Он вошёл в магазин стремительно, неся за собой шлейф нездешнего аромата. Белоснежный костюм подчеркивал стройность фигуры. Его взгляд отражал всю гамму Champs-;lys;es и лугов. Вертикальная, глубокая морщинка разделяла переносицу. Волевой подбородок смягчала открытая улыбка.
Кассирши замлели на своих стульчиках. А Ален взяв Veuve Clicquot и Fragaria virginiana, подошёл к одной из них. Казалось, сам бог спустился с небес. Ещё мгновение и он соединит две волшебных половинки. Но Ален вдруг остановился. Его великолепная вертикальная морщинка ещё больше углубилась. Он положил пакет с Veuve Clicquot и Fragaria virginiana на кассу и сказал на чистом французском почти потерявшей сознание кассирше:
-Девушка, пускай полежит немного.
Та совсем отключилась и даже не заметила, как Ален скрылся в прохладе торгового зала.
Только зоркий гамадрил, провожая цепким взглядом иноземного альфа-самца, усмехнулся сквозь жёлтые, пятисантиметровые клыки:
-Да, прикольная фразочка. Точно сказано. Особенно, когда случайно потерять запятую. Да на нашем баобабе. Под пенье цикад и мелодичные звуки сотен вувузел и тамтамов. Пускай полежит девушка. На широкой ветке.
Гамадрил подобрал тягучую слюну, вспоминая сколько девушек лежало на его ветке после дикой пляски желтолицей луны и завистливого поскуливания соседского ревуна. Классные мартышки! Зелёная, та, егоза, никак не могла угомониться. Никак не хотела полежать немного. С двумя мармазетками ничего не получилось. То ли смоковница сильно перебродила, то ли размерчик не подошёл. А гориллиха сама чуть не оставила его лежать на родной ветке. Тут ещё её горилл подвалил. Такой шорох на баобабе наделал. Даже гиены испарились. Да, весело!
Тёплые воспоминания взбодрили гамадрила. Он ловко вскочил на прикассовый столик и весело оскалил пятисантиметровые клыки:
-Ну что, подружка? Потешим горячую плоть?!
Та привычно подставила упругую попку, не переставая чисто механически пробивать товар подошедшему Алену.