Юленька
Юленька, крохотная, живая, как ртуть, женщина, с огромными, из-под сильных увеличительных стекол очков, глазами, с никогда не уходящей с лица улыбкой, бросающаяся на помощь при первой же просьбе соседей. Разговаривающая из-за глухоты громко и непрерывно задающая вопросы: «Ну, почему? Ну, зачем?» ( «Почему говорят, что войну выиграл Сталин? Немца победил народ!!»)
Ее рассказы о жизни невероятно красочны, эмоциональны, насыщены деталями, демонстрирующими великолепную память и впечатлительность…Особенно, когда она рассказывает о войне.
В конце июня 1941 года она была призвана в Красную Армию в возрасте 18 лет. Имея за плечами медицинские курсы, получила звание «лейтенант медицинской службы» и была направлена на должность медсестры в 7-ю пулеметную роту 2-го батальона 31-го полка 25-й Чапаевской дивизии, которая дислоцировалась в 15-и километрах от Одессы, в селе Дольник, где она проходила курс молодого бойца. По штатному расписанию ей выдали пистолет «ТТ». Командир, который обучал её стрельбе, восхищаясь её успехами, спросил однажды: «А какой ты национальности?». Она сразу ответила: «Я еврейка». Он был очень удивлён, сказав ей, что первый раз слышит такой прямой ответ, что обычно на такой вопрос ему отвечали контрвопросом с одесским акцентом: «А как Вы думаете?». Вскоре началась оборона Одессы, и Юля оказалась на передовой, в окопах, выполняя обычную, тяжелую работу фронтовой медсестры. Вместе с бойцами ходила в контратаки, оказывала первую помощь раненым, вынося их из боя, и даже, как она рассказывала, выпихивала из окопа в атаку оробевших солдат из Туркмении, плохо соображавших от страха, что нужно делать… В одном из боев роту накрыл минометный залп противника, Юлю контузило и она получила ранение в ногу. Пролежав в госпитале десять дней, она потребовала от военврача отправить ее в родную роту. Тот, жалея ее, сказал, что надо продолжать лечение. Тогда Юля удрала из медчасти в одном больничном халате, и на попутной машине добралась до передовой. Ночевала в доме, где расположились фронтовые разведчики, их командир с трудом подобрал ей кое-какую форму, и показал направление, где по его предположению была ее пулеметная рота. Ночью, ориентируясь на звуки перестрелки, она чудом добралась в свое подразделение, где ее появление вызвало удивление и восторг.
Со смехом рассказывала, как в одной из захлебнувшихся контратак удирала по пахоте, босиком, сбросив не по размеру большие солдатские сапоги, от румынского солдата, который бежал за ней, выкрикивая одну и ту же фразу, врезавшуюся в ее память. Настолько, что, много лет спустя, в одной из зарубежных поездок, она спросила у попутчика- молдаванина, что же кричал ей этот солдат. Оказалось: «Девочка, не бойся, я тебе ничего не сделаю!». Маленького росточка, худенькая, с косичками, заплетенными вместо бантиков медицинским бинтом, она, действительно, больше была похожа на девчонку, чем на офицера Красной Армии. Это, а так же, природная смекалка и интуиция, спасли ей жизнь…После сдачи Одессы, её часть передислоцировали морем в Севастополь, а оттуда поездом бросили под Перекоп. Там создали группу из медсестёр, санитаров, бойцов, в которую включили и Юлю и направили к передовой для оказания помощи раненым. Приходилось раскладывать на стерне шинели, на них укладывать раненых и тащить до ближайшего села, откуда их вывозили в полевой госпиталь. Ночевали обычно в домах колхозников. Однажды среди ночи их разбудили хозяева дома, где они ночевали, и сообщили, что по улице идут немецкие войска. Юля с напарницей спрятались на чердаке и наблюдали через окошко за движением фашистских войск. В первую очередь надёжно спрятали «Краткий курс истории КПСС», закопали комсомольские билеты, воинские документы, договорились о новых именах и фамилиях. Юля стала Красновой (девичья фамилия мачехи) Юлией Ильиничной. Утром пришлось спуститься с чердака.. Попали в плен. Допрос вёлся с помощью переводчика. Она назвала свои новые фамилию и имя, а на следующем вопросе проговорилась. В детском возрасте, когда жила у бабушки, кроме русского, говорили и на идиш. И когда немец спросил: «Откуда ты?», не дождавшись перевода, ответила: «Из Ялты». Офицер заметил это и спросил: «Откуда знаешь немецкий?». «И тут мне, словно кто-то с неба подсказал!» - рассказывала Юля. В мае 1941 года , после окончания медицинских курсов я ехала на работу медсестрой в костно - туберкулёзный санаторий под Одессой. (40 минут трамваем до села Лусдорф, где был санаторий).Сойдя с трамвая вместе с молодой женщиной, я спросила ее дорогу в санаторий. Оказалось, нам по пути. Разговорились. Узнав, что я иду к новому месту работы, попутчица сказала, что, наверное, на ее место: она тоже медсестра, но ее увольняют, потому, что она немка, её имя Людмила Дитрих, и их семью высылают в Казахстан. И на вопрос немецкого офицера:«Где живёт семья?», я сказала: «В Ялте, моя мать -немка, ее зовут Людмила Дитрих, но всех немцев выселили из Крыма в начале войны». « Из какой Вы части?» «Этого я Вам не могу сказать, это военная тайна». Немец расхохотался и начал перечислять номера советских частей, воюющих на этом участке. В этот же день этот немецкий офицер устроил ей последнюю проверку: швырнул ей вонючие носки и приказал их заштопать, зная, что любая немецкая девушка обучена этому мастерству еще с детства. Юля жестами попросила его выкрутить лампочку, висящую под потолком, и через определённое время вернула немцу выстиранные, аккуратно заштопанные носки. Этому искусству её обучила тётя Роза, жившая когда –то в Берлине.
Через несколько дней пленных медсестер перевезли в Феодосию, Юлин родной город, и определили в госпиталь обслуживать раненных.
По рассказам Юли, они с подругой оказались в подчинении пожилого санитара по имени Фриц Тимман. Их знакомство началось с того, что он принёс гуся и знаками попросил его приготовить. Готового гуся Юля принесла Фрицу, он попробовал, кивнул, что хорошо, и …сказал, что этот гусь для них. На вид суровый и неприступный, Фриц относился к санитаркам на удивление терпимо, облегчая их жизнь в плену. В госпитале, где они работали, кроме немецких раненых, за которыми они присматривали, в сарае они обнаружили раненых красноармейцев, нуждающихся в медицинской помощи. Раны гноились, перевязочный материал необходимо было срочно менять. Юля пошла к Фрицу и выпросила у него целую банку мази Вишневского и перевязочный материал и всю её тайком истратила на красноармейцев. Чтобы отчитаться за использованную мазь, пришлось на глазах у врача «споткнуться», упасть, расшибив в кровь колени, и быстро собрать осколки разбившейся банки, чтоб врач не заметил, что банка была пуста. Спектакль удался. Когда Юля вошла в доверие врачей, ей даже разрешали выход в город в свободное время.
В конце декабря 1941 года в Феодосии был высажен советский морской десант, освобождая город от немецких войск. Юля и ее напарница спрятались, и, дождавшись ухода немцев, осталась в том же здании, куда переместился уже советский госпиталь. Теперь они уже оказывали помощь советским раненым. С десантом прибыли и врачи - хирурги, но в скором времени, по вине бездарного руководства десантными операциями, Феодосия, а потом и Керчь были оставлены советскими войсками. Госпитальное начальство ночью, не предупредив личный состав госпиталя и раненых, бежало из госпиталя. После того, как личный состав и раненые были разбужены дежурными сёстрами, медперсонал начал предпринимать попытки эвакуации раненых. Мимо двигались машины с отступающими частями. Выбежав на дорогу, Юля преградила путь одному грузовику, и убедила погрузить в кузов лежачих раненых, а с последними войсками ходячие раненые и медсестры вынуждены были покинуть город и двигаться в сторону Керчи пешком. Зайдя в один из домов для краткосрочного отдыха, Юля нос к носу столкнулась с главврачом, покинувшим госпиталь ночью, и устроила ему скандал. . Тот знал, что она побывала в в плену у немцев, и, чтобы скрыть своё бегство из госпиталя, видимо, донёс «куда следует» об этом. Юлю поместили в фильтрационный лагерь на Кубани, где все военнослужащие, покинувшие Керченский полуостров, попадали в «чистилище». Первым вопросом, который ей задал следователь, был: «Как вы оказались в плену?». Допросы продолжались ежедневно. Однажды, на территории лагеря Юля увидела знакомое лицо: довольно высокий офицерский чин, судя по всему, проводил инспекцию, потому, что персонал лагеря обращался к нему с особым почтением. « Товарищ офицер!» - обратилась к нему Юля,- «Вы, случаем, в Ялте жмуриков не возили?» Окружающие остолбенели, но офицер взглянул на нее, и воскликнул: «Юлька?!» Оказывается, до войны он работал водителем в Ливадийском санатории, где жили ее родители. В его обязанности входило встречать на Симферопольском вокзале курортников и привозить их в санаторий. Юля слышала, как он ворчал, что приезжающие вечно капризничают, то места в машине не нравятся, то ждать лишнюю минуту пришлось… «То ли дело, когда я работал на катафалке, жмуриков возил, ни одной жалобы не слышал!» Эта встреча решила Юлину судьбу, на другой день ей выдали документы, и направили в Севастополь, в госпиталь, с которым позже их переправили на Кубань , где она получила длительный отпуск по состоянию здоровья (сказалась фронтовая контузия). Дальнейший жизненный путь ее был связан с медициной, но в армию она не вернулась.
К боевым медалям и другим наградам, Юленька (Горфинкель Юдифь Исааковна), уже будучи в Израиле неожиданно для себя получила Израильский знак отличия участника войны с нацистами, которым очень гордилась.
Когда люди с «короткой памятью» начинают говорить о выдающемся полководческом «даре» «вождя всех народов» И.Сталине, я думаю, что хребет Гитлеру был сломлен только благодаря таким вот бойцам, как Юля, преданным своему солдатскому долгу , и беззаветно служившим ратному делу!
Валерий Заикин vzalkin36@ gmail.com
Dc