Глава 3.
Голова и прочие чудища.
Вот идёт Шура дорогой долгой-длинной, полями-лесами, лужайками-рощами, полянками-чащами не знамо уже сколько времени. Видит места вокруг незнакомые, а спросить-то, куда дальше идти, и некого. Да и вообще, заскучалось ему вдруг без общения человеческого. А про то, что лягушка в кармане его лежит, он и забыл уже, до того тихо она там устроилась, да посапывала себе в обеи носопырки, благо стрелой не тронутые. Очнулась же она от сна глубокого, лишь когда Шура на пенёк присесть решился, продохнуть немножко, да придавил её ненароком сидячим своим положением. Как квакнет она не очень-то лягушачьим голосом:
-Чё, Франция уже, что ли?
-Да какой там…- вздохнул Шура, вынимая лягушку из кармана, - Заплутал я, похоже. А про тебя я и думать забыл совсем, не серчай особо, ты ж поди голодная, да и среда карманная, сухая, для тебя явно не подходит, ты ж к сырости привычная…
-Ну, это не такая уж и беда страшная, - улыбается ему лягушка, - Я закалённая, стало быть, готовая к походным условиям. А до Франции на своих двоих, ой, прости, на ТВОИХ двоих, мы едва ли скоро дотопаем. Тут надобно ковёр какой самолётный, аль сапоги скороходные…
-А ежели тебя обо что шмякнуть, ты в транспортное средство никак превратиться не сможешь? - любопытствует Шура с надеждой в голосе.
-Это вряд ли, - лягушка аж губы надула, - я ж женского рода, между прочим. Не пристало Лыцарю, хоть и будущему, на бабах ездить.
-Согласен, однако, - пригорюнился Шура, - а чего ж делать-то?
-А меня слушать. Ты чего ж думаешь, я просто так столько времени харю мяла? Я же сны видела вещие, да анализировала их всесторонне.
-И чего ж тебе навещалось-то за столько времени? Поди всю мою жизнь будущую по полочкам разложить уже в состоянии?
-Так далеко не заглядывала я, - говорит лягушка виновато, - но кое-чего сказать могу. А перво-наперво видела я избранницу твою Наташку ибн... де...ля... хрен выговоришь, однако. Только вот беда, далече она отсюда проживает, в стране, где исключительно на германском объясняются, хоть сама и не из ихних будет. Лыцаря она и вправду ждёт, да только чтоб обязательно на белом коне был и при регалиях. А ты себя в зеркале-то видел? Увалень неотёсанный, да ещё и пешком ходишь. Можно, конечено, на мне прискакать, да только не оценит она стараний наших, за клоунаду дурацкую сочтёт, не более. Стало быть, первое наше задание будет вооружить тебя как положено, а то мечом твоим только веники и рубить. Потом коня тебе достать надобно, и не какого-нибудь, а всего белого, без единого пятнышка грязного. Ну а далее... далее задача у нас посложнее будет. Надо тебе участие в Лыцарских турнирах принимать будет, а на то грамоты разные потребуются, не говоря уж про вступительные взносы, в общем по-другому говоря, денег добыть нам желательно бы. Да и это ещё не всё...
-Да погоди ты, - взмолился Шура, - мне ж и того, что перечислила ты, вовек не сыскать...
-А я тебе на что? Первым делом пойдём меч добывать. Это недалече тут, Голова одна лежит в поле чистом, на перепутье дорог разных, а под ней твой меч и находится. Только надо бы придумать, как её не разбудить, и предмет этот булатный достать с под неё.
-Ну, будь по твоему, да только одно я в толк не возьму никак, - засомневался Шура, лоб потирая взопревший от дум непосильных, - я ж тебе, можно сказать всю внешность лица попортил, хоть оно, конечно, и не нарочно вышло. Так какого ляда ты мне помогать-то взялась?
-Да не дёргайся ты, - успокаивает его лягушка, - не злопамятная я, понятно? Да и приглянулся ты мне честностью своей, другой бы враз на мне жениться захотел, узнав, что я принцесса заколдованная, пусть и одноглазая...
-Да ладно заливать, прынцесса выискалась, ну а коли даже так, на фига жениться-то? - изумился Шура.
-Ой, дитё ты ещё несмышлёное, - лягушка опять лыбу давит, - у меня ж приданого - полна задница, а кто ж на дармовщину-то не позарится, окромя честного человека? Только чтобы деньги те получить, надобно под венец со мной пойти, так уж наколдовано было...
-Ну, прямо скажу, - вздыхает Шура, - задница твоя не очень меня впечатляет размерами своими, так что вот смотрю и думаю, много ль там уместиться смогло... Пошли лучше до Головы, посмотрим, что за фрукт такой заморский.
-Ох, тяжко с тобой объясняться-то аллегорически, - лягушка тоже вздыхать начала, но с досадой, - Ну кто, скажи на милость, в то самое место деньги-то суёт?
-Да батюшка мой, наверное, - с неуверенностью Шура произносит, - Он, чуть что не так, только туда и посылает. А стало быть место это - его излюбленное и для всего годящееся...
-Всё, - лягушка лапкой машет безнадёжно, - лучше пойдём Голову разводить на меч. А по части словесности я с тобой потом займусь, ты вроде башковитый, только не дюже начитанный по малолетству. Клади меня назад, в карман, да топай прямо, а у развилки Голову-то и увидишь.
-А откуда ты дорогу-то к этой самой Голове знаешь? - недоумевает Шура.
-Сказано тебе, во снах своих всё высмотрела! - раздражается уже лягушка сообразительностью эстонской Шуриной, - Только запомни, увидишь Голову, близко к ней не подходи, разбуди меня, я тебе скажу, что делать. Иди уже, чучело, нам столько дел ещё переделать надобно...
***
Вот видит Шура, на горизонте верхушка шлема огромадного показалась, потом и сам шлем, а из-под него сначала брови, такие густые-прегустые, что Брежнев рядом не стоял, потом глаза, какие - не понятно, потому как закрытые они были, дальше нос и усы седые невероятной длины под ним, развевающиеся по ветру от дыхания тяжёлого. Однако, к великой радости Шуриной, ни ног, ни рук, ни даже туловища не наблюдалось. И решил он, бестолочь, что бояться ему вроде как нечего, и не стал будить лягушку, а зашагал к голове прямиком. Да не успел он подойти к ней, как открыла та глаза, вперилась в Шуру взглядом недобрым, да как дунет из-под усов что есть силы... Отлетел Шура туда, откуда только и видна верхушка шлема была, а тут и лягушка проснулась от кувырканий таких, да как набросится на Шуру с речью гневной:
-Ну почему ты дурной-то такой? Сколько раз тебе говорить, что слушать меня надо не периодически, а постоянно? Ощутил ли ты на себе теперь силу дыхания Головы этой могучей?
-А то, - соглашается Шура нехотя, - ясный пень, тут и вывод сделать можно соответствующий...
-Ну, давай, говори, какой урок ты извлёк теперь? - обрадовалась лягушка.
-Да либо она зубы не чистит, либо пьёт - не закусывает...
-Тьфу на тебя, олух! Надо было тебе понять, что взять её токмо хитростью можно, и больше никак! А теперь вот сиди и жди, пока она задремлет заново... И идти в обход неё надобно, а не переть напропалую, как ты делал.
-А вот это уж дудки, - возмутился Шура, - какой же я, к лешему, Лыцарь, ежели обходить препятствия буду?
Сказав это, сделал несколько шагов вперёд он, да обратился к Голове со словами такими:
- Слышь, коль у тебя вся сила в голову ушла, отдала бы ты мне меч-то, всё одно махать им тебе нечем, а?
Лягушка аж единственный оставшийся глаз зажмурила от ужаса, да скукожилась вся елико возможно, ожидая последствий кошмарных неминуемых, однако, вместо штормовой волны воздуха смердящего, вдруг услышала:
-А ты мне взамен чего предложить можешь?
-Ну, что с меня пока взять-то, ежели я ещё в начале карьеры своей Лыцарской нахожусь? - плечами Шура пожал недоуменно, - Могу только бартер предложить, типа усы постричь-причесать, маникюр там, педикюр какой..., ой, извини, запамятовал, что последние два тебе без надобности будут...
-Да мне и стрижка твоя ни к чему, - Голова не обиделась почему-то, хотя лягушка уже скользнула в карман Шурин обратно, прикрыв голову лапками и бормоча под нос молитвы различные, - Скучно мне здесь, поговорить не с кем...
-А-а, - кивнул Шура, - понимаю. Я бы тебе с радостью превеликой Шехерезаду-то заменил, несмотря на различие существенное в полах, да дел меня славных ждёт немало, некогда, но обещать могу, что как только справлюсь со всеми заданиями предначертанными мне, привезу тебе девицу ту из самой Персии или Индии, не помню точно, к сожалению, где она там Шаху мозги пудрит, и будет ублажать она слух твой сказками разными...
-Да хватит с меня сказок, - запечалилась Голова вдруг, - они иногда видишь до чего доводят, на меня посмотри... Мне за жизнь бы поговорить с кем... Оставь мне лягушку свою и по рукам... ой, что-то и я вслед за тобой, какие руки-то... в смысле, договорились?
-Ох, рад бы, - вздыхает Шура, - да не могу... Я без неё пропаду совсем, да к тому же не моя она... а кому предназначена - мне не ведомо.
А лягушка, услыхав такое, страх потеряла напрочь, выскочила из кармана да как заголосит на всю округу:
-Вы посмотрите только на него! "Рад бы" он, понимаешь...
-Да не то я в виду имел, - оправдывается Шура, - Сама аллегориям поучись лучше. Когда такое произносят, так это лишь из вежливости делается, дабы не обидеть собеседника...
Посмотрела Голова на них сочувственно, усами пошевелила задумчиво-улыбчато и молвила:
-Значит так, вот чего я вам скажу, молодёжь, хорош ссориться. Славные вы ребята, по всему судя, но за так отдавать вам меч не могу я, не по-сказочному это выйдет. Вот мои условия: загадайте мне загадку, на которую я не знал бы ответа, и меч ваш будет.
-Ну сказанул...- воззрился Шура на лягушку беспомощно, - Ты сравни объём мозгов своих с нашими, вместе взятыми...
-Про мои прошу не распространяться, - вставила лягушка незамедлительно, - однако, коли выбора у нас нет, времени-то хоть дашь подумать?
-Да сколь хотите, - усмехнулась Голова, - не мне торопиться-то...
И тут вспомнил Шура легенду одну, про мудрую царевну какую-то, которая была известна своей учёностью, а с простым вопросом впросак попала. И обратился он к Голове так:
- Ты, верно, все книги, что есть на Земле прочитал?
- Да уж не без этого, учёностью не обижен...-говорит Голова гордо.
- Тогда ответь на вопрос такой, гиде?
- Чего "гиде"?- опешила Голова.
- Гиде Мопассан?
Почмокала Голова губами, переваривая вопрос, да вдруг как разразится хохотом громоподобным, затряслась под ней земля, и меч спод Головы наружу и вывалился.
- Ты не хохочи так, лопнешь ненароком, - упреждает Шура, подходя и беря меч в руки, - никто ещё на этот вопрос идиотский вразумительного ответа пока не дал...
- Ладно... ой,...идите с богом, - Голова никак дух не переведёт, - удачи вам...
И пошли Шура с лягушкой дальше, а сзади слышат смех неуёмный, сквозь который разобрать только и можно, что: "Ги Де... гиде... ха-ха-ха, Ги Де... Мопасса..ха-ха- ан..."
-Куда дальше-то теперь? - спрашивает Шура лягушку.
-Теперя нам надобно сквозь лес пройти до поля засеянного, а там кое-кого изловить, да коня получить, - говорит лягушка значительно, - только не так просто оно будет, лес-то не обычный, а с разбойниками, а главного ихнего Соловьём кличут. Коли попадёмся - не поможет, боюсь, чувство юмора твоё... хоть и не могу не похвалить изобретательности твоей. Однако, по всему лучше было бы умыкнуть меч тот, да и всего делов.
-Это мне тебя перевоспитывать надо будет, - отвечает ей Шура нахмурившись, - нельзя же быть такой клептоманкой, да ещё в лягушачьем образе. Могу представить только, какая ты в человеческом обличье-то.... И попомни слова мои, воровать не буду ничего, даже посевы, хоть и проголодаюсь сильно.
-Это мы с тобой потом обсудим, - надулась лягушка, - вон лес уже показался, так что держи ухо востро...
-А ты не дуйся, - хмыкнул Шура, - а то в аккурат ещё немного увеличишься в размерах и вылитой жабой станешь, заместо царевны!
***
Встретил лес их теменью своей неприветливой. Кусты-деревья чудовищами притворяются, звери тенями вокруг носятся, да не показываются, птицы гнусными голосами улюлюкают, в общем одно слово, лес сказочный, необычный. А тропинка-то всё дальше, в чащу уходит и просвета не видать никак. Да только Шура не из пугливых был, да затянул песню про лес, единственную, которую знал. Идёт он, стало быть, и орёт немузыкально совсем, но громко достаточно, чтобы моральный дух в себе поддержать:
-А в лесу, а в лесу,
При удобном случае,
Можно отыметь лису
И ежа колючего…
-Да чего ж ты орёшь-то так? - всполошилась лягушка, из кармана высовываясь, - Сказано же тебе, разбойников полон лес… И потом, в присутствии дамы, мог бы чего и попристойней изобразить.
-Так не знаю более ничего, случаю подходящего, - сконфузился Шура, - ещё могу, конечно, «В лесу родилась ёлочка», да вроде как не сезон…
Вдруг сверху, с дерева, слышат они верещание какое-то маловразумительное. Поднял Шура голову и обомлел: сидит на суку чудище не дюже приятное, с головой человеческой, с плоским лбом и глазами навыкате, которыми вращает злобно-презлобно, а вместо рук перепонки натянуты на кости, как у мыши летучей или птеродактиля. И пялится чудище это на них явно не с добрыми намерениями, зубами вострыми жёлтыми щёлкая.
-Ты варежку-то закрой, - присоветовал Шура чудищу, - не ровён час простуду какую схватишь или нас заразишь, коли уже имеешь. А нам болеть никак нельзя, делов по горло.
-Да как ты смеешь говорить со мной тоном таким повышенным? - возмутилось чудище неподдельно, - А знаешь ли ты, с кем разговариваешь?
-Да как не знать, - скривился Шура, тоже весьма естественно, - Я таких как ты в кунсткамере видал, правда заспиртованных…
-Таких не видал, - уверило чудище, - я Соловей-Разбойник, чтоб ты знал!
-Ну-у, - протянул Шура, оглядывая собеседника придирчиво, - от соловья в тебе мало что нахожу, только что название одно, как составляющая…
-Ты, видать, не слышал, как я свистеть умею, - обиделось чудище, пальцев подобие в рот засовывая, - от моего свиста богатырского листва с деревьев опадает напрочь, птицы замертво наземь падают и звери глохнут безвозвратно.
-Насчёт деревьев - это ты явно не по адресу, я, как видишь, листочками-иголочками не увешан, - начал Шура вслух размышлять, меч свой доставая в то же время, - пташкой летучей тоже не довелось побывать, а в звери тем более себя записать не могу, так как речью человеческой владею, как хомо сапиенсу и положено. Так что, валяй, свисти, а уж потом я тебе мечом-то своим булатным, кладенцом драгоценным, промеж глаз съезжу пару раз на добрую от меня память.
Посмотрел Соловей на меч оценивающе, да призадумался:
-Так ты, видать, саму Голову одолел? Силён, однако. Только нечестно так, не по-божески. Я его, значит, буду трелями услаждать, а он меня за это железякой по башке...Давай лучше миром разойдёмся, как бы и не встречались вовсе?
А лягушка-то, услышав, что дело правильный оборот принимает, кричит уже из кармана:
-Нет уж, так просто разойтись нам не светит ни хрена. Снабди нас грамотами какими, удостоверяющими его рыцарское происхождение, и обещаем более через лес твой не ходить и мечом не размахивать.
-Ну, - обрадовался Соловей, - этого добра у меня навалом... Сколько рыцарей мы тут извели и не счесть. Хоть все забирай, мне они без надобности. Хорошо, что наличность не востребовали, жалко её в руки непутёвые отдавать-то....
Со словами этими полез Разбойник в дупло, что в аккурат под суком находилось, и вытащил оттуда мешок с рулонами пергаментными. Бросил его к ногам Шуриным и добавил:
-Неужто бумага эта тебе дороже денег будет?
-Так ежели б я злато от тебя принял, так ведь награбленное оно, -молвил Шура задумчиво, - да к тому же на него, опять же эти бумажки покупать пришлось бы...
-Вот насчёт награбленного, это ты брось, - обиделся Соловей незамедлительно, - можно подумать, грамоты эти мне сам король подписывал.
-Уж коли рыцари уберечь их не смогли, значит они их не заслуживали, - резонно Шура ему возражает, - А стало быть бесхозные они были всё это время...
-Да что ты время-то драгоценное тратишь, оправдываясь? - не вытерпела лягушка, вылезла из кармана опять, - Пойдём скорее, вечереет уже, а нам надо на поле засеянное успеть.
-И то правда, - заключил Шура глубокомысленно, щёлкнул по лбу лягушку, чтоб обратно спряталась, взвалил мешок на спину и направил стопы свои по тропинке, которая посветлела немного, так как Соловей на деревьях-то фонари зажёг, дабы избавиться поскорее от гостей сколь непрошеных, столь же и опасных.