- Что же вы хотели мне поведать, уважаемый, на этот раз?
- О, док, понимаете, меня в последнее время мучает один и тот же сон, и я никак не могу избавиться от гнетущего ощущения отчаяния и безысходности. Я даже не понимаю чем обусловлено столь вопиющее состояние. Я подумал, что может быть, вы сможете мне помочь, разобраться.
- В себе?
- Да, именно.
- Ну что ж, давайте попробуем. Итак, вы говорили о сне. Что вам снится?
- Мое детство.
- Продолжайте.
- Знаете, док, у меня было очень трудное детство – отец постоянно пил и бил мать, меня, игрушек у меня почти не было и чтобы хоть как-то скрасить свои темные унылые дни, я устроился разносчиком газет. В конце концов, мне удалось скопить немного денег, чтобы купить себе лошадку. Ну, знаете, такую деревянную. Они были у всех соседских детей и конечно мне тоже хотелось. Когда отец увидел ее, он меня избил.
- За что?
- Наверное, за то, что считал – деньги принадлежат ему, даже если я их заработал и только он вправе ими распоряжаться. А потом он заставил меня взять игрушку и выйти во двор, облить ее газолином и сжечь, сказав, что в следующий раз я так легко не отделаюсь. Я смотрел на огонь, который пожирал мою первую собственность, заработанную честным трудом. Я видел, как языки пламени лижут каждый мой день, что я провел на ногах, разнося газеты, каждое утро, которым я вставал, чтобы бежать через город, каждый вечер, когда я засыпал, приближая наступление нового дня, дабы приблизиться к осуществлению своей мечты. Но беспокоит меня не это, отнюдь.
- Что же тогда?
- Суть пламени. Лошадка-то молчала.
Послышался щелчок зажигалки, и доктора Гарриса Макфларена начало охватывать пламя. Он бессильно пытался сбросить халат, вертелся и что-то выкрикивал в приступе отчаяния и ужаса в тот момент, когда пациент удерживал дверь от ломившихся внутрь комнаты охранников психиатрической лечебницы Аркхем.
- А вы не молчите, док. Пойте. Пойте, док, я люблю, когда люди искренни.
Смех заглушил вопли горящего человека. В неистовой пляске, утопии, божественном экстазе Джокер познавал человеческое естество, дав ему шанс пройти испытание огнем.