В то время она работала нянечкой в инфекционном отделении, куда ошибочно попал и ваш покорный слуга. Невысокого роста, веселая и подвижная женщина привлекала внимание больных, отвлекая их от грустных мыслей. Каждое утро ожидали с нетерпением, чтоб пройти очередной сеанс смехотерапии. Тетя Катя не подвела и в этот раз. Начинает:
- Расскажу вам пару эпизодов из своей жизни. После войны я работала истопником в морге.
- Разве там топят? – перебиваю ее.
- Как не топят, ведь врачам надо вскрытие делать усопшим, вот к утру, и натопишь, ведь замерзшее тело не разрежешь. Зима в тот год лютая была. Замерзших людей к нам свозили. Привезут скрюченных, кто в какой позе. Уложим их спиной на нары, они и оттаивают.
Затоплю печку, уйду, затем снова приду проверить, да дров подкинуть. Вот и в этот раз зашла в печке помешать, да дров подкинуть, Только открыла дверцу, нагнулась к топке, чувствую, что кто-то сзади за мое хозяйство тронул, да так резко, что я, развернувшись, чуть кочергой его не огрела. У меня вырвалось: «что, окаянный, еще не наигрался»? Думала, что оживший мерзляк меня тронул, ан нет – не дышит, лишь рука от печки оттаяла, вот и начал шарить. Потом мы смеялись, что мужики и после смерти за нас хватаются.
Пока мы живы, так нас не ценят – по другим бегают. Мой после получки утром пьяный пришел, я его спрашиваю: где был?! Он отвечает, что с мужиками засиделись. Я сунула руку в карман его полушубка, хотела деньги взять, а там какая-то тряпка. Достаю, а это ссаные женские трусы, ну я и давай возить ему по морде… . Теперь трезвый приходит и во время.
Ладно, я пошла, мне в других палатах надо убираться.
Под наш дружный хохот она удалилась в соседнюю палату.