Это был ноябрь 2005. Я возвращалась на поезде домой в Нерюнгри из Благовещенска. На душе была усталость - нервотрепка дала о себе знать. Мама сильно болела, и ей сделали очень тяжелую операцию. К счастью, результат был положительный - мама осталась жива. С Ангелом отношения пошли в гору: после стены молчания длиною в месяц я решила ему позвонить и попросить о том, чтобы он меня встретил, так как поезд приходил поздно, да и просто мне хотелось его увидеть и расставить все точки над i. Мы лежали на полках в поезде с Мариной, моей подругой, которая своим сопровождением облегчила все мои волнения и тревогу.
Поезд стоял в Тынде. Точнее, один вагон - вагон до Нерюнгри. Нас отрезали от электричества, закрыли туалет, в топке догорали последние угольки и газеты. Стоянка была
длиною в 10 часов. Мы с Мариной спускались с вагона, шли по железной дороге, к вокзалу. На улице стоял трескучий мороз. Хоть и Тында - город в Амурской области, но близость с Якутией давала о себе знать: как и в Нерюнгри, сентябрь засыпал город снегом, а зима приковывала его до июня. Как это все забыто уже... Мы покупали на вокзале коктейли,
дешевую байду в баночках, возвращались в вагон, предварительно очень громко стучали в дверь вагоны, чтобы разбудить укутавшуюся в шаль проводницу. Порою нам приходилось стоять по 10-15 минут, периодически подниматься по железным ступенькам и стучаться в зеленую дверь. Мы злились, потому что на улице дул сильный ветер, было очень холодно. Потом мы пили в купе коктейли втихаря от тётенек, которые ехали с нами. Мы не хотели, чтобы понеслись разговоры "Ах, эта молодёжь...И куда катится мир?...А вот в наши времена...". Да и просто осталась со школы какая-то робость + провинциальные нравы.
После коктейлей мы засыпали, но как назло сон был коротким, и снова приходилось идти на вокзал, чтобы скоротать время за разглядыванием побрекушек в витринах. Я много курила тогда - выходила в ледяной тамбур в куртке, быстро выкуривала сигарету некогда любимого "Chesterfield" и мчалась назад, в коридор. Стояла там минут 15-20 перед тем, как войти в купе, так как никто не курил , а мне не хотелось быть источником раздражения. Разглядывала ж/д постройки: депо, вагоны, цистерны, краны, домики, неизвестные агрегаты, рабочих, которые с красными лицами и инеем на бровях и волосах передвигали и носили что-то, стучали по колесам вагонов.
Постепенно день уходил, и на смену ему пришла ночь, началась метель. Людей не было на вокзале. Их не было вообще нигде. Вагон был полупустой, пассажири спали. Вот грузчик, укутавшись в толстый тулуп, бежит куда-то, пряча лицо в теплые варежки. Жестокий климат.
Наконец вагон закачался, заскрипел: нас присоединили к локомотиву. Помнится мне из Общего Курса Железных Дорог, который я штудировала в ДальнеВосточном Государственном
Университете Путей Сообщения, скорость состыковки вагона и локомотива 3 км/ч. Впрочем, это неважно. Мы поехали, народ оживился: кто носился с чаем, кто просто стоял в коридоре и смотрел в окна. Мы с Мариной сидели в купе и молчали. До Нерюнгри оставалось 5 часов. Поезд ехал как черепаха... Люди снова исчезли, двери купе были плотно закрыты. Ни шороха, тоска. Мы не знали, что делать. Прошел час...Около того. Мы вышли в коридор, света в нем не было...И что я увидела...
Поезд полз по рельсам, которые лежали на высоте, чуть ли не у вершины гор, а внизу было море, зеленое море тайги...Тонкие, бедные сосенки, покрытые снегом..Море заканчивалось новой горой, заросшей теми же соснами, елями. А над всем этим висело темно-синее небо со звездами и белой маленькой луной. Мне казалось, что я в сказке: перед глазами был классический таежный пейзаж, полный суровой романтики и тайны. Поезд разгонялся, скользил между горами, то равнялся с деревьями, то взмывал вверх, к звездам. Заиграло радио, группа "Ногу Свело" с песней "Идем на Восток". Когда я ее слышу, я вспоминаю тайгу - мой дом, мою землю, мою любовь. Вот мы снова на высоте, видим далекие огоньки
внизу и слабенький свет от фар внедорожника, который еле-еле поднимался по ледяной дороге, бегущей куда-то вверх.
Видим домики, силуэты крыш которых освещали фонарики. Что это такое? Какой-то поселок вдалеке от железной дороги, в низине, где как известно, мороз еще страшнее, чем на
холмах. Кто там живет? На что живет? Ах, это бараки золотоискаталей. Ноль цивилизации, почти нет сообщения с миром, каждое утро подъемы ни свет ни заря, сидение у ручейка с ситом, опускание его в ручей, тряска и жадное выискивание желтых комков. Все это на морозе, -50 -60, на бешеном ветру, сбивающем с ног, сметающем снег, рвущем провода. Это не ложь, увы. Это реальность. Рискнула бы я поехать в такое место? Возможно. Не только для того, чтобы получить деньги (около 200-250 тысяч рублей за 3 месяца), а чтобы испытать себя. Вероятно, рабочие, сидящие в бараках, мучаются тоской по дому и уюту, когда слышат звук мчащегося поезда, эхо, отражающееся многократно в холмах и метели...
Как чудесно жить на Земле, где нет для тебя поблажек и нет баловства, где нет места глупостям, которой пронизана жизнь на материке (так у нас называют европейскую часть России), где никто не жалуется на малейшую неудачу, на холод, на испытания, где все стоически проходят трудности и лишения. Как чудесно пройтись по тайге в трескучий мороз,
обнять родную сосенку, стряхнуть с нее снег и согреть веточку теплым дыханием. Как прекрасно стоять на холме и смотреть на снежные сопки, на луну, которая своим светом пробивает толщи снеговых облаков. Как здорово вдыхать свежий ледяной воздух, ощущать легкую боль в груди и радоваться чистоте и свежести.
Поезд мчится и мчится вдаль, к дому...И невольно возникает желание мчаться так всю жизнь по тайге, к звездам. К мечте и покою...