А вот так, поступают только сволочи - осенило меня гениальным, в момент, когда окончательно выбираясь из покрова сна, я поняла, чем именно была разбужена. В дверь номера отчаянно молотили, во-первых. Во-вторых, за этой самой дверью, оглушающим сопрано волала моя сестра, ну и в-третьих, не думали же вы, что я бы стала раздражаться только по этим пустякам - звонил мобильный. Настойчиво, на повторе. Вероятно, само пробуждение было долгим, если я успела разобрать как минимум три новых вызова. Поднимаясь с вертикали постели, я убеждала саму себя – материть сестру, не хорошо! А все же, какая стерва, настойчивая….
Моя помятая после сна физиономия, должно быть, затронула в каменном сердце Анны, несуществующие глубины родственной любви.
-Как ты можешь так со мною поступать! – навалившись на меня, обнимая, и одаривая звонким поцелуем в висок, Анна влетела в номер, все говоря и говоря, не умолкая ни на миг. «Волновалась обо мне! Конечно! Сначала старшая сестра сообщает, что у нее проблемы, и ее выселяют из гостиницы, а потом нагло забывается сном в своем номере, не удосуживаясь перезвонить. Любая бы, на месте Анны….». - Ты не можешь оставить меня в компании Клауса за ужином! Это будет выглядеть с моей стороны… ээ…- нет, таки умолкла, но лишь затем, что бы подыскать подходящее словцо. – Распутно.
Замечая, как я едва сдерживаю истерический смех, Анна обиженно надула губы, свела брови, и не знаю как ей удалось провернуть подобное, «смущенно» покраснела.
-А ха ха! Твою блин мать, Анна, только не говори мне, что беспокоишься о приличиях, после того, как всю дорогу сюда, зажималась с Клаусом на нижней полке купе, и сегодня полдня на катере, один нечистый знает, что ему там делала, в полутемном камбузе, между кастрюль!- Я лукаво поиграла бровями. Как то даже зло вышло. Будто, я завидовала сестре, и не белой, нет, чернейшей завистью.
- Озабоченная извращенка. – выдала Анна, и покраснела окончательно, до кончиков острых, почти эльфийских ушей. Из чего я сделала смелый вывод, что в своих предположениях недалеко ушла от истины.
– Блин… а который час? Я отрубилась…. Голова разболелась, я выпила спазмолитическое, и сама не заметила как….. –Верно, у вас, барышня, свои дела, у меня свои. Я даже вещи еще разложить не успела, вернувшись с аудиенции у… Уууу… гребаный педераст!
А память то, возвратилась не сразу, хотя, я вроде и не теряла ее. Игнорируя глупые вопросы Анны - «уже нажраться успела, что таблетки пьешь?», «влипла куда то?», «куда потащилась? разве ты не идешь со мною?», брошенные в спину, как томагавки краснокожих, я поплелась в душ.
-Урод… я тебе еще покажу, как мною манипулировать! – рявкнула я в пустоту, запираясь в ванной. Естественные потребности в посещении туалета, прохладный душ, с мытьем головы – оказывается поэтому, я весь день не снимала платок – волосы то сальные, и вот, выхожу, сияя улыбкой.
-Что все-таки произошло, Рита? – Анна выглядит напуганной, и все потому, что ей посчастливилось застать это, по меньшей мере, странное выражение на моем лице. Конечно, по ее мнению, если этим вечером мне и было чему радоваться, то уж скалится так, что десна оказались видны, хрипя гортанным хохотом - это перебор. Даже искреннее счастье не выказывают так явно.
-Не смотри, пока я оденусь.- Оборачиваясь к сестренке спиною, я скинула влажное полотенце, наспех натягивая белье, и тут же ругая себя за беспечность. Еще чего доброго, Анне вздумается подойти ближе. Открою секрет – очень не хотелось, что бы сестра заметила многочисленные порезы на животе. Слишком много труда мне будет стоить убедить ее в том, что я пребываю в здравом уме. Ха! Заодно, и себя бы убедила в этом - раздался голос нудной совести, откуда то из подсознания - а то порою, накатывают неприятные догадки…..
-Только не говори мне, что ты так и не выходила из гостиницы на побережье!- запричитала Анна, что бы чем-то занять пустоту минутной тишины. – Море восхитительное!...Погоди, и чем ты занималась здесь? Скандалила с другими постояльцами? За это тебя хотели вышвырнуть? А откуда синяки на руках?
Вот оно! Спустя пять часов после получения волнующей (меня, по крайней мере) информации, Анна решает отреагировать, как и должна заботливая сестра.
- О, нет, что ты, ничего такого! – на зависть партизанам, я умела держать военные тайны, и что бы держались они хорошо, готова была лгать и изворачиваться. – Меня перепутали с одной женщиной, которая когда то устроила в «Пляс Де Рив» дебош. Все обошлось.- Натянув через голову единственное имевшееся в наличии летнее платье с длинным рукавом, я дала понять сестре, что готова следовать за ней, хоть на край света. Это был минутный порыв, поверьте.
Анна недоверчиво замотала головой, скептически скривив губу.
-Что-то ты явно от меня скрываешь…
- С каких это пор, ты обо мне печешься? – не признаваться же мне Анне в том, что некий извращенец голубой породы, пригрозил убить ее, если я не стану исполнять все его прихоти!
-Ладно, ты права, не мое это дело. – Сестра сдалась сразу же. Верно, ведь я никогда не замечала за ней привычки долго сопереживать проблемам других.
На том и порешили. Наскоро подсушив голову, я подправила макияж – этим вечером притворяться красавицей не было ни сил ни желания. Уже выходя из номера, я вспомнила, что в баре мне снова может встретиться Дэрэк, поэтому, заглянув в сумочку, предусмотрительно проверила наличие пресловутых зеленых банкнот. Я не была моим отцом, пьющим без повода, и потому, мне, что бы напиться до приятной дымки в голове, нужен был и повод, и средства. Редкая удача – сегодня все это имелось.
Не исследовавшая ранее территорию гостиничного комплекса, я и знать не знала, что здесь, помимо того, в котором мы «обедали», имелись еще три ресторана . Тот, в который мы сейчас направлялись, был под открытым небом. Широкие террасы, мощеные камнем, и венчанные мраморными свечами помпезных колонн, торжественно спускались к сверкающему в лучах заката, лазурному морю.
На одной из них, под огромным плетенным куполом, увитым цветущей лапагерией, располагалось внушительное строение – оформленная в хай-тек стиле летняя сцена, под ней, десятка два круглых столиков, сервированных так, словно здесь ожидали прибытия членов королевской семьи. Освещение еще не включили, и большая часть столиков пустовала. На сцене техники возились с аппаратурой, скорее, уже заканчивали приготовления к предстоящему вечернему шоу. Официанты, одетые с иголочки - выполняя немногие заказы, синхронно возвращались к барной стойке. Их белоснежные блузы, под строгими жилетами, черные узкие брюки, и крошечные, чистый антураж, фартуки на бедрах, вызывали у меня неподдельную симпатию. Неприятная догадка пробежала территорией сознания – там, где вся обслуга, вызывающе красивые парни, скорее всего будет ошиваться и злобный гей Нестор. Его это идея - кружевной фартук на бедрах! Руку на отсеченье даю, его!
- Анна, прости пожалуйста…. Я долго объяснял портье, в какой номер переносить мои вещи. Ты давно ждешь? – Конечно, когда тебя в драматически-алых, закатных лучах, встречает на террасе натуральная блондинка, улыбаясь всем, чем только может улыбаться стройное тело, разве сразу выйдет заметить, стоящую где-то по близости, ее скучную старшую сестру? – Ээ… привет, Рита! Хорошо выглядишь.
Врешь, выгляжу паршиво. Зато вру отлично.
-Спасибо, Клаус! Чувствую себя на все сто. Спасибо, что вытащили меня сюда! Курорт превосходен! А ты что, к моей сестренке в номер переселился? Что б ночью коридором не бегать? – вот могла бы и не язвить, не сдержалась. Наверное, я все же относилась к тому типу людей, которые не могут спокойно наблюдать за счастьем других, в то время когда сами по уши гребут в дерьме.
- Мы, кстати, девочки, будем ужинать в хорошей компании! – как заправский дипломат, Клаус умело изобразил глухоту, и подхватывая под руку Анну, так сжал ее локоть, что и она поняла – дабы бы не скандалить с занудной завистливой сестрой, лучше на минуту потерять слух. – Поэтому, сейчас занимаем вот этот, самый… мм… престижный столик у сцены. Он, для вип персон!
Шумно грохотнув стулом, присаживаясь, я сразу же подозвала жестом официанта, заказывая бокал красного сухого. Папаня мог бы мною гордиться – к чему меню и винная карта той, кто просто жаждет хмельного забытья?
Понемногу, терраса стала наполняться народом, и я не заметила, когда плетенный свод над головою мягко зажегся лампами – мелкие, разбросанные по всему куполу «потолка», и утопающие в буйной листве лапагерии, они образовали сверкающую, таинственную сеть.
Вино показалось мне довольно не плохим, и я на целых пять минут, невольно отвлеклась от тревожных мыслей, на смакование спиртного. Даже горько в душе стало – такой прелестью нельзя похабно напиваться, потом, самой же стыдно станет!
Анна с Клаусом, сперва, обговаривая какие то общие темы, и при этом бросая на меня осторожные взгляды, ожидая, что в итоге, я присоединюсь к разговору, со временем, забили на это гиблое дело, и теперь, говорили о своем. Я не чувствовала себя лишней, что вы, напротив. В качестве кого я отправлялась в поездку? Верно, нудная нянька-щит, призванная своим присутствием блюсти то, что осталось от чести и невинности юной Анны, и заодно, время от времени, отвечать на звонки отца «все хорошо, я слежу за ней».
-Рита, ты не будешь ужинать?
Клаус спрашивал и от имени сестры, эдакая, почти зятевская, семейная забота.
-Нет, я ела в номере.
Хорошо врать тому, кто тебе безразличен. Безразличен ведь? Вспоминая собственные недавние ощущения, касательно этого мужчины, я поражалась – насколько больно бьет по разуму длительное воздержание. Хочется любого. Да так сильно, что напрочь вылетает из склерозной головы - раньше, нормальной мне, не нравились такие широкоскулые, улыбчивые и сильно воняющие парфюмами парни. Ведь Клаус, просто один из немногих мужских особей, которые попадаются мне на глаза в рабочей обстановке, едва ли не каждый день. Примелькался, и автоматично превратился в цель вожделения. Оставалось надеяться, чувства Анны к нему, были хоть на чуток глубже и альтруистичнее.
Когда конферансье вышел на сцену, и будто из динамика радиоприемника посыпались затертые до дыр «отпускные» шуточки, я тяжело вздохнула. Кроме фартуков обслуги, и любопытного освещения, все остальное, в этом, по-видимому, роскошном ресторане, казалось скучным и знакомым. Ах да, опьянело улыбнулась я пустому бокалу, вино здешнее, тоже мне понравилось.
-Эй, парнишка! – сфокусировав взгляд на высокой, широкоплечей фигуре официанта, я сделала нетерпеливый знак рукою. В этот момент ощущая, как чья то ладонь перехватывает эту самую руку, и мокро целует ее тыльную сторону.
-Какая нетерпеливая гостья! Питер, будь добр, принеси нам МОЕГО вина.
Оторопело повернувшись на стуле, я понимаю, что за демоническая сила, вынудила меня раскрыть рот от удивления. Бес и дьяволенок – дуэт голубых извращенцев. Сдержанно, но как-то коварно улыбнувшись мне, лично мне, и больше никому за этим столиком, Питер растворился между столиков. Пока я соображала, что следует отвечать, или, о чем молчать, а может, вообще, делать от сюда ноги, Нестор Янз эффектно опустился за соседний с моим стул, а Клаус, будто на пружине, подпрыгнул на своем.
-Анна, Рита, знакомьтесь… директор этого райского уголка, гостиницы «Пляс Де Рив», человек, благодаря которому мы с вами сейчас отдыхаем в таком чудном ресторане – Нестор Янз. – Жополиз, мать твою! Услужливая крыса… видно, как ты перед вышестоящими пляшешь на задних лапках! Остатки увлечения Клаусом, ветром презрения сдуло. Даже то, что любовник Анны, после того, как представил Янза, сразу же сел на свое место, в моих глазах, нисколько его не реабилитировало. Ведь стоял же, как прислужник, пока этот педик сидел!
-Мне очень приятно, мистер Янз, я, Анна Рэнэ! – протягивая через стол ладошку, сестренка являла собою вершину обаяния. Стоит отдать ей должное, в подобных ситуациях Анна всегда умела произвести на нового знакомого, первое положительное впечатление. Хм. Да и последующие тоже.
-Неужели? Сам директор? Какая честь для меня… - наигранно всплеснув руками, я взглядом впилась в Нестора с такой страстью, что постороннему наблюдателю легко могло показаться – мужчина, в хорошем смысле, ошеломил меня. – Зовите меня Рита.
Самое паскудное, что он действительно мог бы. В смысле, Нестор был нечеловечески притягателен – малахитовые, увенчанные густой щеточкой светлых ресниц, глаза, загадочно искрились. Легкая, ничего конкретно не передающая улыбка, приподнимала уголки одновременно жестких, но и по-девчоночьи трогательных губ. Инерционно скользя взглядом дальше по всему остальному Нестору, рукам Нестора, с фигурными, вытянутыми пальцами, красиво очерченным, высоким скулам Нестора, аристократично вскинутым дугам светлых бровей, и коротким, песочно-русым прядям волос, все того же проклятого Янза, я лишь напомнив себе, какая он на самом деле гнида, насильно вернула себя в жестокую реальность. А губки то бантиком, хи-хи - педераст! Пусть, и очаровательный.
-Тебе не кажется, ангел мой, что на курорте носить настолько закрытые вещи, попросту вульгарно? - Янз, значит, и не пытался скрывать, что мы с ним уже знакомы.
- Но ведь все лучшее должно быть скрыто, от постороннего взгляда. – Парировала я, кокетливо поправляя рукав легкого платья. Ублюдок, я не могу открывать свое тело, и мать твою, кому как ни тебе, это лучше всего известно!
В голове шумело, и не от бокала вина. Я соврала Янзу – никогда не любила сюрпризы. Кто знает, возможно от того, что они всегда оказывались чертовски неприятными.
- Ты только что подала мне забавную идею, Рита. – Мне уже тогда стоило насторожиться.
-А вы… ээ….
-Да, мы знаем друг друга. – Нестор отчасти удовлетворил праздное любопытство Клауса. Однако по интонации произнесенной фразы было заметно, дальнейших уточнений, не последует.
-И как давно? Мы же только сегодня въехали…- но наивная сестренка, еще попыталась выпытать для себя волнующие детали. Ее взгляд на моем лице в этот момент, был тяжелым и осуждающим, будто чувствовать себя провинившейся, плохой девочкой - все, что теперь мне оставалось.
Янз только шире улыбнулся, превращая это неловкое молчание за столом, в самую естественную вещь на свете. Я невольно заметила, что Анне и Клаусу, чрезвычайно льстило, находиться в его обществе, и вместе с тем, они, не меньше меня, видавшей истинную личину Нестора, ощущали некий дискомфорт.
Однако, тогда как изысканное ковыряние в заказанных ранее блюдах, помогло моим спутникам хоть на что-то отвлечься, я, в предожидании обещанного Несторовского вина, лишь бестолково теребила в руке пустой бокал. Да и не ждала я вовсе, просто ранее, пытаясь подозвать официанта, и будучи решительно остановлена, верно расценила жест, и слова Янза. Возможно, он хотел, что бы мне было неловко. Но так как Нестор и сам, последние несколько минут, не занимал себя ничем, кроме задумчивого поигрывания кончиком ажурной салфетки, неловко, должно было быть и ему. А ведь не было.
-Шато Ля Пин, урожая 1989 года. – Понятия не имела, что настолько смогу обрадоваться возвращению Нестеровского озлобленного дружка. Когда Питер вырос за спиною Янза, и через переброшенную на локоть, вафельную салфетку, аккуратно наполнил, сначала мой бокал, затем, обходя стол по кругу, бокалы Анны, Клауса и, наконец, самого Янза, я поняла, что вздыхаю от облегчения. Во-первых, появилась возможность, выпить, наконец. Во-вторых… я решила остановиться на этом.
Не дожидаясь особого приглашения мистера гея, пафосных тостов последнего, и благодарно-собачьих взглядов Клауса, а также прочей и прочей хренотени, которую могла произнести\изобразить\предложить моя сестренка, я короткими, но поспешными глотками осушила свои законные пол бокала.
Оценила ли я букет? Хе-хе… не успела, господа.
Можно было ожидать, Нестор удивиться моим манерам – я не говорю про Анну, ей известно обо мне столько много плохого, что сестру впору было бы отправлять в ссылку. Клаус? Как не интересующий меня более сексуальный объект, он также перестал представлять ценность и как критик, и как человек, уважение которого для меня имеет вес. Янз – другое дело. На врагов своих забивать нельзя. Меня НЕ МОГЛА не волновать его реакция, однако она была на удивление спокойной. Реальным было заподозрить, что для Нестора, подобное распитие раритетных вин – привычное дело. Так или иначе, если он и был раздражен, то никак этого не выдавал.
Холодная, притворно вежливая улыбка играла на божественном лице Янза. Поздно я осознала, что «сюрприз», в понимании этого извращенца, предполагает собою вовсе не светскую беседу, за одним столом с моими приятелями.
Когда, поднявшись, он подозвал конферансье, и тот передал ему со сцены микрофон, Янз, в приглушенном свете лучей наведенных на него золотистых прожекторов, поприветствовал собравшихся здесь гостей «Пляс Де Рив». Нестор походил на восхитительную рождественскую елку, дорогую и сияющую. Все, без исключения особи женского пола, и я была уверена, добрая половина, особей мужского, заворожено следила как движутся его влажные губы, как искусственный свет, играет в коротких, светлых прядях…. Твою мать, я тоже невольно любовалась этой картиной. До того момента….
-…представить вам мою очаровательную гостью, Риту Рэнэ, профессиональную танцовщицу! Для всех вас, прямо сейчас она согласилась исполнить один из своих лучших номеров художественного стриптиза.
По мановению его руки, прожектора перепрыгнули на оторопевшую меня. Пытаясь перебороть хренову уйму чувств, заполнивших слегка опьяненный разум, я, пошатываясь поднялась из-за стола. Отчего то, в момент, когда ненавидела Нестора сильнее всего, смотреть на него, я не решалась. Анна – вот к кому был обращен сейчас мой взгляд. Маленькая, обожаемая, дрянь – мой предстоящий позор, лишь ради тебя. Живи.