому что я всегда мечтал оказаться на другой планете; и страх, что могу не вернуться домой. Ведь было совершенно непонятно, как я туда попал. Но учитель этого тоже не знал. Более того, он удивился не меньше меня, так как "вход" в пространство "школы" был запрещен: это "заведение" было только для избранных. Я было спросил о родителях, которые, я точно знал, будут волноваться, но мужчина успокоил меня, сказав, что с той планеты, куда мы отправимся, я попаду домой очень быстро.