В часы работы на материальной части, в парковые дни, после каждых полётов мы, курсанты, под руководством техников наводили чистоту самолёту. Летали с грунтовых аэродромов, практически с травяных полей, и он всегда покрывался слоем мелких частиц травы вперемешку с мошкарой. Ведро с водой, ветошь, пара курсантов и «аппарат тяжелее воздуха» снова чист. Снаружи чист. А тоннели воздухозаборников? Они же, воздуховоды, узкие и длинные. Как смыть налёт? Чем? И приспособился техник соседней группы для этой цели использовать Гроша. Летал в его группе курсант Грош Михаил Ушерович, маленький и очень худой. Только нос его, хоть кривой и горбатый, был величиной как у нормального человека. А всё остальное, то есть сам Грош, было на удивление миниатюрным. Вручал техник в вытянутые вверх руки Миши большую мокрую тряпку, вдвоём с кем–нибудь придавал Грошу горизонтальное положение и запускал – заталкивал в тоннель воздуховода, где он и наводил «стерильность». А чтоб по окончании операции извлечь Ушеровича из чрева самолёта, к ноге заранее привязывали верёвку. В этой группе самолёт был чист и снаружи, и внутри.
Техники соседних групп стали просить Мишу к себе напрокат, на такие же операции, но старшина группы не отдавал Гроша, а менял его на время чистки тоннелей на двух курсантов для работ в своей группе. Я не знал величины стопы этого «гиганта», но и сейчас вижу: кирзовые сапоги он носил такого размера, что они на его «лапках» всегда болтались. Это и привело к большой беде. После чистки очередного тоннеля, дружно потянули Ушеровича за верёвку. Результат получился плачевным: верёвка вытащила из авиаконструкции сапог Миши с портянкой, а сам он остался заклиненным внутри, возле двигателя. Не могу рассказать, как эта операция заканчивалась. Вспоминается, что действия по извлечению тоннелемойщика наружу длились долго, аккомпанементы проклятий сыпались немерянными. И на Мишину голову за тощие и кривые ноги, и на старшинские головы, которые не могли в своё время подобрать сапоги по размеру, и на головы «рационализаторов», которые придумали «чалить» Гроша за сапоги, а не хотя бы за брючный ремень.
Впрочем, не волнуйтесь: пилота – «авиагиганта» всё–таки достали оттуда. Но он проникать в тоннели снова напрочь отказался, и техник его самолёта ни на какой бартер, даже на трёх рослых курсантов, не соглашался.