Я не знаю могилы отца

Александр Раков
Память

«Через века, через года, — помните! О тех, кто уже не придёт никогда…», — эти стихотворные строчки Роберта Рождественского комом встают в горле, ибо не все солдаты, павшие в Великую Отечественную войну, похоронены, судьбы многих по-прежнему неизвестны. Именно это — желание увековечить память героев минувшей войны — подвигло настоятеля храма-памятника свв. мучеников Адриана и Наталии, посвящённого погибшим и пропавшим без вести при обороне Ленинграда, о. Антония ВИТВИЦКОГО завести «Книгу памяти», где каждый может записать историю своего деда, отца, брата, отстаивавших Ленинград. Вот одна такая история.

                Они погибли смертью храбрых
 Можно только догадываться, как дрожала рука, выводящая эти строки, сколько слез было пролито: «Предо мною письма моего дедушки — Голубева Степана Дмитриевича и его сына (моего дяди) — Голубева Радия Степановича. Мой дед пропал без вести в августе 1941 года в боях на юго-западе, предположительно около Чудова. А дядя, тогда ещё совсем молодой парень, провёл первую блокадную зиму в Ленинграде, а в 1942 году его эвакуировали в Ярославль в крайней степени дистрофии, больного брюшным тифом. После лечения дядя не мог уснуть, пока рядом с ним не клали кусочек хлеба. Выздоровев, дядя закончил школу с золотой медалью на Урале, в с. Архангельском, и был призван в армию. Погиб смертью храбрых в наступательной операции на реке Одер в Германии». Слава Богу, эти скупые строчки — не единственное, что нам известно о Степане и Радии Голубевых.
 
Пожелтевшая, ломкая архивная справка рассказывает, что 20 июля 1941 года приказом по 20-й дивизии в НКВД старший политрук Голубев Степан Дмитриевич был назначен военным комиссаром третьего батальона 151-го полка. Штабно-именной список политотдела названной дивизии подтверждает, что старший политрук Степан Дмитриевич отбыл на фронт в ночь на 18 августа 1941 года. «……» — в это безликое многоточие укладывается военная жизнь и ратный подвиг С. Голубева, ибо подробностей никто не знает, а спросить уже, судя по всему, не у кого. Последнее упоминание о Степане Дмитриевиче вы читаем в приказе, подписанном начальником НКВД генерал-майором Сироткиным: «Приказом войскам НКВД по охране особо важных предприятий промышленности по личному составу № 238 от второго июля 1943 года исключается из списков войск НКВД как пропавший без вести на фронте Отечественной войны бывший политрук батальона 151-го полка Голубев С. Д.».
 
Других сведений о службе и судьбе С. Д. Голубева не обнаружено… Известно только, что 151 полк участвовал в боевых действиях на станции Чудово с 18 по 25 августа 1941 года. Остатки полка после кровопролитных боёв были переподчинены 48 армии, а в сентябре 1941 года переформированы в отдельный батальон.

                Свидание длилось 15 минут
Чуть больше известно о судьбе Радия Голубева. О том, как выживали в блокадном городе ленинградцы, можно узнать из его письма, написанного 20 августа 1941 года: «Здравствуйте, мама и Геля! Я сейчас нахожусь дома. Приехал в город вечер ом 18 числа. Я был в городе ещё раз в первых числах месяца и виделся с папой. Он тогда был в городе. Виделись только 15 минут. Он дал мне денег и высказал предположение, что из города их должны отправить. С тех пор, как говорят бабушка и ММ, его дома не было. Старый его адрес уже недействителен.

 И мы сговорились списаться через дом, так как меня тоже перевели в другое место. Но домой он ещё ничего не писал. За время своей работы я ко многому привык и многому научился. Физически окреп, хотя и устал. В городе до сих пор всё было спокойно. Как ты просила, я постараюсь приехать, но не знаю, удастся ли, т. к. не знаю, выпустят ли из города. Сегодня выясню. Но есть вероятность того, что не отпустят, и тогда я опять поеду на работы или устроюсь на работу в городе. Дома я довольно сыт, потому что в шкафу нашёл разных круп, нашёл подсолнечное масло и жир, муку. Пока варил разные каши. Потом ещё чего-нибудь изобрету и обменяю продовольственные карточки. Вчера пришла открытка от Гели для Антонины Александровны, но её нет дома — на трудовых работах. Геля пишет, что живёте хорошо. Я хотел бы знать поподробнее, а то всё-таки безпокоишься. У меня сейчас 60 рублей денег. Когда они кончатся, где-нибудь достану ещё. Пока всё. Жду ответа. Пишите домой. Целую тебя и Гелю. Радий».
 
После войны мама Радия попыталась узнать о судьбе своего сына — теплилась надежда, что он, может быть, жив. Надежды развеяла архивная справка Министерства обороны СССР, полученная в ноябре 1962 года: «На Ваше письмо сообщаю, что в книге учёта офицерского состава 1085 стрелкового полка 322 стрелковой дивизии за 1945 год значится младший лейтенант Голубев Радий Степанович, 1924 года рождения, призванный Архангельским РВК г. Ленинграда. В августе 1943 года окончил Рижское пехотное училище. Прибыл на фронт пятого февраля 1945 года.

Убит 17 февраля 1945 года». Неужели всё пережитое и сделанное Радием — холод и голод блокадного Ленинграда, отличная учёба в школе, обучение в пехотном училище — всё ради того, чтобы в 21 год, через 12 дней после прибытия на фронт, он был убит?! Нет, мужественные люди так просто из жизни не уходят. В приказе войскам 60 армии № 038 1945 года значится: «За доблесть и мужество награждаю по 322 стрелковой дивизии орденом «Отечественная война» II степени младшего лейтенанта Голубева Радия Степановича — командира стрелкового взвода — посмертно».

Начальник архива т. Ершов прислал более подробную информацию: «В наградном листе вашего сына Голубева Радия записано, что он представляется к ордену за то, что в наступательных боях 16 февраля 1945 года со своим взводом, действуя смело и решительно, блокировал два дота противника и полностью уничтожил его гарнизон. В бою 17 февраля 1945 года взвод Голубева под огнём противника ворвался в его траншеи и, ведя неравный бой, выбил противника и укрепился на выгодном рубеже. В этом бою мл. лейтенант Голубев был убит».
 
Храм свв. Адриана и Наталии стоит на холме, в изножии которого протекает речушка. Стою на узком мосточке, гляжу в воды, затененные сочной зеленью, и вспоминаются строчки, прочитанные в «Книге памяти»: «Я не знаю могилу отца, я не помню родного лица». А сколько их — мальчишек и девчонок военных лет, которые знали лица дедушек и отцов лишь по фотографиям, а историю их жизни и подвига — по скупым письмам и архивным справкам.
 Адрес: 198205, СПб, п. Старо-Паново, Набережная ул., 45. Тел.716-91-51.
 Ирина РУБЦОВА