Ну, и собака же ты! - сказал кот Барбусик псу Тимошке.
А ты...а ты... котяра мартовский! - выдохнул обиженно пес.
Нет, ты, Тимошка, хоть и изрядный кобель, но при этом еще и жуткая сука - промурлыкал Барбусик нежно и помахал хвостом.
Тимошка зашелся от возмущения. А ты, ты мышей не ловишь! - прорычал он.
Собака лает - ветер разносит, - спокойно парировал Барбусик. И, не дождавшись ответной реплики, понимая отчетливо, что крыть Тимошке нечем, продолжил ласково: - Пособачились и ладно. Не гавкай, а то я на тебя таких собак навешаю - будет ужо собаке собачья смерть.
Тимошка слушал всю эту брань, тщетно открывая и закрывая пасть. На ум ему ничего не шло кроме «кисонька моя», «ах, ты мой котенок» и даже «доброе слово и кошке приятно».
Барбусик победно поднял хвост и, не торопясь, прошествовал в комнату. А Тимошка остался в коридоре, озабоченный и озадаченный. Он, Тимошка, всеобщий любимец, не мог припомнить ни одного доброго слова в адрес своего собачьего рода. Разве что « фьють», «место» и «принеси мои тапочки».