Журналисты всех каналов Интердизайнера, не уставая, вели прямые эфиры с начинающегося супер-шоу. Писательница, которая вела отшельнический образ жизни, никогда не выступавшая перед Интердизайнером, не дававшая интервью даже «Трансмировой газете», сегодня должна будет встретиться в Театре всех искусств с самим Мамоном. Тем более был интересен этот факт большой популярностью слишком свободолюбивой книги «о Кройсе»…
Старинный лимузин мягко притормозил у красной дорожки самого большого в мире (и единственного) театра. Длинная дорожка вела ко входу в театр, расцвеченному всеми цветами радуги специальными светильниками, создававшими иллюзию праздника. На душе у Литии было пусто и мертво. Она спокойно вышла из машины, с помощью чернокожего водителя, открывшего дверцу. Тут же сотни репортеров Интердизайнера обратили свои камеры на главную виновницу торжества – Литию Еву. Провожатый Коалиции принял ее руку от водителя и провел по лестнице вверх.
- Мы рады видеть Вас здесь! - это полуофициально, а потом прямо, но очень тихо: - Вы знаете, я с Вами по многим вопросам полностью согласен!
Ее начало тошнить. Она слабо кивнула: - Спасибо!
У входа Литию встретило большое количество дам, усыпанных драгоценностями, подобно рождественским елкам. Иногда количество и площадь нахождения на теле бриллиантов была больше, чем надетой ими одежды. Мужчины были поголовно во фраках.
«Клоны», - подумала она, - «всюду клоны».
Больше ничего не заметила. Расплывались все лица, огни и свет. Роскошь справилась с фатальным ожиданием главной встречи.
- Все присутствующие приглашаются в зал! – на великолепно выполненном старинном костюме служащего она увидела золотые звездочки на погонах. «Боже мой! У них прислуживают генералы!» - пронеслось в ее голове…
А вокруг люди прекрасного внешнего вида со взглядами, обращенными в ее сторону. Все они хотели смотреть, разглядеть, увидеть ее дикость, тупость, достоинство, остроумие, наглость, сумасшествие, интеллигентность, гениальность и многое-многое другое. У каждого был образ, который требовал своего подтверждения. «Боже мой! Дай мне сил исполнить волю Твою. Все-таки, Бог помог мне встретить моего Марта, иначе… я бы даже не знала, Кого просить…» - подумала Лития, вспоминая, что именно Мартин принес ей весть о Боге. «Не время, не время, Лития Ева. Держись из последних сил. Еще не время…» - уговаривала и пыталась настроить себя на последующий поступок молодая седая женщина.
Наконец, все сели в огромном многотысячном пурпуровом зале. Ей показалось, что это не просто зал, а огромная чаша крови, готовая затопить ее с головой. «Я попала в ад…» - подумала Лития, пока ее провожали на сцену и объявляли вечер открытым. Сначала им надо было поиздеваться над ней с помощью СМИ.
Нейтралитет тирану – иной раз хуже открытого чинопочитания. От нее не ждали нейтралитета.
Люди в черных фраках посадили ее за длинный стол. Прямо перед зрителями установили шестьсот камер каналов Интердизайнера, горели нещадно софиты.
Это странно ободрило ее: «Ну, Лития! Дожидаться осталось недолго…»
Краем уха она слышала произнесение всех регалий Мамона. «Он скоро выйдет». Очертания окружающих вещей стали сливаться воедино, когда она увидела неприметного неяркого человечка, который отравил жизнь миллиардам людей. Небольшого роста мужчину со скрытой лысиной. Некрасивого, невидного. Если бы она увидела его в других обстоятельствах, верно, не обратила бы внимание. Только своей неприятной и излишней услужливостью отличался тот, кто измучил полмира. Он не приблизился. Сел с довольной ухмылкой напротив длинного стола, который был установлен прямо на сцене театра.
Пресс-секретарь Мамона сидел прямо посередине стола. По краям главные герои торжества – Лития и Мамон – при тысячах свидетелей - один на один.
С улыбкой, которая каждый вечер маячила на Интердизайнере, глава Всемирного Северо-Западного государства, Мамон начал свою речь.
Натертая воском и блестками Лития только прямо смотрела на него, не слыша ни слова. После окончания краткой речи - оглушающий гром аплодисментов.
- А теперь слово предоставляется автору книги «Приключения рыцаря Кройса» - Литии ЕВЕ!
Все камеры уставились на нее. Молодая, по-своему очаровательная женщина встрепенулась, как испуганная охотником птица. Она одернулась.
Лития медлила, казалось, она что-то задумала. Прошли секунды. Акулы пера явно нервничали. Лицо ее содрогнулось от боли. Но вот она улыбается… Журналисты застыли в своем нестерпимом нездоровом любопытстве…
О, ужас! Через секунду она выплюнула навстречу главе государства свой собственный окровавленный язык!
«Я не буду говорить с тираном!» - вот что означал этот поступок и во времена Древней Греции, то же он обозначал и сейчас, в XXII веке.
Все-таки, Зенон был гением!*
За то, что увидели в тот вечер миллиарды человек всей Земли, она поплатилась своей жизнью.