МАЛИШ
…Мое дыхание участилось, внезапный жар охватил все тело, еще несколько минут назад зябнувшее от промозглой сырости и холода. Теперь, когда Трой находился так близко, что я могла кончиками пальцев дотронуться до его груди, мне стало еще больнее, чем когда утром я увидела его с другой женщиной.
У Троя была прекрасно сложенная фигура. Его крепкие руки так энергично растирали тело, что на шее то и дело побрякивала цепочка с именным медальоном. Судя по конфигурации этого медальона, Трой не сменил его после своего ухода с Севера, и, продолжая служить в Центре, продолжал носить регалии северянина.
В какой-то момент он поднял свои глаза вверх и наши взгляды встретились. Я страшно смутилась – в глазах Троя горел огонь, его черные непроницаемые зрачки прожигали меня всю насквозь. Я затряслась, как будто перенеслась из этого отсека на северный полюс – несмотря на жар радиатора, я ощущала страшный озноб…
Ей было холодно, и он сразу же это заметил. Но как он мог согреть ее, если вся его одежда пришла в негодность, сухими наполовину остались только форменные брюки, но не накинешь же их ей на плечи, тем более, что сам Трой предпочитал остаться при Малиш хотя бы в штанах.
- Тебе так холодно?
Она неловуко пыталась отшутиться:
- Это всего лишь озноб, здесь уже достаточно тепло, просто я наверно все-таки успела простыть, - и в подтверждение своих слов Малиш пару раз чихнула, виновато улыбаясь:
- Вот видишь?
ТРОЙ
Внутри меня клокотала целая буря страстей. В тот самый момент, когда она, пошатываясь, подошла ближе к излучающему тепло радиатору, я все-таки не смог удержаться и подойдя к ней сзади, с силою и нежностью прижал к своей груди ее дрожащее тело.
Малиш тот час же развернулась ко мне своим лицом. На нем без усилий читался немой вопрос, и вместо ответа я наклонился к ней, рукой приподнял ее подбородок и, ощущая ее дыхание на своих губах, поцеловал Малиш со всем пылом, на который только был способен.
Сначала она не отвечала, но вот ее губы приоткрылись, и наш поцелуй стал совместным. В моих висках бешено пульсировала кровь, мое сердце готово было выскочить из грудной клетки, меня охватило такое счастье, когда ее руки обхватили мою шею, а импровизированное покрывало из парашюта упало на пол, обнажив ее тело до пояса. Наши тела сплелись в одно целое – я гладил ее по лицу, по спине, и мне так хотелось навечно застыть в этих объятьях, неотрывно существуя с моей единственной любовью на этой проклятой земле…
МАЛИШ
…Я тихо отстранилась от Троя, мне было мучительно стыдно, что я позволила своим чувствам зайти так далеко, Трой непонимающе смотрел на меня, и в его глазах блестело отнюдь не так нужное мне сожаление, а какое-то странное удовлетворение всем происходящим в отсеке. Я сделала шаг назад, прикрывшись руками, мысленно благодаря создателя, что не стала раздеваться догола:
- Трой, прости, но это ошибка и лучше нам забыть об этом…
- Я обидел тебя, да? Скажи мне, Малиш... Пожалуйста, скажи... Я совершеннно не хотел оскорбить тебя своими действиями…
-Трой, дело не в том, что произошло сейчас и здесь, а в том, что было задолго до…
- У тебя уже кто-то есть? – темные глаза Троя налились кровью:- Кто? Прайт? Стейнтгар?
Я наклонилась вниз и потянула на себя прикрывавшую меня совсем недавно плотную темно-зеленую материю:
- Нет, Трой, я говорю о том, что произошло со мною еще до Системы… Ты не поймешь, если я расскажу…
- Господи, Малиш! – Трой вознес руки к небу, - Да мало у кого, что было до Системы, некоторые скрываются здесь от правосудия, другие – еще бог знает от чего. Забудь о прошлом, потому что мы живем здесь и сейчас. И здесь и сейчас я хочу тебя как женщину, и меня не интересует, кто у тебя был до меня, меня интересуешь ты сама, потому что я люблю тебя, черт подери!
Ее глаза вспыхнули миллионами искр и Трой, не удержавшись, упал перед Малиш на колени, обхватив своими сильными руками ее ноги и припав губами к горячему телу:
- Если бы ты только знала, как давно я искал тебя…
…Дождь мерно шумел за стеною, постепенно ослабевая, а у горячего радиатора сидели двое, держась за руки.
- У меня такое чувство, что все это сон и вот-вот наступит пора просыпаться… - Малиш уткнулась носом в плечо Троя и оттуда исподлобья взглянула на капитана.
- Мне очень хочется, чтобы этот сон продлился как можно больше – прошептал он в ответ, - я, наверное, слишком тороплю события, ты в последнее время столько всего вынесла, что мне даже как-то боязно взваливать на тебя лишнюю ответственность. Я подожду, пока ты сама не захочешь придти ко мне и остаться на ночь.
Темные глаза Троя завораживали Малиш. Она так долго чувствовала себя брошенной и никому не нужной, что ей даже сейчас еще до конца не верилось - больше она никогда не будет одна. В Косонбланке и в Майндейке ее поддерживают друзья, а рядом с нею теперь будет Трой – он и его любовь, родившаяся в разгар нового заговора обреченных.
...Обреченных... Обреченных?
…Малиш вскрикнула и, сбросив со своего плеча руку капитана Лейкнау, резко вскочила на ноги. Мимолетная мысль, промчавшаяся в ее голове, внезапно приняла стройные очертания и раскрыла ей глаза на все происходящее в Системе. Чтобы не закричать снова, Малиш крепко зажала рот ладонью и испуганно развернувшись в сторону капитана, растерянно взглянула на Троя. Тот в оцепенении смотрел на девушку, и только встретившись с ней взглядом, тоже поднялся на ноги:
- О господи, девочка, что с тобой?
С широко раскрытыми глазами, полными ужаса от понимания промчавшихся в ее голове воспоминаний, Малиш смотрела на капитана провинции:
- Нам немедленно нужно вернуться в Майндейк, и созвать Совет тринадцати… Срочно, сейчас же…
Трой непонимающе пожал плечами:
- Такая спешка? Отложим на завтра…
- Нет, нет, завтра может быть уже поздно, ведь завтра утром Майндейк покидает делегация из представителей Трибунала и Севера. Нам нужно вернуться сегодня же… Коронеры должны услышать то, что я знаю...
- Но дождь, Малиш?
- Поедем на наземном транспорте.
Трой обреченно вздохнул:
- Это так важно?
Малиш, открывая дверь на улицу, обернулась и серьезно повторила:
- Завтра будет поздно, эти несколько минут опоздания могут стоить жизни сотням, если не тысячам людей.
Капитана Лейкнау осенила внезапная догадка:
- Это как-то связано с архивом Уолткейтов?
- Да, - бросила Малиш через плечо, выходя под проливной дождь.
Спустя полчаса караван из четырех новеньких вездеходов несся по направлению к границе Центра и Юга. Во второй машине ехали Малиш, Трой и Мел, разбуженный поздней ночью и поэтому все еще сонный и злой, в третьей – Кен Кеннет, пытающийся связаться с Косонбланкой и предупредить капитана Мейсона и лейтенанта Братае о смене планов. Первой и последней в колонне шли машины с боевым охранением.
Желтый свет фар то и дело высвечивал на дороге то валяющийся валун, то опрокинутое дерево. Стихия, разгулявшаяся не на шутку, несколько часов тому назад, оставила после себя довольно приметные сюрпризы.
Машины то и дело останавливались, люди, уже мокрые с головы до ног, чертыхаясь, убирали преграду и, облегченно вздохнув, возвращались в тепло кабин.
Малиш за все время пути не произнесла ни одного слова. Трой бросал на нее обеспокоенные взгляды и его мучило недоброе предчувствие. Мел, случайно обративший на это обстоятельство внимание, тихо ликовал в душе - все-таки, не смотря ни на что, из-за Троя с Центром Малиш теперь будет связана намного прочнее, чем с Югом.
Непроглядная тьма сводила с ума, шоферы постоянно сверялись с картами, и только под утро, миновав первую пограничную заставу Юга, все вздохнули с видимымм облегчением.
Одна Малиш продолжала сидеть неподвижно, не сводя глаз с дороги. Все ее мысли были заняты только одним вопросом: правильно ли она поступает? Имеет ли она право разглашать тайну, способную разжечь новую войну, возможно более страшную и кровопролитную, чем предыдущая?
Знание этой тайны стоило жизни Уолткейтам, то, что Уолт и Смуэ сумели отстранить Прайта от этого, в свое время спасло последнему жизнь.
И ведь разгадка так элементарна, так проста, и странным кажется то, что никто раньше об этом не задумывался и не догадался в чем именно вся суть. Стоило только проявить элементарное любопытство и сверить все имеющиеся на руках факты… Ну а с другой стороны, конечно, откуда же им было об этом знать, здесь на Юге и в Центре…
…Перед моими глазами ясно стояла бумага, случайно украденная мною со стола капитана Разора вместе с остальными документами. Моя зрительная память запечатлела не только сам текст на ней, но и отпечаток отсутствующего листа сверху – верхний отсутствующий лист писали с явным нажимом так, что текст теперь проступал и на нижнем, украденном и уничтоженном мною листе бумаги.
Смертельная опасность для Юга, скрытая угроза для Центра - у нас пока еще был шанс опередить противника и первыми нанести сокрушительный удар…
ПРОВИНЦИИ РАЗОР И МАЙНДЕЙК.
ПРОВИНЦИЯ РАЗОР
ЗА НЕСКОЛЬКОДНЕЙ ДО РАЗВОРАЧИВАЮЩИХСЯ СОБЫТИЙ
Капитан Кейн в очередной раз перечитывал спецдонесение поступившее сегодня рано утром по телефону от личного информатора майора Эйна, действующего где-то на территории Центра.
Как стало известно, несколько суток тому назад с визитом в Майндейк отправились сразу же несколько командиров центральных провинций. Лейтенант Мел из Ишока, капитан Трой и его заместитель Кеннет из Лейкнау и капитан Мейсон с лейтенантом Братае из Косонбланки.
Прочитав имя Мейсона, Кейн удивленно вскинул брови и громко хмыкнул - все остальные из этой компании визитеров – уже давно были идинтифицированны северянами как стопроцентные союзники южан, и майор Эйн неоднократно добивался смещения с постов этих людей, дабы расположить на них своих ставленников. Сменить ценровиков ему так и не удалось, но крови им майор уже достаточно попортил за все это время.
Но как тогда так получилось, что и капитан Мейсон попал в этот список неблагонадежных? Все это казалось очень серьезным, тем более, если учитывать всей Системе известные весьма напряженные отношения капитана Косонбланки и лейтенанта Майндейка Прайта Уолткейта.
Кейн усмехнулся – бедолага Мейсон до сих пор наивно считает Прайта виновным в смерти своего родного брата, не принимая во внимание тот факт, что Смуэ Прайту тоже приходился не седьмой водой на киселе. Это надо же, убедить себя до такой степени, чтобы четыре года не общаться с ближайшим соратником Уолткейтов.
И вот ни с того ни с сего, без всяких видимых причин, Мейсон срывается с места и направляется в Майндейк, где в это же время собираются почти все союзники Юга. Что же такое серьезное могло выманить капитана из своей провинции, поступившись своими же обещаниями – никогда шагу не ступать на территорию Юга?
Там что замышляется очередной сговор? – комендант скомкал донесение и рывком броска отправил его в мусорную корзину, стоящую далеко в углу.
«Ну, какое мне до всего этого дело? – думалось ему. – Даже если это сто тысяч раз навредит Северу – ведь мы же это заслуженно получим. Ни единого раза после окончания войны Юг не нарушил ни единого соглашения, ни единой Декларации, честно соблюдая правила игры».
Зато Север за этот же промежуток времени погряз в грязных интригах – не только у майора Эйна чешутся руки в конец захапать южные территории. Вот, казалось бы, полковник МакНил – достойный и честный солдат, а ведь не доглядел, что рядом с ним вершил свои делишки лейтенант Тризон – и скоро должен начаться суд по результатам расследования Трибунала. И вместе с тем, никто не сомневается, что заместителю главы Занора все махинации и преступления все под тем же под покровительством МакНила сойдут с рук.
Назад МакНил своего опального зама конечно уже в свое ближайшее окружение не пустит, но и простым рядовым, как пить дать, не оставит. А то, что Тризон во время войны замучил не один десяток людей, а после нее уничтожил до полусотни свидетелей – так это еще и доказать надо.
Тот же Денн, к примеру. Это теперь-то он капитан Полсерна, а четыре года тому назад Тризон лично занимался тем, чтобы заставить Денна, как полномочного представителя ООН, подписать какие-то липовые документы.
Денн выстоял, занял высокую должность, но даже он, как свидетель, мало, что добавит к списку обвинений – найдутся другие свидетели, которые в противовес доказательствам Денна подтвердят, что в это же время Тризон находился в совершенно другом месте. Намного ценнее здесь были бы показания кого-нибудь из раскаявшихся северян.
«Вот, я, например, - с горечью подумал Кейн, - я знаю, где на самом деле был лейтенант Занора в то проклятое время. Но ведь не стану же я выступать в Трибунале против той Системы, которая меня выкормила, дала эту должность, будь она трижды проклята. Да и что будет стоить моя жизнь, если я подам свой голос?»
Кейн вздохгнув, поднялся со стула и неторопливо подошел к окну. Наступил вечер и теплый воздух наполнил грудь капитана спокойствием.
«Вот Рейс, где–то далеко отсюда тлеют твои косточки. А ведь ты многое могла бы рассказать обо всех нарушениях на Севере. А если бы были использованы твои знания архива Уолткейтов – ты стала бы поистине бесценным свидетелем».
- Любуешься красотами предзакатного неба? – раздался насмешливый голос за спиной коменданта. Кейн резко развернулся и непроизвольно сделал шаг назад, упершись лопатками в створку раскрытого окна. Казалось, какая-то магическая сила, прочитав ход его мыслей, перенесла сюда, в его кабинет, одного из заглавных действующих персонажей – перед комендантом стоял майор Эйн.
Последние несколько недель они почти не встречались, и Кейн с удовольствием отметил, что Эйн сегодня выглядит неважно. Всегда чисто выбритое лицо майора заросло многодневной щетиной, взгляд казался тусклым, а улыбка на лице – потухшей.
Комендант глубоко вздохнул и как можно незаметнее дл своего нежданного визитера постарался взять себя в руки – в последнее время все визиты Эйна заканчивались довольно плачевно – неужели он и на этот раз захочет выкинуть какую-нибудь дурно пахнущую шутку?
Облокотившись на дверной косяк, Эйн внимательно наблюдал за Кейном и его реакцией на неожиданное появление майора в своем кабинете. От его проницательных глаз не укрылось некоторое слегка заметное замешательство коменданта и его явная растерянность при виде майора – что-то ты, Кейн, стал слишком дерганным по причинам и без оных… Неужели этот недоумок что-то особенное знает или скрывает?
Эйн немедленно опустил свои глаза вниз, как он делала всякий раз когда его интуиция подсказывала ему об нарастающей опастности. И майор сразу же заметил скомканную бумагу, не долетевшую до корзины с мусором всего нескольких сантиметров. Эйну не нужно было подбирать листок и интересоваться его содержимым – майор уже и так давно был в курсе – в Майндейке произошло что-то существенное, последние сутки все на Севере говорят только об этом, и, конечно же, Кейн тоже не стал исключением из числа этих говорунов.
- Ну, что же ты не приглашаешь меня присесть, комендант? – глаза Эйна шарили по всему кабинету, стараясь усмотреть еще что-нибудь, что подсказало бы ему, чего так сильно испугался Кейн. Вроде бы никаких особых бумаг на столе, за окном – ни души, но Кейн чуть концы не отдал, увидев неожиданно возникшего перед ним майора…
Уже овладевший собою Кейн, выдвинул один из стульев, приставленных к столу, и жестом пригласил майора присесть:
- Что-нибудь случилось, майор? Чем обязан вашему визиту?
- А ты, капитан поди, уже привык, что я появляюсь только тогда, когда у меня что-то непредвиденное случается? – ирония в голосе майора заставила Кейна насторожиться – эти издевательские нотки явно не к добру:
- Да нет. Просто учитывая обстоятельства нашей последней и … предпоследней встречи… как-то странно, чтобы вы приехали ко мне просто в гости.
- Ну, что ж, ты угадал, - майор наконец-то сел на предложенный ему стул и, закинув ногу за ногу, с издевкой указал Кейну на стул, стоящий напротив:
- Не хочешь ли сам присесть?
Расположившись друг напротив друга, они смотрели за каждым движением, сделанным собеседником сидящим напротив. Наконец, Кейну надоела эта молчаливая игра и он, раздраженно, бросил, переходя на «ты»:
- Неужели, Эйн, ты примчался сюда только ради того, чтобы полюбоваться мною?
Эйн нахмурился, в его глазах больше не было веселья, а голос выдавал тревогу и отчаянье:
- Что-то идет не так, Кейн. Мы что-то упустили из своих рук и теперь больше не можем всесторонее контролировать ситуацию. Ты прекрасно знаешь - скоро будет суд над Тризоном – он мой друг и я серьезно беспокоюсь за него. Я знаю, что он четырежды достоин самого сурового наказания – и даже расстрел, как приговор, не искупит всех его грехов, но он так смешно попался, что поневоле начинаешь задумываться о своей судьбе и о своей участи.
Кейн изумленно наблюдал за майором – такую длинную исповедь из уст этого человека ему приходилось слышать впервые.
- Мы солдаты, - майор поднялся со стула и начал быстро расхаживать, измеряя шагами комнату, - и мы всего лишь исполняем отданные нам приказы. Не я создавал эти тренировочные лагеря – их создало правительство, которому я присягал, мы все присягали. И теперь эти люди умывают руки, когда я прошу их помочь Тризону, нашему же человеку. Полковник МакНил первым из всех обещал помочь, и тут же одновременно с этим я узнаю, что он обеспечил спецохрану одному из свидетелей по данному делу, вместо того, чтобы передавить всех свидетелей, как слепых щенят. Он хочет остаться чистеньким, даже не подозревая, на какой куче дерьма сидит верхом.
Комендант исподволь наблюдал за майором – впервые за все эти годы он видел Эйна таким несдержанным.
- Мы теряем Тризона, Кейн. И если он поймет, что мы бросили его на произвол судьбы, он может сам начать говорить и тогда он станет свидетельствовать против нас. Потом эта история с соплячкой – Виртбир отказывается в нее стрелять – почему? Ведь он мог бы этим самым запросто спасти свою жизнь… Значит идеи Юга сильнее, чем наши… Нам на наших же территориях и наши же люди просто перестают верить.
Наши же северяне, больше не слушают нас, они с каждым днем все больше сочувствуют этим проклятым южанам. Кости Уолткейтов гниют в КАЭС и в Майндейке, а я вместо того, чтобы вздохнуть с облегчением, получаю удар за ударом.
- Что это за сборище союзников в провинции капитана Стейнтгара? Что там понадобилось сразу четырем центровикам? Четырем из восьми… Это значит, что половина центральных территорий оказывают доверие Югу. И кто? Ты только посмотри, кто, Кейн…Это Трой…Мел… ведь они же бывшие северяне, они вступали в войну на нашей стороне, а заканчивали ее в рядах противника. Ну, ладно, с Мелом понятно – он был частью эксперимента и не смог простить нам обмана. Но Трой…
Эйн возмущенно развел руками:
- Трой был одним из моих ближайших соратников и вместо того, чтобы пустить себе пулю в лоб, узнав о своей болезни, он переходит к южанам, уводя за собою всех своих людей. Он предает все идеи Севера, которыми дышал до сих пор. Братае… тоже известный подпевала… но Мейсон, который клялся, что в жизни руки Прайту не подаст и нога его не ступит на землю Майндейка, так вот этот самый Мейсон, как ни в чем не бывало, мчится туда на всех парусах и ходит с тем же Прайтом чуть ли не в обнимку. А слово капитана Мейсона – это слово всего Центра и ничто не помешает ему привлечь на сторону Юга оставшихся пока еще нейтральных командиров. Что же такого могло произойти в Майндейке? – Эйн умоляюще смотрел на капитана. Тот в ответ лишь вздохнул:
- Ну, знаешь, Эйн, я еще пока не состою в твоих осведомителях и не обязан отчитываться тебе в своих умозаключениях. Тем более что я пока что на своей территории.
«Ты предал их всех без исключения, вот в чем вся твоя беда, Эйн! Судьба Тризона тебя заботит только потому, что опальный лейтенант слишком много о тебе знает, - зло про себя подумал Кейн. – Все те, кто перешел на сторону противника, нарушили свою клятву верности, но до них эту же клятву нарушил и ты, Эйн – когда им необходима была твоя помощь, ты поворачивался к ним спиной. И теперь ты вполне заслуженно получаешь удары в эту спину…»
Майор долгим оценивающим взглядом посмотрел на коменданта, а потом внезапно бросился к Кейну, схватил его за грудки, и, приподымая со стула, начал трясти и кричать:
- Не забывай, что «твоя территория» лежит в моей провинции и пока что я твой командир.
Стараясь освободиться от майора, Кейн заметил, как приоткрылась входная дверь, и просунулось непонимающее лицо Дайна.
- Вон! – вне себя возопил майор. Дверь моментально захлопнулась.
Вырвавшись из цепкого захвата Эйна, комендант оттолкнул майора и предупреждающе поднял вверх указательный палец. Эйн, примиряющее поднял ладони:
- Извини, я конечно погорячился слегка…
- Что-то я не пойму никак, с чего бы это ты так разошелся? Какого черта ты на меня кричишь и вообще, Эйн, зачем ты приехал?
- Кейн, мне нужна помощь. Мои осведомители сообщают, что вроде бы ничего существенного в последнее время на Юге не происходило, просто в один прекрасный момент тринадцать командиров Системы собрались в одном и том же месте, черт его знает с какой стати. Но никто из моих людей не знает, о чем эти командиры между собою говорили, что именно обсуждали – не летали же они туда наслаждаться природой, и дышать чистым воздухом Юга… Мне нужно знать, что случилось в Майндейке и немедленно.
Комендант внимательно следил за майором – его не обмануло напускное беспокойство последнего – Эйн оставался таким же собранным и жестким, как и прежде. Неплохо сыгранная роль, подумалось Кейну.
- Я-то чем могу тебе помочь?
Майор сразу же улыбнулся, как будто с самого начала ожидал именно этого вопроса:
- Кейн, а почему бы тебе не побывать там с визитом? Вот, к примеру, Стан, наш доблестный судебный исполнитель, на днях собирается с визитом в логово южан – может быть, составишь ему компанию от лица наших северных провинций?
Прочтя изумление в глазах Кейна, майор довольно расхохотался:
- Да не пугайся ты так – ты поедешь официально в составе нашей делегации, никто не собирается засылать тебя туда тайно. Ну, так что мне передать Стану?
«Что же он еще задумал?» - глядя прямо в торжествующие глаза майору, растерянно подумал Кейн. «Хочет подставить меня, убрать тихо из лагеря, чтобы провести здесь шмон без моего вмешательства? Глупо, ведь настоящий архив все еще при моих друзьях и ничего кроме копий обнаружить Эйну не удастся. Отправляет в Майндейк, чтобы там меня пристрелили? Но я не думаю, что мне дадут узнать что-нибудь такое, за что можно будет поплатиться жизнью. Что же тогда?»
Майор выжидающе молчал.
Кейн обреченно кивнул понурой головою в знак согласия.
ПРОВИНЦИЯ МАЙНДЕЙК
НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
Капитан Кейн, представитель северной территории Разор, рассеянно рассматривал унылый дождливый пейзаж за окном. Сезон дождей длился в Системе всего две недели, но за эти дни выпадало столько обильных осадков, что уже после дождей земля пила воду из-под мокрых ног солдат почти целый месяц. За те два дня, что Кейн пробыл в Майндейке, дождь ни на минуту не переставал лить, и завтрашнее отбытие делегации было под очевидным сомнением.
Как ни странно, но Кейну вовсе не хотелось отбывать восвояси, напротив, с каждым часом его симпатия к командирам южных провинций все возрастала, поскольку первоначальная сдержанность и опаска последних вскоре перевоплотились в искреннее дружелюбие и откровенность.
Даже коронер Трибунала Стан находился под впечатлением приема его миссии на территории Юга. Все это казалось очень странным, но то и дело возникающие у визитеров подозрения достаточно быстро гасились явными проявлениями теплых взаимоотношений между ними и хозяевами провинции.
Вот и сейчас, присутствуя на очередном Совете южных территорий гости просто не находили к чему придраться. С одной стороны здесь присутствовали все командиры Юга, с другой – их явные соперники – и сам Кейн, и коронер Стан и капитан Пристли, еще один представитель майора Эйна.
Кроме всех выше перечисленных здесь же расположились и два судебных исполнителя – капитаны Маркус и Джамилан – именно они следили за надлежащим исполнением всех законов на территории Системы.
Капли дождя уныло барабанили по стеклу, Кейн устало потянулся и постарался вникнуть в суть очередной проблемы обсуждаемой за круглым столом. Разговор неизменно, как и все прошлые разы сводился к одному – Стан проверял лояльность южан к Северу.
Капитан усмехнулся – никакой лояльности в подобном вопросе быть никак не может и сам Стан, как человек прекрасно знающий об истинном положении дел в Системе, это естественно отлично понимает. Южане в течение четырех лет ненавидят Север, мечтающий их истребить. Зачем же теперь разворачивать здесь весь этот спектакль по выяснению отношений между ними?
- И все же существует опасение того, что Юг готовит планы реванша за проигранную войну, - Стан прокашлялся, - и докажите мне, что это не так…
Прайт и Стейнтгар одновременно рассмеялись, а Тибр хмыкнул так громко, что через пару секунд ухохатывались все южане.
У Стана, который не привык чтобы его высказывания вызывали смех, обиженно вытянулось лицо:
- Поверьте, что это все не мои собственные идеи - разговоры о заговоре южан сейчас самая обсуждаемая тема на северных территориях. Именно этим северяне объясняют свою повышенную боеготовность…
Смех моментально стих.
- Что вы имеете в виду, коронер?- сурово сдвинув брови, переспросил капитан Майндейка.
- В Трибунал поступило сообщение от неизвестного лица о том, что на территории провинции Разор существуют специальные тренировочные лагеря, где экспериментальным путем выводят универсального солдата.
Кейн удивленно посмотрел на Пристли, чертыхаясь про себя последними словами.
-…Эта информация пока что не подтвердилась, - Стан мотнул головою в сторону Маркуса и Джамилана, - но мы сами старые вояки и прекрасно понимаем, что если кто-то что-то хочет спрятать, чаще всего ему удается это сделать. Особенно на своей территории.
Южане начали удивленно переглядываться – куда же это Стан клонит?
- И кто же это так подсолил северянам? – капитан Стейнтгар перевел взгляд на коменданта Кейна. - Кто именно слил Трибуналу эту информацию?
- Вот этого мы на самом деле не знаем. Но майор Эйн предположил, что эта информация - провокация со стороны Юга и посоветовал нам поискать эти самые таинственные лагеря на вашей территории. И старший коронер Уотсформ послал нас сюда, как вы понимаете, за вашими объяснениями...
- Ну, и как, нашли у нас что искали?
- Боюсь, что вы умеете прятать не хуже северян…
- Значит, по вашему выходит, что мы готовимся к войне – реваншу, но вместе с тем никак не укрепляем свою обороноспособность, не усиливаем границу, не расширяем посты, не заказываем новое оружие извне…
- Поэтому мы и начали весь этот разговор. Я хочу знать, чего так сильно боится Север.
Взгляды всех присутствующих были направлены в сторону Кейна и капитана Пристли. Последнему, явно не терпелось вставить и свое веское слово:
- Север никогда не развяжет новой войны. Само существование наших провинций - это залог мира и благополучия на этой земле. Вспомните хотя бы, что когда Юг потребовал судебного преследования военных преступников, мы сразу же начали собственное расследование и лейтенант Тризон вот-вот предстанет перед Трибуналом.
Капитан Стейнтгар с сомнением покачал головой:
- Вот уже несколько месяцев, как нас кормят обещаниями насчет судьбы Тризона, но следствие пока все еще топчется на месте. О чем здесь можно говорить, если его за все преступления даже не лишили звания лейтенанта?
- Но зачем нам нападать на Юг? – в голосе Пристли слышалось явное изумление. - Объясните, мне, пожалуйста, на кой черт вы нам нужны?
- И не будем забывать и том, что между Севером и Югом находится Центр, у нас нет общей границы с Югом, чтобы осуществлять военные действия, - тихо напомнил Кейн.
- Думаю, что в этой ситуации для Севера и Юг и Центр – почти как одно целое, ведь только на благословенном Севере нет зараженных солдат, а в других провинциях их предостаточно, - подал голос капитан Стенли.
– Допустим, Север хочет избавиться от обузы, как и несколько лет тому назад. Тогда планы северян к счастью рухнули, не реализовавшись до конца. Но руки у Севера развязаны до сих пор и мы все это знаем.
- Чушь, - Пристли поморщился, - мы уже давно смирились с вашим существованием.
- Здесь говорят об идее реванша, - вмешался в спор Прайт, - но для чего реванш Югу? Нас поставили в известность, что по понятным причинам мы не сможем вернуться домой, и нам придется доживать свой век в Системе. Мы с этим согласились – никто из нас не хочет везти заразу к себе домой. В прошлой войне мы добивались одного – права жить хотя бы в пределах Системы.
- И хотелось бы подчеркнуть, - перебил Прайта капитан ДиПи, - что не мы проиграли ту проклятую войну. Если бы мы ее проиграли – нас бы уничтожили в два счета, война была просто остановлена в самом разгаре мирными соглашениями между сторонами, когда северяне потеряли половину своей территории. Мы ничего не потеряли, напротив мы обрели все за что сражались – собственные территории, право на самоуправление и многое другое.
В комнате царила гробовая тишина. Присутствующие южане ловили каждое слово, согласно кивая головами, а капитан продолжал:
- Так вот к чему это я все веду. Это Север проиграл войну – он потерял контроль над нами, потерял большую часть своих земель. Это Северу нужен реванш. Поэтому подумайте над моими словами, коронер.
Кейн в упор рассматривал сидящего напротив себя Прайта. Теперь понятно, почему майор Эйн так люто ненавидит последнего Уолткейта. Пока он жив – за ним пойдут тысячи, так как для них Прайт всегда будет олицетворением идей Уолткейтов. И ведь только что говоривший капитан прав – кому как не ему, Кейну знать, что именно готовит Север для новой войны.
И о, нет, черт, только не это – перед его глазами уже в который раз за все время разговора всплывает окровавленное и умоляющее лицо Рейс – и как ему невыносимы эти тяжелые воспоминания.
ДиПи тяжело дыша сел на свое место, перехватив одобрительный взгляд Прайта и тревожный кивок Стейнтгара.
Главный коронер задумчиво стучал карандашом по столу:
- Ну что ж, подобная речь очень убедительна. Но думаю, что без доказательств и показаний свидетелей она мало стоит. Что я предъявлю Северу – домыслы и догадки?
- Вот именно, - ехидно вставил Пристли, - докажите… Может у вас найдется пара-тройка свидетелей, которые расскажут нам о каких-то там лагерях на Севере? Или вы представите нам документы? Я, по крайней мере, найду вам сотни свидетелей, которые расскажут о том, что почти весь командный состав Цента не так давно прикатил в Майндейк. Даже капитан Мейсон, чья нога четыре года не ступала на эту землю, и тот явился. Мне кажется, здесь пахнет заговором, иначе как объяснить активность наших центральных друзей?
Стан вопросительно посмотрел на Стейнтгара. Тот пожал плечами:
- У вас, капитан, мания преследования. Следуя вашей логике, мы и сейчас плетем интриги в нашем маленьком кружке, в который, кстати говоря, входят трое представителей Трибунала, вы сами и капитан Кейн. Не стоит встречи подобного толка трактовать как бандитскую сходку. Представители Центра были здесь на годовщину смерти Уолткейтов. Ранее они для этого посещали КАЭС, но вы так настойчиво добивались его уничтожения, что им пришлось посетить нашу провинцию и мемориал. Не на обломки же старой крепости им было смотреть?
При упоминании в разговоре КАЭС Кейн резко и неожиданно для всех вздрогнул, и эту перемену на его лице первыми моментально уловили Прайт и Стейнтгар.
- А доказательства нарушений Севера мы вам скоро представим – даже если для этого нам придется вгрызаться в землю или перекапывать руины КАЭС.
Кейн почувствовал, как судорога свела его пальцы – каждый раз, когда он слышал название последнего пристанища останков Рейс – он с силой сжимал остро отточенный карандаш. Лоб его покрылся холодной испариной.
Кейн поднял глаза и заметил на себе испытывающий взгляд Прайта Уолткейта. И в ту же секунду почувствовал, что сходит с ума – ему вдруг вспомнился взгляд, брошенный на коменданта, при погрузке вертолетов в Лейкнау. Кейн закрыл глаза, сердце лихорадочно стучало, голову сдавливал железный невидимый обруч, в висках пульсировала кровь под неимоверным давлением.
Прикосновение чьих-то холодных пальцев к его руке привело Кейна в чувство. Он с трудом открыл глаза, в ушах шумело, вокруг столпились все присутствующие на Совете, озабоченно и тревожно переглядываясь и переходя с места на место. Комендант не сразу понял, что эта активность окружающих вызвана его состоянием, так как его бледность немало испугала не ожидавшего ничего подобного собеседников.
Чья-то услужливая рука протянула стакан с водою, кто-то поддержал его за плечи, когда он попытался встать, понемногу шум в ушах стал стихать, и Кейн услышал сказанные ему прямо в ухо слова:
- Я выведу вас на воздух.
Кейн повернул голову и увидел лицо Уолткейта. С трудом поднимаясь и опираясь на протянутую Прайтом руку, Кейн отодвинул тяжелый стул и медленно вышел из помещения.
Как только за ушедшими закрылась дверь, Тибр с облегчением вздохнул:
- Фу ты, черт! А я уже было испугался, что он так и отдаст концы, сидя за нашим столом.
- Представляешь, как бы завтра докладывал Трибунал: представитель Севера умер за столом переговоров, - лейтенант Полсерна Дакс замолк на полуслове, перехватив предупреждающий взгляд Стейнтгара.
- Ну, во-первых, он все-таки не умер, - заметил коронер Стан, - а во-вторых, Кейн, в самом деле, в последнее время плохо себя чувствует. Возможно, здесь слишком душно, - добавил он, заметив, что и Маркус и Джамилан давно уже сидят с расстегнутыми воротничками.
- Давайте все же присядем, а то не дай бог, станет плохо еще кому-нибудь, - предложил капитан Стейнтгар.
- И откройте окна, ради бога, - попросил Тибр.
Сидящий рядом с подоконником командир Бладсана распахнул одно окно. В душное помещение сразу же ворвался свежий влажный воздух. Дождь лил, не переставая, и на улице уже заметно потемнело. Капитан Денн зажег свет. Совет Юга продолжался...
…Молчание длилось целую вечность. Ни один из них не решался первым задать мучавшие их вопросы. Кейн и Прайт стояли внизу у запасного выхода, сейчас распахнутого настежь. Крупные капли бились о бетонное покрытие фундамента, растворялись в лужах и оставляя на их поверхности огромные цветные пузыри.
«Что же это такое со мною происходит?» - с тоскою думал капитан Разора. В течение последних месяцев его жизнь походила на кошмар с очевидным продолжением.
Днем он повсюду видел следы Рейс – то ему казалось, что это ее брошенное полотенце, то он видел со спины одну из девушек и бросался догонять, понимая, что всего лишь обознался. Ночью он глаза боялся сомкнуть – ему снились стены КАЭС и брызги ее крови, стекающие по этим стенам…
- Ты в порядке, капитан?
Участливый и обеспокоенный голос Прайта вывел Кейна из глубокой задумчивости. Напряженно улыбаясь, комендант Разора развернулся своим перекошенным лицом к южанину и как можно беззаботнее произнес:
- Уже да… Сам не знаю, с чего это я так раскис?
- Бывает… Знаешь, иногда нервное напряжения дает о себе знать в самых непредугадываемых формах…
- Ты практикуешь в Майндейке еще и как психиатр? – добродушная насмешка на лице Кейна неожиданно начала приобретать враждебную окраску.
- Нет… Прости… Я вовсе не хотел тебя обидеть или задеть своими словами, - южанин дружелюбно пожал плечами, - Если не хочешь говорить или хочешь остаться один, так и скажи… Я могу обождать тебя наверху…
- Подожди, - в голосе Кейна внезапно прозвучала немая мольба, - я действительно в последние несколько недель сам не свой. Никогда я еще не был на таком распутье…
Кейн немного помолчал, как бы обдумывая, правильно ли он сейчас поступает разговаривая с опальным для всех северян Уолткейтом, но груз воспоминаний был так тяжел, что, так и не придя к определенному решению, Кейн тихо продолжил:
- Все эти годы я служил Северу только верой и правдой. Даже на войне, хотя я и считал, что южане отчасти борются за свою жизнь, поэтому и правы, я все равно продолжал отстаивать идеи и принципы северных территорий. Но эта война внесла в наши ряды сумятицу. Я лично знал лейтенанта Троя и, когда стало известно о том, что он перешел на вашу сторону, я первоначально презирал его как труса и предателя. И только когда однажды после очередной проверки мой тест оказался положительным, я понял, что значит быть изгоем. После повторного теста первый результат был аннулирован и я немедленно был реабилитирован. Но все эти дни неведения и страха, одиночества и ужаса – поколебали мою веру.
Кейн тяжело вздохнул:
- Я понял, что если бы на самом деле был бы болен, от меня бы все отвернулись, и мне пришлось бы следовать примеру Троя и тех, кого я раньше считал дезертирами. Я знал, что на Севере не все так чисто, как это предоставляется северной ежедневной информационной комиссией. Но я не думал, что в Разоре и Заноре может быть столько лжи и неоправданной злобы… Все мы жертвы, жертвы этой чертовой Системы…
- Я хотел отомстить, - капитан поднял блестящие глаза на внимательно слушающего его Уолткейта, - я мечтал о том дне, когда вся правда откроется и виновные понесут заслуженное наказание. Я сделал все, что было в моих силах, при этом обезопасив себя на сто процентов. Но они отняли у меня правду, они расстреляли мою надежду…- невидящим взглядом Кейн смотрел вдаль.
Прайту на несколько секунд стало искренне его жаль, он почти вплотную подошел к Кейну и положил свою руку на плечо растерянного северянина.
- Они убили твоих братьев, убили всего лишь за то, что Уолт и Смуэ хотели подарить солдатам свободу и жизнь. Уолткейты знали, что своими действиями подписывают себе смертный приговор, но были готовы к этой смерти…
- И ты знаешь, кто это сделал? – губы Прайта дрожали от боли.
- Кто именно – не знаю, наемников в Системе и за ее пределами хватает. Но вот за что - я знаю, Прайт, но от меня этого никогда никто не узнает.
- Но, капитан, ты же сам говорил, что хочешь отомстить, так расскажи нам, за что погибли Уолткейты – и страшнее удара Северу ты не нанесешь… - голос Прайта срывался от волнения и ожидания. Уолткейт пытался отыскать в глазах Кейна ответную реакцию.
Но комендант ответил резко отрицательно:
- Этот удар подкосит абсолютно всех, и тогда может развязаться новая война, еще более страшная и жестокая… По крайней мере я, не хочу быть к ее началу причастным. Я и сам узнал о многом совершенно случайно (из архива Уолткейтов, - сразу же подумалось Прайту) и, узнав об этом, я попал в трудное положение – мне угрожали, мне и моим друзьям грозила смертельная опасность, но я выторговал наши жизни в обмен на другую информацию. Они не трогают меня – я не выдаю их.
Так что Север пока что бережет меня, как зеницу ока – через двадцать четыре часа после моей смерти, исчезновения или ареста мои друзья передадут важные бумаги в Косонбланку и Майндейк. То есть, если вы хотите узнать правду, – Кейн смотрел прямо в глаза Прайту, - убейте меня.
Прайт невесело ухмыльнулся. Теперь проще всего было догадаться, что Кейн шантажирует высшие чины Севера архивами Уолткейтов. Да, в чем-то комендант несомненно прав – сам Кейн каждую минуту рискует своей жизнью, заигрывая с высшим руководством. И теперь первоочередная задача для Юга – переманить сомневающегося северянина на свою сторону.
- Убить тебя? - Прайт прищурился, - Ты же знаешь, капитан,что Юг не занимается заказными убийствами, это больше специализация ваших северных сослуживцев – заманить свою жертву куда-нибудь в укромный уголок, а затем вчетверо превышающими силами расстрелять в упор – ни тебе свидетелей, ни тебе угрызений совести…
Во время монолога Уолткейта глаза капитана Кейна медленно расширялись от ужаса.
Перед ним, как наяву, стояли стены КАЭС, рядом майор Эйн громко отдавал последние команды, а впереди, цепляясь руками за воздух, падала навзничь бедняжка Рейс. Ее глаза, наполненные болью, ее губы с пенящейся кровью в уголках рта и сиплый крик снились ему все эти долгие недели как один все время повторяющийся ночной кошмар.
Прайт прекрасно видел и понимал состояние Кейна. Но решил добить противника невиннейшим замечанием:
- Вот, например, КАЭС – больше четырех лет там не ступала нога человека – чем не ловушка для доверчивого человека? Сегодня убили, а завтра – хлоп и парни из Майндейка, не заглядывая под руины, сносят форт к чертовой матери. Вот всем одновременно и памятный знак войны и братская могила… на двоих.
Кейн с ужасом посмотрел на лейтенанта южной провинции. Все его тело оцепенело от какого-то недоброго предчувствия. Как Прайт узнал о том, что произошло в КАЭС несколько недель тому назад?
Кейн был уверен, что ни один из присутствующих при расправе над Рейс убийц не проронил ни слова, иначе для них бы это означало смертный приговор Трибунала.
Но Виртбир и Рейс – они тоже мертвы и не могут свидетельствовать против своих палачей. Невозможно выжить, когда тебе подчистую сносят голову или нашпиговывают твое тело пулями разного калибра. Единственное объяснение…
- Не мучайся, Кейн, я сам там был за несколько минут до взрыва…
И этот простой ответ вывел наконе-то капитана из оцепенения – он недоверчиво посмотрел на Прайта, пока тот неторопливо продолжал:
- Ты ведь знаешь, это место очень много значило для меня. Я и решил пройтись по нему в последний раз, и был сильно удивлен, обнаружив там следы недавней стрельбы и пару бездыханных тел. Ну, а вычислить, кто за последние два дня просил разрешения на посадку в КАЭС, было вообще двухминутным делом. Такое разрешение было только одно и выдано оно было северному эскорту, якобы для уточнения расположения КАЭС на картах Системы.
Кейн сжал свои губы и внимательно следил за губами Прайта.
- Конечно, мы уже ничем не могли помочь убитым, и эта история была предана полному забвению. Я рассказываю тебе это просто так, чтобы ты был в курсе, что если Север захочет уничтожить тебя и твои документы, он это сделает. Неважно, как, но он найдет пути решения тебя как проблемы.
Кейн мрачно подумал, что здесь Прайт по видимому прав, но червь сомнения точил его изнутри – зачем Прайт только ему, а не представителям всего Трибунала это рассказывает, и словно угадав его мысли, Прайт завершил:
- Ну, а как все-таки насчет твоего плана мщения? Или ты решил, что оно все же того совершенно не стоит?
Кейн опустил глаза:
- В этом деле я просчитался. Мне должен был помочь один человек. Я вложил в него много сил, это был бы уникальный свидетель, но, увы, я не учел, что имею дело с живым человеком, а не простым носителем информации.
- И что с ним стало? – Прайт едва сдерживал ликование, задавая наводящий вопрос – ведь речь теперь явно шла о Малиш.
- Мой план провалился, а человек погиб.
- И ты решил продолжить служение Северу? Интересно, а что было бы, если б твой свидетель остался в живых?
«Знал бы ты, что я удостоверился в ее смерти в КАЭС» - с тоскою думал Кейн, уныло глядя на Прайта.
«Знал бы ты, что она жива и здорова» - весело подумалось Уолткейту.
- Если бы я только мог вернуть все обратно, возможно меня ждала бы участь Троя, но зато моя совесть была бы чиста и спокойна. Извините, лейтенант, но мне кажется, что мы с вами заговорились слегка. Не пора ли нам вернуться наверх?
Глядя прямо в спину подымающегося на третий этаж Кейна, Прайт уже прикидывал, каким образом лучше всего провести очную ставку для северянина и Малиш, так, чтобы это принесло выгоду и первые действенные результаты.
Навстречу лейтенанту спешил запыхавшийся радист – уже прямо на ходу протягивая Прайту переданное по рации сообщение. Брови Уолткейта изогнулись от удивления. Час назад границу Юга пересекли машины с представителями Центра – капитаном Троем, лейтенантами Кеннетом и Мелом. В срочном порядке прибывают представители Косонбланки. Прайт, недоумевая, поднял голову и перехватил взгляд Кейна, остановившегося в следующем пролете лестницы.
- Проблемы, лейтенант?
- Сюрприз, капитан. Один большой для нас для всех…
Не обращая внимания на капитана, довольный Прайт затолкнул сложенное вчетверо донесение себе в нагрудный карман, знаком отпустил радиста и показал Кейну, что прерванный путь можно продолжать.
Прайт был удивительно спокоен – если Малиш возвращается, значит, ей есть, что рассказать…