Уже четверть часа, не отрывая глаз, смотрел Герман Сковородко на помятую пачку китайской лапши «Доширак». Деликатес, еще недавно заставлявший Германа нервно сглатывать слюну, теперь совершенно не затрагивал его сердца. Наконец он вздохнул, и провел мозолистой рукой по шершавой поверхности клеенки, после чего несколько крупных крошек от вчерашнего нарезного батона упали на пол. Клеенка, некогда радовавшая глаз крупным желтым горохом, теперь совсем обветшала, о былом великолепии напоминала лишь бахрома, чудом уцелевшая в некоторых местах изделия.
- Неужели вот так всю жизнь!? - с горечью подумал мужчина, оглядывая убогое жилище, и сам испугался своего голоса, так как подумал он вслух, и довольно громко. Прозрение наступило неожиданно, а точнее сегодня, впрочем, обо всем по порядку.
Без малого, два года жил наш герой в белокаменной, снимал на окраине города койку-место, в «трешке» девятиэтажного дома. Всего же народу ютившихся на квадратных метрах, исчислялось цифрой двенадцать. По большому счету Герману повезло, платить приходилось вполне сносно, да и жильцы особо не досаждали, по случаю постоянного отсутствия.
Родился Герман на Украина, в маленьком живописном селе, пятым по счету ребенком. Семья жила бедно, и мальчику с самого детства приходилось много работать, по этой причине любоваться красотами края времени не оставалось. Всего богатства, доставшегося ему по наследству от бабки Софии, было - имя. Старушка обладала по местным понятиям «большим интеллектом», так как всюду таскала с собой томик Пушкина, а уж «Пиковая дама» была и вовсе её настольной книгой. Родители мальчика (и не только), безусловно считавшие Софию помешанной, все же пошли престарелой родственнице на уступки, по случаю пребывания последней на смертельном одре, и нарекли младенца чудным именем, после чего старушка благополучно покинула этот мир.
Прошли годы, мальчик вырос, и превратился в довольно крепкого невысокого мужика, с открытым простым лицом, слегка широковатым носом, глубоко посаженными светлыми глазами, большим ртом и русыми прямыми волосами. Короче говоря, внешность у мальца надо было признать вполне заурядной. Пришла пора жениться, он и женился, не раздумывая, на своей односельчанке Любаве. Особой любви между молодыми не было.
- Да на что она, любовь то эта? - постоянно повторял отец Германа. Любава, годилась на роль жены, как нельзя кстати. Высокая, крупная, работящая, как молодая кобыла, правда глуповата малость.
- Ну да это даже к лучшему, завсегда будет мужа чтить, да бояться! - наслушавшись родителя, с серьезным лицом выдавал Герман приятелем. Те согласно кивали.
И рожала молодая исправно, каждый год, как и положено здоровой бабе была на сносях. В итоге, семейство Германа росло с устрашающей быстротой, а когда стало совсем невмоготу, пошел многодетный отец к соседу Ивану за советом. Иван давно работал в Москве, домой приезжал, правда редко, но зато семья его по местным меркам «жировала».
- А-а, за ум решил взяться! - с порога одобрил тот Германа. - Давно пора…
Вот так, с легкой руки последнего, и оказался наш герой на чужбине.
*****************
Зарплату, а точнее жалкие гроши (это он понял по приезду в столицу), Герман сразу отсылал семье, оставляя себе лишь малую часть. И до сегодняшнего дня, такая жизнь казалась ему вполне сносной.
Стоял морозный день, у дверей с надписью «денежные переводы» толпился народ. Герман подошел, и встал в самый хвост очереди, зябко ежась в старенькой осенней куртке. Прошло минут десять, но людской поток не двигался.
- Посторонись, придурок!!!- услышал он крик за своей спиной, но обернуться так и не успел. Сильный удар пришелся ему по плечу, Герман потерял равновесие и рухнул, как подкошенный, на колени. Мимо него, распространяя шлейф дорогого парфюма, прошли два мужчины: один - высокий лысый амбал, одетый в джинсы и короткую куртку, второй же напротив, щуплый и низкорослый (но Герман не сомневался, что аромат исходил именно от последнего, да и одет он был гораздо лучше), но по всему было видно, что именно он хозяин громилы.
- Что же это делается то, а?! Совсем совесть потеряли! – ожила, наконец, очередь, когда шикарная иномарка отъехала на приличное расстояние, увозя в своем комфортабельном чреве обидчиков. Герман поднялся и отряхнул колени. Как не странно, но ему не было обидно, а было нечто другое, ощущение щелчка, словно кто-то невидимый переключил его сознание на другую волну. Герман словно прозрел, ясно осознавая свое ничтожество.
Ветер завывал все сильнее, поднимая вверх шапки сугробов. Тут что-то коснулось ноги Германа, он посмотрел вниз, и увидел пластиковую бутылку из-под минеральной воды, о чем гласил фрагмент голубой наклейки. Крышка на таре отсутствовала, и по этой причине емкость наполовину была заполнена снегом. Мужчина пнул бутылку ногой, и…чуть не закричал от боли, невесомый на вид пластик был тяжелее кирпича.
******************
- Что это еще за гадость?! - услышал Герман голос квартирной хозяйки из коридора (та иногда наведывалась присмотреть за квартирантами). В начале, он даже не отреагировал на вопрос, так как был уверен, что это Мишка (жилец из соседней комнаты) опять притащил с помойки какой-нибудь хлам. Но вскоре вспомнил, что он дома один.
- Зоя Петровна, что случилось?
- Это я тебя хочу спросить, что за гадость у вас здесь лежит? - она с отвращением ткнула пальцем в пакет, из-под которого растекалась грязная лужа. Только сейчас он вспомнил про бутылку, которую неизвестно зачем, притащил домой.
- Я сейчас все уберу, Зоя Петровна не волнуйтесь, - пообещал Герман, так как прекрасно знал горячий нрав хозяйки.
- Вот и хорошо, - заметно повеселела та, направляясь к балкону.
- И зачем я только приволок эту дря…,- но мысль оборвалась так же внезапно, как и началась. Приоткрыв пакет, Герман ахнул, снег, недавно заполнявший бутылку, растаял, обнажая её содержимое.
******************
- Ну и ну…, - только и смог произнести он, глядя на странный предмет, на его ладони лежал металлический истукан. Божок внимательно следил за мужчиной пустыми впадинами глазниц. Но Герман так и не успел толком понять ситуацию, через мгновение он вскрикнул от сильной боли, руку словно кипятком ошпарило, и увесистая находка с грохотом полетела на пол. Очертания предметов задрожали, и комната начала погружаться в голубоватый туман.
******************
- Папа, папа, да проснись же ты!!! - раздалось над самым ухом мужчины. Герман с трудом разлепил сонные веки. Над ним склонилась девочка, лет десяти, и отчаянно трясла его за плечо.
- Ну папа, ты же обещал сегодня меня в школу отвезти! - не унималась малышка, в её глазах блестели слезы.
- Уже иду, - произнес он первое, что пришло в голову, вставая с огромной деревянной кровати. Девчушка немного успокоилась.
- Имей в виду папа, у тебя десять минут. Да, можешь не переодеваться, а то опять будешь полчаса галстук выбирать, - она погрозила Герману пальцем, и скрылась за лакированной дверью.
- Сейчас я проснусь, обязательно проснусь, - успокоил себя Герман. Он оглянулся вокруг, и ….наткнулся на отражение в зеркале. Из зазеркалья на него смотрел подтянутый, хорошо подстриженный мужчина, в дорогом ярко желтом тренировочном костюме.
- Нет, не может быть…
- Па-па!!! - раздалось с улицы.
Герман выглянул в окно, на ухоженном газоне красовалась шикарная иномарка…показавшаяся мужчине знакомой. Девочка стояла рядом, и от нетерпения пинала мыском кроссовка объемную спортивную сумку. Он сделал шаг в сторону двери, и чуть не упал, зацепившись обо что-то твердое. У его ног лежал металлический «истукан». Герман наклонился за божком, но…пол был пуст.
- Что за чертовщина! - он потряс головой, и вдруг…все вспомнил.
- Боже мой, уже девятый час! - вскрикнул он, глядя на часы, и быстро побежал вниз по винтовой деревянной лестнице.
- Представляешь дочка…,- обратился Герман к девочке, когда аккуратный газон остался далеко позади.
- Что пап?
- …мне приснился такой странный сон. Будто я с Украины приехал на заработки, и живу в убогой лачуге с кучей грязных рабочих! Кошмар! До сих пор в себя не приду.
- Да, пап, мне тоже кошмары сняться, когда я на ночь мороженого переем.
Рев мотора заглох у трехэтажного здания школы, а из салона автомобиля еще несколько минут раздавался веселый смех.