- Ну-ка дай я посмотрю, что тебе нацарапали… таааак… добыть экскалибур, убить дракона, поцеловать спящую принцессу. Они что, спьяну совсем все с ума посходили?
- Ты тут словами бранными не сыпь, а сначала помой, побрей, накорми…
- Щазззз! Может еще и спать с собой уложить?
- Свят, свят, свят… уж лучше к Кощею в подземелье…. Да и не до сна сейчас, ждут меня двенадцать подвигов.
- Ну, хоть не двенадцать апостолов.
- Кто?
- Забей, это из другой сказки.
- Старая, хватит мне зубы заговаривать, давай по делу. Что такое экскалибур и где его добывают?
- А я почем знаю? Написали бы «яблоки молодильные» али «перо жар-птицы», ну смерть Кощееву на худой конец, а про бур я ни сном, ни духом.
- Может меч какой, типа кладенец?
- Твой меч-кладенец у меня в кладовке с прошлого раза висит на стене.
- Фффффуууууууух… а я думал по пьяни посеял.
- Дык, ты его по пьяни и посеял, дурья башка. Вы же с Соловьем-разбойником лапту им играли, забыл?
- И чего? Мы тут никого… не эта…?
- Просеку до озера видел?
- Ой, Ягушенька, прости дурня пьяного!
- Как брагу ведрами хлестать, так «старая, шевели мослами!», а как с лешим за лес расплачиваться, да водяному шишку от кладенца заговаривать, так Ягушенька….
- Бабуль… поход тогда был тяжелым, нервы… сама понимаешь. Басурманов гнали аж до песков ихних.
- Ты мне сказки тут не рассказывай. А то я не помню, как дело было – встретились на перекрестке, конями пофыркали и рванули с места в карьер. Только пыль столбом и стояла. Еще кто кого гнал непонятно….
- Ты язык то за зубами придержи! Поединок был… честный… я даже коня выиграл басурманского.
- Кстати, я из него колбаски вкусной накрутила, возьмешь в дорогу с собой. А то жрете что попало, а потом «… я спросил у ясеня, где моя любимая?».
- Это кто это?
- Да был тут один до тебя, все с ветром, солнцем да месяцем разговаривал. Наглотается поганок и плутает в трех соснах. Бормочет под нос что-то, зверье пугает. Любимую всё искал.
- Нашел?
- А шут его знает. Три дня плутал, а на утро увидал на том берегу озера мельницу, напялил миску на голову и помчал как оглашенный. И с концами. Ни здрасте тебе, ни спасибо.
- Во, мужик! Как его любовь зацепила!
- Тут ты прав. Зацепило его конкретно.
- Ванюша, послушай совет мудрой женщины. Когда принцессу ту самую найдешь, не целуй ее сразу. Заверни в ковер, к седлу приторочи. Во-первых, на провизии сэкономишь, а во-вторых, в тишине до дому доберешься. А то бабий язык, он такой… и принцесса, может целее будет, знаю я твой характер.
- Хорошо, целовать не буду.
- Ваня, и если я сказала «не целуй!», это не значит, что можно делать что-то другое!
- Ягуша, ну как тебе такое только в голову пришло! Я же не некро… этот…
- Ты и не «зоо...этот», а с царевной-лягушкой вона какой конфуз вышел.
- То была воля царя-батюшки.
- Ой, ой, ой… постыдился бы! А то я твою «волю царя-батюшки» на узел завяжу! Не красней, милай… гордиться надо, что в узел оно... позволяет…
- С драконом как поступить, лучше скажи. Жалко животину.
- Иди к Горынычу на поклон. У него три головы, может одну, самую дурную, и отдаст за долю малую. За драконью сойдет.
- Это какую такую долю малую?
- Ты в степях басурманских огненные реки видал?
- Было дело.
- Вот и отдай ему, пусть заправляется. Не все ж ему углем каменным питаться, прошлый век, честное слово. И на взлет тяжело с полным животом.
- Не прогадать бы… в стратегическом плане.
- Поди ж ты стратег выискался! А меч-кладенец тебе на что? Оружие возмездия? Как отдашь, так и вернешь – дурацкое дело не хитрое.
- Уболтала, хитрющая. А теперь давай баньку, поляну накрывай и поеду я.
- Ванюша, может, подождешь до утра хотя бы, а? Проспятся писатели после симпозиума своего международного, да перепишут сказку честь по чести? Сам же знаешь, под хмельком, что только в голову ни придет.
- Нет, старая. Не гоже добру молодцу перед трудностями задний ход давать. Дело чести.
- Ох, Ваня, Ваня. Хоть и царевич, а как был дураком…. Ладно, иди парься, а я тебе в дорогу соберу.